Глава 5

Вечером после смены и душа я, полная сомнений, захожу в кафе. Глазами ищу Чарльза, а когда нахожу, вдруг ощущаю, что робею. Почему он так на меня действует?

Он сидит в темно-синем поло и пальцами нервно взъерошивает волосы, видно, думает, что я уже не приду. Короткий рукав обнажает его мускулистые руки. Когда он был в зимнем пальто, я даже представить себе не могла, что он в такой отличной форме. Стою в дверях и смотрю на него. Он неимоверно привлекателен. Мужественное лицо, волевой подбородок с ямочкой, нос слегка искривлен, словно после травмы.

Будто почуяв мой взгляд, он поднимает глаза, так похожие на мои, и радостно улыбается, демонстрируя ровные белоснежные зубы. Я подхожу, и он помогает мне снять парку.

– Я думал, ты не придешь.

– Сдавала смену. Мой временный напарник в упор не хочет писать рапорты.

– Мне это знакомо. Чего хочешь?

– Пожалуй, какао. Как твоя рука? – показываю глазами на забинтованную левую кисть.

– Нормально, перелом не сильный, кости у меня быстро срастаются.

Мы пьем горячий напиток и болтаем. Темы для разговора находятся сами собой. Оказывается, ему тридцать пять, он работает в строительной компании. Разведен и сам занимается воспитанием сына, потому что бывшая жена строит карьеру на другом конце страны и не может взять мальчика к себе.

– Ты занимаешься боксом?

– Так заметно?

– Нос. Как у боксера.

– Раньше занимался, в колледже. Добился неплохих успехов. Но нос мне сломали не там, – он усмехается. – Это была обычная драка.

– Твой сын тоже занимается?

– Нет, он пацифист. – Улыбка на лице Чарльза становится чуть отстраненной и наполняется родительским теплом. – Считает, что делать людям больно – даже из спортивного азарта – плохо. В школе защищает девочек и слабых мальчишек.

– А он молодец. Прости, я не помню его имени.

– Тео.

– Тео. Как он себя чувствует после того случая?

– Он в порядке, спасибо. Он даже рад, что так получилось. Для него это приключение. Его похитил злодей, полицейские его спасли, он получил травму, его везли в больницу в машине скорой помощи с мигалками. В школе он настоящий герой.

Я смеюсь.

– У детей все просто. Взрослым стоило бы поучиться умению во всем искать плюсы. Сколько ему? Лет восемь?

Чарльз хмурится и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты наводила справки?

Я опешиваю.

– Что? Нет! С чего ты взял?

– Ты все так точно угадываешь.

– Это очевидные вещи. – Чувствую себя уязвленной. Как будто мне делать больше нечего, кроме как наводить о нем справки. – Мне незачем узнавать о тебе что-то из базы данных, если я могу спросить лично.

Он смотрит в свою чашку и неуверенно подергивает плечом.

Встаю из-за стола, потеряв всякий интерес к дальнейшему разговору.

– Мне пора, уже поздно.

Чарльз вскакивает и берет меня за руку. Его ладонь такая горячая, и в моей голове проскальзывает мысль, что я хотела бы ощутить это тепло не только на своей руке.

– Прости, Салли. Не уходи. Я не хотел тебя обидеть.

– Я не обиделась.

– Тогда не уходи.

Его глаза смотрят прямо в мои. Он держит меня взглядом так, словно между нами вполне осязаемая сеть. В нем чувствуется внутренняя сила, он буквально излучает ее, и я вдруг хочу подчиниться ему, хочу провалиться в него и утонуть. У меня перехватывает дыхание, словно я парю на огромных качелях над пропастью. С трудом собравшись с мыслями, произношу:

– Ты заметил, что у нас с тобой глаза… одинаковые?

Он вновь улыбается.

– Поэтому я и не мог выбросить тебя из головы. Я никогда не встречал таких глаз. Считал себя каким-то мутантом, что ли. В больнице, когда ты спасла моего сына, я просто не мог заставить себя смотреть куда-то еще. Думал, так не бывает.

– Мутантом?

– В школе у меня было такое прозвище.

Я запрокидываю голову и смеюсь.

– А меня называли ящерицей.

