Н.Б. Юсупов был с детства записан в армию, в 7 лет произведен в корнеты, в 16 лет начал действительную службу и нес ее 3 года, затем он 9 лет путешествовал по Европе, где учился, расширял и повышал свой культурно-образовательный кругозор. Дидро, Бомарше, Вольтер были высокого мнения о нем. В 28 лет он вернулся в Россию с репутацией любителя и знатока искусств. В 32 года он стал русским посланником в Турции, затем имел дипломатические поручения в Венецию, Неаполь, Рим. Там он вел переговоры об управлении католической церковью в России, покупал по заданию императрицы Екатерины II (фаворитом которой он некоторое время был) произведения искусства, прежде всего – картины и скульптуры. Вернувшись в Россию, он управлял императорским театром, стеклянным и фарфоровым заводами. Юсупов нашел общий язык с императором Павлом I, который наградил его чином действительного тайного советника и Андреевской лентой, получил от него (царя) также командорство ордена Св. Иоанна Иерусалимского, стал президентом Мануфактур-коллегии, с 1800 г. заведовал уделами. Затем он снова уехал за границу, а после 1812 г. был назначен главнокомандующим Кремлевской экспедицией Московской Окружной палаты, с 1823 г. стал членом Государственного совета, а позже исполнял обязанности Верховного маршала. Будучи воспитанным и образованным человеком, он был востребован при четырех первых лицах в России: императрице Екатерине II, императорах Павле I, Александре I, Николае I. Все всегда отмечали его большой природной ум и блестящее образование, вот почему он был их советником.

Князь Н.Б. Юсупов. Портрет работы Г.И. Новикова. Начало XIX века

Н.Б. Юсупов при его татарских корнях имел склонность к пышной, поистине азиатской роскоши, любил блеснуть своим богатством и сказочными сокровищами. При этом в жизни он был крайне расчетливым, трезвым, а нередко и просто скупым человеком. Но это позволило ему существенно умножить и без того громадное отцовское наследство. К концу жизни у Юсупова было более 20 тыс. душ крепостных (мужчин), и он точно не помнил, где и сколько у него имений. До самых последних лет он оставался любителем искусств, тем более что с молодых лет общался за границей со знаменитыми художниками того времени: Грезом, Анжеликой Кауфман, Давидом, Кановой и др., всю жизнь собирал картины, а также книги.

Н.Б. Юсупов был очень богат и любознателен, при этом рано понял, что он фактически все, что желает, может купить: имения, крепостных, произведения искусства, внимание женщин. Имея чрезвычайно многое, он особенно и не стремился к чему-либо. С молодости став масоном, он лишил себя православной Благодати Господней, был увлечен иными стремлениями, а не чистыми идеалами, подражать которым учит Православие. Он жил главным образом ради себя и своих удовольствий, слабость к женщинам была его преобладающей страстью. Юсупов был более чем неравнодушен к актрисам. Балерина-красавица, на 32 года моложе его, Е.И. Колосова (1782–1869) была одной из его самых любимых пассий, хотя она была замужем за музыкантом М. Колосовым и имела дочь. Юсупов покровительствовал Колосовой, от него она имела сына, который после смерти князя воспитывался в одном из немецких пансионов. Когда Юсупову было 80 лет, его последней пассии, красотке-француженке, было 18 лет. Юсупов страдал и от чувства зависти. Так, он рассорился со своим другом графом Н.П. Шереметевым, также масоном и любителем театра и актрис, поскольку Шереметевский театр в Останкино тогда был самым совершенным и изящным в России, в нем играли самые красивые и талантливые актрисы того времени. Объекты внимания Юсупова многократно менялись, он сам не помнил всех женщин, сердца которых покорил. Юсупов особо не стремился иметь семью и наследников. Он женился на вдове своего родственника Т.В. Потемкиной, на 18 лет моложе его, урожденной Энгельгардт – племяннице князя Г.А. Потемкина. Но брачным союзом с ней не дорожил, хотя у них родился сын Борис. По-прежнему Юсупов расточал свое внимание разным женщинам и вскоре разошелся с женой без оформления официального развода. Его друзья и приятели постепенно уходили из жизни, со многими земными радостями из-за возраста ему самому пришлось расстаться. Из-за масонского прошлого он не мог смириться со скорым окончанием его грешной земной жизни и неизбежным неприобретением вечных благ на небе. Особой душевной близости у него с сыном Борисом не было, тем более с внуком Николаем (1827–1891 гг., на нем прямая линия их рода пресеклась). Подчинив свою жизнь в большей мере удовлетворению только своих интересов, страстей, желаний, он не научился серьезно думать и стабильно заботиться о других. Эгоистическое начало и принадлежность к масонам, приверженность масонским целям лишили его простого человеческого счастья, превратили (особенно на старости лет) часы его бодрствования в ожидание вечных мучений, прерываемых краткими периодами развлечений и забвений в балах, кутежах и пирах. В глубокой старости, брошенный в душевном плане всеми (ведь он сам мало о ком думал и заботился, все мысли были – о его личном удовольствии), он доживал свой век чуть ли не взаперти в своем московском доме, как мог пытался развлекаться с актерками, жалел о скором конце его земной жизни. Больной и физически немощный он умер в страданиях и был похоронен по его завещанию в его подмосковном имении Спасское (одно из самых старых и относительно скромных имений князей Юсуповых).

