7. Лк. 2:1-8
Свершалось слово, что сказал пророк:
Из Назарета в малый Вифлеем
На перепись пошел людей поток –
Иосиф и Мария на осле…
Она была уже в последних днях.
Застигнуть роды их могли в пути.
Народу тьма… Мария на сносях…
Гостиницу не так легко найти.
Стучали тут, потом стучали там.
Везде ответ: «нет места», «полон дом»…
Нашелся хлев – убежище скотам –
И путники остановились в нем.
Смущенно Дева расстелила плед,
Прикрыв солому и овечий след…
8. Лк. 2:6,7
Звезда струила благодатный свет
На хлев, где Дева Сына родила.
На вопль души в ту ночь дал Бог ответ.
Земля встречала то, чего ждала!
Иосиф, не вполне вмещая все,
Стоял склонясь над Матерью-женой.
Мария трепетно Дитя Свое,
К груди прижав, прикрыла пеленой…
Картина потрясающей была:
Семья святая: Мать, отец, Дитя!
Звезда на них свой чудный свет лила,
Остановившись на своих путях.
Тянулась вдаль пророческая нить…
Ее никто не смог остановить!
9. Лк. 2:8-14
В ту ночь на поле были пастухи.
В ночную стражу стерегли стада
От нападенья хищиков лихих…
У них огонь, вода есть и еда…
Вдруг видят свет на темноте небес
И слышат пенье, шум и голоса…
Овец пустились прятать под навес,
Но Ангел им явился и сказал:
Не бойтесь, я вещаю радость вам,
Которая обрадует всю плоть:
Пойдите в город, в яслях скромных там
Лежит Младенец. Он – Христос, Господь!
Небесный хор пел: «Слава в небесах!
Благоволенье на земле в сердцах!»
10. Лк. 2:15-19
Бежать пустились в город сторожа,
Забыв стада, опасность, даже страх.
Искали ясли, где Христос лежал.
Пришли, нашли и замерли в дверях…
Все было так, как Ангел возвестил:
Иосиф и Мария и Дитя,
И ясли и соломенный настил…
Они ж ко дню Рождения – в гостях!
Увидев все, спешили рассказать
О том, что было им возвещено.
Свидетели Христа – ни дать ни взять!
В день, когда христианство рождено!
Кто слышал, тот дивился их словам.
Мария ж все слагала в сердца храм.
11. Мф. 2:1-11
Когда же в Вифлееме Иисус
Родился в исполненье Божьих слов,
И Бог над хлевом поместил звезду,
Ее лучи встревожили волхвов…
Они с Востока двинулися в путь.
Толкуя звезды, как бывало встарь,
Поняв звезды над Вифлеемом суть:
Под ней родился Иудейский Царь!
Они с дарами царскими к Нему
Пришли, когда царь Ирод замышлял
Убить Младенца… Поклонясь Ему,
Домой пошли, хотя их Ирод ждал…
Они искали, и они нашли.
Христа находят мудрые земли.
12. Лк. 2:22-39
И дальше нить спасения идет…
Ей не было начала, нет конца…
Мы засекли на ней наш эпизод:
Рожденье Сына вечного Отца!
Мы вместе с патриархами ждали
Его рожденья, взор направив вдаль…
Пророков слово, прочитав, учли.
Над исполненьем подняли вуаль.
Мы Ангелов видали торжество
И пастухов смиренье и восторг.
Мы празднуем Христово Рождество!
Поет земля! Поет небес простор!
Мы поняли… У нас по телу дрожь.
А ты поверишь, примешь ли, поймешь?
Рождество 1980
Мы – одно
Я подняла пораненного дятла
С помятым, ярко-красным хохолком,
И с грудкою в кроваво-мокрых пятнах,
С повисшим вниз из клюва язычком.
Не знала, кто поранил ему грудку
И перья склеил, кровью обагрив.
Я видела – он ранен не на шутку,
Его себе в ладони положив.
И понесла его домой тихонько.
Он благодарно мне не возражал.
Глаза открыть пытался, как спросонку,
В тепле ладоней, как в лубке, лежал.
Под светом лампы возвратились силы.
Я ощутила его сердца бой.
