В-шестых, методология выполняет коммуникативную функцию, обеспечивает интеграционные процессы в науке. На это особое внимание обращает и обосновывает эту функцию В. А. Мазилов, исследуя современное состояние методологии психологии. Он пишет, что долгое время «методология психологии была направлена исключительно на разработку средств, позволяющих осуществлять процесс познания психического (когнитивная функция методологии психологии). Методология психологической науки должна выполнять и коммуникативную функцию, т. е. способствовать установлению взаимопонимания между разными направлениями, подходами внутри психологической науки» (Мазилов, 2003, с. 218–219).
В-седьмых, наряду с функцией рефлексии науки и регуляции процесса познавательной деятельности, методология выполняет также аксиологическую функцию, состоящую в оценке научных методов, приемов и принципов анализа с точки зрения истинности, эффективности, возможностей и пределов их применимости (Ковальченко, 2003). При оценке научного метода необходимо учитывать его природу и роль в научном познании, которые в обобщенном виде могут быть представлены следующим образом:
1. Обусловленность места метода в структуре научной деятельности его сущностью как средства познания[1] и «теоретического освоения действительности» (Эвристическая и методологическая функция философии в научном познании, 1980, с. 32).
2. Многообразие методов науки, общая структура которых определяет познавательный потенциал науки.
3. Системность метода – его использование в совокупности с другими приемами средствами познания; изменение функций метода на разных стадиях познавательного процесса, а также в зависимости от характера исследовательских задач; иерархическое строение системы методов, соответствующее уровням методологического исследования.
4. Сложное структурное строение[2] научного метода, включающего «последовательность действий, приемов, операций, выполнение которых необходимо для достижения заранее поставленной цели» (Рузавин, 1974, с. 21).
5. Связь метода и научной теории: «Теория является основой для выработки метода. Метод же, основываясь на результатах предыдущих исследований, можно считать средством получения нового знания, обогащающего и развивающего теорию» (Ковальченко, 2003, с. 40).
6. Реализация при разработке метода тех или иных общенаучных подходов[3], определяющих направление, стратегию познавательного процесса и нормативные требования (гносеологическо-методологическое содержание метода), в качестве которых выступает система методологических принципов, лежащих в основе исследовательской деятельности[4].
7. Критерии научности метода: (а) обеспечение возможности объективного отражения реальности и получения истинного знания; (б) адекватность сферы действия метода, определяемой пределами предметной области, в рамках которой он получил свое теоретическое обоснование; (в) эффективность метода, или «его проникающие возможности» (там же, 2003, с. 41); (г) валидность метода, его адекватность исследуемой реальности.
Дискуссионным в научной литературе является проблема строения и уровней методологического знания. При ее рассмотрении выделяются два основных подхода.
Согласно первому, единой методологией научного познания является диалектико-материалистическое философское учение, включающее совокупность общих принципов и методов познания, распространяющихся на все области знания и специфическим образом преломляющихся в разных конкретных науках (Андреев, 1964).
Второй подход обосновывает многоуровневость методологического анализа, включающего как философско-гносеологический, так и конкретно-научные уровни методологического исследования, представленные совокупностью методологических принципов и методов, отражающих специфику конкретно-предметной области знания (Иванова, Симонов, 1984; Введение в философию, 1989; Ковальченко, 2003; Штофф, 1978; Швырев, 1984; Юдин, 1978). К. А. Абульханова-Славская подчеркивает, что для каждой конкретной науки характерен особый специфический способ взаимодействия с объектом, которым определяется ее конкретно-научная методология.
Философия составляет фундамент, на котором строится и развивается методология науки. Методологическая функция философии в единстве ее структурного строения (гносеологии, диалектики, онтологии, эпистемологии, логики) определяется тем, что она изучает универсальные законы, проявляющиеся на всех уровнях бытия, вскрывает сущность познания и его общие закономерности, выступая тем самым основанием конструирования всей системы методологического знания.
