– Это не обсужда-ается, – отсек он ее слабую попытку в приказном тоне. – Та-акже я-а счита-аю, что допустил большую ошибку с твоими предыдущими телохранителями. Больше я-а ее не допущу. По отношению к ним я-а вел себя-а весьма-а отстраненно, не считая нужным как следует изучить их личные ка-ачества, их хара-актер. Мы практически не обща-ались. При этом я ожида-ал от них понима-ания всех нюа-ансов в общении со мной и с тобой, Ла-ада… И са-амое гла-авное, я ожида-ал от них готовность рискова-ать своей жизнью ра-ади тебя-а. Боюсь, подобная самоотда-ача не стоит никаких денег, сколько бы я-а ни заплатил. Поэтому на этот ра-аз я-а хочу доверя-ать новому телохранителю на сто процентов. – Семен Михайлович повернулся в сторону Мира. – Хочу быть уверенным, что ты тот человек, который готов защища-ать, рискуя жизнью. Что ты имеешь представление о долге и о чести. Что ты облада-аешь доста-аточными мора-ально-нра-авственными ка-ачествами и охра-ана жизни моей дочери ста-анет для тебя-а первостепенной зада-ачей. Ты понима-аешь, о чем я, Миросла-ав?

– Конечно, – вновь лаконично и без единого сомнения кивнул Мир, чем опять взбесил и без того раздраженную Ладу. Что это еще были за странные высокопарные речи и к чему вел отец? Ей что, теперь принимать этого типа как родного и позволять собой командовать, как ему заблагорассудится?! А, может, еще и дружбу с ним завести или сделать его членом их большой и дружной семьи?!

– Пап, тебе не кажется, что ты… – она хотела договорить «переходишь границы», но он не дал произнести это вслух.

– Я-а повторю еще ра-аз. Никакие возражения и обсуждения на этот ра-аз не принима-аются. Начина-ая с за-автрашнего дня-а, я хочу, чтобы Миросла-ав за-автракал вместе с на-ами. Общение в непринужденной обстановке всем нам пойдет на пользу.

Ошеломленная Лада невольно хохотнула.

– В непринужденной обстановке, говоришь?.. – только и смогла выдохнуть она. – Я должна буду терпеть этого типа рядом с собой двадцать четыре на семь, куда бы я ни пошла, так теперь еще и дома я не смогу побыть одна?! Знаешь что, папа! С завтрашнего дня завтраки отменяются!

Она вскочила с места, резко отодвинув стул. Последний взгляд успела бросить на этого надутого верзилу, который так ее бесил. Ей показалось, или его губы скривились в наглой ухмылке, а в глазах на миг появился тот же дьявольский блеск, что и на кухне накануне?! У нее просто слов не хватало для возмущения! Она готова была чем-нибудь в него швырнуть, чтобы стереть с его лица это бессовестно-насмешливое выражение. Только папа уже начал бушевать, так что шансов защитить себя не осталось.

– В таком случае отменя-аются все твои платежные и кредитные ка-арты, а та-акже выдача наличных.

Лада ошарашенно округлила глаза.

– Ты хочешь, чтобы я весь день ходила голодной? – воскликнула она, переполняясь праведным гневом.

– Петр Ива-анович вполне может приготовить тебе ла-анч, чтобы ты не голода-ала, – заявил папа, соверешнно не впечатленный.

– Я не собираюсь таскать за собой коробочку с ланчем, как в первом классе!

– Тебе в принципе не меша-ало бы вернуться в первый кла-асс, потому что ведешь ты себя иногда как избалованный ребенок!

– Вот как… – прошипела она, вся вспыхивая, потому что ее чертов телохранитель прикрыл рот рукой, совершенно очевидно, скрывая за ней откровенный смешок. Впрочем, все в этой комнате сейчас, скорее всего, смеялись над ней. Она понимала, что и правда вела себя глупо, но остановиться уже не могла. – Ты можешь завтракать с кем хочешь! Можешь заменить себе семью обслуживающим персоналом! И можешь сам везде ходить со своим телохранителем, раз так чего-то боишься!

