Казавшийся бесконечным проход закончился стенкой, столь же красивой и резной, как и остальные. Снова какие-то картинки, надписи, символы, и пусть Варя их не понимала, общий – и очень знакомый – посыл она уловить смогла: поворачивай, впереди тебя ждет смерть, дальше хода нет, место не для смертных, и прочая… ерунда.

Это наверняка вход в сокровищницу, в сердце усыпальницы – огромная дверь из цельной плиты. Как же ее открыть? Варя занялась осмотром, искренне надеясь, что это не «заглушка» – так охотники за сокровищами называют выезжающие из стен плиты, навсегда отрезающие вход в гробницу. Тогда без волшбы точно не обойтись. Придется разрушать стену, чтобы проникнуть внутрь, благо у нее имелось нужное средство, но за ним нужно было возвращаться на стоянку. Впрочем, Варя почему-то не сомневалась, что эта причудливая стена – именно дверь, нужно лишь найти рычаг, чтобы ее отворить.

Пламя начало мигать. Варя торопливо присела возле мешка, доставая новый факел – оказаться в полной темноте, пусть всего на минуту, ей совсем не хотелось… однако пришлось. Мигающий огонек погас, и Варя отбросила ставшую ненужной палку в сторону. Достала кресало, быстро высекла огонь, зажгла факел… и прямо перед собой увидела справа в стене неприметную изогнутую рукоять, расположенную на уровне ее щиколоток. Надо же, проглядела, увлеченная стеной-дверью!

Неужели все так просто?

– Ну нет, так просто не бывает, – пробормотала Варвара, отвечая самой себе.

Натренированные чувства кричали о западне, а она привыкла своему чутью доверять. Девушка внимательно осмотрела и прощупала все вокруг, пытаясь понять, цельные ли стены, пол и потолок, нет ли потаенных ловушек – вдруг на нее что-нибудь рухнет, когда она нажмет на рычаг? Или пол провалится, открывая очередную волчью яму. Или из стен колья отравленные полезут.

Ничего подозрительного не обнаружив, Варя решила, что можно рискнуть. Отошла от стены-двери подальше, отложила в сторону мешок и вставила факел между плитами пола, освобождая руки. Минуту попрыгав на месте, потянулась, чтобы как следует размять мышцы, и отцепила от пояса свернутый длинный и толстый кнут. Точнее, за кнут это можно было принять со стороны, на самом же деле это была обрезанная когда-то давным-давно, в прежней жизни, Варина коса. Около трех локтей в длину, толстая у кнутовища, она постепенно сужалась, заканчиваясь тупым золотым наконечником-узлом. И это были уже не просто срезанные волосы, а «коса-вите́ня ^[3]», чудо-оружие, которое не раз выручало свою хозяйку в самых разных переделках.

Чародеи, с которыми Варвара имела дело, недаром называли ее «предметницей ^[4]» – зачарованные предметы она использовала часто и с удовольствием, особенно – любимую «витеню». Нажатие на голубой камень в основании рукояти пробудило оружие, и девушка мысленно велела косе распрямиться. Та, будто живая, гибко и со щелчком вытянулась и затвердела, став своеобразным древком. Новый мысленный приказ – и коса укоротилась до двух локтей, а ее золотистый наконечник превратился в багор с острием и крюком. Зачарованное самовилами железо никогда не подводило, изменяясь и обретая ровно тот вид, что был нужен хозяйке. Сейчас ей требовался именно багор – цеплять и, при необходимости, бить…

Ухватив крюком рукоять в стене, Варя вздохнула и дернула, готовая ко всему: отпрыгнуть, броситься назад, увернуться, ткнуть зачарованным острием багра в какого-нибудь волшебного врага… но заскрежетали механизмы, скрытые внутри стен, зазвенели цепи, посыпалась с потолка мелкая пыль – и стена-дверь начала лениво подниматься. Никаких ловушек…

Взяв в руки факел, Варвара вернула косе прежний вид, скатала и повесила на пояс, после чего медленно подошла к открывшемуся проему. Темнота не позволяла ничего разобрать, было ясно лишь то, что впереди какое-то большое, даже огромное помещение. Постояв несколько минут, Варя убедилась, что падать дверь не собирается, но тревога не отпускала. Девушка достала из мешка лопатку и кинула через порог, готовая в любой момент отскочить. И опять ничего: дверь не шелохнулась, ловушки не сработали, только весело зазвенела упавшая на каменные плиты лопатка.

Обрадованная и при этом слегка разочарованная добытчица закинула мешок за спину, одновременно дивясь: неужели все и вправду так просто? Ну, не отведав, вкуса не узнаешь – не поворачивать же? Отринув сомнения, Варвара решительно шагнула в темноту.

