Предводительница взяла на себя самую сложную роль: кромсая подвернувшихся под руку енотов, отбрасывая их руками и ногами, она пропускала мимо себя слабых и детей, весь отряд.

Казалось, что вот она, цель, достигнута, как навстречу ей вышли вооруженные люди-мужчины. Здоровые, отдохнувшие, сильные.

«Так вот, оказывается, куда их гнали всё это время выродки, – подумала она в отчаянии, – под мечи чужаков».

Тут же, от злости и последнего порыва всего её существа на этом свете, как ей показалось, она бросилась на незнакомцев со своим жалким кинжалом…

Мозг её словно взорвался – она услышала голос Харана, а мгновением позже в одном из мужчин, ставшем на их дороге, узнала его. Жало кинжала уже было направлено в его грудь. Всё в ней сжалось, вспыхнуло обидой и болью ото всего того, что с нею случилось после таинственного исчезновения любимого человека. У неё вдруг отказали ноги, она, теряя сознание, упала в руки Харану.

– Мы их убьём всех! – скаля зубы, проворчала Ч”юмта.

Она стояла рядом с Гелиной и через спины сражающихся воинов видела нарастающий вал из убитых енотов.

Гелина покачала головой, не согласилась.

– Они скоро поймут бесполезность такой резни и уйдут.

– Не уйдут. Верь мне, канила, – не сдавалась Ч”юмта, – Они должны были загнать нас в ловушку, но не здесь, а где-то в другом месте. Теперь они либо все здесь умрут, либо доберутся до нас… Но они умрут! Им не пройти! Как я их ненавижу! – последние слова она проскулила.

– Я верю тебе, и надеюсь на то же самое, – прошептала Гелина и прислушалась, пытаясь понять, что делается у неё за спиной, где расположились её спутницы и где так же время от времени раздавались выкрики обороняющихся и нападавших.

К её удивлению, женщине, которая здесь была до их появления, удалось увести небольшую часть тех, кто пришёл с ней. Остальные стояли на площадке, где им было тесно, но безопасно, и они уже как ни в чём ни бывало, обсуждали вопросы, далёкие от недавних, таких, по мысли канилы, не проходящих насущных – как остаться в живых, быть не раненым, где взять силы для бегства… Они же шептали о ней и Харане, удивлялись мощности и стойкости Свима, внезапному броску мальчика, прихорашивались.

Зато путры были заняты в основном К”ньецем. Несколько самок вызвались помогать ему защищать лаз, облюбованный енотами для нападения.

И была среди последних хопперсукс по имени К”ньяна.

Глава 3

Памятуя о своей первой попытке, Камрат обратился к одной из прибывших с Гелиной самке – выродку из собачьих с тем, чтобы она помогла ему взобраться на стену. Он выделил её сразу из всех тех, кто мог ему отказать помощь.

Она выделялась молодостью, стройностью и высотой, была гладкошерстной и с ушами, свисающими, словно листики толстой бумаги по краям большеглазой личины с мало выдающейся вперёд челюстью. Одна лапина у неё была аккуратно заклеена кусочком ткани-заменителя кожи, и виднелся ещё незаживший порез на спине, но среди других выродков она выделялась какой-то странной чистотой и готовностью сделать всё, что попросит у неё Камрат.

Она забавно моргала, размахивая длинными ресницами, и не сводила с мальчика желтовато-прозрачных глаз, пока он представлялся и излагал ей свою просьбу.

– И что я должна сделать?

Говорила она хорошо, без подлаивания, как это делал Ф”ент, когда волновался или торопился выложить то, что хотел сказать. Она сейчас тоже волновалась, однако волнение не сказалось на произношении.

– Пойдём со мной, а что сделать, я тебе скажу на месте. Так будет проще, чем объяснять это здесь.

– А как тебя зовут, маленький и такой смелый человек?

Камрат без прежнего удовольствия посмотрел на неё. И эта туда же – маленький, смелый… Стоит ли ей отвечать. Сказал раз и хватит. Но тут же передумал. Иначе она, чего доброго, так дальше и будет называть его маленьким. Так и пойдет, если с первого дня все к нему начнут обращаться подобным образом.

– Я же тебе уже говорил, – буркнул он недовольно. – Меня зовут Камратом… И вот что, не зови меня маленьким. Мне уже пятнадцать лет.