– Ящерицей?

– В начальной школе кто-то ляпнул, что колдунья превратила ящерицу в человека, но с глазами вышел конфуз. Так получилась я.

– Ящерица звучит обидно.

– Я сказала этому сказочнику, что до сих пор дружу с колдуньей, и, если он будет лезть ко мне и обзываться, я попрошу ее превратить его в лягушку или в червяка.

Настал его черед смеяться.

– А ты находчивая.

Смотрю на время.

– Мне действительно уже пора.

– Давай я поймаю тебе такси.

– Моя машина у полицейского участка.

– Тогда я тебя провожу.

– Я могу за себя постоять, – снова улыбаюсь.

– Не спорь. – Он помогает мне надеть куртку, надевает пальто и кидает несколько купюр на столик.

Мы выходим на улицу и неспешно идем рядом.

– Ты всегда работаешь так допоздна?

– Полицейские патрули работают в три смены, по восемь часов каждая. Первая – ночная – с одиннадцати вечера до семи утра, вторая – с семи утра до трех дня. И третья – моя – с трех дня до одиннадцати вечера.

– То есть, кто-то пожизненно работает лишь в ночь?

– Если есть желание, то да. Но, в основном, смены меняют между собой. Я отбила свое место в третьей. Пока не хочу ничего менять.

– Всегда было интересно, как люди приходят к тому, чтобы работать в полиции.

Поежившись, прячу нос в огромный шарф.

– Не знаю. Всегда хотела быть полицейским, – выпаливаю я.

Вот так. Наша первая встреча, а я уже обманываю его.

– Правда? Здорово. Тео теперь тоже хочет быть полицейским. Он так впечатлен тем, что вы сделали. Решил – это лучшая работа на свете. Вы помогаете тем, кто в этом нуждается.

– В нашей работе чаще нужно наподдать кому-то. Пусть подумает над профессией пожарного или доктора.

– Может, ты сама ему об этом расскажешь?

Опять прячусь в шарф, чтобы он не видел, как я расплываюсь. Боже, мне что, шестнадцать лет?

Не дождавшись от меня ответа, он останавливается и поворачивается ко мне. Я делаю то же самое. На улице темно, в свете фонаря вижу, как в его глазах горит внутренний огонек. Вновь испытываю непреодолимое желание стать мотыльком и сгореть в пламени этого огня.

– Салли, – наконец произносит он. – Я все это время думал о тебе. И сегодня думал, едва смог дождаться вечера. Я рад, что мы встретились, рад, что ты пришла в кафе. Я очень хотел бы встретиться с тобой еще.

Смотрю себе под ноги и носком ботинка ковыряю грязный стоптанный снег. Внутри меня борются две противоположности. Салли страдающая – та, что похоронила себя пять лет назад вместе с Сэмом – категорично отказывается продолжать это знакомство. А та Салли, которая хочет жить и быть счастливой, готова прямо сейчас упасть в объятия мужчины, стоящего передо мной, Первая говорит, что довольно этих попыток построить отношения, все равно выходит одна ерунда. Но вторая, воскрешенная и излеченная жизнелюбием Патрика, верит, что не все потеряно.

Надо мной звучит голос Чарльза – мягкий, в то же время сильный. Он проникает прямо в мое сердце и заливает его теплом. Звук его голоса помогает второй Салли одержать победу.

– Все в порядке?

– Да. Да, все хорошо.

– Мы еще увидимся?

Поднимаю на него глаза и чуть склоняю голову набок. Уголки рта сами тянутся в разные стороны.

– Я думаю, что да.

Улыбка озаряет его лицо. Готова поспорить, что он еле сдерживается, чтобы не подпрыгивать.

– Ты дашь мне свой номер телефона?

Быстро, чтобы не передумать, произношу цифры, на что Чарльз смеется.

– Подожди, я не успеваю. – Он достает из внутреннего кармана ручку, – лучше запиши.

– У меня нет бумаги или чего-нибудь в таком духе.

Он протягивает мне левую руку и широко улыбается. На гипсе уже красуется художество его сына – рисунок автомобиля и надпись «Тео». На ладони, ближе к мизинцу пишу свой номер.

Мы подходим к моей машине.