В качестве фундаментального основания методологии научного познания философия выступает одновременно и как теория научного метода, и как всеобщий метод познания. Рассматривая наиболее общие закономерности теоретической и практической деятельности, раскрывая понятие научного метода и способы его реализации при исследовании явлений различного уровня, философия выполняет функцию теории метода. Исследуя наиболее общие уровни бытия, она выступает как всеобщий метод познания. Методологическая функция философии реализуется в разработке основополагающих категорий, используемых в качестве важного структурного компонента методологического оснащения конкретных научных дисциплин. Наконец, методологическая функция философии проявляется в интегрировании и обобщении данных, полученных различными науками, что обеспечивает вписывание конкретно-научного знания в общенаучный контекст, установление междисциплинарного общения как основы проведения комплексных исследований, использования отдельными науками методов и подходов, разработанных в других сферах познания. Тем самым философия расширяет границы и стимулирует развитие исследований в частных научных дисциплинах, определяет общую стратегию их развития.
Следует отметить, что позитивистская трактовка методологии науки означает редукцию философско-методологического уровня анализа познавательной деятельности, проявляется в вытеснении философии из науки, ее замене логикой науки, очищенной от «метафизических» проблем. Особенно яркое выражение данная тенденция получила в логическом позитивизме, переносящем центр тяжести исследования с изучения сущностных характеристик познания, содержания познавательной деятельности на оперирование различными «атомарными» структурами языка по законам формальной логики. Игнорирование философского уровня методологического исследования существенно сужает границы познавательной деятельности, ее объяснительные возможности, препятствует созданию единой системы научного знания.
Процесс дифференциации научного знания как следствие расширения и углубления познания различных сторон реальности приводит к возникновению совокупности научных дисциплин, отличающихся объектами и предметами исследования, изучение которых предполагает разработку специфического научного языка, категорий и методов познания. Таким образом, на базе осмысления общефилософских принципов и подходов применительно к изучению различных классов явлений формируется иерархически организованная система научной методологии, включающая, в свою очередь, ряд соподчиненных уровней: общенаучную, специально-научную и конкретно-научную методологию. Согласно В. С. Тюхтину, способом реализации общефилософских законов и принципов в конкретных науках, изучающих определенные классы явлений, является применение общего через особенное (Тюхтин, 1968, с. 54). Причем речь идет не об одностороннем влиянии философии на конкретно-научную методологию, а об их взаимодействии: задавая общие ориентиры развития науки, философия, в свою очередь, осмысливает методолого-теоретические выводы, полученные различными науками, составляющие питательную почву для философско-методологического обобщения.
Общенаучная методология – те общенаучные принципы, подходы и методы, которые распространяются на многие сферы научного знания. Предмет общей методологии включает рассмотрение соотношения разных уровней (эмпирического и теоретического) и форм (научного и обыденного) познания, функций и норм научного исследования.
Специально-научная методология включает осмысление общенаучной методологии применительно к ряду наук. Очевидно, например, что по-разному строятся исследования в гуманитарной и естественнонаучной областях, в сферах изучения реальных и идеальных объектов, при исследовании генезиса и развития явлений, в уже сложившихся, теоретически развитых науках и в тех, теоретическое оформление которых еще не завершено.
Наконец, конкретно-научная методология охватывает те области методологического анализа, которые относятся к конкретным объектам определенной отрасли знания.
На уровне конкретных наук философские проблемы, касающиеся определения их объекта и предмета, преобразуются в методологический принцип данной науки – в способ выявления предмета ее исследования (Абульханова, 1973). Применительно к психологии это положение убедительно демонстрируется в методологических исследованиях С. Л. Рубинштейна, К. А. Абульхановой-Славской, А. В. Брушлинского, Е. В. Шороховой, Л. И. Анцыферовой, Е. А. Будиловой, Б. Ф. Ломова и многих других ученых. Так, например, уровневое строение методологии социальной психологии обосновывается в работах Г. М. Андреевой, Е. В. Шороховой, К. К. Платонова и др. (Андреева, 1988; Шорохова, 1977; Платонов, 1972).
