***

Квартира, которую он снимал, была создана для одного. Кровать, стол с одним стулом, пара кухонных шкафов, плита, холодильник, скромная полка с книгами, раритетный комод. Всего этого Блэку хватало для жизни. А вот девушки здесь старались не задерживаться. Спартанская обстановка квартиры угнетала их, хотя Валентайн не мог понять – чем именно.

Он прибирался каждый день и не разбрасывал одежду и носки по комнате. У него в холодильнике была еда, а не только пиво. Чистая раковина без стопки немытой посуды. Всегда прибранная ванная и опущенный стульчак унитаза.

Что еще им было нужно?

Блэк и сам не заметил, как рассказал все это Кире, пока вел ее к себе домой.

– Они просто понимают, что ты самодостаточен. Что тебя не получится попрекать чем-то обыденным. Наверняка они вместо этого говорят, что ты черствый. А стоит тебе начать вести себя, как воплощенный романтик, так им требуется кто-нибудь с деньгами или просто человек, который уверен в себе и не слюнтяй. Я угадала, а?

– Да.

– Ну и плюнь. Что бы ты не делал, они всегда найдут причины для недовольства, даже если не будут говорить вслух. Смирись и не обращай внимания.

Впереди показался подъезд. Кира отстранилась от Блэка, помогавшего ей идти, вытащила сигарету и закурила. Валентайн молча отобрал ее, смял и выбросил в урну.

– Эй!

– Я знаю, что ты недовольна, но я смирился и не обращаю внимания, – ответил Блэк.

Смех, сопровождаемый шипением и стонами от ушибов и ссадин, сплотил их еще больше.

Они миновали дремавшую за конторкой мисс Уинсли – старую деву пятидесяти лет, которая в противном случае непременно заявила бы что-нибудь вроде «Опять баба! Когда ты уже успокоишься, кобель ненасытный!» Едва ли все это соответствовало действительности, даже не смотря на то, что Валентайн был отнюдь не ангел. Старушенция приветствовала так каждого, кого хоть раз видела в компании противоположного пола.

Пара лестничных пролетов, второй этаж, двести одиннадцатая квартира. Маленькая комната, совмещенная с кухней и санузел.

Пока Кира осматривалась, Блэк нырнул в ванную. Растекавшийся по телу джин собрался в одном месте и настойчиво требовал выпустить его на волю.

Тщательно вымыв руки с мылом – привычка, приобретенная благодаря тетушке – Валентайн заметил, что его желание «поскорее забыть все, что связанно с Софией» исполняется странным образом. Он впутался в передрягу, в которой у него нет времени, чтобы предаваться грусти. Благо, та все же была ненастоящей. Эту фразу Киры он теперь осознал. По сравнению с вечерними приключениями дневное разочарование казалось всего лишь смутным эпизодом.

Едва Блэк вышел из ванной, как девушка тотчас скользнула туда, по пути слегка проведя пальцами по щеке мужчины. Валентайн глубоко вздохнул и направился к холодильнику.

Внутри был полный набор продуктов самой первой необходимости: все, из чего можно минут за пятнадцать соорудить неплохой завтрак или ужин. Однако, несмотря на голод, Валентайну не хотелось готовить. Он вытащил из упаковки два куска мясной нарезки, проглотил их почти мигом и принялся ждать.

Время шло, а Кира все не выходила из душа. Блэк слушал журчание воды, и в его мозгу сами собой пробуждались волнующие картины обнаженного женского тела, по которому стекают струйки влаги.

Это было похоже на наваждение. Впрочем, это и было наваждением.

Не в силах бороться с ним, Блэк убедил себя, что всего лишь хочет проверить все ли в порядке. Он подошел к двери в ванную, постучал и затаил дыхание.

– Ты как там?

Никто не ответил, а дверь приоткрылась от ударов. Кажется, ее позабыли запереть.

– Кира? – позвал Валентайн, входя внутрь.