– Ну вот, пришли. Постой. А как ты будешь добираться? Ты, наверное, пока не можешь водить?

– Я возьму такси, не переживай.

– Я могу подвезти тебя.

– Не нужно. Ты после смены, тебе нужно отдохнуть. Я могу и прогуляться, сегодня отличный вечер.

– Смеешься? Такой холод, зуб на зуб не попадает.

Вместо ответа Чарльз склоняется ко мне и легонько целует в щеку. От этого невинного касания мое сердце падает вниз. Я слышу запах его лосьона, он пахнет кедром и корицей. Дивный окутывающий горьковато-сладкий аромат. Чувствую тепло его кожи, мягкость его губ. От удовольствия я прикрываю глаза.

Он прерывает поцелуй и негромко говорит мне на ухо:

– А мне очень тепло.

Совершенно растерянная, я не знаю, что мне делать. Одновременно и одинаково сильно я хочу как поцеловать этого мужчину по-взрослому, так и сесть в машину, уехать и больше никогда не видеть его.

– Чарльз, я…

– Спокойной ночи, Салли. – Он берет меня за руку и целует мои пальцы.

– Спокойной ночи.

Не в силах больше это выносить быстро сажусь в машину и уезжаю, не оглянувшись, но чувствуя спиной, что он провожает меня взглядом.

***

Подходя к дому, сталкиваюсь с Патриком и собаками.

– Чего это вы, ребята, так поздно гуляете?

– Эти комки шерсти разыгрались, мне было жалко обламывать им такое веселье.

– Замерз?

– Не то слово. – Он внимательно смотрит на меня. – Ты отлично выглядишь. Давно не видел тебя такой довольной.

Внезапно я понимаю, что продолжаю улыбаться. Улыбка не сходила с моего лица всю дорогу до дома. И сейчас вряд ли сойдет.

– Я ужасно хочу есть. Найдется, что перекусить?

– Конечно, идем.

Я сижу у Патрика в кухне на полу и глажу обеих собак, положивших свои прекрасные морды мне на бедра.

– Значит, он тебя покорил.

– Не знаю, что со мной. Мне тридцать лет, а я как школьница растаяла от поцелуя в щечку. Не могу перестать улыбаться. Я смущаюсь, когда он говорит что-то приятное. Я… Патрик… – замолкаю. Следующую фразу произношу уже шепотом, – я хочу утонуть в нем.

– Так утони.

Качаю головой.

– Предпочитаю дышать воздухом Нью-Йорка, а не кем–то. Это намного безопаснее.

– Когда ты испытывала такое в последний раз?

Пожимаю плечами.

– Не помню.

Вранье. Я прекрасно помню, когда и кому готова была отдать свое сердце на блюдце. Я так же прекрасно помню, чем это закончилось.

По взгляду Патрика понимаю, что он не поверил в мою ложь. Он ставит тарелки на стол и садится на пол рядом со мной. Булка тотчас перемещается к нему на колени. Мой друг треплет свою питомицу по шее и говорит, глядя на нее:

– Знаешь, Сэл. Я понимаю, что отношения без чувств – такие как были у тебя с Бо – это гораздо легче. Еще легче – то, что у тебя с тем пожарным, Джимми. Я не хочу на чем-то настаивать или уговаривать тебя, давить – тем более. Но ты не хуже меня знаешь, что отношения, основанные на сильных чувствах – это нечто настоящее. Это то, что может снова наполнить тебя, восстановить то, что разбито у тебя внутри.

– Мы встретились всего раз. О каких чувствах ты говоришь?

– О тех, что заставляют тебя улыбаться вот так. Видела бы ты себя. Мы познакомились уже после того, как с тобой случилось это ужасное несчастье. Я много раз видел, как ты улыбаешься и смеешься. Но такой я вижу тебя впервые. Я почти уверен, что с Сэмом когда-то ты улыбалась именно так. Подумай, может, это все неспроста? У тебя было много парней за этот период. Но ни один так на тебя не действовал. Ты ведь хочешь снова с ним увидеться?

Киваю.

– Патрик, я боюсь, – еле слышно шепчу я и чувствую, как подступающие слезы начинают щипать глаза.

