В голове стало проясняться. Мысли затикали, как часовой механизм. Вспомнилось детство. Как мы с Ниной ходили купаться на речку. Воздух пах луговой травой и спелой земляникой. Плеск воды и радостные крики отдыхающих сменяются на голос Джино: «…с Ниной разбирайся. Твою зарплату я ей отдаю регулярно». Получается, сестра обманывала? Говорила, что муж удерживает с меня деньги за жильё и еду, а на самом деле, он платил? Или соврал? А какой смысл ему врать?
Нине я всю жизнь безоговорочно верила. И тут же память угодливо мне подсовывает другой диалог. Циничная усмешка парня, которого я любила всем сердцем, стоит перед глазами.
– Малышка, Нинка отдала мне твою целку мне свой косяк.
– Ч-что? – пролепетала я ошарашенно.
– Накосячила она. Бабло заняла, а вовремя не вернула. На счётчик попала. Ну и сказала, что есть у неё сестричка-целочка. Познакомила с тобой.
– Я тебе не верю! Это неправда! Ты врёшь! Врёшь! – слёзы брызнули из глаз. Меня заколотил озноб.
– Нет, милая, не вру, – не обращая внимания на мою истерику, спокойно ответил Дмитрий. – Поэтому прекращай таскаться за мной по пятам, иначе хуже будет.
Уверенный тон молодого мужчины трезвил, но всё равно я не могла поверить, что Нинка подложила меня под Димку за свои долги.
– Но если это правда, то зачем ты за мной ухаживал? На машине катал?
– Ну, я ж не конченый, чтобы малолетку насиловать! И запомни на будущее, милашка, купить мороженое, встретить тебя из шараги и покормить пиццей – не есть ухаживание. А теперь иди. И забудь ко мне дорогу!
Дмитрий Сычёв был одним из тех парней, которых знал весь наш районный центр. Крутым, в общем. Занимался охраной местных увеселительных заведений и держал «качалку». Не спортзал, а именно «качалку», где половина тренажёров были самодельные, и ходили на них упражняться только мужики. Возможно, имелся у Димы другой «бизнес», но об этом я не знала. Знала только, что без разрешения «Сыча» (такая у Димки была кличка) в нашем посёлке городского типа и муха без билетика не пролетит. Собственно, это знали все. Оттого Дмитрий слыл завидным женихом. Девушки от пятнадцати до двадцати пяти хороводись вокруг него денно и нощно. Особенно нощно.
Нинка познакомила меня с ним «случайно». Однажды пригласила с собой в бар, а там оказался Сычёв. Ничего экстраординарного тогда не произошло. Мы сидели, пили пиво, грызли чипсы, болтали. А потом Дима подвёз нас до дома на своём джипе.
Нина сказала, что я понравилась Дмитрию, но верилось в это с трудом. Кому нужна тощая, долговязая, бедно одетая малолетка с мышиным хвостом вместо волос? И каково же было моё удивление, когда на следующий день «прекрасный принц» встретил меня после занятий в училище! Угостил пиццей в кафешке, а потом повёз кататься по городу! Это было невероятно! Просто бомбически!
– Смотри, не отказывай ему, – строго сказала сестра, выслушав мою практически сказочную историю. – К таким, как Сыч, километровая очередь из баб выстраивается. Не дашь – быстро найдёт другую. Ты охренеть, какая фартовая! Держись за него, как чёрт за грешную душу. Глядишь, женится на тебе. Заживёшь по-человечьи.
И я решила прислушаться к совету Нины. Она взрослая, опытная. Знает, что говорит. К тому же, не влюбиться в Димку было невозможно. Высокий, накачанный и красивый (по местным меркам) парень почти не ругался матом при девушках. А ещё он классно целовался.
Я отдалась ему на третьем свидании. В смысле, когда он третий раз забрал меня из училища. Было очень больно и совсем не так, как пишут в любовных романах. А потом Дима просто перестал отвечать на мои звонки. Естественно, выходя с занятий, я больше не видела его машину во дворе училища.