Силуэт за шторкой замер и не двигался. Холодея от плохого предчувствия, Блэк резко дернул в сторону занавеску… Девушка стояла спиной к нему. Струйки воды стекали вниз, скатываясь на столь привлекавшие его ягодицы.

Это было очень похоже на недавнюю фантазию. Впрочем, это и было воплощенной фантазией.

– Потри мне спинку. – Кира даже не обернулась.

– Выжечь тебя и спалить!

Сглотнув, Блэк потянулся за мочалкой и действительно всего лишь потер спинку. Потом задернул шторку и ушел. Открыл холодильник, достал бутылку пива, выпил почти одним глотком и почувствовал, как горло вмиг стало ледяным. Кроме того, хмель, попавший в пустой желудок, сразу же смешался с остатками джина. Блэк ощутил, что теперь он наконец-то пьян, хотя это желание давно уже прошло.

Зато усилилось другое.

«Не сейчас, – подумал Валентайн. – Позже, может быть. Сначала я должен узнать о мистере Пинки».

Одно желание вступило в спор с другим и, что весьма необычно, победил разум, а не плоть. Для Блэка это значило еще и то, что сумбур сегодняшнего вечера пусть до сих пор и не прояснился, но уже не казался невозможным.

Шум воды в ванной стих. Кира вышла, закутавшись в полотенце. После того как она смыла запекшуюся кровь с лица, раны уже не казались такими страшными. Просто царапины и ничего более.

– Ты так сильно тоскуешь по своей бывшей?

Девушка ничем не выказывала своих чувств, но Блэк почти физически ощущал ее разочарование и злость.

– Нет, дело в другом.

– Я тебе не нравлюсь?

– Ты сама знаешь, что нравишься, – Блэк ненавидел, когда женщины задавали вопросы с отрицанием, рассчитывая получить в ответ отрицание отрицания.

– Тогда я не понимаю. Может быть, я тороплю события и для начала нам надо с тобой поцеловаться где-нибудь возле двери в мою квартиру? Потом несколько дней звонить друг другу и восторженно рассказывать, как мы провели день? Или ходить в кино, рестораны и куда-нибудь еще? Словом, выполнить тот самый ритуал, после которого можно говорить о «начале отношений» и не думать, что мы вместе всего лишь из-за секса. Просто я считала, что пережитое сегодня нас сблизило куда больше, а то, что мы с тобой встретились не ради постели, ты и так должен понимать.

– Вот именно, – кивнул Валентайн. – Не ради постели, а ради мистера Пинки. Я хочу знать про него больше. И про то, почему тебя интересует это дело.

– Хорошо.

Кира присела на единственный стул. Чуть улыбаясь, она проделала хитрый трюк с ногами, который в свое время сделал Шарон Стоун скандально известной, однако в отличие от актрисы девушка была одета всего лишь в полотенце.

«Женщины обожают дразнить, – подумал Блэк. – По иронии судьбы наибольшее удовольствие они получают, когда хотят и знают, что непременно получат; и в обратном случае – когда не хотят и знают, что ничего не случится».

– Что именно ты хочешь узнать?

– Все. Но можешь начать с простого – кто он вообще такой?

– Это как раз самое сложное, но я попробую объяснить. Видишь ли, мистер Пинки – это что-то вроде хищника, сдерживающего популяцию. Он старается, чтобы мир не превратился в общество, заполненное мечтами.

– Что плохого в мечтах? – Блэка нахмурился.

– В них самих – ничего. Но мечты в людском сознании слишком сильно связаны со словом «не-воз-мож-но». Редко найдешь таких, кто пытается достичь своей цели. Кто-то не знает, что случится потом, когда он лишится мечты. Кто-то просто стремится к недостижимому, а точнее – он сам себя убедил, что это недостижимо. Большинству же просто лень хоть что-то предпринять, а потому они предпочитают сидеть и говорить себе и всем остальным: «если бы я мог» или «если бы у меня было то-то или то-то, то тогда непременно бы; конечно бы; разумеется бы». Не находишь, что здесь слишком много «бы» и нет ни одного «делаю»?