– Прошу, Ла-ада, утихомирься… – более примирительным тоном протянул отец, явно устав от этой повторяющейся риторики. – Пойди немного прогуля-айся в саду. Мне нужно еще несколько минут, чтобы переговорить с Миросла-авом. Потом вы сможете ехать. Остальные тоже свободны. Спасибо, что заглянули.

Немногочисленная прислуга двинулась к выходу. Впрочем, и Ладу не нужно было уговаривать. Не успел папа раздать последние указания, а ее уже и след простыл. Дверь за ней хлопнула перед носом у Петра Инвановича, что было отнюдь не вежливо. Только вот ей уже было плевать.

– Несносная девчонка! – проворчал Семен Михайлович, тяжело вздыхая, и это было последним, что Лада услышала, уходя. Скользнув в просторный холл, она тут же понеслась к выходу. Слава богу, дядя Юра еще не занял свой пост у входной двери, так что она на ходу сунула ноги в ботильоны и нацепила куртку, а затем вылетела на улицу и сбежала вниз по ступеням. Щеки пылали, в висках стучало. Она сама себя толком не понимала, но пока что и не собиралась разбираться. Сейчас ей хотелось снести все на своем пути, как ураган. Хотелось остаться одной. Хотелось свободы. Почти бегом она кинулась к гаражу, открыла гаражные и внешние ворота брелком и села за руль в свою новенькую вишнево-сиреневую Ауди. Отец подарил ей машину по случаю поступления в университет, и этот факт тоже вызвал унизительный и болезненный укол совести, но она заставила себя проигнорировать и это. Заведя двигатель, сняла автомобиль с тормоза, переключила передачу и дала по газам. Все – свобода. Пусть на какие-то жалкие полчаса, а то и меньше, но все же. Пусть этот тип попробует ее догнать, раз такой крутой. Она еще устроит ему сладкую жизнь.

Предусмотрительно закрыв за собой ворота, Лада пронеслась по пустующей улице поселка, заранее посигналила охранникам на КПП, чтобы те не тормозили и поскорее открыли шлагбаум, и, наконец, вырвалась на дорогу. Не то чтобы она очень уверенно водила, ведь права были получены совсем недавно и не очень честно, но сейчас ей точно не хотелось осторожничать. Хотелось ни о чем не думать и просто наслаждаться чувством свободы, хотя бы мнимой и быстротечной. К счастью, в этот ранний час шоссе еще не успели затопить пробки, так что пока что никто и ничто не могло ее остановить. Даже погода была на ее стороне – над горизонтом впереди сиял рассвет, подсвечивая остатки золотых и пурпурных крон деревьев вдоль дороги огненными оттенками.

В сумочке зазвонил мобильный, но она даже не стала проверять, кто это. Включила радио и выкрутила звук на полную катушку. Да, то, что надо! Хотелось прочистить голову, чтобы не думать, не сходить с ума, не решать что-то прямо сейчас. Впрочем, непрошеные и неправильные мысли все равно лезли с непонятной настойчивостью. Этот Мирослав… Он был симпатичным. Может, это ее и бесило больше всего… Поневоле и вопреки всем собственным установкам она должна была признать, что он был красавчиком, да еще обаятельным. Эдакий рубаха-парень, покоряющий обаятельной улыбкой, искрящимся взглядом и позитивом, но на самом деле вовсе не тот, кем кажется… Она всей кожей чувствовала исходящую от него опасность. И совершенно невозможно было понять, будет ли он опасен только для ее врагов или для нее же самой… То, что ее начинало бросать в жар от одного его присутствия, не говоря уже о взгляде, конкретно выбивало из колеи. Тем не менее, на губах почему-то заиграла улыбочка, когда вспомнила их обмен «любезностями» на кухне. Что ж, похоже, скучно в ближайшее время ей точно не будет…

Немного расслабившись, Лада выдохнула и все-таки укрутила музыку. По крайней мере это утро у нее останется для себя любимой, а папа может сколько угодно наслаждаться обществом своих слуг и новой игрушкой в лице Мирослава. Она тоже еще успеет поиграть с ним в кошки-мышки и не позволит ему строить из себя обаятельного хама. Во всяком случае наслаждаться этой ролью долго ему не придется.

