Пробуждение было неприятным. Мама залезла в комод, чтобы взять немного денег на продукты, и обнаружила пустоту.
– Денис! Где деньги?
Денис проснулся в момент. Сердце его заколотилось, пойманное, как бабочка в сачок. Ну всё.
– Тут была зарплата почти за весь месяц! Куда она делась?! Ты взял? Ты? Отвечай!
Соврать, что ни при чём? Денис прикинул правдоподобность этого утверждения, и отказался от мысли пробубнить, что он «ничего не видел, ничего не знает, а вдруг это кража?»
– А чё? – буркнул Денис.
– Ничё! На что жить будем две недели? На воздухе?! Ну, рассказывай, на какие шиши я тебя кормить буду?
И она шлёпнула сына по рукам. Тот вскочил и забегал, уворачиваясь от маминых подзатыльников, а потом заперся в ванной.
– Открой сейчас же, паразит этакий! Я тебе всыплю, недоумку! Я в тебя науку жизни с солью вотру! И как только додумался наши собственные деньги украсть! На что ты их истратил? На что? На игры твои треклятые?! Где твоя башка ходит?! Ты не в компьютере живёшь, а в реальном мире, представь себе!
Она дубасила в дверь, и Денис боялся выходить. Наконец громыханье и крики прекратились. Довольно спокойным голосом мама произнесла:
– Выходи. В школу опаздываешь. Одевайся и уходи. Вечером более плотно пообщаемся.
Денис скоренько умылся, вытерся, тихонько отпер дверь. Мама возилась на кухне, стоя к нему спиной. Денис хотел проскользнуть мимо, но она внезапно повернула к нему хмурое лицо. От неожиданности Денис резко повернулся и крепко ударился предплечьем о ручку двери.
– Айй-йй, – прошипел он, потирая изо всех сил ушибленное место.
– Что, попало? – без всякой жалости спросила мама. – Это от тебя Ангел-хранитель отошёл. Иди ешь.
– Не хочу, – гордо буркнул Денис.
– Я тебе по загривку твоё «не хочу» размажу, как масло массажное, понял?
Денис прошептал неслышно: «Да иди ты!», а вслух сказал:
– Не имеешь права!
– Чего?! – вскинулась мама.
– А того, – набравшись наглости, выпалил Денис. – Я в суд могу подать, и меня защитят! А тебя к ответу призовут!
Мама ахнула.
– Что?! От чего защитят? За что к ответу призовут? Ты сам понимаешь, что говоришь?! Брысь завтракать и в школу! Я просто убита…
Омертвелый взгляд, скользящий мимо сына, испугал нахулиганившего парня. Он беспрекословно съел яйцо, кашу, бутерброды с сыром, выпил чай и, сопровождаемый материнским безмолвием, прошмыгнул в дверь и побежал в школу.
О эта противная школа!!! Зачем она вообще есть?! Он бухнулся за парту кулем каменного угля.
– Ты чего с лица спал? – недоумённо спросила Надя Смирнина. – Опять в игре зависал?
– Ты бы знала в какой! – вздохнул Лабутин. – Мне Брюха вчера «вскрывалку» дал.
Тут к нему Вовка Ломакин подлетел, и Надя ничего сказать не успела.
– Слушай, Деник, а меня Люция Куртовна на полдник схавала. Я ей такого порассказал – у-у!
Надя покрутила пальцем у виска:
– Сдурел?! У тебя ж нормальные родители, ты чего с ума сходишь?
– А пусть не балуют! – с вызовом ответил Вовка. – Мне мать курить запрещает, а отец скейт не покупает. Надоело!
– Курить вредно, а скейт у тебя и так есть, – заметила Надя.
– А новый хочу, навороченный, и всё!
Грянул звонок. На последних его отзвуках Надя успела фыркнуть вслед Вовке:
– Ну и дурак же ты, Ломакин. Тебе же хуже будет. – А соседа шёпотом спросила, кивнув на открытое предплечье: – Ты где это так ударился?
Лабутин скосил глаза, чтобы рассмотреть наливающийся на руке синяк, и поморщился:
– В дверь влетел. Сильно видно?
– Ну.
– Садитесь! – прозвучал начальственный голос математички. – Рада видеть Лабутина в летней футболке в этот чудный осенний день. Наука греет, Лабутин? Может, поделишься теплом своих знаний?