Жизнь Н.Б. Юсупова учит тому, что знатность и богатства не дают полного и стабильного счастья и радости человеку, если он озадачен главным образом достижением собственных радостей, уверен в продажности земных благ, не умеет думать, заботиться, тактично помогать другим, тем более – стоящим ниже на социальной лестнице, а также более старым и немощным, неимущим и не сохраняет верность идеалам Православия.

В истории города Долгопрудного есть уникальные страницы. В 1931 г. около платформы Долгопрудная возник пристанционный поселок, началось строительство первой в СССР опытной дирижаблестроительной верфи, газового завода, агрохимической опытной станции. Первый созданный здесь дирижабль 7 ноября 1932 г. участвовал в воздушном параде на Красной площади, совершал опытно-агитационные полеты. В 1930е гг. здесь плодотворно работал научно-исследовательский комбинат «Дирижаблестрой». В 1937 г. на нем был создан дирижабль «СССР В-6», который в том же году совершил беспересадочный полет (130 часов 27 минут) по кольцевому маршруту: Москва – Новгород – Белозерск – Горький – Ростов – Брянск – Курск – Воронеж – Пенза – Москва, установив мировой рекорд. В 1935 г. населенный пункт получил статус рабочего поселка, назывался он Дирижабльстрой. В 1938 г. строительство дирижаблей прекратили, тогда же поселок переименовали в Долгопрудный, который в 1957 г. стал городом.

К северу от станции Долгопрудная находится железнодорожная станция Хлебниково. Здесь в 1937 г. были созданы судоремонтные мастерские, превратившиеся со временем в Хлебниковский машиностроительный завод. Здесь, на берегу Клязьминского водохранилища, ремонтируют и ставят на зимовку пассажирские суда Московского пароходства. В 1930–1934 гг. в дачном поселке Хлебниково жил Н.Ф. Гастелло (1908–1941). В первые дни Великой Отечественной войны капитан Гастелло геройски погиб, направив свой подбитый самолет в скопление машин и танков гитлеровцев, взорвав их вместе с самолетом. В Долгопрудном создан мемориальный музей Героя Советского Союза Н.Ф. Гастелло.

В окрестностях канала им. Москвы и подмосковных водохранилищ много интересных мест и достопримечательностей.

К западу от трассы канала, в долине р. Клязьмы, находится международный аэропорт Шереметьево, обслуживающий внутренние и международные рейсы, и поселок при нем. Состоит аэропорт из двух комплексов: Шереметьево-1 (сооружен в 1965 г.) и Шереметьево-2 (построен в 1979 г.).

В 30 км от Москвы, к северо-западу от трассы канала, находится город Лобня, возникший в 1902 г. как небольшое селение, преобразованное в 1947 г. в поселок городского типа и в 1961 г. в город. Первые промышленные предприятия появились в Лобне в начале XX в. В 1926–1928 гг. здесь построили первый в стране механизированный кирпичный завод; число индустриальных предприятий стало расти. В 1960 г. в Лобню включили ряд прилегающих селений: Киево, Букино, Нестериха, Горки Киевские, а в 1975 г. – рабочий поселок Красная Поляна. В городе Лобня, в его историческом районе Киёво-Спасское, сохранилась красивейшая Спасская церковь, построенная около усадьбы генерал-поручика графа И.И. Воронцова (1719–1786) на его средства в 1764–1769 гг. От усадьбы сохранились только флигель (XIX в.) и липовые аллеи парка.

Здесь, в районе Красной Поляны, 1–8 декабря 1941 г. шли жесточайшие бои с врагами. Благодаря мужеству и героизму советских воинов, несмотря на большие потери в живой силе и технике, атаки врага были отбиты, фашистские танки остановлены в 20 км от Москвы. Красная поляна и близлежащие деревни были освобождены от захватчиков.

