Отзывы на книги автора «Викентий Вересаев»

Чудо! По-настоящему живой Пушкин. Когда закончила читать, ещё несколько дней говорила на манер 19 века :) Все эти "непременно", "прелестно" итд. без слов-паразитов и заимствований! И всё это ненамеренно - настолько живо написана эта работа Вересаева.
Один из запомнившихся моментов:

Однажды мы в длинном фургоне возвращались с репетиции. Тогда против Большого театра жил камер-юнкер Никита Всеволодович Всеволожский, которого Дембровский (воспитанник театрального училища, спутник автора) учил танцевать. Это было весною, кажется, в 1818 году. Когда поравнялся наш фургон с окном, на котором тогда сидел Всеволожский и еще кто-то с плоским, приплюснутым носом, большими губами и с смуглым лицом мулата, Дембровский высунулся из окна нашего фургона и начал им усердно кланяться. Мулат снял с себя парик, стал им махать над своей головой и кричал что-то Дембровскому. Эта фарса нас всех рассмешила. Я спросил Дембровского: «Кто этот господин?», и он отвечал мне, что это сочинитель Пушкин, который тогда только что начинал входить в известность. Тут же Дембровский прибавил, что после жестокой горячки Пушкину выбрили голову и что-де на днях он написал на этот случай стихотворение:

Я ускользнул от Эскулапа
Худой, обритый, но живой.
Его мучительная лапа
Не тяготеет надо мной.
Здоровье, легкий друг Приапа,
И сон, и сладостный покой,
Как прежде посетили снова
Мой угол тесный и простой.

Роман "Сестры" я читал с бОльшим интересом, нежели более именитый "В тупике", во время чтения которого порой было скучновато.
В начале приведён общий дневник сестёр и я поражался с какой этологической точностью Вересаев описывает мышление девушек в контексте межполовых отношений, их восприятия тех или иных парней. Но в конце книги шли сноски и там было указано, что этот дневник Лели и Нины Ратниковых, приводимый в начале романа, оказывается был передан Вересаеву одной из сестёр Петровых (ставших прототипами Ратниковых), насколько автор этот дневник редактировал или может не редактировал - неясно. Зато стало понятно откуда вот это понимание женского мышления - оно взято из реального дневника))
Чего я точно не ожидал, что роман "Сёстры" - это в основном, можно сказать, советский производственный роман. Причём я как-то нехило увлёкся событиями, происходящими среди рабочих завода по изготовлению галош, а также совочно-социалистической начинкой этого текста и голов персонажей.
Не хватило мне почему-то про вытравливание девушками из себя интеллигентщины, в других рецензиях этот момент упоминался, но в тексте, как по мне, выражен недостаточно ярко. И хотелось бы больше подробностей о впечатлениях от работы на заводе от непривычной к такого рода труду девушки. Но это момент вкуса.
Концовка книги довольно драматичная.

Книга, вполне отвечающая духу того времени. Я мало чего читала о 20-х годах прошлого века, и вот это произведение дает очень наглядное представление о нем. Книга о жизни двух сестер, обе комсомолки, преданные идее, обе живут по заветам Ильича. Несмотря на это книга живая, вся идеология, которой пропитаны мысли и поступки сестер, она настоящая, вообще жизнь их настоящая и интересная. Издана была в 1931 году, позже бы уже вряд ли выпустили, все-таки много там свободы 20-х, НЭПа, свободной половой жизни и всего того, что в 20-е было можно, а в 30-е уже нет.

Что Вересаев прекрасный писатель никто не спорит. Но роман "Сёстры" не на слуху.
И не удивительно. Насколько великолепное, мощное произведение и как там припечатана, я бы сказал даже проклята социалистическая идеология, что просто поражаешься как роман напечатали в 1933 году, а автор уцелел. История двух сестёр из нормальной интеллигентной семьи, которым буквально сносит крышу от идеологии.

Калёным железом вытравляют из себя всё интеллигентское. Бросают институт, одна поступает рабочей на калошный завод, погружается с головой в общественную жизнь. Вторая - в продотрядах.
Гормоны бродят, куда ж без секса. И секс-то только если партнёр настоящий пролетарий, по другому нельзя.
Пролетарский менталитет старательно в себе взращивают, отрекаясь ради него от всего другого. Классовое чутьё у всех окружающих (рабочая среда) просто сумасшедшее.
Свой/чужой определяют мгновенно. Прикинуться невозможно.