«Началось», – обречённо подумал Денис, но тут же понял, что ему становится всё равно, какая оценка закрасуется в его дневнике и в классном журнале. Закрасовалась «тройка с минусом»: оказывается, тему урока Денис немного знал и смог чего-то набубнить. А через урок, на котором «зелёные балбесы» впитывали крупицы литературной мудрости, его нашла омбудсмен.
– Здравствуй, Денис.
– Здрасьте.
– Говорят, у тебя синяк на руке, – озабоченно сказала Люция Куртовна и посмотрела на овал гематомы на Денискиной коже. – Ого! Кто это тебя? Когда?
– Да утром. Мать ругалась, а я тут… подвернулся как-то, – невнятно рассказал Денис.
– Почему она ругалась?
Удивительно задушевный голос омбудсмена растопил что-то в душе крутого геймера, покорителя чудовищ, вершителя судеб, и он, изо всех сил жалея себя за свой поступок, залепетал ноющим голосом:
– Она мне запрещала геймерить, от компьютера отгоняла, наказывала, я в компьютерный клуб хожу, там время платное, денег взял, а она вон… ругаться… и всё такое.
Люция Куртовна сочувственно притянула Дениса к себе, приобняла; чисто материнским жестом оправила его одежду, чтоб половчее сидела.
– Пойдём-ка скорее в медпункт, – ласково сказала она. – У тебя третий урок география?
– География.
– Я тебя отпрошу. Идём.
– А чё делать-то в медпункте? – попытался упереться Лабутин. – Подумаешь, синяк. И так пройдёт.
– Денис, не спорь. Синяк – это та же травма. Кровоизлияние в мышцу – что хорошего, скажи, пожалуйста? В общем, не спорь, солнышко. Взрослые иногда видят больше и дальше, чем дети… даже такие взрослые, как ты.
Убалтывая парня, омбудсмен потихоньку вела его по коридору, по лестнице, снова по коридору в медкабинет. Медсестра оглядела синее пятно на предплечье, помазала какой-то белой субстанцией, а потом записала в большую книжку лабутинские данные и «обстоятельства травмы в домашних условиях».
– Да зачем это? – недоумевал Лабутин. – Само пройдёт, не сахарный.
На урок омбудсмен его так и не отпустила. Увела в свой кабинет, чаем с конфетами напоила. И всё расспрашивала, расспрашивала задушевно, как Денис живёт, о чём думает, о чём мечтает, что у него за игры и какая из них ему больше всего нравится.
Денис, разнежившись от внимания, болтал напропалую. Особенно о своих играх – о том, что заполняло его всего, с ног до головы, и требовало его всего, без остатка, не оставляя в душе места для любви и сострадания.
Распалившись от собственного описания игры, Денис аж пальцами забарабанил по столу от нетерпения: до того сильно охватило его желание очутиться перед компьютером и раствориться в собственном мире. Вернуться домой! Нет, не в квартиру, конечно, а ДОМОЙ – в НАСТОЯЩИЙ МИР, волшебный, сверкающий красотой и манящий открывающимися возможностями. Потому что для него, для Дениса Лабутина, компьютерная игра – настоящий мир, а вот реальность как раз и есть несносная скучная игра, в которой победителей нет, а есть одни проигравшие.
В эту несносную скучную игру – реальность, в это давно приевшееся существование Денис вернулся, когда заверещал звонок с урока.
– Жаль, что тебе уже пора, – вздохнула Люция Куртовна. – Мне было очень интересно тебя слушать. Ты просто талант, уникум.
У Дениса хватило совести, чтобы порозоветь.
– Да у меня по всем предметам трояки!
– Просто ты человек особенный, Денис, не как все. У кого-то в одном получается, кто-то в другом мастер. По крайней мере в компьютере ты разбираешься лучше многих своих сверстников, и это здорово!
Люция Куртовна улыбалась. Ямочки сияли на пухлых щёчках.
– Мама так не считает, – хмыкнул Денис.
Омбудсмен пожала плечами:
– Она – мать. Многое она понимает по-другому.
– Как по-другому?
– Ну, к примеру… от сидения за компьютером глаза заболят, да и позвоночник тоже… того…
– Чего – того? Сломается?