Мне было плохо. Я молча страдала, потому что боялась рассказать Нинке, что по ходу профукала «завидного жениха». Только вот в чём я провинилась, из-за чего мне дали отставку, не понимала. И тогда мне пришло в голову подкараулить Дмитрия в баре, чтобы выяснить отношения.
Сычёв завалился в питейное заведение с компанией друзей и подруг. Кажется, даже не заметил меня. Подойти к Димке, я так и не решилась.
Через несколько дней случайно увидела его машину у магазина. Стала ждать. Дмитрий вышел из супермаркета, обвешанный пакетами, загрузил их в свой джип. Когда я окликнула Сычёва, он кивнул, сухо бросил «Привет». Быстро сел в машину и ударил по газам.
Прорыдав полночи, я отважилась на дерзкий поступок: вместо занятий пошла в Димкину «качалку». Там располагался его офис.
– Малая, ты заблудилась, что ли? – охранник остановил меня в фойе здания, видавшего дедушку Ленина.
– Я к Диме, – тихо ответила и тут же исправилась. – К Дмитрию.
Парень нахмурился, но всё же пропустил. И вот добравшись, наконец, до любви всей моей жизни (а именно так мне казалось тогда), я задала прямой вопрос:
– Дим, что происходит с нашими отношениями?
– Отношениями? – Сычёв коротко заржал, а потом, покачав головой, озвучил истинную причину своего интереса ко мне.
Вытирая слёзы, я шла по заснеженной улице и успокаивала себя: «Он соврал! Придумал небылицу, чтобы прикрыть трусость. Не смог сказать в глаза, что разлюбил». От фразы Сыча «мороженое и пицца не есть ухаживание» я почувствовала себя последней дешёвкой. Он использовал меня и выбросил из своей жизни. А ведь я уже придумывала имена нашим детям.
У Нинки, ясное дело, тогда ничего спрашивать не стала. Просто смирилась с тем, что я лузер и не смогла удержать мужчину. Зато этот опыт послужил мне хорошей прививкой на будущее. Если подкатывал какой-нибудь парень, посылала его сразу и без обиняков.
Только сейчас, спустя несколько лет, сидя на скамейке, хрен знает где, в чужой стране, до меня дошло, что Димка не врал. А моя любимая, обожаемая сестрица оказалась гнилым человеком. И, наверное, стоит поблагодарить судьбу за то, что Нинка свалила в Италию раньше, чем успела меня подставить ещё каким-нибудь способом.
Зачем Нина так упорно приглашала меня к себе в Милан, если я для неё была не более, чем разменная монета? Вопрос остался открытым.
Просидев в сквере ещё полчаса, решаю подвести итог своей трёхнедельной жизни в прекрасной Италии. Виза просрочена. Денег нет. Жилья нет. Работы нет. Знакомых тоже нет. Шикардос, нечего сказать. Я облажалась по всем фронтам.
Можно пойти сдаться в консульство. Поплакаться. Рассказать свою печальную историю. Глядишь, помогут. Вернут меня на родину. А там что? Дом после смерти мамы ушёл за долги, которые она наделала ещё при жизни. Кому понадобилась наша развалюха в глухой деревне? Ума не приложу. Тем не менее, даже её у меня нет.
Из родственников только Нинкины родители. Они вряд ли пустят на порог после рассказов сестры. А она наверняка уже доложила, какая я мерзкая потаскуха – позарилась на её мужа. Да и возвращаться в глушь, где нет ни единой перспективы, мне не хочется.
Начинать жизнь в большом городе? В Москве? А чем она лучше Милана? В моём случае – ничем. Всё те же проблемы: ни жилья, ни денег, ни друзей. А Италия есть Италия. Кто-то мечтает попасть сюда, в то время как я уже здесь. Только вот куда мне податься ночевать?
Вдруг осеняет мысль: адвокат! Что если попроситься переночевать у него в офисе? Объяснить, насколько смогу, ситуацию, в которой я оказалась. Ну, выгонит, так выгонит! Попытка – не пытка! Терять мне один чёрт нечего.
Сорвавшись с места, иду через несколько кварталов к офису Роберто. Далеко я убежала от Нинкиного дома, однако!