* * *

Новый зал оказался и впрямь большим – чтобы оценить размеры, света факела не хватало. К счастью, трепещущий огонь хорошо освещал широкие ступени под ногами. Мягко ступая унтами по древнему камню, Варвара осторожно спускалась по лестнице, пытаясь разглядеть хоть что-то.

Она не успела пройти и десятка шагов, как вдруг справа и слева что-то клацнуло, потом щелкнуло и за спиной, а затем раздался раскатистый грохот и гулкий удар – дверь-стена рухнула вниз. Варвара бросилась назад сквозь облако поднятой пыли, отказываясь верить, что все пропало… но пришлось смириться со случившимся. Девушка уперлась лбом в гладкий камень стены и от бессилия застонала. Дверь опустилась, и никаких рычагов-рукоятей поблизости не видно.

Ты же чуяла, что не все так просто, да? Ожидала подвоха? Знала, что ждет западня? Что ж, умна. Получи, чего ждала. Ловушкой была сама дверь. Заходить – заходи, но выйти уже не сможешь!

Варвара отступила от стены, пытаясь взять себя в руки, приказывая себе не реветь и не сокрушаться. Должен быть либо другой выход, либо дверь как-то можно поднять. Волхвы определенно собирались сюда вернуться, иначе зачем строили такое сложное сооружение, с проходами, дверьми и механизмами? Закопали бы Всемысла в земле, и дело с концом. Значит, есть способ выбраться, надо только как следует осмотреться.

Пыли здесь было намного меньше, а глаза уже привыкли к полумраку, благо темноту рассеивал свет факела. Круглое помещение, стены которого, как и все здесь, покрывали изображения и письмена, оказалось не сокровищницей, а своего рода сенями – залом меж двумя ходами. Напротив лестницы виднелась вторая каменная дверь – большая, круглая и тоже вся изрезанная картинками. Зал, впрочем, не был совсем уж пустым: по кругу возле стен стояли высокие светильники на кованых витых ножках, справа девушка приметила два небольших сундука, слева – полдюжины хорошо сохранившихся бочонков, а в самом центре темнело погасшее кострище, возле которого валялись два пустых бурдюка, разгрызенные кости, щепки от расколотых бочек и брошенная ею лопатка. А еще – обтянутые кожей скелеты.

Двое стяжателей, по следам которых она шла, встретили свой конец здесь, в этих «сенцах», так и не сумев найти выход. Один, одетый в парку и штаны из оленьей кожи, скрючился возле круглой двери, рядом с ним поблескивал большой охотничий нож. В сухом воздухе гробницы плоть мертвеца обтянула кости, но не обратилась в прах, и можно было различить даже черты бородатого лица, искаженного в предсмертной муке.

Второй кладоискатель лежал с другой стороны зала, возле ступеней. Этот был раздет: его обувь, парка и прочая одежка валялись неподалеку. А еще он был безногим. Подойдя поближе и склонившись, Варя осветила факелом останки и отшатнулась, сообразив, что здесь произошло.

На сухом торсе «неполного» мертвеца отчетливо виднелись следы ножа. Горло ему перерезали так, что едва не отделили голову от туловища, а из тела вырезали куски – аккуратно, неспешно, ломтями, когда человек был уже мертв. Проверять Варя не стала, и так было ясно, что обглоданные кости возле кострища – человечьи…

Тот, что скрючился у двери, убил и съел своего товарища, когда они оба, не в силах найти выход из темницы, умирали с голоду.

Никогда не отличавшаяся буйным воображением Варвара похолодела, давя поднимающийся к горлу ужас, отказываясь представить, каково было этим замурованным в гробнице искателям наживы. Хотя чего представлять? Она сейчас точно в такой же передряге, разве что спутника нет, и, если не найдется выход из этой мрачной усыпальницы, ждет несчастную Ласочку голодная смерть. А был бы спутник – решилась бы она?.. Смогла бы?..

Варвару аж передернуло. Займи себя, сосредоточься на деле, приказала она себе. Мысленный окрик подействовал, и девушка, сжав зубы, занялась подробным осмотром зала-ловушки. Сундуки, крепкие, с ручками по бокам, оказались пустыми: видать, стяжатели притащили их с собой, чтобы загрузить сокровищами, да не довелось. А вот в одном из бочонков Варя с радостью обнаружила вполне пригодное масло.