Роман кончается символическим эпизодом - рабочих посылают в деревню, отбирать у крестьян имущество и загонять в колхозы. Реквизируют всё, даже одежду. Маленький мальчик бежит за телегой босиком по снегу и кричит:"Дяденька, отдай валенки!".
Мальчик всё время снится комсомольцу (второстепенному персонажу). На последней странице этот комсомолец вешается. И он один такой на весь роман. У других ни тени сомнения.
Господи, что ж такое произошло, что снесло крышу не только этим сёстрам, но и миллионам людей. И до чего проста и, увы, притягательна была идеологическая доктрина чёрной тучей накрывшая страну.

Не так давно Записки врача Викентия Вересаева попали в мой список книг на будущее. Боюсь, тут мое знакомство с этим автором и заканчивается, хотя что-то мне подсказывает, что Гесиода я читала именно в его переводе. Вот такой разносторонний товарищ, врач, переводчик, марксист, писатель. И явно активный пользователь общественного транспорта.
Сам рассказ показался мне поверхностно дидактичным и нарочитым, исключительно правильным, но безумно скучным: мама отдает всю жизнь на благо своему ребенку, не считаясь не только с посторонними людьми, но и со своими родными - а на выходе получает, дающего ей под зад пинка законченного эгоиста. Выдавать вместе со свидетельством о рождении мамашкам *пытается отстирать испачканное ботиночками этажеребенка пальто*, но уж очень прямолинейное произведение, что бы запомниться.
В памяти упорно вертится сказка про мужика, отсадившего мать от общего стала, но раскаявшегося, после того, как увидел, что его сын из чурбачков городушку для него мастерит. Тут больше про семью, чем об окружающих, но ведь до сих пор вспоминается

В фантасмагорическом рассказе «Состязание» нашли своё выражение эстетические принципы Викентия Вересаева. В лице двух героев-художников автор сталкивает друг с другом два художественных мировоззрения: 1) красота как нечто недостижимое, трудноуловимое, потустороннее, но при этом отдающее божественным спокойствием и отдалённой печалью (Дважды-Венчанный); 2) красота как состояние, присущее всему живому, но которое люди по своей душевной слепоте и горделивости не замечают (Единорог). Дважды-Венчанный считает, что идеальную красоту нужно упорно искать; Единорог уже нашёл эту красоту в своей возлюбленной Зорьке.

Идеализированная красота Дважды-Венчанного принижает людей, заставляя искать физические недостатки в своих близких. Естественная, простонародная красота Единорога, наоборот, одухотворяет, возвышает толпу, предавая зрителей воспоминаниям об их простой и нетребовательной первой любви. С этой точки зрения Вересаев проповедует художественные идеалы народничества и зарождавшегося на тот момент социалистического реализма. Однако он не хоронит красоту Дважды-Венчанного, а скорее считает, что на смену ей пришёл новый эстетический принцип.

Как говорится в старом анекдоте: "Чтобы выпендриваться, надо высоко летать". Увы или не увы, но данная грубая мораль подходит не только для выпендрежа, но и для любви очень даже симпатичных людей. Борька и Исанка молоды, влюблены, подходят друг к другу, склонные не действовать абы как, а подумать. А, подумав, получают вполне себе безрадостную картину - стать родителями они не готовы (и карьеру делать оба хотят, да и денег нет), стать любовниками - не могут из-за риска беременности, делать аборты - вредно, подождать, когда деньги появятся - оба не так наивны, чтобы не понимать, что парень не выдержит и загуляет. И ИМХО не выдержит именно он не потому, что парень, а потому, что поопытнее (я бы тоже долго без секса жить не хотела бы). Встречаться и только целоваться - оба измучились. В общем-то из всех выборов нет только варианта - таки родить, а чтобы карьере дети не мешали, действовать по принципу "Старшая лялька становится нянькой". Но об этом, кажется у Августа Стриндберга у "Браках" тоже было (так в общем-то темя всех рассказов та же - куда ни кинь - всюду хреново).

