Командиром хозяйственного взвода у нас был прапорщик Яценко – человек полностью соответствующий названию занимаемой должности. Он и в самом деле был настолько хозяйственным и деловитым, что, казалось, нет таких проблем и задач, которые он не смог бы решить. В нём причудливо сочетались, достойная примера, добросовестность в отношении к делу, природная изворотливость и пронырливость. Короче, учитывая его личные качества, командир возложил на него самую сложную задачу – строительство бани с парилкой.

Работа закипела, подвели газ, оборудовали душевые, огородили территорию, построили навес, а под ним небольшой бассейн, достали неплохую мебель для отдыха. Не решался только вопрос с досками. Яценко, с благословения командира, взяв грузовую машину, затарившись спиртом, несколькими бочками с маслами и бензином, отправился на поиски. Не было его несколько дней, и вот, когда уже начинала гаснуть надежда, он вернулся на автомобиле, доверху гружёном различными пиломатериалами. Добыл-таки!

Работы по строительству бани завершились в последний день, так что опробовать не успели. Решили использовать этот факт, как фишку, мол, проведём торжественное открытие, а право «перерезать ленточку» представим председателю комиссии. На том и порешили.

Вечером следующего дня командир повёл Гоголидзе и его спутников в баню. А там красота! Яценко потрудился на славу! Всё новенькое, чистенькое, красивое, запах свежеструганных досок дурманит голову. Стол накрыт не хуже, чем в Метрополе! И простынки беленькие и свежее бельё с носочками, всё как учили! Венечки запарены. И даже специальные дощечки – сидушки для гостей сделаны. Это чтобы в парилке на них сидеть и не обжечь причинное место, понимаете, товарищи курсанты, доски-то горячие. Что тут скажешь, всё продумано!

Гоголидзе восхищается, командир доволен, как танк. Разделись, расслабились, остограмились и в парилку…

Зашли, разместились. Первый заход, сидят, греются. Командир рассказывает какими усилиями построено сие столь ценное и нужное заведение… Всё было просто супер… до тех пор, пока не решили выйти…

Первым попытался подняться майор из комиссии, который встал и вдруг воскликнул:

– Ой! Что это? – он пытался оторвать от своего зада дощечку – сидушку, – Она приклеилась!

Тут командир, до этого говоривший без умолка прикусил язык, у находящихся в парилке, напряглись лица. Начали потихоньку проверять свои дощечки. Результат у всех был одинаков – сидушки как пластырь прилипли к задницам…

Здесь, товарищи курсанты, я должен уточнить одну интимную подробность. Знаете, что среди индивидуумов мужского пола бывают особо брутальные экземпляры. Я имею в виду повышенную степень волосатости. Так вот, что председатель комиссии, что командир, оба относились именно к этим, особо брутальным, то есть отличались ярко выраженным волосяным покровом тела. У одного и у другого волосы густо росли везде, на плечах, спине, я уж не говорю о груди, и, конечно же, на том месте, на котором сидят. Правда, Гоголидзе был более волосат. По этой причине командиру и полковнику пришлось сначала отрываться от обшивки полок, потом все вместе с дощечками на задах вышли в предбанник, где, в порядке взаимопомощи, начался процесс эпиляции. Говоря простым, не литературным языком, наши любители баньки отрывали друг у друга доски от задниц. При чём, вся поросль волосатая оставалась на этих самых дощечках! Кожа на ягодицах у всех стала розовой и чистой, как у младенцев.

«Так в чём причина?» спросите вы. Вот тут то и скрывается самое интересное! Возвращаемся к изначальной теме. Командир прапорщика озадачил, но не уточнил для себя, знает ли тот как делается парилка и каким материалом следует её обшивать. Вот добросовестный Яценко, достав на какой-то станции свежие сосновые доски, и употребил их в дело. А сосна при нагреве что делает? Выделяет смолу! Вот она-то родимая и послужила тем самым клеем.