– Вижу. Я не хотела тебя обидеть.

– Вот и зови Камратом,

Они стали подниматься вверх по откосу.

– Какое хорошее имя! – Неизвестно чему обрадовалась его странная помощница. – А меня зовут С”еста. Так меня в клане назвали. А люди и все другие любят больше называть меня Кокошей.

– Кокоша? – мальчик фыркнул, подражая К”ньецу. – Что же оно означает? Твоё имя?.. Держись, а то свалишься!

– Я и так держусь. А Кокоша ничего не означает. Это такое ласковое имя. Ой!

– Говорил тебе… Кокоша, – легко отчитал её мальчик за неосторожность. – Возьмись за мою руку.

Камрат помог Кокоше приблизиться к стене. После того, как он с К”ньецем побывал здесь в первый раз, под стеной появился натоптанный ими небольшой карниз.

– И что теперь? – удивленно произнесла Кокоша, ощупывая шероховатую стену, наглядно несущую на себе отпечатки древности.

Мальчик вдруг с сомнением посмотрел на неё. Выбирая Кокошу из толпы пришлых путров, он руководствовался, пожалуй, только внешним видом и тем, что она понравилась ему. Теперь, подойдя к месту, где от неё требовалась помощь, он засомневался, а способна ли она взять на себя такое дело? Сколько бы веса не было в его мальчишеском естестве, всё равно для его поднятия на стену надо было обладать соответствующей силой. А Кокоша показалась ему сейчас слишком утонченной, изнеженной, чтобы справиться с такой ношей.

– Мне надо забраться вон туда, – без надежды на успех проговорил Камрат, – а я сам не достаю…

– Конечно, не достаёшь, – не поняла его забот Кокоша и простодушно добавила: – Ты же ещё маленький.

– Не маленький я! – совсем возмутился Камрат. Он уже пожалел, что выбрал ее. – Я низкий… Ещё…

– Я и говорю… Разве я не права. Конечно, ещё, но скоро ты подрастёшь и станешь как все люди, высоким и…

Пока она говорила, Камрат безнадёжно посматривал на неё и не знал, как остановить поток слов. Наконец, набрался духа и прикрикнул, как любил это делать Свим в таких случаях:

– Помолчи, Кокоша!.. Вот так. Слушай меня и молчи! Мне надо забраться сюда… Ты что, не понимаешь?

– П-понимаю, – неуверенно пролепетала Кокоша, потрясённая окриком со стороны мальчика, с которым так хорошо было поговорить, но Камрат видел по её выпуклым глазам – ничего она не поняла, хотя и проговорила чётко его слова: – Тебе надо забраться сюда… Куда?

– Совсем не понимаешь?

– А что?

– Ладно, Кокоша. Подсади меня на эту стену… Подставь лапины-то!

– А-а, – протянула хопперсукс, – так бы и сказал.

– А я что тебе говорил? – стал выходить из себя Камрат.

Никчёмный разговор с непонятливой Кокошей стал его раздражать. Там, внизу, Свим ждёт от него каких-то известий, а он тут препирается с бестолковой помощницей.

– Подставь лапины!

Она свела широкие ладони, присела. Камрат наступил осторожно на живую ступеньку, всё ещё сомневаясь в способности Кокоши поднять его наверх.

– Поднимай!

Кокоша без видимых усилий выполнила команду, Камрат зацепился за выступ в стене и быстро взобрался на верхний ее изломанный край.

– Спасибо! – сказал он хопперсуксу. – Это всё. Я пойду, посмотрю, а ты можешь, если хочешь, конечно, уйти вниз.

– Я тут побуду. Отсюда так всё интересно рассматривать…

Камрат её уже не слышал. Он поднимался выше, к переплетению корней берёзы. Некоторые корешки размочалились под его и К”ньеца ногами, когда они побывали здесь в первый раз, но берёза надёжно держалась на стене, так что Камрат без боязни ступил на сплетение корней, приподнялся во весь рост и стал осматривать округу.

Внизу, сразу под ним, толпился с десяток выродков из енотов. Они как будто совещались – что делать? Рядом с ними и на склоне к лазу, защищаемого К”ньецем и пришедшими к нему на подмогу выродками из отряда Гелины, валялось четыре трупа, два живых енота карабкались наверх. Камрат был уверен, что их постигнет участь предыдущих.