– Согнётся скорее.
Она мельком взглянула на часы.
– Пора тебе, Денис. Я буду за тобой наблюдать, чтобы помочь.
Лабутин встал.
– До свиданья.
– До свиданья, солнышко… в смысле, крутой геймер.
Они хихикнули, будто заговорщики, и весело посмотрели друг другу в глаза.
«Хорошая тётка, – решил Денис. – Она точно поможет».
Он успел к началу урока по английскому языку, но не успел больше ничего: ни учебник открыть, чтобы понять, что задавали на дом, ни с Надей перемолвиться, ни Ломакину слово бросить…
Англичанка персонально Лабутина не спросила, но зато надиктовала текст, который надо было записать, как услышал, перевести без словаря и сдать листочек на проверку. Кое-какие слова Денис, конечно, знал: иногда лазил по англоязычным сайтам с описанием прохождения новых игр. В общем, написал кое-что кое-как на троечку. И то облегчение.
На обеде в столовой к Лабутину подсел Вовка Ломакин.
– Такая тётка классная эта Люция! – прихлёбывая суп, восхищённо признал он. – Она со мной и так, и этак, и чай, и конфеты, и баранки…
– Классная, – подтвердил Денис с набитым ртом. – Понимающая ваще.
– Ага. И верит всему, – взахлёб делился Вовка. – Я ей такого наплёл, а она только кивает и смотрит по-телячьи, прикинь! Всему поверила. Иногда и врать было жалко.
– Почему?
– Да она словно первоклашка! Также в рот смотрит. Я чуть её по голове не погладил и не просюсюкал: «Малышка, хошь конфетку?»
– Она бы не взяла. Скорее тебе б дала, – уверенно сказал Лабутин.
– Точняк, – согласился Вовка.
Сидевшая напротив Надя Смирнина подняла от тарелки глаза.
– Глупыши вы, вот что, – усмехнулась она. – Вот посмо́трите: отзовутся вам потом ваши лживые откровения, наплачетесь досыта.
– А ты не каркай, ворона! Откуда ты чё знаешь? – огрызнулся Вовка. – Сиди себе, сопи в трубочку.
Надя передёрнула плечами.
– Да пожалуйста. Не плачьте потом только, утешать не буду. – Она взяла поднос с грязными тарелками.
– Дура, – авторитетно заявил Ломакин, когда Надя ушла.
Денис подумал, жуя вермишель с маленькими кусочками гуляша.
– Не, – наконец мотнул он головой, – Надька нормальная. Только вот не геймер – это да. Но у неё причина.
– Чё за причина?
– У неё компа нет. А в школе разве поиграешь?
– А думаешь, ей надо? – засомневался Вовка. – У неё этой игры с утра до ночи пятеро – мал мала меньше. А ещё, говорят, мать у неё снова забеременела.
– Нифига себе! – подивился Денис. – Куда она их?
– Бригаду выращивает! – усмехнулся Вовка. – Преступную группировку.
– Точняк!
Лабутин показал большой палец. Парни хихикнули и тоже пошли относить грязную посуду.
Выйдя из столовой, Денис вдруг почувствовал зверский голод. Не желудочный, а по игре. Ему страшно захотелось сцепиться пальцами с «мышкой» и клавишами, утопить взгляд в экране и снова очутиться в своём НАСТОЯЩЕМ мире, где он властитель, вседержитель, создатель – бог. Он так и видел перед собой крутой мир фэнтези с величественными городами и замками, магией, волшебными существами, битвами и захватывающими приключениями. Или представлял себя участвующим в сражении двух танковых дивизий во Второй мировой. Или обозревал сотворённую им страну, развитие цивилизации которой зависит от вывертов его фантазии и умения стратегически мыслить…
Звонок на урок Денис воспринял как неприятную побудку, отрывающую его от сладкого сна для того, чтобы вернуть в опротивевшую реальность. Может, прогулять? Что ему за это будет? Да ничего. Всегда можно нырнуть под крылышко омбудсмена. Уж Люция Куртовна пригреет, выслушает, в обиду не даст.