В 5 км от станции Лобня, на берегу речки Альбы, расположено село Чашниково (Нарышкиных). Первое упоминание о селе относится к 1585 г., тогда его владельцами были бояре Романовы. В 1688 г. Чашниково было пожаловано в вотчину боярину Льву Кирилловичу Нарышкину (1664–1705), брату царицы Наталии Кирилловны (жены царя Алексея Михайловича Романова и матери Петра I), по заказу которого была возведена знаменитая церковь в Филях в Москве. При Л.К. Нарышкине в селе появился боярский двор, а сохранившийся каменный храм, известный с 1585 г., перестроили в стиле барокко, добавив к нему два придела и колокольню. Ее шатровое покрытие было выполнено из деревянных стропил – это первый известный образец такой конструкции в Подмосковье (ранее похожие конструкции выполнялись из сужавшихся кверху венцов бревен).

Род Нарышкиных был одним из самых знатных в России. Наталья Кирилловна Нарышкина (1651–1694) в 21 год стала женой вдовца, 42летнего царя Алексея Михайловича Романова. Воспитывалась она в доме А.С. Матвеева, известного сторонника европейской культуры и западного образа жизни. Неудивительно, что с детских лет будущего царя Петра I окружали многие предметы и игрушки иностранного производства. Постепенно у него развилась склонность к заимствованию из Западной Европы того, что не умели тогда делать в России, а также появилось желание насадить в стране западноевропейские нормы, традиции, стереотипы жизни и поведения, причем нередко ценой пренебрежения, отказа от отечественных правил и традиций. Именно Нарышкины – через Наталью Кирилловну – привнесли в род Романовых страшную и неизлечимую болезнь – эпилепсию. (Припадки бешенства и другие формы проявления этой болезни были у царя Петра I; его сын Алексей был эпилептиком. Царевич Петр – первый из 11 детей Петра I и Екатерины I – умер от эпилептического припадка; признаки этой болезни отмечались и у их дочерей – Анны и Елизаветы.)

Судьба представителей рода Нарышкиных является одним из примеров того, что место при власть имущих, их покровительство, обретение благодаря им на какое-то время собственного могущества и сохранение его любой ценой стоят слишком дорого. Нередко за это приходится платить жизнью, здоровьем, спокойствием. При царе А.М. Романове, а затем при его сыне– царе Петре I, Нарышкины получили многое, но и потеряли немало. Так, только во время стрелецкого восстания 1682 г. из пяти братьев царицы стрельцы убили двух (их мучили и подняли на копья на глазах у царевичей Ивана и Петра), остальных отправили в ссылку; их отца, Кирилла Полуэктовича, постригли в монахи. Всех оставшихся в живых Нарышкиных царевна Софья и ее родственники Милославские выслали из Москвы. (Противостояние Нарышкиных и Милославских не прекращалось с момента второй женитьбы царя А.М. Романова.) В1682 г. Льву Кирилловичу Нарышкину (который с 1688 г. стал владельцем Чашниково) повезло– он был среди тех, кого отправили в ссылку. Позже, когда упрочилось положение его племянника, царя Петра I, Л.К. Нарышкина вернули в Москву. В1690—1702 гг. он возглавлял Посольский приказ. Он занимал высокие посты в правительстве, но после смерти сестры (матери Петра I) в 1694 г. оказался на вторых ролях, отчего этот честолюбивый человек невероятно страдал, что и ускорило его кончину.

В 9 км от станции Лобня и на левом берегу канала, несколько в стороне от него, находится село Жостово – один из центров художественных кустарных промыслов, где изготавливают подносы из жести с лаковой росписью. Промысел начал развиваться в 30х гг. XIX в., когда крестьянин села Жостово Ф.Н. Вишняков привез с Нижегородской ярмарки поднос, сделанный в Тагиле, и сам сделал похожий. Вскоре одна за другой в Жостове стали возникать небольшие фабрики и мастерские по производству расписных лакированных подносов из жести и изделий из папье-маше. Наиболее известными были фабрики Ф.Н. Вишнякова, О.Ф. Вишнякова, В.О. Вишнякова (дед, сын, внук), Е. Вишнякова. Вскоре и братья Гогины, Леонтьев и Беляев также занялись изготовлением расписных жестяных подносов. В 1960 г. открылась Жостовская фабрика декоративной росписи, она была создана на основе организованной в 1920х гг. художественной артели «Металлоподнос». Теперь подносы из Жостова, на которых на однотонном фоне изображены цветы, плоды и орнаменты, известны во всем мире. При Жостовской фабрике организован музей.