Соответственно уровням методологического анализа выделяется следующая совокупность методов научного исследования: (1) философско-гносеологические методы, носящие всеобщий характер и распространяемые на исследование любых явлений действительности (диалектико-материалистический и метафизический методы); (2) общенаучные методы и принципы исследования, использующиеся специфическим образом в различных науках (анализ и синтез, индукция и дедукция, системно-структурный и комплексный подходы, описательные и количественные методы, метод восхождения от абстрактного к конкретному, абстрагирования, моделирования и т. д.); (3) специально-научные методы, применяемые в той или иной науке или цикле научных дисциплин (например, методы гуманитарных и естественных наук); (4) конкретно-предметные методы, ориентированные на исследование конкретных объектов в определенной области знания (Ковальченко, 2003).
Перспективы развития методологии науки связаны с дальнейшим осмыслением ее соотношения с гносеологией, социологией науки и науковедением, рассмотрением связи общенаучных и конкретно-научных принципов и методов исследования.
В отечественной истории научной мысли XX века в соответствии с ее идейной общемировоззренческой направленностью в качестве философского уровня методологии выступала материалистическая диалектика. Она рассматривалась как философская теория, метод и общая методология научного познания, определяющая нормативные основания исследовательского процесса и пути получения объективного знания. Таким образом, реализовывалось триединство функций материалистической диалектики – теоретическая, мировоззренческая и методологическая.
Анализ философской литературы (Лекторский, 1980; Копнин, 1973; Оруджев, 1973; Алексеев, Панин, 1987; Швырев, 1984, и др.) позволяет выделить ключевые общеметодологические положения материалистической диалектики, рассматриваемые в качестве основы понимания природы процесса познания и организации теоретической деятельности:
• материалистическое решение вопроса об отношении мышления к бытию;
• обоснование роли общественной практики как основы процесса познания: источника знания и сферы его применения, основного стимула и цели познания, критерия истинности его результатов;
• понимание познания как социального по своей природе, исторического процесса, обусловленного особенностями предметно-практической деятельности, а также уровнем развития материальной и духовной культуры общества;
• утверждение исторического характера познания, динамики логической структуры знания в связи с социально-культурным развитием общества;
• признание возможности получения объективного знания о действительности и развитие учения о диалектике абсолютной и относительной истины;
• обоснование социально-исторической опосредованности деятельности познающего субъекта, ее обусловленности опытом познания, созданными в истории человечества формами и способами исследовательской практики – материальными (техника исследования) и идеальными (язык, логические категории и т. п.);
• определение познания как особого вида теоретической деятельности, процесса духовного производства;
• требование всестороннего и целостного рассмотрения исследуемого явления во всем многообразии его свойств и связей, выявления причин его возникновения и развития, присущих ему закономерностей, места и функций во взаимодействии с другими явлениями действительности;
• понимание познания как развивающегося процесса, движения от незнания к знанию, от его донаучных форм к научным, вплоть до высшего научно-теоретического уровня осмысления действительности;
• рассмотрение человека как носителя социальной формы движения материи, раскрытие общественно-исторической обусловленности его бытия.
Указанные положения выступали в качестве основополагающих принципов организации познавательной деятельности, вводящих науку в мировоззренческую парадигму диалектического и исторического материализма. Соответственно мировоззрение рассматривалось как предпосылка и основание методологии: «…вся система методологического знания непременно включает в себя мировоззренческую интерпретацию оснований исследования и его результатов» (Спиркин, Юдин, Ярошевский, 1990, с. 360).
Наличие единой парадигмы, согласно Т. Куну, выступает основой «нормального», высокоэффективного развития и функционирования науки. В советской науке в качестве такой парадигмы выступало единство философско-методологических оснований, что являлось предпосылкой ее организационного строения как целостной системы знания. Ведущей тенденцией развития науки в СССР являлась не плюралистичность и «конкуренция теорий» (П. Фейерабенд), характерные для зарубежной науки, а ориентация на консолидацию коллективных усилий в разработке тех или иных проблем. Общность методологического основания стимулировала осуществление творческого поиска, доказательством чего выступало многообразие теоретических подходов и дискурсов, научных школ и направлений.
