Глава 2

Я снова переключала мир. Как каналы от телевизора. Мир один – каналы разные; привычка брала верх. Первый – спектр радости, спокойствия, благополучия. Пока вокруг была природа – благодать можно было черпать ложкой, а вот с первым районом города, она ощутимо гасла. И начинала преобладать вторая энергия – печали. Потому что люди желали хороших событий, и эти события наступали не всегда. Люди желали, и желания не сбывались. Отсюда досада, разочарование, грусть. Я привыкла, но в этом спектре надолго не задерживалась: он вползал в меня слишком быстро из-за невидимой бреши в груди. На третий спектральный анализ сместилась уже на полпути к Бюро, когда вокруг плыли дома – канал магии. Там, где стоял наш автомобиль, деймонов поблизости не ощущалось, их логово левее, на улице Кависа. Там «база». Клубился и сиял приглушенными цветами справа силуэт Алана – я привычно загораживала от него сознание, как от яркого света. Трансморфы всегда слепят, потому что сильны. И более ничего примечательного – люди, асфальт, машины, клумбы, бетон стен, стекло оконных проемов… Я не удержалась, переместилась вниманием на Бюро, вползла невидимой змейкой в дверь и почти сразу сообщила:

– Нас ждет девушка. Молодая, не старше двадцати пяти. Не маг. Ставить будешь?

Алан лишь ворчливо крякнул:

– Не буду. В прошлом месяце ползарплаты тебе продул.

Вообще-то не ползарплаты, меньше, но иногда Ал любил демонстративно подуться, что не занимало дольше минуты. К тому же зарплаты у нас были неплохими, хотя мы оба до сих пор гадали, кто же являлся владельцем Бюро. Ни один из нас его или её никогда не видел. Платили и платили, оборудования и возможностей предоставляли достаточно – мы не лезли туда, куда не следовало.

– Сильно «тяжелая»? – любопытство Алана пересилило.

– Скорее, встревоженная. Сама ничего не совершала, что-то увидела.

– Тем лучше.

До здания Бюро – неприметной на первый взгляд двери в доме, похожим на остальные, как близнец, – остался один квартал. И подумалось об особняке на природе, оставленном позади.

– Наверное, стоило добросить до города Кейти…

– Не стоило. – Довольно резко и в то же время равнодушно отозвался Алан. – Твой обязательный и педантичный Роб вызовет ей такси, я уверен.

Вызовет, конечно.

На напарника я взглянула с ухмылкой и сразу поняла причину такого тона: свои со мной «идиллические» поездки на скорости он не хотел делить с другими. Третьими лицами. Они были нашими – он знал это тоже; я за это не винила, потому как тоже не любила чужих в машине.

Припарковалась у тротуара точно, как и всегда. Почти прогорел закат – в городе его и прекрасное небо загораживали дома. Пропустила Алана во входную дверь, какое-то время постояла на крыльце, привычно принюхиваясь, прислушиваясь. Красиво, просторно, тягуче-сиропно ощущался вечерний момент. И с ощущением красоты привычно вползла в сердце грусть, некая незавершенность. Жаль, что дыры от деймонов способны латать только деймоны. Любые иные, образовавшиеся на ткани души от разочарований, бед, злости, можно было стянуть и залить радостью, – главное, найти верную, максимально правильную. Мой случай клинический – затянуть дыру хотелось, идти за этим к виновнику ее возникновения – нет. Цена будет неподъемной.

Я прервала созерцание окрестностей и тоже вошла в Бюро.

(Foxilitus – Space Cadet Slow)

Она встрепенулась, увидев нас. Девчонка лет двадцати двух, одетая скромно. Неброская одежда, такая же прическа из длинных, не знавших краски волос. Нервно сжались на сумки пальцы.

– Здравствуйте!

С Аланом она уже поздоровалась, тот до моего прихода погасил светящееся над кнопкой табло. Второе приветствие было адресовано мне.

Двери конторы оставались открытыми круглосуточно, даже если внутри не было персонала. Зато для таких вот поздних залетных клиентов, как эта девчонка, имелась заметная кнопка с текстом голограммы – «Нажмите, если нужна помощь». Посетитель нажимал, и текст менялся на тот, который сообщал, скоро ли прибудут сотрудники. Собственно, текст формировал Алан, когда получал звуковой сигнал о визитере, сам же решал, как быстро мы прибудем. Спасибо его рассудительности, никогда без лишней нужды не поднимал меня ночами, чаще в темное время суток выезжал сам.

Девчонке пришлось ждать всего сорок минут, не так долго, однако, за это время её нервозность не исчезла, но усилилась.

– Скажите, вы сможете помочь? – она переводила взгляд то на меня, то на напарника. На его лицо, затем на рубашку и шорты – эти детали, вероятно, тоже казались несуразными вкупе с красивым, накачанным телом. Мне хотелось улыбаться. Ал кинул на меня чуть циничный взгляд-пику, но обратился к клиентке:

– Расскажите, что у вас случилось.

Тишина, заминка. Пока слова не прозвучали, я спросила:

– Может, воды, чаю? Сока?

У нас имелся бар, и в нем стояла тара с жидкостями покрепче, но русоволосая голова лишь качнулась – мне не надо, мол.

– Моя тётя, она не просыпается, – сообщили нам печально. – Она дома, да… Лучше я сначала, наверное. Понимаете, я два дня назад сообщила ей, что приеду: я собралась поступать в институт, хотела пожить у нее несколько дней. Но ответа не получила. А сегодня прямо с автобусной станции направилась в её квартиру, открыла своим ключом, благо он у меня есть, но… Она спит.

Мы с Алом переглянулись, и Алан озвучил мои мысли:

– Может, это не к нам? Быть может, ваша тетя просто устала? Сколько ей лет?