Подход к площадке, где сейчас мужчины и торн перемалывали непрерывно и глупо наступающих выродков, перекрывался остатками потолочных перекрытий и с места, где стоял Камрат, увидеть, что там происходит, было невозможно. Оттого мальчик решил в ту сторону пока что не смотреть, он не сомневался в победе своих друзей.

Впрочем, он ничего такого не решал и не думал, потому что практически сразу заметил, что в двух примерно канторах от руин к югу, откуда привела свой отряд Гелина, небольшая стая енотов окружила человека и двух путров, пытаясь их убить. Силы явно были неравными, хотя женщина ещё энергично и не безуспешно отбивалась. Зато путры, похоже, ослабели и не могли оказывать какого-либо сопротивления.

– Эй, Кокоша! – поторопился крикнуть Камрат. – Поднимись сюда! Быстро! И будь осторожной.

Хопперсукс не обратила на его предупреждение внимания и вихрем взлетела под самые его ноги.

– Я здесь, – напомнила она.

– Вижу, – недовольно отозвался мальчик, балансируя на одной ноге. Кокоша едва не столкнула его со стены, и он никак не мог занять устойчивое положение. – Ты лучше посмотри! Там ваши отбиваются от этих?

– Наши, наши! – взволнованно прокричала Кокоша. – Это же Жариста и её друзья. Надо сказать Гелине. Ах! Что-то надо делать, маленький человек! Ты же видишь, они уже скоро не смогут отбиваться…

– Помолчи, Кокоша! Ты лучше позови тех, кто сможет со мной прорваться к ним. Давай, беги вниз. И быстро! А я за тобой, поговорю с К”ньюшей.

У Камрата созрел смелый план освобождения части группы Гелины. Он спрыгнул со стены сразу же за Кокошей, хотя получилось это у него не так легко и грациозно, как у хопперсукса, прыжками спустился к лазу и коротко рассказал К”ньецу об увиденном, и о возможности сделать вылазку.

– Вылезти можно, – сказал хопс, но с сомнением повёл головой.

В укрытии они находились в безопасности, но там, за стеной, где их могут окружить еноты, всё может произойти не так, как это видится мальчику.

– Они не смогут нас окружить, – горячо возразил Камрат. – Их там не больше двух десятков. А мы как выскочим, да как навалимся!.. К”ньюша!

К”ньец опять повёл головой, поднял усы, намереваясь, наверное, возразить, но сказать и долго думать ему не дали. Кокоша уже подводила не менее десяти выродков, горящих желанием поквитаться с енотами и выручить своих товарищей из беды. К тому же хопперсукс К”ньяна рассматривала К”ньеца в упор, от чего у последнего вообще пропало желание о чём-либо думать, кроме как о немедленной вылазке.

– Ладно! – Он окинул столпившихся вокруг него путров – все самки. – Камрат займётся теми, кто топчется под стеной. С ним будут… – Хопс показал, не разбирая личин, на нескольких выродков. – Остальные со мной. Я иду первым, не отставать! – Он выпрыгнул из-за укрытия и ещё раз прикрикнул: – Не отставать!

И ринулся вниз, увлекая за собой всех остальных.

Нападать сверху на ничего не подозревающего противника было сподручно. Один лишь вид разъярённых защитников, валом катящихся на небольшую стаю енотов, в мгновение разметал её во все стороны, словно они и не стояли здесь и числом почти не уступали им. Так что Камрату и его более чем скромному воинству практически ничего не оставалось, как стать под стеной и сделать вид, что они обороняют подступы к лазу, если вдруг ещё одна стая пожелает напасть на тех, кто ушёл с К”ньецем или на них самих.

К”ньец быстро разобрался с енотами: одни из них были убиты, другие, скуля и взлаивая, побежали от него прочь, огибая руины. Они, конечно, добавят работы Свиму, но уже в уменьшенном количестве.

Жариста, как её назвала Кокоша, с золотыми волосами женщина, передвигалась без посторонней помощи. У неё кровоточила рука от длинного пореза от запястья до локтя (рукав куртки был распорот почти полностью), и она прихрамывала. Её вымученная улыбка предназначалась только Камрату, единственному человеку, участнику в вылазке по её спасению.