– Да? Кто? – раздаётся знакомый голос, после звонка в домофон.
– Это Вера. Обеды из траттории приносила.
– Хммм… Но сегодня я не заказывал доставку.
– Знаю. Мне очень нужно с Вами поговорить.
Благословенный щелчок дверного замка. Всё! Я больше не на улице. Теперь осталось лишь убедить достопочтенного синьора позволить мне переночевать в его офисе.
Вы читали сказку про Золушку? Так вот я куда как круче её! Сижу в красивой квартире в одном из фешенебельных районов Милана и пишу свой дневник. Можете себе представить, что чужой человек, к которому я обратилась за помощью, не просто помог мне, а подарил новую жизнь? Не в пример той, что я вела в доме Нинки. Вот и я долго не могла поверить, что всё это не сон. Но беспробудно спать целый месяц невозможно. Пришлось принять новую реальность. Ту, в которой появился бескорыстный мужчина.
Сначала от моего рассказа и просьбы переночевать Роберто знатно офигел. Хотя допускаю, что его повергло в шок количество ошибок в моей речи, а не суть повествования. Ведь до того момента мы обходились дежурными фразами. Но чтобы выбить разрешение на ночлег, мне пришлось изрядно попотеть, изъясняясь на итальянском.
Как бы то ни было, де Анджелис проникся моим затруднительным положением и предложил совершенно невероятное решение: временно поселить меня в свою квартиру. Правда, сам синьор адвокат жил в другом месте. А это жильё у него пустовало. Но так даже лучше. Никаких неловких моментов или подозрительных намёков. После «гостеприимства» Нинкиного мужа я видела во всех итальянцах похотливых озабоченных моральных уродов.
Роберто оказался не таким. Он просто привёз меня в квартиру и оставил там ночевать. Более того, по пути купил продуктов, потому что я честно призналась, что денег у меня нет, а есть хочется жуть как.
Утром, чуть свет, де Анджелис вернулся и сказал следующее:
– Вера, я всё обдумал. Я помогу тебе. Для начала надо выправить твои документы. Решить вопрос с легальным пребыванием в стране.
Я согласно кивнула.
– Далее нужно подтянуть твой итальянский. Ты, конечно, хорошо говоришь, но недостаточно для должности секретаря адвоката.
У меня округлились глаза. Я не была уверена, что правильно поняла Роберто.
– Да, bella, пойдёшь ко мне на работу? – с улыбкой спросил итальянец.
– Но у я… У меня…
– Нет денег на преподавателя. Знаю. Как и на хорошую одежду, косметику и прочие нужды. Не беспокойся, я всё возьму на себя. Оплачу твои расходы, – подкрепляя слова действием, де Анджелис вытащил из кошелька несколько купюр по сто евро и положил их на журнальный столик.
– Но я не смогу Вам отдать… – пролепетала я, смущаясь и краснея.
– Сможешь, – уверенно ответил он. – Как только выйдешь ко мне на работу, у тебя будет хорошая зарплата. А пока походи по магазинам, купи что-нибудь. В общем, порадуй себя. И ни о чём не переживай.
– Почему… – я запнулась. С одной стороны, боялась спугнуть свое счастье. С другой, обидеть Роберто. Может, он от души помогает? А тут мои подозрения! С третьей, как я уже говорила, чудес со мной никогда не случалось. – Почему Вы делаете всё это?
– Ну, надо же помогать людям? Ведь так? – пожал плечами адвокат. – Ты мне понравилась.
Я напряглась всем телом. Вот. Вот оно! Он хочет сделать меня любовницей. Содержанкой.
Де Анджелис снисходительно улыбнулся, заметив мою реакцию.
– Не пугайся. Ты мне понравилась, как человек. А в силу своей профессии, людей я вижу насквозь. Ты – хорошая.
Такие простые слова. Ни капли лести или пафосных комплиментов. А голос… Этому голосу ты безоговорочно веришь и следуешь за ним, как слоник на веревочке. Понятно, почему Роберто – успешный адвокат. Ни один судья не устоит. Наверное, доводы оппонентов никто и не слушает после выступления де Анджелиса.
