Читать книгу «Мастер многоходовок» онлайн полностью📖 — Вероники Сергеевны Меньшиковой — MyBook.
image

Глава 2 – Невольничий рынок

Гохан лично приехал в сопровождении делегации на рынок рабынь, чего никогда до этого не делал. Те наложницы, которых для него выбирали его люди были, несомненно, красивы, но ни одна из них не была в его покоях больше одного раза. Их близость не приносила ни физического, ни морального удовольствия: Гохан просто не хотел прослыть импотентом, поэтому периодически подзывал их в покои. У него теплилась надежда на то, что если он лично подберёт рабынь по своему вкусу, они будут в большей степени соответствовать его ожиданиям. Он сам посмеивался над своей наивностью, но попытка не пытка.

И одна девушка привлекла его внимание: она не выделялась одеждой, но, если остальные робко опускали взгляд, то она смотрела прямо вперёд, даже не просто смело, а с вызовом. Она была объективно красива хотя бы на лицо: фигуру не позволяло рассмотреть платье, которое висело, как балахон. У неё были прямые и блестящие каштановые волосы, длиной до поясницы, свободно перекинутые на одно плечо, лицо с точёными скулами, светлая кожа, не тронутая загаром, и огромные, выразительные глаза. Цвет глаз был ярко-зелёным, тёмные брови с изломом и густые длинные ресницы ещё больше подчёркивали хищный взгляд.

Гохан на секунду подумал, что он оробел рядом с этой безродной рабыней, но тут же затолкал эту мысль как можно глубже.

– Я хочу взять эту, – Уверенно произнёс он, не слезая с лошади, – Сколько?

Торговец назвал баснословную сумму. Мирза довольно громко присвистнул за спиной Гохана.

– Она явно красивее и породистее их всех, но, чёрт возьми, за что брать такие деньги? Что такого она умеет, чего не умеют остальные? Она была опытной шлюхой в борделе? И, замечу, что если остальным лет по 15-16, то этой явно больше двадцати.

– Она продаётся не в качестве наложницы. Она продаётся в качестве воина, по силе равного мужчине.

Гохан не стал смеяться, поэтому и Мирза подавил смешок. Султан скомандовал:

– Мирза, с собой тренировочные мечи?

– Да, повелитель.

– Если девчонка победит моего человека, я её куплю и заплачу в три раза дороже.

Мирза с опаской протянул меч девушке, когда слез с коня. Конечно, он не боялся малявку, возомнившую себя воином. Он не знал, что сделает Султан с девушкой, если Мирза победит. К тому же, ему самому пришлась по вкусу незнакомка.

Мирза принял решение поддаться.

Воин в два раза медленнее, чем мог, занёс меч так, чтобы она, если обладает хоть какими-то навыками, смогла увернуться. Но скорость девушки была впечатляющей: она резко пригнулась, нанося мечом удар по пальцам другой руки соперника, чтобы тот не смог защититься, тут же оказалось сбоку и приставила меч остриём к шее соперника настолько точно, что надави она кончиком даже тренировочного меча, противница проткнула бы сонную артерию мужчины.

– Я держу слово, – Произнёс Гохан и отсыпал торговцу ровно в три раза больше, чем он просил, никак не выразив эмоций внешне.

Зато Мирза смотрел на девушку с удивлением и явной толикой восхищения. Пусть он и поддался, но подобные скорость и точность поразительны даже для мужчины. Она явно сумела удивить, но Мирза никак не мог понять, что испытывает господин по поводу ситуации, и это угнетало советника.

– Она стоит этих денег, как наложница? – Наконец, спокойно произнёс Гохан, обращаясь к мужчине-торговцу, – Я не отрублю тебе голову и не заберу деньги назад. Скажи, как есть.

– Я продаюсь только в качестве воина.

И это было неслыханно. Говорить таким тоном с Султаном не имели права даже близкие родственники, а не то, что живая вещь.

– Да как ты смеешь, дрянь…

Работорговец замахнулся на девушку кулаком, но та быстрым и отточенным движением ноги ударила его по переносице и мгновенно повалила на землю.

К удивлению всей делегации, Гохана это… позабавило.

– Я во дворце разберусь, для чего именно я тебя купил. Тем не менее, я тебя купил. Мирза!

– Повелитель?..

– Сажай её в седло впереди себя, с тобой поедет.

Мирза поразился больше всех: Султан имел все основания для того, чтобы не просто повести рабыню пешком до дворца, он имел все основания казнить её на месте!

Неужели… Он всё-таки…

– Мирза, не стой на месте. Хватай девчонку и сажай в седло.