Образец жостовского подноса

В 3 км от железнодорожной станции Луговая и недалеко от пристаней Аксаково, Солнечная поляна, Степаньки Пяловского водохранилища находится село Федоскино – центр лаковой миниатюрной живописи. Шкатулки, ларцы, броши, расписные яйца заслужили всемирное признание. Однако слава эта пришла к Федоскино относительно недавно, а до этого на протяжении нескольких столетий жители села (которое является одним из самых древних в Подмосковье) занимались только земледелием и огородничеством. С середины XIX в. под воздействием фабричной промышленности здесь и в окрестных селах стали распространяться ремесла. Наибольшее развитие у местных жителей получил редчайший тогда вид художественного ремесла – изготовление лакированных изделий из папье-маше и металла с росписью. Начало промыслу было положено в 1795 г., когда купец П.И. Коробов наладил кустарное производство лакированных армейских козырьков. Затем в сельце Данилково, расположенном тогда рядом с Федоскином, в 1798 г. он основал первую в России фабрику лакированных изделий из папье-маше, выпускавшую главным образом табакерки для нюхательного табака. П.И. Коробов грамотно подошел к организации дела. Он съездил в Германию, в город Брауншвейг на табакерочную фабрику И.Г. Штобвассера и пригласил оттуда мастеров на свою фабрику в Россию, где у них появились ученики и последователи. Русские мастера стали украшать изделия изображениями отечественных сюжетов. К 1819 г. фабрика перешла в собственность зятя П.И. Коробова – П.В. Лукутина. С 1828 г. на изделиях фабрики начали ставить клеймо и они стали повсеместно известны как «лукутинские». В 1904 г. последний из рода Лукутиных умер и фабрика закрылась. Часть потерявших работу мастеров нанялась на фабрики Вишняковых, работавших в Жостове и близлежащем Осташкове. Однако работой и условиями труда на новом месте они остались недовольны. Тогда они решили организовать свою, независимую от хозяев коллективную мастерскую, именуемую артелью. Мастера обратились за помощью к учительнице сельской школы села Федоскина Л.Д. Державиной, которая узнала, что в 1909 г. фабрикант С.Т. Морозов (1862–1905) ранее выделил Московскому губернскому земству крупную денежную ссуду для поддержки трудолюбивых кустарей. В 1910 г. была образована «Федоскинская кустарная артель» мастеров-живописцев, и слава лукутинской миниатюры стала возрождаться. Их изделия получали золотые и серебряные медали на выставках в 1910–1913 гг. в Петербурге, Киеве, Казани, их с успехом продавали в России и за границей. Традиции миниатюрной живописи сохраняются у местных умельцев и в наши дни. В 1960 г. федоскинская артель была преобразована в фабрику миниатюрной живописи. Со временем был открыт работающий и сейчас Музей федоскинской артели (Музей лаковой миниатюры). В Федоскине не только производят художественные изделия, но и готовят новых мастеров – еще в 1931 г. была открыта профтехшкола миниатюрной живописи. В Федоскине сохранилась деревянная церковь во имя Николая Чудотворца (1875).

Федоскинская лаковая роспись

В Федоскине родился А.Г. Железняков (1895–1919) – участник штурма Зимнего дворца в Петрограде в 1917 г., известная личность в годы Гражданской войны в России, анархист, примкнувший к большевикам, матрос Балтийского флота.

К северу от села Федоскина, недалеко от пристани Степаньково на Пяловском водохранилище, находится старая подмосковная усадьба Марфино, известная своей историей и архитектурным ансамблем. До наших дней усадьба сохранилась в относительно хорошем состоянии главным образом потому, что в советский период в ней размещался (и размещается сейчас) элитарный санаторий. Усадьба существует не менее 415 лет. Как свидетельствуют письменные источники, она известна с 1585 г.: в то время она называлась Шибрино и принадлежала видному деятелю XVI в. дьяку В.Я. Щелкалову. Современное название усадьба Марфино получила в конце XVII в., когда принадлежала воспитателю Петра I князю Б.А. Голицыну. При нем была построена и сохранилась до наших дней церковь Рождества Богородицы (1701–1707), созданная крепостным архитектором В.И. Белозеровым; она является выдающимся памятником архитектуры начала XVIII в. Судьба талантливого зодчего оказалась трагической. Князь Б.А. Голицын заметил его дарования в черчении и рисовании и послал за границу для обучения разным наукам, где он их осваивал 5 лет. Знания и опыт, приобретенные в Париже, Белозеров хотел использовать у себя на Родине. Князь приказал ему построить в Марфине вместо деревянной церкви каменную. Утвердив созданный архитектором проект, князь уехал. Проверив расчеты, Белозеров решил изнутри укрепить тяжелый купол церкви пилонами и получил на то разрешение барыни. Когда князь узнал, что без его личного разрешения несколько изменили проект и построили пилоны, он велел высечь Белозерова розгами за самовольство. Ошеломленного мастера отвели под руки на конюшню, где после первых ударов в страшном душевном потрясении он умер от разрыва сердца (1707). Позже новые хозяева этой усадьбы – ими стали с 1728 г. графы Салтыковы – оформили могилу В.И. Белозерова, распорядились поставить на ней надгробный камень и высечь надпись.