Да и не имеют права что-то ему делать, как-то его наказывать. Теперь всё. Родительской и взрослой власти конец. Делай только то, что хочешь, а что не хочешь – не делай. А заставить тебя – уже никаких инструментов нету, во как! Раньше кнутом и пряником пользовались, а нынче одни пряники остались. А попробуй Дениса Лабутина одними этими пряниками заставить от игры отказаться. Да ни в жизнь! Хоть какой обалденный пряник будет! Хоть с какими примочками! Хоть на Луну билет в роскошном лайнере и выход в скафандре на поверхность! Или путешествие в один конец на Марс! Чего там Луна какая-то или Марс, когда в игре ты окажешься хоть на Луне, хоть на Юпитере, хоть на астероиде, хоть в самой далёкой галактике, где на пиратское злодейство чёрной дыры полюбуешься. Так что подавитесь вы своей реальностью и всеми её соблазнами! Они ничто по сравнению с виртуальным существованием!
Денис шумно выдохнул, оказавшись за школьным двором. Прогуливать легко. Никакого наказания! А если и есть – то тьфу на него, потому как не задевает. Успокоив таким образом свою совесть, Денис Лабутин помчался домой.
Войдя в квартиру, он тут же скинул одежду, оставшись лишь в трусах и футболке, и устремился к компьютеру. Здравствуй, мир! Здравствуй, слава! Здравствуй, власть! Здравствуй, огонь! Кинуться в него и гореть. Мучительно сладко. В огне убийств и приключений.
Мельком коснулась ума Дениса мысль о маме, о деньгах – и пропала. Это потом. А сейчас – Enter снова в игре! Enter – его ник в виртуальном бытии. Существо по имени Enter более живое, более настоящее, чем какой-то Денис Лабутин.
Enter обновляет вооружение. Enter восстанавливает здоровье. Enter прокачивается в спортзале, перегоняя «опыт» в «мастерство». Enter мочит очередного монстра – безголового пса, который утащил его в чудовищную пещеру, где он почти погиб – во сне. Или ледяного людоеда, едва не сожравшего его заживо – во сне. А вот Enter вступает в гильдию магов и становится первейшим из первых!..
Палец устал нажимать на «мышиный зуб». Денис потряс рукой и понял, что хочет пить. Нажал на паузу. Сходил на кухню. Попил. Заодно проверил холодильник, сунул в зубы колбасу с хлебом. Жевал – даже вкуса не чувствовал. Потому что рука на пульсе игры, мозг отключён, а взгляд устремлён в виртуальность.
И вот он победил! Перешёл на следующую ступеньку мастерства! Кла-асс! Довольный своим достижением, Денис потянулся, щурясь на монитор и злорадно обозревая побеждённого им врага. Кровь растекалась по полу, по стенам… Реалистично так. Молодцы дизайнеры игрушки!
– Вот я тебя как! – процедил он, ухмыляясь. – Ухайдакал, будь здоров! А ты думал, я лох? И тебя не победю?.. Не запобеждаю? А вот на-ка да выкуси! – Он повертел кукишем перед экраном. – Да задавись «маздой», да кровью захлебнись, чувырло!
Он рассеянно огляделся по сторонам. Пробормотал:
– За это надо выпить. И съесть что-нибудь.
В холодильнике, однако, была только гречневая каша и «попка» колбасы. Денис поморщился. Какая прелесть: гречка с колбасой! В морозилке лежало последнее замороженное куриное филе, но кто бы его разморозил и приготовил? Денису совершенно некогда. Корча рожи, он вытащил кастрюлю с кашей и «приговорил» её к уничтожению вместе с остатками колбасы.
Ого! Уже больше девяти! Скоро придёт мама.
Телефонный звонок подбросил его вверх.
– Да? – поднял он трубку.
– Здравствуй, Денисушка, – ласково проворковал женский голос. – Это Люция Куртовна. Как поживаешь?
– Ништяк себе.
– Отлично, я рада. А Зинаида Аркадьевна дома?
– Не, на работе ещё.
– На работе?.. О… А ты ужинал?
– Да так себе. Пожевал чего-то…
– Что пожевал?
– Да чего нашлось в холодильнике. Гречку да колбасу ледникового периода.
– Мгм. Понятно. Уроки-то сделал?
Денис помолчал. Что тут скажешь? Люция Куртовна вздохнула в телефон.
– Денис, ты смотри, учёбу-то не запускай. Хочешь не хочешь, а без образования никуда.