Вместе с тем оборотной стороной развития науки в СССР являлись ее чрезмерная идеологизированность, закрытость и отгороженность от мировой научной мысли, искусственное сужение научного пространства из-за отторжения идей, не отвечающих духу господствующих идейно-философских позиций. Причины указанных негативных тенденций кроются, по-видимому, не столько в сущности диалектико-материалистической философии, составляющей базис развития науки, сколько в ее догматическом понимании и трактовке, в ортодоксальности «марксистского мышления», а также в неадекватных методах проводимой государством научной политики.
Проявлением методологического ригоризма в психологии являлась аксиоматизация многих положений и принципов науки, превращение их из проблем научного обсуждения и исследования в незыблемые и непреложные постулаты. Задачу преодоления данной тенденции В. П. Зинченко видит в конструктивной критике догматических принципов и определении границ их влияния, а также в выдвижении разумных оппозиций сложившимся подходам (Зинченко, 2003, с. 99–100).
Иллюстрацией реальных противоречий в развитии познания в советской науке выступает историко-теоретический анализ разработки проблемы личности в отечественной психологии, проведенный К. А. Абульхановой-Славской. Она раскрывает системную детерминированность исследований проблем личности, их обусловленность совокупностью факторов, различным образом проявляющихся на разных этапах развития психологической науки. В числе этих факторов выделяются социальные и логико-научные условия развития психологии, проявляющиеся в наличии различных школ и направлений, диалектике соотношения методологического, теоретического и эмпирического уровней исследования, в специфике социально-политической истории общества. Подчеркивается идеологическая заданность многих теоретических построений, обусловленная необходимостью изучения не реальной, а идеализированной личности – особого «нового типа человека», что представляло, по мнению автора, вид «социальной утопии личности» (Абульханова, 1997а, с. 271). В то же время отмечается, что «отечественные теории личности не свелись к чисто спекулятивным, а напротив, приобрели черты глубины, оригинальности в силу… того, что в психологии в целом существовало несколько основных школ (и ряд менее глобальных направлений), между которыми время от времени происходили теоретические дискуссии. Тенденции идеологизации, которая грозила заменить психологическую теорию личности социологической схемой, противостоял своеобразный плюрализм подходов к личности разных отечественных психологов. Наличие в советской психологии разных школ (хотя их дискуссии и приобретали идеологически окрашенный негативный характер), разнообразие теорий личности и взглядов на нее в целом явилось тем позитивным обстоятельством, которое определило теоретическую глубину отечественной теории личности» (там же, с. 271–272). Резюмируя данные положения, К. А. Абульханова-Славская пишет: «Можно сказать, что теории личности развивались, разрабатывались в контексте единой психологической науки, а само это единство поддерживалось и на организационном, и на методологическом, и на научном уровнях (в отличие, скажем, от структуры психологической науки в США и других странах, состоящей из отдельных лабораторий в университетах разных штатов). В советской психологии в разработке проблемы личности преобладал методологический уровень, но благодаря методологическому единству взглядов существовала возможность сопоставления и выявления различных точек зрения на личность, что в целом содействовало развитию теории личности» (там же, с. 272).
В настоящее время в нашей стране на фоне кардинальных преобразований во всех сферах жизнедеятельности общества, качественного изменения традиционных мировоззренческих подходов создается особая ситуация в развитии методологического знания. Этому в немалой степени способствует активное включение отечественной науки в контекст мировой научной мысли со всеми ее позитивными достижениями и противоречивыми тенденциями. В связи с этим возникает ряд новых направлений методологического поиска.
Серьезного методологического анализа требует, в частности, активно дискутируемая в зарубежной науке проблема соотношения научной деятельности и социально-этических ценностей[5]
О проекте
О подписке