– Спасибо вам! – произнесла она глуховатым голосом, в нём слышалась искренняя признательность. – Я уже не надеялась на помощь. Откуда? Ах, о чём это я?.. Мои друзья, – она указала рукой на двух путров, несомых на лапинах других выродков, – сильно пострадали, особенно С”оваха. Если бы не они… Не знаю, что бы я делала?.. Ах, о чём это я?.. Гелина уже там, надеюсь…

– Она в безопасности, – поспешил ответить Камрат.

Жариста, похоже, никак не могла отойти от пережитого. Несвязно произнося слова, она, помогая себе руками, стала медленно подниматься с Камратом по откосу к узкому проходу в стене. Как отметил мальчик, Жариста была молодой и красивой женщиной. Последние дни вымотали её до основания, но она находила силы брезгливо обходить трупы убитых енотов.

Следом за ними потянулись другие выродки из отряда Гелины.

Отход замыкал К”ньец. Он настороженно оглядывался, но еноты рассеялись, и никто не намеревался напасть на них с тыла. Почти рядом с ним, чуть левее и впереди, то же самое делала К”ньяна – чистокровная хикинна, из клана хиков, откуда вышел и К”ньец. Её необыкновенно красивые копытца и буроватая шёрстка притягивали взгляд К”ньеца словно урлютка.

Странно, уже прошло не меньше праузы, как они увидели друг друга, и он и она узнали в себе сокланников, а до сих пор не перекинулись хотя бы одним словом. Будто бы они всегда, как показалось в первые мгновения К”ньецу, знали о подобной встрече, но вот встретились, а поговорить не о чем.

Правда, К”ньец попытался что-то сказать ей, ещё стоя у лаза и отражая нападение енотов, но наткнулся на такой красноречиво холодный до отчуждённости взгляд, что готовые вырваться слова застряли у него где-то внутри, так и не родившись на свет. Потом не было времени для общения.

И сейчас, поднимаясь по склону, хикинна порой посматривала на К”ньеца, однако взгляд её умных, с жёлтыми прожилками глаз, оставался равнодушным и каким-то словно замороженным. Ни интереса, ни сочувствия, ни какого-либо иного проявления чувств не выражал этот взгляд.

Треугольная личина К”ньяны заострилась от пережитого, но оставалась притягательно миловидной и в то же самое время застывшей, как маска. Такое впечатление, что она совершенно не удивилась, встретив посередине Диких Земель, вдали от клана хиков своего соплеменника, а лишь зафиксировала его наличие как факт. Ни слова приветствия, ни слова или проявления радости от такой неожиданной встречи…

К”ньец попытался возбудить мурлыканьем внимание или хотя бы какой-нибудь ответ с её стороны, но она даже на такое ненавязчивое общение не отозвалась. Это повергло К”ньеца в изумление и привело его к размышлениям, в результате которых он пришёл к безрадостному выводу – его внешний вид после стольких дней путешествия, отсутствие одного уха, ободранный хвост и стоптанные копытца не способствуют ответному отклику со стороны такой прекрасной хикинны, как К”ньяна.

Даже имя её он узнал случайно, со слов прибывших, общающихся между собой с фамильярной непринужденностью, вне зависимости, люди они или путры. Путры обращались к людям одноимённо, словно нэм их был далёк от начала алфавита.

После подобных размышлений непонятная тоска заполнила грудь К”ньеца. Его даже не обрадовали слова благодарности спасённой женщины-человека, когда они перебрались через лаз за стену. Он почему-то стал говорить с нею о превратностях жизни, подстерегающих разумных на каждом шагу,

– Как будто что-то возникнет, какая-то надежда, – философствовал он, жалуясь, – а потом, когда всё это исчезнет, жизнь становится неинтересной и ничтожной…

К”ньец говорил и бросал взгляда на К”ньяну, приглашая её к разговору.

К”ньяна промолчала, зато Жариста охотно с ним согласилась.

– Да, да, уважаемый, – сказала она своим приглушённым, будто таинственным, голосом. – Никогда не знаешь заранее, что тебя ждёт утром следующего дня: радость или горе.

Камрат их разговоров не слышал, в это время Кокоша помогла ему опять взобраться на самую высокую точку руин.

Вокруг бессистемно передвигались еноты – в основном раненые, лежали убитые.

