ГЛАВА 4

В следующие дни папа лично отвозил Ладу на занятия и встречал с них. Он сильно нервничал по этому поводу, потому что вечно спешил и ничего не успевал. Однако на следующей неделе у нее уже появился новый телохранитель. Это, конечно, не стало сюрпризом. Продержался он недолго, потому что папе пару раз не понравилось, как он смотрел на его любимую дочку, так что вскоре его заменили другим, ничем не примечательным типом, которого довольно быстро раскритиковала Лада. Семен Михайлович, на удивление, тут же согласился с ее мнением, и поиски продолжились.

Новый амбал чем-то походил на давно уволившегося Андрея если не внешне, то выражением лица и манерами. Он был молчалив и угрюм, но при этом явно тащился от своей внешности и физической формы. Как-то Лада заметила, как он крутился перед зеркалом, пробовал разные эффектные позы, тщательно расправлял пиджак, воротничок рубашки и галстук. Это выглядело бы комично, если бы не вызывало закономерный вопрос: «В час Х он будет думать о жизни и безопасности своей подопечной или о том, как будет смотреться в кадре, если кому-то взбредет в голову записать его действия на видео?»

Лада стояла в дверном проеме, опираясь плечом о косяк и сложив на груди руки. Когда телохранитель наконец ее заметил, он ничуть не смутился, лишь окинул ее ленивым безразличным взглядом с поволокой.

– Очень впечатляет, – заметила Лада, кивая и поджимая губы с видом эксперта. Прозвучало это с сарказмом. – Уверена, все мои враги будут настолько очарованы, что падут к вашим ногам. – А вот здесь она уже добавила яда в голос, с удовлетворением отметив для себя, что глаза у этого типа недобро блеснули. Впрочем, для первого раза он промолчал, наверняка окрестив ее про себя «мелкой стервой» и совершенно не представляя, откуда у такой пигалицы могли взяться серьезные враги.

Лада мысленно прозвала его «мачоменом», каковым он себя, безусловно, считал. Грубое лицо с квадратной челюстью, окаймленной идеально моделированной короткой черной бородкой с усами. Черный классический костюм с иголочки, начищенные туфли. В общем, этот тип явно насмотрелся крутых боевиков и стремился походить на телохранителя президента как минимум. Что ж, наверное, Лада должна была радоваться, что теперь ее будет защищать такой сногсшибательный кадр. Только вот положиться на такого она точно не рассчитывала, особенно когда дело вновь дойдет до общения с Абагаевым.

С первых же дней она решила для себя, что будет цеплять этого типа при любой возможности. Благо его слабое место угадать было несложно, так что тут даже не приходилось ломать себе голову. Звали его Антон, и Лада не обращалась к нему иначе как «Антонио», что уже само по себе доводило его до крайности. Он тут же краснел, как бык, стискивал челюсти и кулаки, и еще неизвестно было, с кем он тут собирался драться, с ней или с потенциальными нападающими.

– У Антонио сегодня ну очень крутой галстук! – язвила Лада, сидя в компании подружек на веранде дорогого кафе. Она больше не стеснялась своего телохранителя. Просто всячески высмеивала его публично. Похоже, ее окружение это порядком веселило. Девчонки заливались звонким смехом, а Антон сходил с ума от негодования. – Подойдите, Антонио. Девочки хотят рассмотреть ваше новое приобретение. Оно очень подходит к цвету ваших глаз. Только повернитесь вот так, к свету, чтобы мы могли оценить его по достоинству. Эй, не уходите! Вы же должны меня защищать! Кругом столько опасностей! Посмотрите, вон тот официант выглядит очень подозрительно!

Девчонки дружно прыскали от смеха, персонал кафе и посетители изумленно округляли глаза, глядя на амбала, над которым издевалась какая-то юная избалованная богачка, а Лада никак не могла себе объяснить, почему стала такой злой и почему так ненавидела всех телохранителей без разбору. Наверное, подсознательно все они казались ей трусливыми, подлыми, лицемерными придурками, которые без колебаний продадут ее самому гнусному, самому мерзкому, самому страшному типу из всех, кого она знала.