– Чего, детка?

– Не знаю. Что это повторится. То, как я себя с ним чувствую… Это очень сильные эмоции. Не думала, что еще способна испытывать такое.

– Если тебе интересно мое мнение, а оно тебе интересно, я не сомневаюсь, – он широко улыбается. – Никто не заставляет тебя сразу спать с ним, клясться ему в любви, выходить замуж. Не торопись. Общайся с ним и наслаждайся общением. Узнавайте друг друга. Со временем ты сама поймешь, готова ты к чему-то большему или нет. Ты дала шанс отношениям с Бо. Хотя первое, что ты мне сказала про него – «Ну-у, он вроде ничего. О, у тебя попкорн!» Неужели ты не дашь шанс парню, который нашел в твоей душе такой сильный отклик?

Смотрю на друга с нежностью.

– Патрик… Мне страшно об этом думать, но ведь когда-то мне придется принимать решения самой. Без твоей помощи… Что я тогда буду делать?

Он усмехается.

– Я ведь не принимаю решения за тебя. Я просто помогаю тебе признать то, что ты боишься признать. А пока ты не выросла, я должен успеть столькому тебя научить.

Смеюсь и шмыгаю носом.

– Знаешь, что еще меня тревожит?

– М?

– Допустим, все сложится. Когда-то мне придется ему рассказать… обо всем.

Патрик тяжело вздыхает.

– А теперь спроси меня, почему я выбрал мужчин.

– Что?

– Вы всего один раз посидели в кафе, а ты уже придумываешь имена вашим детям. – Он смеется надо мной, на что я хмурюсь. – Не дуйся, я же пошутил. Салли, думаю, что к тому времени, когда настанет такой момент, это уже не будет казаться тебе проблемой.

– Спасибо тебе. За все.

– Перестань, Сэл. Я рад, что могу помочь. Давай ужинать и проваливай спать.

***

Чарльз звонит мне через два дня. Хотя Патрик был уверен, что это случится не раньше, чем через три. Я за рулем, поэтому останавливаю машину на обочине и прошу Грина подождать пару минут. Выхожу из машины и отвечаю.

– Привет, Салли. Я не выдержал три положенных дня.

Чувствую, что снова улыбаюсь на полную катушку.

– И что теперь случится?

– Теперь я приглашу тебя на свидание, а ты будешь знать, что я очень нетерпелив. Я хотел позвонить вчера, но не хотел тебя доставать.

– Ты нетерпелив, я записала.

– Куда?

– Веду свое собственное досье, ведь не по правилам пользоваться полицейской базой данных. – Он смеется, и я добавляю, – с чувством юмора у тебя тоже все отлично.

– Что это значит, доктор? Каков диагноз?

– Зависит от следующего вашего ответа.

– А какой вопрос?

– Ты хотел меня пригласить, – подсказываю я.

– Точно. В этот раз я не скрываю, что позиционирую это именно как свидание. Я честен, это тоже запиши.

– Готово. И куда ты меня приглашаешь?

– Я понял, что повел себя как идиот во время нашей прошлой встречи. Ты была после смены, уставшая, наверняка, голодная. А я напоил тебя какао. Как будто мне пятнадцать лет. Можешь выбрать. Завтрак со мной завтра в любое удобное для тебя время. Я знаю место, где подают отменные блины. Или ужин после твоей смены в милом и спокойном итальянском ресторанчике неподалеку от твоего участка.

– Дай подумать. – Прижимаю трубку к груди, стараясь утихомирить эту девичью радость, что опять проснулась во мне при звуке его голоса. Мне хочется выбрать оба варианта, но я должна вести себя сдержано. – Хм, я даже не знаю. Что бы ты выбрал, предложи это я?

– Я? – Он молчит пару секунд. – Я выбрал бы оба варианта.

Смеюсь.

– Завтрак. Давай позавтракаем.

– Хорошо, во сколько тебе будет удобно?

– Часов в одиннадцать утра? Не поздно?

– Идеально.

– А как твоя работа?

– Это не проблема. Значит, договорились?

– Да, Чарльз.

Грин опускает стекло и кричит:

– У нас вызов, поехали!

Вздрогнув, я отвечаю: