Глава 8. Василиса
Дарья любезно предлагает мне присесть и просит горничную принести нам кофе. Я бы сейчас, наверное, влила в себя что-то покрепче, хоть и не пью спиртное после похода с Маликой в ночной клуб, с которого наша с ней жизнь и перевернулась с ног на голову.
– Вы снова заставите меня потерять память? – уткнувшись носом в кружку с ароматным напитком, спрашиваю еле слышно и замираю в ожидании ответа. – Или убьёте? – добавляю спустя пару секунд уже шёпотом.
– Оу, что ты, милая. Никто не собирается вредить тебе. А касаемо памяти… тут я затрудняюсь ответить. Решение принимает Михаил, но думаю, он не станет этого делать… снова, – мило улыбается, и мне в ее компании на самом деле становится легче.
Мышцы расслабляются, сердце нормализует свой ритм, а сознание перестаёт рисовать картинки моего обезображенного трупика где-нибудь на обочине.
– Скажите, Дарья, а вы знаете что-то про мою подругу? Как Малика? Я извелась уже вся, а этот… Михаил ничего мне не говорит.
– О, Василиса, с твоей подругой всё отлично. Правда сейчас у нее напряжённый период в жизни, но она определённо счастлива. – заботливо касается моего плеча, а я снова начинаю нервничать и чаще дышать.
– Что значит напряженный период? Где она? – вскрикиваю и проливаю кофе себе на коленки, но это сейчас меня волнует меньше всего, хотя кожа начинает гореть и щипать от ожогов.
– Успокойся, ты так разрыв сердца заработаешь! – смеется по-доброму и, забрав из моих рук чашку, отставляет ее на столик. – Малика стала мамой. Ее мальчики ещё малыши совсем, но уже заставляют свою мамочку изрядно понервничать. Самаэль конечно помогает, но его частенько не бывает во дворце, потому что он представляет интересы Ценарда в мире людей, но уверяю, что это всё мелочи. Твоя подруга любит и любима, а это самое главное, – ведьма говорит, а сама производит манипуляции рукой над моими обожженными коленками, которые чудесным образом перестают болеть.
– Малика родила детишек? – произношу ошарашенно, из-за шока пока не в состоянии адекватно отреагировать на эту новость и порадоваться за подругу. – Они поженились с Самаэлем? А что за дворец? Кто такой Ценард? И в смысле в мире людей?! Есть еще какой-то мир? А может их множество?
– Ты всё узнаешь в свое время, Василиса. Ты такая открытая, добрая и чистая внутри. Я чувствую это. Михаилу очень повезло с тобой, – теперь ее улыбка становится загадочной, и меня распирает от любопытства еще больше.
Хочу спросить, при чем тут Михаил и какое отношение я имею к его везению, но мужчины возвращаются в гостиную, и я, как напружиненная, подскакиваю на ноги, неожиданно испытывая какой-то щенячий восторг от того, что оборотень вернулся.
– Идём. Всего доброго, – без всяких эмоций произносит Власов и, не задержавшись возле меня ни на секунду, широкими шагами направляется к выходу.
Я чуть ли не бегом иду следом, снова натягивая на голову шапку, которую чудом не забыла на диване. Мне было бы жаль с ней расставаться, потому что это память о нашей дружбе с Маликой. Она подарила мне ее спустя месяц после нашего знакомства. На складе было прохладно, и она… Чёрт! Работа!
– Не знаю, куда мы теперь поедем, но мне к восьми на работу, – заявляю Михаилу, который даже не удосужился сбавить шаг и проверить, не закутырялась ли я в снегу или успела ли проскочить через стремительно закрывающиеся ворота.
– У тебя больше нет работы, – рявкает и демонстративно открывает заднюю дверцу своего черного шикарного автомобиля, давая понять, что не желает, чтобы я сидела рядом с ним.
Ну и ладнушки. Больно надо! Целее буду!
– Вы не имеете права! Не знаю, как у вас, оборотней, происходит, но нам, людям, чтобы не помереть с голоду, нужно работать! – обиженно произношу, усаживаясь на предложенное место и утопая в запахе кожаного салона, лёгких ноток хвои и уже знакомого парфюма Михаила.
– У нас, оборотней, мужчина обеспечивает женщину всем необходимым, а женщина в свою очередь хранит домашний очаг и воспитывает детей, – отвечает довольно грубо, и я сталкиваюсь с ним взглядом через зеркало.
Щеки сразу вспыхивают огнем, а горло начинает саднить от сухости во рту. Смотрит так, будто я нанизанная на шпажку креветка – вроде и вкусно, но невероятно мало…
– Думаю, среди вашей братии очень развит шовинизм, – бубню под нос и отворачиваю голову не в силах выдерживать его взгляд.
– А ты у нас значит заядлая феминистка?
– Ну… не прям чтобы заядлая, но не из тех, кто готова прыгать перед мужчиной на задних лапках и становиться в позе рака по щелчку пальцев! – выпаливаю на одном дыхании, покраснев до кончиков волос.
Конечно, я перед этим мужчиной пигалица малолетняя и, наверное, стоило бы проявить уважение к старшим и не выражаться такими словами, но в голове, будто не мозги, а каша манная. А в груди нестерпимое желание доказать, что я нисколько не хуже, хоть и человечка.
– Под твое описание подходит несколько иное определение, нежели феминистка, но делая скидку на твой возраст и амбиции не стану заострять на этом внимание. Главное, что я тебя услышал и понял, – ведь издевается же, специально тыкает носом в мою якобы необразованность!
– Хотите сказать, что я тупая? Так мне всего двадцать, вся жизнь впереди.
– Я не сказал, что ты тупая. Просто еще совсем юная и многого не знаешь, – кажется, голос Михаила становится мягче, что нельзя сказать о его насупленном выражении лица.
– В кого вы оборачиваетесь? – решаю сменить тему разговора, чтобы избежать очередного падения лицом в грязь.
– Не важно.
– Хотите я угадаю?
– Нет!
– А бывают оборотни-гориллы? – мне нравится его доводить.
Наверное, я не феминистка, а адреналинщица.
– Василиса!
– Что? Я хочу знать. Может Кинг-Конг?
– Угомонись!
– А мамонты точно вымерли? Мне кажется, с такой комплекцией вы вполне бы могли быть одним из них, – надо бы прекратить испытывать судьбу и не искать грань терпения сидящего за рулём оборотня, но не могу остановиться. – Нет? Ладно. Давайте я буду перечислять, а вы просто кивнете, когда я попаду в цель. Ага? Крокодил… Лев…
– МЕДВЕДЬ! – рявкает так, что уши на пару секунд закладывает, но я все-таки довольно улыбаюсь, радуясь своей маленькой победе.
Медведь… и как я могла не понять?! Это же элементарно. Такой большой, сильный и суровый… Ну точно мишка!
– А какой? Белый? Говорят они самые крупные в мире. – теперь уже на самом деле сгораю от любопытства , а не от желания позлить.
– Белобрысых предпочитаешь? – оскаливается и в глазах вспыхивает что-то очень недоброе и опасное.
Понимаю, что сморозила чушь и вряд ли шерсть жгучего брюнета окажется светлой, но зачем же так грозно смотреть? Я ведь новичок в этом деле…
– А шёрстка мягкая?
– Василиса, ты могла бы помолчать?! Твой голос… меня бесит! – рычит сквозь стиснутые зубы, и я обиженно поджимаю губы.
Голос как голос. Не лучше и не хуже, чем у других. Подумаешь, раздражительный какой. Медведь, одним словом! И шерсть у него, пожалуй, короткая и грубая на ощупь, как поверхность щетки для чистки пола!
Запоздало приходит мысль о том, что следовало бы поинтересоваться, куда все-таки мы едем, но говорить больше не хочется. Пусть хоть в свою берлогу меня везёт в качестве запасов на зиму, которыми можно полакомиться в периодах между спячкой, все равно не пророню ни звука. Не хочу злить его, потому что люблю животных даже таких грубых и неправильных!
Глава 9. Михаил
Эта девчонка и мертвого достанет! Ну, надо же быть такой упертой и совершенно бестактной?! Ведь и мысли не возникло в этой маленькой симпатичной головке, что оборотням подобные вопросы задавать не принято! Горилла… Я, что же на обезьяну похож?! Злит. Бесит до трясучки. И сбивает с толку тот факт, что сейчас эта злость и негодование исходят исключительно от моей человеческой составляющей, потому что зверь довольно урчит. Ему плевать, что болтает эта взбалмошная девчонка, он просто наслаждается звуком ее голоса.
Феминистка блять! Да попадись на ее пути такой истинный, как Дарткан… Так, а вот эти мысли точно не помогут мне успокоиться. Тут даже зверь настораживается, но, учуяв насыщенный медовый аромат, успокаивается. Предатель.
Перевожу взгляд с дороги в зеркало и вижу, как Василиса, обиженно надув губы, пялится в окно. Вывела меня из себя и замолчала. Хоть бы спросила, куда я ее везу. Запаха страха я не чувствую, а значит девушка – либо слишком погружена в свои мысли, либо на самом деле мне доверяет, что заставляет мою ярость лопнуть, как воздушный шарик, и вылететь в окно. Слишком уж покладистая для убеждений феминисток. Интересно, а в постели она ведёт себя, как ласковый послушный котенок, или все же, как дикая страстная кошечка?! Одной такой мысли достаточно, чтобы возбуждение забурлило в венах с новой силой, а член встал по стойке смирно, больно натягивая ширинку. Кажется, я нахожусь уже на краю пропасти, остается сделать лишь один незначительный шаг, и сорвусь головой вниз навстречу истинному притяжению и неизвестности. Зверь активизируется, чувствуя мою слабость, и ревёт во весь голос: «Моя! Присвой!», а у меня перед глазами вместо дороги стоит печальное лицо Серафимы. Ее глаза наполнены слезами и болью от предательства. По ее дрожащим губам читаю фразу «как ты мог меня предать?» и зажмуриваю глаза, чтобы прогнать это видение.