Конечно, Мирза послушался, а девушка без малейшего стеснения приняла то, что оказалась в седле, предназначенном для мужчин, в платье.

Мирза специально чуть отстал от остальной делегации, чтобы уделить внимание незнакомке. От неё веяло сексом, но эта энергия была непривычной: слишком жёсткой, слишком агрессивной, она в какой-то степени ощущалась даже как мужская, а не как женская. При этом девушка не пыталась флиртовать: она держала настолько далёкую дистанцию, насколько это возможно, сидя в одном седле с мужчиной, не пыталась заговорить или невзначай коснуться руки… Увы, Мирза не выдержал и заговорил сам:

– Тебе действительно плевать на то, что тебя в любой момент казнят? Умерь пыл и прояви уважение.

Повисла пауза. Сначала парень подумал, что собеседница не ответит, но вдруг она спокойно произнесла:

– Ты абсолютно прав. Я буду аккуратнее.

После такой вспышки – и тут же явное проявление покорности. Вот тебе и раз! А, может, она хочет быть покорной именно рядом с Мирзой?..

– Как тебя зовут? – Спросил он.

– Марьям, – Назвалась она.

– Ты исповедуешь нашу религию? По внешности и акценту мне показалось, что ты из Западной Страны.

– Я действительно из Западной Страны, и это не моё настоящее имя. Но в вашей Стране я предпочитаю представляться этим именем. Настоящего, извини, не скажу.

Мирза добродушно произнёс:

– А я Мирза.

– Очень приятно, – Мягко и вполне искренне сказала девушка, – Я буду рада, если мы найдём общий язык, и ты поможешь мне освоиться.

– Я помогу тебе, если только тебя не отправят в гарем. Туда мне путь закрыт.

– Меня? Не отправят.

Мирза нагнал делегацию: буквально минут через десять все уже будут во дворце.

Глава 3 – Окончательный выбор

Сам Султан зашёл в ту часть гарема, где были абсолютно обычные наложницы, жившие далеко не в роскоши. Украшений на них не было вообще, платья же были максимально простыми, хотя и новыми, и чистыми. Все девушки были значительно младше Марьям, что она про себя отметила. Она всё ещё была привлекательной, но уже не юной. Девушка не переживала по этому поводу: у неё более зрелая красота, в ней гораздо ярче проявляется «порода».

Мирзе путь был действительно закрыт в эту часть дворца, а Гохан сделал те же выводы о красоте Марьям, что и она, но, конечно, не озвучил этого.

– Личное предупреждение для иностранных пленников, – Произнёс он с явным сарказмом, – Это – гарем. Чистота, изучение этикета, языка, искусств. Возможность ходить на хальвет и получать за это лучшие наряды, лучшие украшения, жить в роскоши. Ты можешь быть наложницей, и тебе будет хорошо. Относиться к тебе как к полноправному воину, которому можно доверять, я точно не буду. Две дороги – наложница или гладиатор.

– Гладиатор, – Тут же выпалила Марьям.

Воцарилась гробовая тишина, видимо, выбор Марьям шокировал всех. Девушка порадовалась, что никто не выдал что-то вроде драматического вздоха и не разыграл фальшивый обморок.

– Гладиатор, – Якобы, равнодушно, пожал плечами Гохан, – Я снова лично покажу тебе условия проживания для этих рабов.

Он провёл Марьям прямо на тренировочную площадку, где нещадно палило солнце, а мускулистые мужчины тренировались до седьмого пота. Наставник чаще бил их кнутом, чем давал дельные советы или позволял выпить воды.

– Вон там, – Указал Гохан на максимально пугающие клетки, – Они живут. Не буду сгущать краски, сама всё прекрасно видишь. Кстати, отдельное место тебе никто не выделит – будешь спать рядом с мужчинами, по нужде ходить рядом с мужчинами и переодеваться на глазах у мужчин. Ещё раз спрошу: гарем или арена?

Девушка ответила мгновенно:

– Где я могу взять доспехи, меч и щит для тренировок?

– М-да, – Произнёс Гохан, садясь на кресло в своём кабинете, а не в тронном зале или в покоях. Несмотря на религиозный запрет, алкоголь, в том числе, и крепкий, Султан пил, причём довольно-таки часто. Да и опиумом так или иначе баловался, что уж тут? В этот раз опиума в его стакане не было – просто портвейн.

Мирза относился к религии гораздо серьёзнее: об употреблении одурманивающих веществ он и думать не хотел. Если бы лучший друг был ему ровней, конечно, он бы высказал своё «Фи», но Султану-то его не выскажешь.