– Ей пятьдесят восемь… И я не думаю, что она устала. Я трясла ее, звала, даже, – смущение во взгляде, – чуть-чуть покричала… Думала это поможет как будильник. Но нет.

– Тогда стоило обратиться к медикам? Проблемы со здоровьем?

Девчонка занервничала сильнее.

– Не нужно медиков. Моя тётя не просто спит, она занырнула в какой-то… кошмар. И сжимает в пальцах медальон, понимаете? Нехороший такой. От него по её пальцам расползаются полосы. Я даже боялась поначалу к нему прикасаться, прямо вот отторжение, не поверите…

Вот в этих словах на меня подуло шлейфом очень сильной магии.

– … но потом пересилила себя, попробовала вырвать из её пальцев эту штуку, но там просто намертво! Как тисками сжато. – Пауза, попытка клиентки не удариться в слезы. – Я не знаю, куда мне идти, где ночевать, я боюсь в одном доме с тётей… С этой штукой… Поэтому я нажала кнопку…

Незнакомка перевела взгляд на красную кнопку, на которую смотрела, вероятно, все сорок минут, пока ждала нас.

Стало ясно, что дело все-таки наше. Дистанционное наличие магии ощутил даже Алан и потому предложил девушке:

– Давайте сделаем так. Мы проводим вас в отель, – у нас знакомый хозяин, он поселит вас со скидкой. Вы передадите нам ключ, сообщите адрес, и мы свяжемся с вами, когда у нас будут новости. Хорошо?

Ей некуда было деваться, ситуация безвыходная.

После непродолжительного копания в сумке, нам протянули ровный и длинный, похожий на антикварный, ключ.

* * *

Коричневая дверь, сплошь усыпанная завитушками, – высокая, старинная. Краска на декоре потрескалась, хотя ее обновляли. Ключ в руке держала я, но двигаться не двигалась; мы с Аланом «принюхивались». Иногда чрезвычайно опасно входить в помещение без предварительной ментальной проверки, а дым на «третьем канале» лез, или лучше сказать «вылезал», прямо из щелей. Зеленоватый, нездоровый. Девушка осталась в отеле – помощник Адама Грина, владельца гостиницы, забрал её багаж, помог затащить вверх по лестнице.

– Хочешь, я трансформируюсь? – тихо спросил Алан. – Войду первым.

Я качнула головой.

– Не имеет смысла… – я все еще по-волчьи присматривалась к помещению, переключая спектры. Внутри ощущался человек с минимумом энергии, находящийся в отключке. И нечто… зловещее. Но не агрессивное. – Оно, чем бы оно ни являлось, влияет на неё. До нас ему дела нет.

– Это пока мы не вошли.

– Я так не думаю. – Вещь, которую я не видела пока воочию, питалась тем, к кому прицеплялась. И жертву она уже нашла. – Спектральный анализ магии незнакомый, темный. Мне это не нравится.

– А уж мне-то как…

Ал так и не переодел ни свою радостную светлую рубашку, ни шорты, и теперь в темном проулке с гаснущим светом сумерек смотрелся гостем, случайно заглянувшим с карнавала. Не хватало лишь цветочной гирлянды вокруг шеи.

– Ладно, я уверена, что на нас оно впрямую не отреагирует.

– Значит, заходим.

Женщина, лежащая на коротком, довольно неудобном для ее роста диване, казалась очень бледной и очень старой. Лицо в морщинах, волосы свисают сосульками. И да, незнакомка была права, – медальон, сжатый пальцами, как самое ценное сокровище мира, пульсировал и мерцал. Он уже почти вживил себя под кожу, в вены.

Она не сумела его вытащить, а мы пока даже не рисковали браться.

Ал, в глазах которого тоже отражалось зеленоватое свечение, поджал губы.

– Знаешь, что это?

Я пока лишь догадывалась.

– Грехт-куриллис – медальон мертвых. Вот скажи мне, где она его взяла, на каком запрещенном рынке?

– Как он действует?

– Дарит владелице лучшие в мире сны. Счастливые. Или псевдо-счастливые. Проблема лишь в том, что сны эти не прерываются, и человек умирает от истощения. Должно быть, она много за него заплатила, и я бы глотку порвал тому, кто его продал. Почти полная коллекция этих вещей хранится в сокровищнице Натра-Морха, и двери туда плотно закрыты.

До глотки продавца мы доберемся чуть позже, это ясно, а вот как быть с темной магией? Алана она не подпускала даже близко, ко мне присматривалась мутным неживым и настороженным глазом. На мою попытку вторжения отреагировала столь резко, что отшатнулись мы оба. Этот апатичный сгусток, находящийся в пассивном состоянии, как и тело, от которого он питался, вдруг выдал довольно мощный едкий поле-взрыв – хорошо, что на нас по умолчанию стояли щиты. Зато вздрогнул старый пол и качнулись занавески.

– Вот же… дрянь. Я бы тоже не хотела тут ночевать.

Алан не отрывал взгляд от чужих скрюченных вокруг страшной игрушки пальцев.

– Дело плохо. Магия не нашего порядка.

Такое случалось в одном случае из двадцати-тридцати. Действительно редко. И обычно мы справлялись самостоятельно, но Алан был прав – дело дрянь. У этой женщины сил выживать осталось в лучшем случае часов на четыре-пять. Когда составлять действенный план, когда формировать идеи, способные помочь?

Темная магия на наше присутствие начинала реагировать все более агрессивно – откровенно выталкивала за дверь, угрожая ускорить процессы в теле спящей жертвы.

– Идем отсюда, – стоило выйти наружу, запереть пока эту коричневую дверь, – думать будем в конторе.

Я коснулась пальцев Алана, тот кивнул.