– Да знаю я, – поморщился Денис. – Просто это… ну…
– Ну? Чего – ну?
– Ну, не успеваю я, и всё.
– Почему, Денисушка?
В голосе – само сочувствие и готовность понять всё-всё на свете. И помочь во что бы то ни стало! Почему мама не такая, ну почему?! Только о себе и думает. Денису стало так себя жалко, что в горле застряла боль, а глаза защипало. Бедный покинутый ребёнок… при живой-то матери, при живом отце… Вот сюжет тюремной песни.
– Денис, с тобой всё в порядке? Может, к тебе приехать? – Голос омбудсмена звучал встревоженно.
– Не.
Денис шмыгнул.
– Нормалёк. Я в ажуре, Люция Куртовна. Щас за уроки засяду.
– Ночью-то? За уроки? – засомневалась та. – Думаешь, путное что выйдет? Ты лучше спать ложись, слышишь, Денис? Поспи нормально, а утро вечера мудренее, верно?
– Ну.
– Вот и хорошо. Ложись. Завтра подумаем, что делать.
– До свиданья.
– Спокойной ночи, Денисушка.
Короткие гудки обжигали прижавшееся к телефонной трубке ухо. Почему ему так тошно? Ничего же вроде бы такого не произошло, чтоб тошно стало… Где б найти отраду, чтоб до самого донышка сердца доставала? Ведь вроде бы всех победил, завтра можно с новыми врагами сражаться! И так далее в том же духе, хоть до бесконечности!..
Стоп. Разве бесконечность существует? А смерть?..
Денис Лабутин нахмурился, несколько встревоженный. Он так давно и так много видел виртуальную смерть во всех неприглядных подробностях, видел все способы умерщвления, все стадии разложения, что ужас, трагедия и величие таинства перехода из одной жизни в другую померкли, растворившись в игре. Во время игры страх перед смертью притуплялся. А вот теперь подумалось: всё же игра есть игра, и смерть на экране – не твоя смерть. А вот как умрёшь по-настоящему, что с тобой будет?
Денис подошёл к зеркалу, висящему в прихожей, приблизил к нему лицо. Обычное лицо. Ни одной морщинки, естественно, – в четырнадцать-то лет! Только глаза воспалённые какие-то, красные. Ну, это из-за компьютера. Выспится, и всё пройдёт. Денис попытался представить, каким бы он был мертвецом, и не смог: страшно вдруг стало. Он поспешно отвернулся и тут услыхал звук ключа в замке. Мама! Мамочка!
Денис бросился к двери встречать её. Хмурость матери не остановила его порыв: он и не заметил, какое у неё настроение. Уткнулся в грудь, обнял за шею, ничего не говоря. Мама вначале стояла недвижно, а потом медленно, словно нехотя, обняла сына одной рукой – в другой она держала тяжёлую сумку. Они постояли так немного, потом мама положила сумку на тумбочку и обняла Дениса обеими руками.
– Денька, Денька, – вздохнула мама, оторвалась от сына и внимательно поглядела в его большие, чёрные от полумрака глаза.
– Я всё сожрал, – честно предупредил Денис.
– Понятно.
Она снова вздохнула. Взяла сумку, отправилась на кухню, принялась выкладывать продукты: три пакета дешёвой перловки, пять банок рыбных консервов, лук, картошку, морковь и капусту.
– Ух ты! – обрадовался Денис. – Откуда богатство? Отец дал?
– Тётя Даша денег одолжила. Всё, что я купила, придётся растянуть на долгий срок. Выдержим?
– А чё? Ладно.
Денис молча помог матери убрать продукты и сел за стол. Она налила в кастрюлю воды, поставила на огонь.
– Прости, мам, – выдавил Денис.
– Охо-хо… Ты уроки сделал? – спросила она устало.
– Мам… не сделал я.
– Ну вот, опять. Денис!
– Мам, да сделаю! Там немного, успею.
– Не знаю, как ты там успеешь. Уже почти одиннадцать вечера. До утра собрался над уроками корпеть? Чудо ты болотное. В кого растёшь? В уборщика складских помещений?
Денис насупился.
– Почему это – в уборщика? У меня обширные планы.
Мама усмехнулась:
– Да твои геймерские способности где на самом деле могут понадобиться? Сам-ка поразмысли.
О проекте
О подписке