Впрочем, благополучно пронеслось еще полгода, а Абагаев так и не объявился. Она металась в неведении, но уже не смела тешить себя надеждой, что он больше не объявится. Собственно, она и не ошиблась. Пришло лето, все кругом цвело и благоухало, выпускные экзамены были позади, и наступил ее день рождения. Прежде она особо не задумывалась о совершеннолетии и не считала его каким-то особым рубежом, но вот этот день наступил, и все изменилось.

Отмечать праздник должны были не день в день, а в ближайший выходной, поэтому Лада решила порадовать себя походом по магазинам. Ей хотелось купить себе красивое платье и пару аксессуаров к нему, поэтому она отправилась в большой элитный торговый центр с дорогими бутиками. Папа как всегда собирался пригласить «весь цвет общества», так сказать, так что выглядеть следовало на уровне. А с подружками она могла повеселиться и в другой день, для этого ей вовсе не нужны были понты и известные бренды.

Она обошла уже несколько магазинов, выпила кофе в одном из кафе, съела мороженое и нагрузила своего телохранителя сумками, как всегда игнорируя его ворчание на тему того, что он отвечает только за безопасность. От кого он ее собрался охранять в общественном месте, мачомен так и не смог объяснить, поэтому Лада лишь ослепила его надменной улыбочкой и обещала купить ему новый галстук, если он будет хорошо себя вести.

Неторопливо расхаживая между стендами с нижним бельем, Лада остановилась перед роскошным ярко-бирюзовым комплектом. Он бы идеально подошел под только что купленное шелковое бирюзовое платье. На губах расцвела улыбка, глаза заблестели, и Лада завороженно провела по комплекту кончиками наманикюренных розовых ноготков.

– На тебе будет смотреться идеально, – вдруг раздался за плечом хрипловатый мужской голос, такой знакомый и такой пугающий, что Лада даже не вздрогнула, нет, она похолодела и инстинктивно прижала руку к горлу, потому что его будто пережало удавкой, лишающей кислорода.

Чужие пальцы коснулись ее волос и отодвинули их в сторону, за плечо, чтобы можно было подобраться к ее беззащитно обнаженной шее, уху, щеке…

– У тебя ведь сегодня день рождения, Лада, – обдало ее кожу теплое дыхание, смешанное с запахом дорогих духов. – Тебе исполнилось восемнадцать. Признаться, я долго ждал этого дня. Очень рад, что представился случай увидеть тебя сегодня и поздравить лично.

Лада стояла ни жива, ни мертва, не смея обернуться. Увидеть так близко лицо этого человека казалось нестерпимой, жестокой пыткой. Встретиться взглядом с его холодными стеклянными глазами было равноценно порезу бритвы или глотку яда.

– Я могу вам чем-то помочь? – радостно улыбаясь, заспешила к ним продавец-консультант, от чьих назойливых услуг Лада только что отказалась.

– Да, моя красавица хотела бы приобрести комплект белья. Как не порадовать ее и себя заодно такой милой безделушкой?

– Какой размер вас интересует? – ласково и услужливо поинтересовалась консультант, ничуть не смутившись, что красавица выглядела лет на тридцать-сорок моложе возникшего из ниоткуда кавалера.

– 75 B. Я прав, моя хорошая? – уточнил все тот же мужской голос, впрочем, вовсе не нуждаясь в ответе. – Также подберите трусики-стринги. И еще – вон то кружевное неглиже с витрины.

– О, великолепный выбор! – восторженно воскликнула консультант. – Они есть в четырех расцветках: марсала, бирюза, черный и слоновая кость.

– Марсала, безусловно. Сорок четвертый размер. Упакуйте.

– Совершенно согласна, что марасала – наилучший вариант в этом сезоне. Может быть, еще чулки из новой коллекции?