Злоключения наших героев на этом не закончились. Освободившись от прилипшей древесины и части своих волос, они замотались в простыни и уселись пить чай с коньячком. Но вот стереть с себя смолу не допёрли! Через минут сорок собрались было одеваться, а в парилку больше не пошли, так теперь и простыни приклеились. Опять эпиляция! Что ха-ха, товарищи курсанты? Вот вы смеётесь, а мужикам плакать хотелось! Особенно командиру…

Гоголидзе свою сидушку покрытую его волосьями как шерстью взял себе, сказав при этом:

– На память возьму. Да и жене придётся объяснения давать, почему у меня задница лысая и розовая как у макаки. Заревнует ещё. А так, есть доказательство! – а потом, ухмыльнувшись, добавил, – А ты, командир, свою шерстяную доску тоже возьми и на видное место в кабинете повесь. Тоже – на долгую память…

Байка седьмая – про сообщающиеся сосуды

…Строим склад. Установили резервуарную группу, ну скажем из двух десятков двадцати пяти кубовых ёмкостей. Что надо сделать дальше? …Та-ак, опять ничего не знаете. Ну, дармоеды? … Закручивайте свои прямые извилины, закручивайте. Что говорите? Покрасить? А что покрасить, резервуары или траву вокруг них? Трубопровод? Правильно, товарищи курсанты, надо сделать обвязку этих резервуаров системой трубопроводов. Обращаю ваша внимание на то, что обвязка эта должна быть продуманной. А почему? Во что превращаются наши резервуары с обвязкой? Ну вот вы товарищ курсант, что щемитесь за широкой спиной отличника? Мне что, подойти за ухо вас приподнять? Ага, наконец-то соизволили задницу от стула оторвать! Ну, говорите…Чё мычите то? Не знаете? А в школе по физике что было? Пяа-а-ать?! А про закон сообщающихся сосудов проходили? … А? … Проходи-и-или. Ну, наконец-то, догадались о чём идёт речь. Да, товарищи курсанты, обвязанные в единую систему резервуары, превращаются в сообщающиеся сосуды. Всё просто. Вот я вам сейчас расскажу, что такое сообщающиеся сосуды. А вы, физик-пятёрышник, постойте, послушайте и потренируйте соображалку-то свою.

… Давно это было. Служили в нашей части два прапорщика. Один здоровый, рослый и толстый, а другой маленький, тщедушный такой, худющий, как велосипед. И были они, я вам скажу, заклятыми друзьями. Ну, это когда друг без друга не могут, а соберутся вместе, так один другому старается нагадить и удовольствие от этого получить. В общем, оба были хороши. Использовали любую возможность поиздеваться над товарищем. Так мы их и звали – Толстый и Тонкий, как клоунов. И вот как-то были мы на учении. Далеко ездили, всё прошло нормально. Возвращались домой эшелоном. На одной из узловых станций объявили длительную стоянку, разрешили выйти из вагонов, размяться. Состав остановили на пристанционных путях, необорудованных перроном, насыпь высо-окая. Слезать не удобно, того и гляди – загремишь под откос. Первый вышел Толстый, помог кому-то спуститься. Тут в проходе появляется Тонкий. Толстый подставляет ему плечо, подаёт руку и когда тот подался вперёд, что бы опереться на товарища, резко сделал шаг в сторону. Тонкий, взвизгнув и матюгнувшись полетел вниз. Но Толстый именно этого и ждал, проявив неожиданную прыть, он перехватил друга сзади за пояс, придержал и приподнял его вверх, не дав упасть, но и на ноги встать не позволил. Тонкий, на мгновенье зависший в полёте, ко всеобщему удовольствию, молотил воздух всеми четырьмя конечностями. Народ дружно ржал над приключением. Минут через сорок Толстого приспичило в туалет. А там рядом стоял деревянный привокзальный двух местный сортир. На одной двери красной краской написано «Жэ», на второй «Мэ», всё как полагается. Открываешь дверь, а там, известное дело что, очко в деревянном полу. Толстый зашёл в кабину, закрылся на крючок, уселся и принялся за дело. Тонкий подошёл к туалету, постучал в дверь.