Не теряя времени, она быстро заправила и зажгла все светильники – сразу стало светло, и Варвара вновь пошла по кругу, внимательно рассматривая резные стены. Вскоре она убедилась, что открывающего рычага здесь и в самом деле нет. Оставалась вторая дверь, возле которой лежал скелет людоеда. Это ключ к спасению, в этом нет сомнений… Нужный рычаг расположен в следующем помещении – и никак иначе!

Варя подошла к спасительному выходу и принялась его изучать. В центре основной круглой двери располагался блок поменьше – он был оправлен широкой рамой, внутри которой отдельным слоем выпирали плитки с изображениями и знаками. Располагались они как-то беспорядочно, к тому же обращали на себя внимание странные желобки и один пустой прямоугольник в углу, словно там плитки не хватило. Это что, игра какая-то? Головоломка? Определенно создавалось впечатление, что плитки можно двигать туда-сюда – возможно, нужно их как-то правильно составить, и замок откроется.

Со странной дверью ее предшественники не справились, значит, отворить ее непросто, но в себя Варя верила, да и что ей оставалось делать? Ничего, разберемся! Что тут у нас? Картинки изображают людей, занятых всевозможными делами… Нет, так подробностей не разобрать. Подтащив к двери тяжелый светильник, чтоб получше рассмотреть плитки, девушка подошла поближе, протянула руку…

– Приветствую! – прямо из двери возникло полупрозрачное и зеленоватое бородатое лицо с горящими глазами.

От неожиданности Варя вскрикнула и отшатнулась. Попятившись, она споткнулась о собственный заплечный мешок и упала, больно приземлившись на зад, но тут же вскочила, потирая ушибленное место и ойкая. А прозрачное лицо выплыло в зал, и стало ясно, что это призрак кого-то кудлатого в темных одеждах.

Непритомников Варя раньше встречала, и они ее не пугали, но внезапное появление перед глазами светящейся морды да глухой голос ошарашат кого угодно. Источающий запах плесени и тлена призрак завис между невольной пленницей и дверью, не касаясь ступнями пола. Да и были ли они у него? От колен и вниз ноги чернели и растворялись в плотном тумане, что медленно клубился вокруг непритомника.

Обитатель подземелья вообще выглядел неопрятно и даже отталкивающе. Его грязная, спутанная борода и длинные патлы казались обмазанными смолой и налипали на темную робу мокрыми прядями, да так, что поди пойми – где заканчиваются волосы, а где начинается одежда. Полупрозрачная голова мерцала изнутри тусклой зеленью, напоминающей свет гнилушек в темноте, делая кожу настолько прозрачной, что были видны и череп, и хрящи носа, и даже паутинки вен. В темных глазницах горели маленькие бесстрастные глаза.

Привидение некоторое время рассматривало Варю, а затем участливо спросило:

– Испугал?

– Маленько, – призналась Ласка, отряхиваясь. – Грешным делом подумала, что ты вот этот, – она кивнула на покойника у двери.

Непритомник возмущенно фыркнул.

– Ну вот еще! Этот елдыга ^[5] меня обижал, ругался. Кричал: «Открывай двери, а то хуже будет!» Ну и кому теперь хуже? Мне-то спешить некуда – я к себе ушел, а он так тут и подох, и приятель не помог, даже не доел его. В общем, плохой был человек, нехороший. Отребье.

Зелененькие глазки скользнули по Варе, будто оценивая.

– А ты вроде не такая, – решил призрак. – Не боишься, не голосишь, не оскорбляешь. Ты какими судьбами здесь, да еще одна?

Лукавить Варя не стала, честно объяснив: так, мол, и так, пришла за вещицей, которая в сокровищнице Всемысла спрятана. Очень эта вещица нужна, судьба хорошего человека от нее зависит.

– Ты, часом, не Всемысл? – закончила она свои объяснения вопросом.

– Всемысл? – переспросил призрак и вроде как задумался. – Не знаю такого имени. Не мое оно точно, но своего не помню, так что какой с меня спрос… А внутрь тебе нельзя.

– Почему?

– Не поняла еще? Западни тут понаставлены неспроста же! Только не покой мертвых они оберегают, а хранят сокровищницу. Потому нельзя тебе туда, никак нельзя. Беда будет.

Варя недоверчиво прищурилась и с вызовом вскинула подбородок:

– И откуда ты все это знаешь?

Непритомник указал вокруг:

– Так написано же тут все на стенах, ты разве не читала?

– Язык Первых людей, – насупилась Варвара. – Я его не разумею.

– Неуч ты. Я вот даже имени своего не помню, а языки-то не позабыл, изучал, наверное… Ну, для таких, как ты, картинки вот нарисованы. Коли языка не понимаешь, догадаться же можно.