Оно неровно, судорожно билось –
За перебоем, нервный перебой…
Вдруг сильный вздох и все остановилось,
Безжизненно склонился хохолок,
Сердечко изнемогшее не билось,
За сизым веком спрятался зрачок.
И дятла пораженного не стало.
На белой тряпке – красное пятно…
Так умирали те, кого не знала,
Но все же со слезами провожала,
Быть может, потому, что мы – одно.
Ноябрь 1983
Урок
И посмотрел я, и обратил сердце мое
и посмотрел, и получил урок.
Пр. 24:32
Утром бабочка пестрая,
Вся оранжево-черная,
С громким царственным именем:
Легкокрылый «монарх»,
В паутине запуталась
Между розой и терном –
Погибает красавица!
Помогите ей! Ах!
Трепыхаются крылышки,
А одно чуть надломлено,
Оба усика скривлены,
Тельце мелко дрожит…
И царица-красавица
Сразу стала бездомною –
Паутиной опутана.
Как теперь улетит?
Не расправить ей крылышек,
Хоботка не засунуть
В ароматных цветочков
Прохладный нектар.
Но порыв улететь
У нее не остыл еще –
Жизни дар перед смертию
Превращается в жар.
Я раздвинула веточки
Между розой и терном,
Паутину очистила
С чуть надломленных крыл.
И расширила их,
Будто что меня дернуло
Попытаться красавице
Возвратить жизни пыл.
Но на черной головочке
Или, может быть, шейке,
Оказался громаднейший,
Весь мохнатый паук.
Разместился удобненько,
Как в саду на скамейке,
И душил свою жертву
Без петли и без рук.
Я стряхнула его,
Раздавила подошвою,
А красавицу нежненько
Посадила на куст, –
Не терновый, а розовый,
Весь украшенный прошвою
Лепестков, наподобие
Чуть раскрывшихся уст.
И, как видно, красавица
Сверхприродно почуяла,
Что ее вызволение
Наступило в тот миг.
Она крылья расправила,
Их полетом врачуя,
И взвилась на надломленных
Крыльях своих.
Будет помнить красавица
Паутину паучью,
Будет вздрагивать долго,
Вспоминая о ней…
Ну, а я? Содрогнуся ли
От уроков полученных,
Что Создатель в любви
Преподал ей и мне?
Октябрь 1982
Улыбка капитана
Корабль прибит к скалистым берегам.
Как птица, что в силки попала, бьется.
А на борту и шум, и крик, и гам,
И усмирить народ не удается.
Какой-то осмелевший пассажир
Решил пробраться к капитанской будке.
Скользя пошел, едва от страха жив.
Лицо, как мел, и тошнота в желудке.
Добрался к цели дальней кое-как,
Качаясь, спотыкаясь непрестанно.
Ему кричали: «Возвратись, чудак!» –
Но он хотел увидеть капитана.
А капитан, прикованный к рулю,
Спокойно направлял корабль в море.
Как будто буре говорил «люблю»,
Как будто людям не грозило горе.
И на один счастливый полумиг,
Одним движеньем шеи полугибким
К дверям, где бледный пассажир приник,
Оборотил лицо свое в улыбке.
И тот помчался, словно на пожар,
Под ветра вой по палубе отлогой
Туда, где страх всех пассажиров сжал
В комок дрожащий перед силой Бога.
«Все хорошо! Не бойтесь!» – он кричал,
Хотя корабль качало детской зыбкой.
«Нас капитан выводит на причал!
Он там стоит с широкою улыбкой!
Я видел капитанское лицо.
Оно мне улыбнулося из будки!»
И страх разжал смертельное кольцо,
Убрал свой трепет леденяще-жуткий.
Нам во Христе улыбку дарит Бог.
В Его руках надежных судьбы наши.
Кто разглядеть улыбку Его смог,
Тому суровой бури вой не страшен.
Прозрение
Нелегок путь. Унылый человек
Панелью шел, потупив очи долу.
Весь город жил, кипел, погружен в спех,
А он едва ступал от дома к дому.
И мысли все мрачней одна другой
Из темных тайников души всплывали.
Троллейбус посверкал ему дугой,
Из окон чьи-то руки помахали.
Он дальше шел и думал об ином…
Он верил в Бога, и в любовь, и в милость.
Но вот беда пришла в счастливый дом,
Незваной гостьей в нем расположилась.