– Занято! – кричит Толстый.

– Ну вот и хорошо, ну, вот ты и попался, – с явным удовольствием произнёс Тонкий.

– Ха, что ты мне сделаешь? Может задницу подотрёшь? – издевательски, но с натугой прокряхтел толстый.

Тонкий хитро ухмыльнулся, достал из кармана взрывпакет, поджёг его, открыл дверь соседней кабины и бросил его в очко. Он хотел напугать своего дружка. Но, безграмотный, не учёл закон сообщающихся сосудов! Двери и дырки были разные, а резервуар-то один! …

Раздался глухой хлопок, как будто лопнул детский шарик, только эффект при этом, был отнюдь не детский. Всё содержимое выгребной ямы поднялось и устремилось вверх! Толстый, в той же позе, как сидел на очке, со спущенными штанами, лбом выбил дверь и, весь в дерьме, вывалился наружу. Тонкому повезло больше, он так и остался стоять у открытой двери, глядя в тёмную дыру. По его лицу и груди стекали фекалии, ко лбу прилип почтовый конверт. Наверное, когда-то, кто-то письмо, читал?

Когда толстого отчистили и переодели, он кинулся искать Тонкого, но тот так затаился, забившись, куда-то в щель, что до возвращения домой его так никто и не увидел…

Вывод, товарищи курсанты, обвязку резервуаров надо делать так, чтобы в любой момент можно было отсечь любой из них поворотом задвижки, использовать их как по отдельности для хранения разных нефтепродуктов, так и группами.

Ну, что, пятёрышник? Поняли, что такое сообщающиеся сосуды? Запомнили? … Так то-очно… Сади-итесь, Ландау вы наш…

Полковник Додик

Своевременное и смелое решение

Было это во время так называемого Вьетнамо – Китайского конфликта. Та непонятная война неожиданно началась и так же неожиданно закончилась, Китайцы прекратили боевые действия и вывели свои войска. Кроме героической стойкости вьетнамских солдат, этому способствовали и действия Советского руководства, продемонстрировавшего решимость в применении вооружённой силы против агрессора.

Танковый полк под командованием полковника Додика, дислоцирующийся на территории Монголии, получил задачу выдвинуться к Китайской границе и под видом учения провести ряд демонстрационных действий.

Всё шло своим чередом, колонны подразделений полка продвигались вдоль границы. Неожиданно поступил доклад от разведчиков. Оказалось, что вдоль кромки границы, на всём протяжении маршрута с Китайской стороны развернуты самоходно-артиллерийский дивизион и пехотный полк. Военные сопредельного государства явно готовились к открытию огня. Командир полка оказался перед выбором – действовать немедленно по обстановке или доложить командиру дивизии и ждать его указаний. Всё-таки возобладало командирское, учитывая ситуацию, полковник Додик принял решение…

– Внимание, полк! – прозвучало в радиоэфире,– Противник справа. Все вправо! На рубеж Государственной Границы, вперёд!

А в штаб дивизии доложил:

– Обнаружил противника, имитирую атаку! – ну и дальше подробности…

Командир дивизии – номенклатурный генерал, оторопел, услышав такой доклад, несколько минут приходил в себя. После осмысления происходящего он испугался. Нет не начала третьей мировой войны, а ответственности. Он живо представил, как его будут «драть» в округе, а может и в Москве! Карьере конец! Подумав об этом, он истошно заорал в эфир:

– Стой! Додик, Стой! Назад!

Но было уже поздно, полк в боевых порядках, на хорошей скорости быстро преодолел несколько километров монгольской степи и вышел на линию границы. В довершение ко всему танкисты употребили свой излюбленный ход, применяемый на показных учениях с целью предания наибольшего эффекта – по общей команде все три танковых батальона, атакующих в первом эшелоне, при выходе на рубеж, одновременно дали залп холостыми выстрелами. Грохот разнёсся далеко по степи…