И тут же он задумался: а дерзкая девчонка смогла это сделать и заставила Гохана играть по своим планам.

Мирза выжидал. Он знал, о чём (о ком) господин начнёт разговор, но не знал, чего именно от разговора ожидать.

Несмотря на то, что Мирза был на год старше Гохана, и дружили они с детства, мысли и намерения Гохана всегда были для парня загадкой. Власть явно накладывала свой отпечаток: Султан, который был на год младше, по сути, представлялся Мирзе собеседником, который в два раза старше и опытнее его.

А вот Гохан почти всегда знал, что на уме у подданого, и это Мирзу подчас очень злило.

– Ты ведь ей поддался? – Спросил Султан, сделав глоток, – Не обвиняю. Просто хочу знать, почему.

– Я… – Мирза понял, что вряд ли сможет скрыть то, что явно симпатизировал девушке, которую выбрал и купил сам Султан, – Мне не хотелось причинять ей вреда.

– Тренировочным мечом? – Вопросительно приподнял бровь Гохан.

– Повелитель… я…

– Да не мямли уже, говори честно! Понравилась?

– Да, – Пробормотал Мирза и добавил, – Я поддался потому что… я хотел, чтобы Вы её купили. Я не знал, что Вы сделаете с ней, если она проиграет глупейший спор, в который сама ввязалась.

– Да я бы и так её купил, – Вдруг признался немного захмелевший Гохан, – Просто конкретно бы сбил цену, вот и всё. И сразу бы пресёк её разговоры о том, что она незаменимый боец. А теперь она находится бок о бок с настоящими, голодными до женского тела гладиаторами, которые в любой момент сделают с ней, что угодно. Сейчас моя цель сделать так, чтобы она не прошла тренировки и бросила чушь об арене.

– А если она их пройдёт?

Мирза сам удивился тому, что он вот так легко и просто возразил Султану. Сам осмелел, что ли?..

Гохан не счёл эту реплику неуместной, он просто задумчиво выдал:

– На арене она умрёт в первом же бою. Ты сам понимаешь.

– И что… что мы будем делать? – Робко спросил Мирза.

– Поговори с наставником. Прикажи, чтобы у неё не было ни единой поблажки: ни в плане физических упражнений, ни в плане боёв с соперниками, ни в плане ударов кнутом. Да, ей будет очень больно. Зато она выживет.

Мирзе пришло в голову точно то же самое, что и тогда, на рынке: эту девушку он называл вещью, но советник часто видел, как Султан ведёт себя с теми, кого действительно считает вещами. Нет, он не был груб или жесток к наложницам. Просто до Мирзы часто доходили слухи о том, что наложницы идут на хальвет нарядные, счастливые, уже заранее влюблённые… А выходят минут через двадцать, и всю ночь плачут, уткнувшись в подушку. Мирзе казалось, что и господин об этом знал, просто ему было плевать на их чувства.

А сейчас он всеми силами хочет предотвратить смерть Марьям.

И Мирза с ужасом подумал, что он сам волновался за девушку, заведомо принадлежавшую другому, гораздо больше, чем следовало.

Марьям не без опаски, но прошла в ту камеру, которую ей определили для сна. Ужин ей ещё положен не был, но она особо не переживала: её организм требовал не так много еды. Доспехи и оружие ей пообещали выдать завтра. Сейчас нужно было наладить контакт с братством. Она села рядом с, как ей казалось, опытным и уважаемым гладиатором, и без стеснения произнесла:

– Я понимаю, насколько непривычно Вам видеть женщину на песке, – Спокойно начала она, – У меня, как и у всех вас, не было выбора, я готова сражаться с честью, я готова показать себя с лучшей стороны на арене. Я просто надеюсь, что в братстве собрались хорошие люди, и я не столкнусь ни с травлей, ни с домогательствами. Я прошу если не человеческого, то хотя бы равнодушного отношения к себе.

Почти облысевший мужчина, выглядевший очень плотным, взглянул на Марьям серыми глазами то ли доброжелательно, то ли как на дурочку:

– Да не верю я, что выбора у тебя не было, – Произнёс он, но без агрессии, – Тебя явно покупали для гарема. Почему ты здесь, а не там?

– Что мне даст гарем? – Напрямую спросила Марьям.

– А что тебе даст песок? – Тут же парировал собеседник.

– Осознание того, что моя личность и честь хоть чуть-чуть дороже той одежды, что на мне надета. Что я стою большего, чем стоять в очереди за одну ночь с мужчиной, расталкивая конкуренток локтями.