– Ну ладно. Мне пора на работу. Вечером заеду, привезу тебе сотовый, чтобы ты была на связи.
– Спасибо! – только и могла вымолвить я.
– Ах, да! Совсем забыл. Твой паспорт, – произнёс Роберто уже на пороге.
– Мой паспорт? – недоверчиво переспросила.
– Ну да. Как же я буду заниматься твоей легализацией, не имея паспорта на руках?
Логично. Я быстро достала из рюкзака красную книжечку и протянула её адвокату.
***
С того дня началась моя новая жизнь. Я, наконец-то, увидела настоящий Милан. Площадь Дуомо, замок Сфорца, галерею Витторио Эммануэле, цены в бутиках которой повергли меня в шок. Когда я поделилась этим с Роберто, он рассмеялся.
Три раза в неделю ко мне приходил преподаватель итальянского. Мы занимались по несколько часов. Пожилой мужчина терпеливо исправлял моё произношение, спрягал глаголы во всех временах и оставлял приличное домашнее задание. Я была прилежной ученицей. Выполняла все упражнения и зубрила слова. Учиться мне всегда нравилось.
Моё упорство принесло ощутимые плоды. Когда Роберто вернулся из отпуска, я общалась с ним уже без запинок и грубых ошибок. Как и многие итальянцы, де Анджелис уехал из Милана во второй половине августа на море. Я никогда не спрашивала адвоката, женат ли он, есть ли у него дети. Сам мужчина ничего о себе не рассказывал. Зато постоянно хвалил меня. И даже выбор одежды одобрял.
Я покупала глянцевые журналы и впитывала всё, что в них писали о моде. Старалась подражать моделям на фотографиях. Де Анджелис не только не скупился на мой новый гардероб, а даже сам предложил сходить в салон красоты.
– Вера, не пойми меня превратно, но тебе нужно сделать маникюр и педикюр. А ещё, на мой взгляд, подстричь и оттенить волосы.
Через несколько дней на меня из зеркала смотрела блондинка с идеальным каре. И куда только делся мой мышиный цвет волос? Как парикмахеру удалось добиться такого натурального серебристо-платинового оттенка? Загадка! Возможно, разгадка крылась в оставленной сумме в салоне красоты. Но это не точно.
Деньги никогда не были моим богом. Я не придавала им большого значения просто потому, что их у меня никогда не имелось в достатке. А теперь начала понимать: счастье не в деньгах, а в их количестве. Банально? Пошло? Но факт.
Несмотря на внешние и внутренние апгрейды, свободного времени у меня оставалось полно. Так я начала писать дневник. Чтобы потом, в старости, перечитывать его и восхищаться историей превращения замарашки в принцессу. Моей собственной историей.
– Ты любишь искусство? Живопись? Оперу? – спросил меня как-то Роберто.
– Живопись – да, а в опере я никогда не была.
– Мы это исправим. Как только начнётся сезон в «Ла Скала» пойдём слушать оперу. А пока я приглашаю тебя в галерею, на открытие выставки картин одного современного художника.
Я немного зависла. Это был новый поворот в наших непонятных отношениях. Непонятных, потому что начался сентябрь, все вышли из отпусков, а на работу в офис адвокат меня не позвал. В то же время, Роберто приезжал ко мне поговорить и поужинать. Иногда я готовила ему русские блюда, а иногда он привозил с собой готовую еду. Но никогда не приглашал в ресторан. Равно как и не пытался намекать на интим.
***
В просторном зале галереи, освещенном ярким светом, люди в элегантных вечерних нарядах неспешно разговаривают и пьют шампанское из высоких бокалов. От обилия драгоценностей на женщинах у меня глаза лезут на лоб. Я же понимаю, что бриллианты, сапфиры и изумруды на дамах настоящие. Если продать все серьги, кольца, колье и браслеты, то получится годовой бюджет какой-нибудь африканской страны.
И я снова чувствую себя Золушкой. Вот теперь-то уж точно. Золушка на балу. Только моя карета не превратится в полночь в тыкву, а кучер в крысу.