Из приятных мыслей вырвал короткий звук клаксона, и еще темный силуэт, маячивший слева, прямо напротив бокового окна… Что?.. Все-таки этот нахал, о котором она только что думала непростительно долго, не заставил себя ждать?.. Рядом с автомобилем по крайней левой полосе сейчас мчался байкер и вовсе не собирался отставать. Это что, президентский кортеж или он сейчас начнет ее подрезать?.. Сердце непрошено заколотилось в груди, дыхание перехватило. Определенно у нее опять возникли совершенно неправильные чувства при появлении ее нового телохранителя. Лада крепче сжала руль, размышляя, что ей делать. Попытаться прибавить скорости или перестроиться на крайнюю правую полосу, чтобы затеряться в потоке? Шансов уйти от мотоцикла, по правде говоря, у нее было мало… К тому же байкер вдруг сделал ей четкий знак рукой, пальцем указав сначала на нее, затем на обочину. Он что, издевался?… Не собирается она ему подчиняться!

Сзади вдруг раздался еще один требовательный и раздраженный звук клаксона, а также назойливое мигание дальним светом. Похоже, мотоцикл на крайней левой полосе помешал какому-то мажору на мерседесе… Не долго думая, Лада начала притормаживать. Мотоцикл тоже замедлился, чтобы по-прежнему держаться рядом. Водитель мерина засигналил еще пуще, взбешенный тем, что движение на двух полосах затормозило. Лада включила аварийный сигнал и с вызовом улыбнулась своему преследователю. Жаль, что его лицо было скрыто темным забралом мотоциклетного шлема. Она бы хотела увидеть недовольство и раздражение на его лице. А еще лучше – чтобы он бесился как водитель мерседеса, который только что дал по газам, перестроился на крайнюю правую и, неистово сигналя, пронесся мимо. Наверняка, еще осыпал Ладу отборной бранью. Только ей было по фиг. Она даже не смотрела в его сторону, ее больше волновало, что дальше делать со своим доблестным рыцарем на мотоцикле. Может, все же попытаться прибавить скорости и улизнуть?

Взгляд вдруг случайно упал на приборную панель – и сердце упало: желтый индикатор бензина горел еще со вчерашнего дня, давно горел… Если она не заправится прямо сейчас, еще неизвестно, чем все это закончится… Ну разве можно быть такой безответственной дурочкой?!

Как на зло, байкер вновь сделал знак рукой, приказывая съехать на обочину. Ага – как же! Тем не менее, перестроиться в крайний правый ряд пришлось. К счастью, знакомая приличная заправка оказалась как раз по пути. Она свернула с шоссе, тут же пристроилась к одной из колонок, дала указания работнику АЗС и отправилась в здание мини-маркета при заправке для оплаты. Как ни странно, так называемый телохранитель не стал ее преследовать и остался ждать у машины. Вот и отлично, потому что и ноги, и руки у нее почему-то дрожали от волнения.

– Заправьте на две тысячи, пожалуйста, – сообщила она кассиру и приложила карточку к платежному терминалу.

– Извините, операция не проходит, – ответила та.

– Странно… Может, недостаточно средств… – Лада нахмурилась и достала кредитку.

– Боюсь, и эта ваша карта заблокирована… – пожала плечами кассир.

– Давайте попробуем еще раз, такого просто не может… – произнесла Лада, но оборвалась на полуфразе. Почему же не может? Буквально минут пятнадцать-двадцать назад папа грозил заблокировать все ее карты, если она не подчинится. Только вот поверить в это было сложно. Отец никогда так с ней не поступал! Какого черта?! Что такого она сделала?! Он собирается ее тиранить до конца своих дней и думает, что она станет это терпеть?! А что если она вообще уйдет из дома?! Найдет работу и будет жить самостоятельно! Как же ей надоел этот постоянный тотальный контроль!