Варя не взбрыкнула чудом. Ну не для того же она за тридевять земель ехала, чтобы картинки всякие рассматривать! Но спор был не ко времени, и девушка со вздохом признала:

– Прав ты, не такая уж я и умная, что есть, то есть. Далеко мне до тебя, но, может, поможешь? Поделишься знанием, как в сокровищницу попасть, а потом наружу выйти?

– Нельзя, – отрезал бесплотный незнакомец. – Нечего тебе там делать. Мою сокровищницу тревожить нельзя.

«Мою сокровищницу»? Но при этом он не Всемысл… В голове у Варвары будто щелкнуло – да это же не просто непритомник! Это копша!

Знатоком потусторонних сущностей Варя себя никогда не мнила, но что призраки бывают разные, слыхала. Одни обращаются в болотные огоньки, другие привязываются к родному дому, третьи могут в живое вселяться – и в людей, и в животных, и даже в деревья! Всех их объединяет одно – не законченное при жизни дело, мешающее душе упокоиться с миром. Этот патлатый умник сначала показался обычным духом, застрявшим между дольним миром и Той-Стороной, но есть и особые сущности, охраняющие клады. Если тут засел копша, то за дверью и впрямь сокровищница, причем богатая. И большая удача, что при ней обретается такой вот страж.

Копши совершенно безвредны и по-своему несчастны. Зато могут помочь, если с ними обходительно обращаться. Уже ясно, что с наскока заручиться подмогой ученого призрака не выйдет, значит, надо с ним поласковей. Варя вздохнула, уселась на пол, поджав под себя ноги, и грустно сказала:

– Что ж, выходит, не видать мне больше света белого. Расскажи о себе, раз такое дело. Хоть время скоротаем, раз уж я тут застряла.

– Не ты одна тут застряла, – буркнуло привидение. – Я тоже пленник этой гробницы.

* * *

Копша помнил точно, что жил он на Руси, в Велигорской долине по ту сторону от Градимирских гор. Скрягой с младых ногтей был, жадничал, бедным не помогал, все себе греб. Думал в деньгах счастье найти, копил-копил, почти собрал вожделенное число золотых монет, но судьба по-другому распорядилась – хватил его удар, когда до желаемого оставалась сущая малость. А после смерти притянуло жадину сюда, во Всемыслов курган, к самому богатому кладу во всей округе.

– Поначалу я обрадовался, – грустно рассказывал копша, – мол, богатств сколько, всего ничего скопить осталось, чтобы дело неоконченное справить и мирно на Ту-Сторону уйти. Вот и связал себя с этим местом, начал из кургана выходить, людей искать, хотел им сделку предложить: вы мне монетки, а я вам – клад. Да только тут тайга и никого вокруг. А те, что есть, как меня видели – сразу голосить да наутек. А потом вовсе приходить перестали…

Варя кивнула. Понятное дело, ведь когда слухи о проклятом холме по округе поползли, местные начали обходить его стороной.

– Вот и сижу я тут прикованный к сокровищам. Уже почти век кукую, – призрак покосился на стяжателя у двери. – Несколько лет назад забрались сюда трое… Я в дреме был, упустил, когда они в гробницу пролезли. Пока дремал – один под пол провалился, а второй с третьим сюда дошли и застряли, дураки такие. Я им показываться-то не спешу, думаю, дай присмотрюсь. Лучше б не смотрел! Один, здоровый такой, у второго бурдюк с водой отнял, тот возмутился да драться полез, так бугай его ножом как пырнет, как по горлу полоснет! А потом и вовсе кушать стал. Противно и страшно, аж жуть…

И правда жуть, хоть и говорит это самый настоящий непритомник – нечисть, что и сама может такой ужас навести, что поседеешь.

– Ну, обессилел людоед, вода у него кончалась, – продолжал копша, – я и решился показаться, думал, он на пороге смерти сговорчивей будет. Я к нему – он от меня. Орет чего-то, руками машет. Дурной совсем стал, недаром же людоедствовать нельзя, заболеешь – и умом, и телом, и душой. В общем, обидел он меня, прогнал, да и сгинул сам без толку.

Призрак вдруг как-то поник и скуксился, словно в два раза меньше стал.

– И я скоро сгину. Выйдет отведенный мне срок, и уйду в небытие. Ты и представить себе не можешь, что это за мука – быть в шаге от покоя и его не получить…

Варя поджала губы. Ну, пришло время. Тут главное не спешить…

– Не пойму я никак, – произнесла она, поглаживая короткие волосы на затылке, – что сделать-то надо, чтоб ты на Ту-Сторону спокойно ушел?