– Если есть чулки в тон к неглиже – мы только за. Правда, Лада? – полушепот с хрипотцой коснулся ее уха. Лада отпрянула и резко повернулась. Она стояла, широко распахнув глаза, и смотрела на Абагаева в немом отчаянии. Продавец тем временем звонко застучала каблуками по плиткам пола, уносясь на склад за заказанными вещами, оставив клиентов одних.

– Взрослым девочкам – взрослые подарки… – прохрипел Роман Олегович, кривя губы в пошлой ухмылке. – Для первого раза не буду требовать, чтобы ты все это примерила для меня, но я хочу чтобы ты это сделала, когда я посчитаю тебя готовой. Ясно?

Его пальцы тронули ее подбородок, мягко поглаживая. Лада вся дрожала от ужаса, ее кожа леденела от его прикосновений, кровь застывала в жилах, сердце останавливалось, кислород в легких превращался в стекло. Тем не менее, она кивнула.

– Боже, как хороша… – почти в муке прошипел Абагаев, приближая к ней свое лицо. Он был выше нее на полголовы, но сейчас склонился, чтобы дотянуться до ее губ. Его рука быстро скользнула ей под волосы на затылке, обхватывая за шею и не позволяя увернуться. Лада ничего не могла с собой поделать. Руки сами уперлись в мужскую грудь, она зажмурилась и стиснула зубы. – Ты не представляешь, чего мне стоило, так долго сдерживаться. Я намеренно не хотел встречаться с тобой слишком часто, но теперь все будет по-другому.

Некоторое время Лада ожидала самого ужасного – мерзкого, скользкого, липкого, пошлого поцелуя. Он абсолютно точно вызвал бы у нее тошноту, и тогда неизвестно, чем закончилась бы эта встреча. Абагаев не был похож на человека, который стерпит в отношении себя оскорбление или открытую неприязнь. Но пока что она чувствовала лишь его грубоватый палец на своих губах, который гладил и тер их, будто они принадлежали ему и он имел право делать с ними, что пожелает. Его дыхание было совсем близко, и она упиралась изо всех сил, однако его рука на затылке держала крепко, не позволяя увернуться.

– Очень хорошо, моя девочка… – опять горячо зашептал он ей в губы. – Вижу, что ты совсем невинна и не испорчена. То, что нужно. Я сам постепенно тебя развращу. Вот увидишь, тебе понравится. Я сделаю из тебя послушную страстную куколку, искусную, ласковую и бесстыдную… Ты будешь иметь все, что пожелаешь. Все. Слышишь? Чего ты желаешь, Лада? Я все для тебя достану. Кого захочешь – убью, изувечу, разорву на части. Я тебя золотом осыплю, моя хорошая. Понимаешь, что это значит? Я могу дать тебе очень много. Просто подумай об этом… А пока что… – мужские руки вдруг осторожно отодвинули Ладу назад и отпустили, – порхай, моя птичка… У нас предостаточно времени для развития отношений.

Лада наконец открыла глаза. Абагаев стоял перед ней, как всегда расфуфыренный по последней моде, молодцевато и вызывающе. Его лицо сейчас раскраснелось, крупный нос противно нависал над искривленными в ухмылке губами, помутневшие от возбуждения глаза смотрели масляным взглядом с поволокой. Лоб и щеки исчертили глубокие мимические морщины, и Лада с трудом сдерживала отвращение. Ее состояние его ничуть не смущало. Казалось, даже заводило еще сильнее. И чем больше восхищения и желания она читала в его лице, тем тошнотворнее ей становилось.

Продавец как раз вернулась в зал и защебетала что-то возле кассы, зашуршав упаковкой. Кажется, она спрашивала про цвет коробочки для покупок и прочую подобную дребедень. Абагаев отошел от нее, чтобы заплатить, а ошарашенная и до смерти перепуганная Лада так и стояла в стороне, не смея сдвинуться с места. Растерянно оглядевшись по сторонам в поисках своего телохранителя, Лада заметила его у входа в магазин. Он замер в выжидающей позе за стеклянной витриной спиной к ней, ничуть не заботясь о происходящем. Пару секунд она гадала, что это – беспечность или предательство, но очень быстро потеряла интерес к поиску объяснений.