Перед выходом из дома, Роберто окинул меня придирчивым взглядом, одобрительно кивнул и достал из кармана цепочку из белого золота с подвеской из крупного бриллианта. Я потеряла дар речи. Но синьор адвокат надел мне на шею украшение, прокомментировав: «Так надо».
И теперь, находясь среди миланского бомонда, я понимаю, что значили слова де Анджелиса. Он просто не мог прийти на тусовку с девушкой без единого украшения. Потому что это – статус. Вещицу, конечно же, придётся вернуть. Это ни разу не подарок. Но я и не претендую.
– Не сутулься. Улыбайся. Веди себя естественно, – шепчет Роберто. – Ты очень красивая.
Я и без него это знаю. На мне платье из последней коллекции ведущего дома моды и туфли, стоимостью семьсот евро. Как в этом можно быть некрасивой?
Вещи настоял купить де Анджелис. И даже ездил со мной в бутик за ними. Сама бы я никогда не потратила такую заоблачную сумму на шмотки.
– О, Марко! Дорогой! Добрый вечер! – Роберто приветствует мужчину примерно того же возраста, как и он сам. Вероятно, они друзья.
– Роберто! Рад встрече! – улыбается приятный итальянец.
– Познакомься с Верой. Вера – это архитектор Паризи, – представляет нас друг другу де Анджелис.
– Можно просто Марко, – друг адвоката целует меня в обе щеки. – Как Вам выставка, Вера?
– Прекрасно! Мне очень нравится, – выдаю заранее заготовленную фразу.
– Уже что-то присмотрели себе? – вопрос Паризи ставит меня в тупик. Присмотрела что?
– Марко интересуется, какую картину ты бы хотела купить, – поясняет Роберто, видя моё замешательство.
– А! Ну даже не знаю. Вон та – симпатичная, – киваю головой на первое попавшееся полотно. – И эта тоже ничего так. Милая, – выкрутилась я гениально. Мысленно ставлю себе пятёрку.
Когда Марко отходит от нас, де Анджелис одобрительно улыбается:
– Молодец! Не растерялась!
– Надо было предупредить, что здесь можно покупать картины.
– Конечно, можно! Ты что? Никогда не была на персональных выставках?
– Нет. Это первый раз, – честно отвечаю.
После мероприятия Роберто отвозит меня домой. Поднимается со мной в квартиру, чтобы выпить ликёра. Я уже выучила правила этикета относительно еды и напитков в Италии. Знаю, что после ужина никто не пьёт вино. Только крепкие напитки.
– Я должна тебе вернуть это, – тянусь к цепочке с бриллиантом.
– Нет, не должна, – мягко улыбается итальянец, – Подойди сюда.
Выполняю его просьбу. Роберто берёт меня за руку и целует тыльную сторону. Чуть тянет на себя. В следующее мгновение я оказываюсь у него на коленях. Де Анджелис накрывает мой рот своими губами. Целует долго, чувственно. Я отвечаю. Итальянец усиливает напор и проникает языком глубоко в рот. Мужские руки гладят мои плечи, спину, касаются груди. Это приятно.
Плотнее прижимаюсь к Роберто и чувствую его эрекцию. Во мне просыпается будоражащее ощущение. Оно похоже на лёгкий мандраж и чем-то напоминает щекотку. Только щекотно изнутри.
Де Анджелис скользит губами по шее. Пальцами дразнит мои соски через шелковистую ткань платья. Лифчика на мне нет, поэтому прикосновения мужчины чувствуются острее. Низ живота ноет. Нытьё усиливается, как только Роберто обхватывает мой сосок ртом. Всасывает его губами. Играет с ним языком. Итальянец проделывает тот же фокус со второй грудью. Когда де Анджелис успел опустить бретельки платья, я даже не заметила.
У меня кружится голова. Лёгкая эйфория разливается по венам. Это похоже на состояние как после травки, которую я пробовала однажды с Нинкой.
Итальянец снимает с меня платье. Ныряет пальцами под кружево трусиков. Аккуратно гладит между ног.
– Мокрая… – довольно мурлычет Роберто. – Вся готовая…
О проекте
О подписке