И собственно ничем рассказ так и не кончается - герои и не расстаются, и не сходятся, и обижены друг на друга, и друг без друга не могут. И жалко их и вопрос возникает - книга-то как минимум 20х годов, в "Смерти героя" и "Американской трагедии" герои хотя бы попробовали противозачаточными пользоваться (удачно - не удачно другое дело, но хоть попытались). А Борька и Исанка вообще о таком не слышали?

Живописная природа и романтическая атмосфера некоего прообраза студенческого отряда располагают... Как тут не влюбиться? Особенно если рядом милая девушка, сложенная как греческая богиня и единственная носящая юбку, в отличие от подруг в шароварах.
А на дворе — 20-е годы. Новое послереволюционное время и новый взгляд на отношения мужчины и женщины. Провозглашена теория, что вступить в интимную связь такая же обычная вещь, как выпить стакан воды. Вот Борька и настаивает на удовлетворении своих желаний, а Исанка воспитана иначе... Их спор затягивается на долгие месяцы, и доводит чуть ли не до болезни. Жениться молодым рано, у обоих — много планов. Да и пример друзей не вдохновляет.
Таня и Степа обзавелись ребенком. Живут теперь за ширмой в общежитии, постоянно ругаются. Учеба, политические дискуссии и все, что раньше так увлекало, заброшено...
...Но все равно когда-то должна наступить развязка. Чтобы избавиться от мучительных отношений, Исанка оговаривает себя. Они с Борей расстаются окончательно, но по-прежнему несчастны...

Главные герои романа – сестры Лелька и Нинка Ратниковы, девочки из интеллигентной семьи, родители – революционеры (из тех, кто боролись за светлое будущее и равенство для всех, а не за диктатуру пролетариата). На дворе - вторая половина двадцатых, энтузиазм и попытки строить новую жизнь. Девочки изо всех сил пытаются задушить в себе чувства и качества, которые (с подачи разномастных «пролетарских рупоров») считают постыдными для революционного борца: интеллигентность, любовь, нежность, сострадание к людям.
Первая часть романа – это совместный дневник совсем еще юных, 17-19-летних сестричек. Затем, твердо желая воспитать себя строителем нового мира, девушки идут разными путями: Нинка остается в институте, Лелька идет на галошную фабрику. Основная часть дальнейшего повествования – это путь Лельки, формирующейся из рефлексирующей девочки в прямолинейную и беспощадную коммунистку, почти полностью вытравившую из себя «интеллигентные гуманничания». Тут все в одну кучу: энтузиазм, стремления развиваться – и тупое, быдляческое выпячивание пролетарской гегемонии, желание физически уничтожить тех, кто просто-напросто не разделяет твое мировоззрение. Самый трэш эти самоучки начинают творить в третьей части, когда их посылают осуществлять коллективизацию. Наглые, чувствующие свою безнаказанность, живущие не по закону, а по «пролетарскому чутью», они не останавливаются ни перед чем.
И в этот момент автор вновь выкатывает на арену событий Нинку, но уже повзрослевшую, так-же участвующую в коллективизации. Но уже иными, более гуманными методами.
Тут, конечно, Вересаев поступает очень мудро: и нутро «настоящих борцов за коммунизм» показать успел, но и подставляться не хочет (а написан был роман в 1931 году) – быстро поясняет, что вот так – это не совсем хорошо они делали, а линия Сталина – она хорошая, гуманная и лицом своим направлена к крестьянину. Молодец, пишу, без сарказма: только так можно было избежать обвинения в антисоветской агитации и прочей дичи. Хотя и в таком виде роман не издавался в советские времена в собраниях сочинения писателя.

Порой мимо проходящий человек может сделать так много важного и нужного.
Рассказ описывает как люди много говорят и мало делают. Всё планы строят, собрания собирают и говорят, говорят, говорят... А девушка, самая обычная студентка, просто пришла и сделала. Не требуя ничего взамен, она влилась в работу, подключила других и, играючи, показала как в жизни бывает иначе.

Действие - это жизнь и энергия, а результат как итог воплощенного действия.