– Допустим.

Валентайн решил, что еще немного пива не помешает. Он и сам давно заметил, что люди делились на тех, кто делает и тех, кто «хочет» делать. Последних было большинство.

Думать об этом оказалось противно. Блэк тут же вспомнил несколько случаев из своего прошлого, когда он упускал момент, потому что не предпринимал никаких шагов, чтобы его приблизить. Быть может, на еще один такой просчет, состоявшийся недавно в ванной, и намекал взгляд Валентайна, продолжая скользить по телу Киры и отвлекая от ее слов.

– Ну вот, именно за этим и существует мистер Пинки. Что-то вроде искусственного отбора. Те, кто долгое время избегает его, становятся куда более активными, стараясь реализовать мечту, пока ее не отобрали – заметь, гении всегда куда-то торопятся. Те же, кто не смог избежать – прекрасно обойдутся и без мечтаний. В сущности, они им не так уж и нужны.

Кира полуобернулась к Блэку. Полотенце слегка соскользнуло с груди.

– Тебя послушать, и выходит, что мистер Пинки прямо-таки благодетель, выжечь его и спалить.

– Нет. Так можно думать только до тех пор, пока он охотится за кем-то другим. Понимаешь, Мистер Пинки никогда не задумывается: откуда он взялся, для чего в этом мире, кто дал ему жизнь и способности. Это ни к чему, когда у тебя есть множество прекрасных способов развлечь себя, вместо того, чтобы заниматься бесплодным самоанализом. Кроме того, мистер Пинки твердо уверен, что он сам создал себя и определил границы своих возможностей. Подобное мировоззрение можно называть психическим заболеванием, но для мистера Пинки – это кредо, от которого он никогда не отступает. Он – это существо, которое охотится за мечтой. И чаще всего он делает это в тот момент, когда мечта еще не окрепла. Передушить птенцов в гнезде, пока они слишком слабы и еще не могут летать. Либо же попросту разбить яйца. Походя и не задумываясь.

– Он и за тобой охотился? – спросил Блэк, пораженный внезапной догадкой. – Он что-то у тебя отнял?

Очередное «преображение» накатило на Киру. Теперь перед Валентайном сидела не соблазнительная девушка в откровенном наряде. Это была маленькая девочка, которую несправедливо обидели. Хотелось подойти, обнять и утешить.

Именно так он и сделал.

– Хочешь рассказать об этом? – спросил Блэк, чувствуя, как мокрые волосы Киры щекочут его лицо.

– Нет. Как-нибудь потом, может быть. Но сейчас – нет.

Прошло некоторое время. За окном кому-то просигналил одинокий ночной ездок. В углу тихо шумел холодильник.

Наконец, девушка отодвинулась, и Блэк заметил, что глаза у нее красные, хотя слез не видно.

– Давай кушать и спать, – предложил он.

– Давай. Только я не буду кушать. На ночь есть вредно.

– Стоит ли беспокоиться о лишнем весе, если за нами гоняется какой-то маньяк?

– Но он же не убивает… В этом-то и вся проблема, что мистер Пинки почти никогда не убивает… Он просто забирает у тебя нечто, чью ценность ты понимаешь только потом. И ничего не остается внутри… Но он не убивает… Нет… Это-то и хуже всего.

– Извини, – пробормотал Блэк. – Не хотел тебе напоминать об этом.

– Все… нормально. Можешь дать мне какую-нибудь футболку?

Валентайн кивнул и выудил из стопки футболок красную с надписью «вы обратились по адресу». Девушке она должна была доходить почти до колен – хорошая ночнушка.

– Отвернись.

Блэк покорно сделал то, о чем просили. Это было легко. Вожделение, бродившее в его теле, куда-то выветрилось. Осталась только гнетущая пустота. Словно ветер гулял внутри.

«Интересно, так ли себя чувствует Кира?» – с любопытством подумал Валентайн и устыдился этой мысли.