«К чему, Господь? Что думаешь достичь
Вот этим страшным причиненьем боли?
Чему меня Ты хочешь научить?
Тебе на скорбь глядеть приятно что ли?»
Он незаметно вышел на пустырь.
Строители там церковь воздвигали.
И он присел под пыльные кусты,
Чтоб хоть на миг забыть свои печали.
Невдалеке рабочий молотком
Ровнял и шлифовал какой-то камень.
Прохожий, этим зрелищем влеком,
Побрел туда несмелыми шажками.
«Что мастеришь? – рабочего спросил, –
Из этой неприглядной, серой глыбы?»
Рабочий с камня пыль рукой струсил,
И обнажил все грани и изгибы.
«Гляди, вон там под шпилем, высоко
Отверстие открытое зияет.
А тут вот под зубилом, молотком
Простая глыба контуры меняет.
Своей рукой по мерке и на глаз
Я камень здесь внизу тешу-ваяю.
К отверстию, что там вверху как раз
По форме и размеру пригоняю»…
И отошел прохожий не спеша,
Просвет найдя во мраке дум печальных…
«Так вот зачем болит моя душа!
Благодарю, Ваятель Безначальный!»
Пернатый пленник
Сколько раз хотел Я собрать детей твоих,
как птица собирает птенцов своих под крылья,
и вы не захотели…
Матф. 23:37
Воробушек резвился в поднебесье,
Порхал, взлетал, парил в голубизне.
Свобода! Красота! Все звонче песни,
Все слаще жизнь и легче, чем во сне!
Но вдруг одним пикирующим махом
Он залетел в распахнутую дверь.
Охвачен неизвестностью и страхом,
Забился, как в силки попавший зверь.
То в стены он с разгону ударялся,
То в стекла окон, книжных полок ряд,
То к потолку с надеждою взвивался,
То в пол летел отчаяньем объят…
В груди сердечко больно трепетало,
Из клюва вырывался хриплый писк,
Летели пух и перья, как попало,
А он метался на свой страх и риск.
И человек, захвачен этой сценой,
Глядел в бессилье, думая о том,
Как на свободу выпустить из плена
Несчастного с покрытым кровью ртом.
«О, если б он решился сесть мне в руку,
И перестал метаться и летать!
Как верный друг, его унял бы муку,
И мог легко ему свободу дать».
Но воробей в паническом угаре
Не доверял вниманию людей.
И головой стекло окна ударив,
Сел на карниз один с бедой своей.
Когда ж еще пришли на помощь люди,
Единогласно было решено,
Что комната вся затемненной будет,
А свету дать отверстие одно.
И затянули наглухо все шторы,
Искусственный создавши полумрак.
На света сноп через дверные створы
Вмиг устремился наш пернатый брат.
И был свободен! Снова в поднебесье
Резвился, кувыркался, щебетал!
Еще сердечней стали его песни
После того, что с болью испытал.
Нам в горе Бог ладони простирает,
А мы своим хотим идти путем.
Тогда Он Сам нас мраком окружает,
Один лишь выход нежно оставляет
И ждет, пока на свет Его пойдем.
О боли
Муж скорбей и изведавший болезни…
Ис. 53:3
И болезни уже не будет…
Откр. 21:4
Боли не прекращаются…
Р.М. Березов
Не знали мы, что ли, о боли?
Нас болью кормили, питали.
Мы боль вместе с жизнью впитали.
Мы носим от боли мозоли!
На сердце, на теле, на духе
Остались, как борозды в поле,
Следы и нарезы от боли –
На вкусе, на зренье, на слухе…
Мы с болью бывали, как дома.
Привыкли, сдружились, слюбились;
Как с мачехой грозной, ужились.
Оскома от боли знакома!
У всех у нас разные роли.
Порою и разные цели.
Порой мы от боли в постели,
«И не прекращаются боли»…
Когда-то они прекращались.
Бывали просветы безболья,
Покоя, блаженства, раздолья…
Мы, болей не помня, смеялись.
А нынче они одолели!
Но есть и над ними победа:
Христос их до смерти изведал,
Чтоб в вечности мы не болели.
Сдадимся пред болями, что ли?
О, нет, никогда не сдадимся!
Мы в вечное Царство стремимся,
Где нет и помина о боли!
О проекте
О подписке