Камрат едва оторвал взгляд от этого печального зрелища. На юго-западе возникло пыльное или дымное марево. Оно могло предвещать сильный ветер, поднявший пыль, но вернее всего там что-то горело. Весной обычно выгорает трава. В той стороне, где пролегла дорога, не было видно никаких движений: ни по ней, ни рядом с нею. А вот на востоке виднелось что-то такое, смутившее Камрата.

Он долго всматривался в непонятное, переливающееся радужным многоцветьем, пятно. Трудно было судить о его назначении. Бесформенное какое-то и… У Камрата заслезились глаза, теперь он не был уверен, что странное пятно существует на самой деле. Смахивая слезы, он вновь всматривался. И опять видел то же самое. К тому же пятно, похоже, двигалось, однако до него было ещё так далеко, что размеры его совсем не изменялись, лишь лёгкое колебание то в одну, то в другую сторону.

Осмотрев ещё раз округу и ничего такого похожего, предполагаемого Свимом, не обнаружил. Если кто-то из людей и был невдалеке, то хорошо спрятался от чужих глаз.

И вновь его внимание приковало необычное переливчатое пятно. За то время, пока он отвлекался, оно как будто увеличилось.

Камрат попросил Кокошу позвать К”ньеца.

К”ньец уже был рад избавиться от Жаристы, нашедшей в нём не столько собеседника, сколько слушателя. Женщина без умолку рассказывала ему, как она со своими друзьями-путрами – маленькой псевдобелкой и хопперсуксом из барсукозайцев – отстала от Гелины и пробиралась позади стаи енотовидных разумных, убивая отставших и раненых. Как бедную хрупкую псевдобелку по имени Л“ньюни еноты, случайно окружив её, хотели изнасиловать, но Л“ньюни, кроткая в жизни и храбрая в опасности, не далась, отбиваясь кинжалом до тех пор, пока Жариста не пробилась через ряды охальников к ней с верной С”овахой – хопперсуксом… Потом…

К”ньяна успела покинуть их, а Жариста всё говорила, как если бы ей это удалось в первый раз в жизни высказаться от души. Просьба Камрата была как никогда кстати.

Хопс поднялся к мальчику на стену.

– Что случилось, малыш?

– Я что-то вижу, К”ньюша, но не пойму никак, что бы это могло быть. У тебя глаз острее.

– Мы, кошки, видим хорошо, – согласился К”ньец.

– Тогда посмотри… Видишь дорогу?.. Теперь, – Камрат выставил перед собой руку, – на две-три ширины моей ладони вправо. Такое переливчатое пятно.

– Вижу… Интересно.

Хопс долго вглядывался вдаль. В увиденном им было что-то знакомое. Когда-то перед его глазами появлялось нечто подобное. И как будто совсем недавно. Его смущала цветовая гамма, волнами пробегающая по пятну. Преобладали светлые тона, но порой пятно окуналось в красновато-розовое облако на закате солнца.

– Пока скажу, малыш, со всей определённостью одно. – Хопс фыркнул. – Оно надвигается на нас. Неторопливо, но через полпраузы будет совсем рядом.

– Кто они?.. Оно?..

– Оно – это пятно, а кто они, мы узнаем попозже. Придётся подождать.

Камрат вздохнул, присел на корточки, задумался.

– Скажи, К”ньюша. Ты ведь тоже путр… Почему еноты напали так открыто на людей, а теперь решили все умереть? Они же по-настоящему драться не умеют. Я, когда мы отбивали Жаристу, почти ни одного не ранил даже, а они разбежались и пошли ко всем остальным. Там им не устоять против Свима и Сестерция. Они же идут и идут…

– Не знаю, малыш. – К”ньец смахнул с усов приставший комочек земли. – Говорят, есть дикие, которые иногда будто бы сговариваются и собираются в большие стаи, потом идут к морю и там все тонут… Идут в воду друг за другом, и тонут.

– Все?!

Хопс повёл хвостом и пристукнул копытцем.

– Я сам не видел. Наверное… И есть как будто дикие птицы, падающие с высоты на скалы, чтобы разбиться о них насмерть.

– Но то дикие, – возразил Камрат.

– Так я это и хотел сказать. У диких преобладает не разум, а инстинкт. Он ими и руководит. Или какой-то другой закон природы заставляет их так поступать. Но чтобы разумные делали подобное добровольно… Непонятно.