– Миша!!!! – визг Василисы оглушает, и я открываю глаза за пару мгновений до того, как столкнуться лоб в лоб с огромным внедорожником. Как я мог не услышать его предупреждающий сигнал?
Выкручиваю руль, и машину заносит на обочину. Ещё мгновение спустя капот авто смачно целуется со столбом, а моя морда припечатывается лбом и носом о руль. Удар достаточно сильный, но конечно совершенно безопасный для меня, а вот для Василисы…
Резко оборачиваюсь назад и сталкиваюсь с безумными перепуганными карими глазами, которые сейчас такие большие, что девушка напоминает анимешный персонаж из мультика. Василиса хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыбка, а я мечусь взглядом по ее лицу и телу, стараясь выявить хоть какие-то повреждения. Из-за дутой куртки особо и не поймёшь, но на лице следов от столкновения нет, да и пахнет сейчас Василиса жутким испугом, без примеси болевых ощущений. Облегчённо шмыгаю, понимая, что из носа и разбитой губы сочится кровь. И спрашивается, где был мой зверь в момент столкновения? Почему не предупредил об опасности? Хотя тут нет ничего странного. Последнее время стоит мне только подумать о Серафиме, медведь прячется так глубоко, что порой я пугаюсь от страха потери второй своей ипостаси навсегда.
– У вас кровь… надо в больницу, – лопочет Василиса, но я знаю, куда именно нам надо попасть и как можно скорее.
– К черту больницу. Идём, – выскакиваю из машины, оглядываюсь по сторонам и, определив местоположение, вытаскиваю девушку за руку из автомобиля.
– А как же машина? – заплетаясь в собственных ногах, снова подаёт голос Василиса, а я поддаюсь порыву и подхватываю ее на руки, практически переходя на бег.
Ещё не рассвело, но время близится к утру. На улицах города сейчас вряд ли встретишь людей, а вот нелюдей проще простого. В своих силах я, конечно, уверен, но не хотелось бы обращать в пепел какого-то новообращённого кровососа на глазах у молодой девушки, которой ещё только предстоит узнать все тонкости темного мира Сверхов. Она ведь моя истинная и теперь часть этого мира, как бы я не старался это отрицать.
Глава 10. Василиса
Сил сопротивляться нет, когда здоровяк подхватывает меня на руки. Такой огромный и пугающий… С разбитым носом и алыми пятнами на рубашке Михаил выглядит во сто раз опаснее, но мои физические и моральные силы на исходе. Мы не в лесу, поэтому берлога явно отменяется, а значит, мне нечего бояться… кроме самого Михаила конечно.
Прижиматься к его груди приятно, тут не поспоришь. Тело такое горячее словно печка. Думаю, мужчина носит пальто лишь для отвода глаз, потому что спокойно бы разгуливал по заснеженному городу голышом без всякой вероятности замерзнуть или заболеть. Везёт же некоторым. Посильнее утыкаюсь носом в шею оборотня, жадно вдыхая аромат его парфюма и кожи. Похоже, к моим недостаткам смело можно приплюсовать и склонность к фетишизму. Правда эта моя особенность активизируется лишь рядом с Михаилом, потому что я хоть убейся, не могу припомнить, как пах друг Самаэля, хотя у нас с ним было куда более тесное общение без помехи в виде одежды. Правда тогда я была под градусом, да и моя головушка прошла через процедуру прочистки мозгов, но думаю, что-то нас с Власовым всё же связывает. Какая-то невидимая нить, характер которой мне пока не ясен. Но я обязательно разберусь в этом, чуть позже. Сейчас на это попросту нет сил.
Мельком замечаю, как мы входим в какой-то незнакомый мне подъезд, а потом поднимаемся на лифте. Слышу звук поворота ключа в замке, и мы оказываемся в небольшой, но очень уютной квартирке. Михаил опускает меня на ноги, а сам бросается проверять и буквально обнюхивать каждый угол, а я просто озираюсь по сторонам, пытаясь предугадать, что же будет дальше.
– Все чисто, опасности нет, – делает вывод мужчина, а у меня почему-то вот нет такой уверенности внутри. – На кухне полно еды. Сначала перекусишь или примешь ванну?
– Ванну? – уточняю дрожащим голосом, и Михаил криво улыбается, видимо угадав, о чем именно я подумала.
– Тебе нужно согреться и успокоиться. Горячая ванна поможет. В шкафу есть вещи и полотенца. Тут ты в безопасности, – говорит, а сам направляется к выходу, что пугает меня намного сильнее, чем его возможные приставания.
Я не хочу находиться в незнакомой квартире одна. К тому же понятия не имею к чему всё это и чего мне нужно опасаться. Ясно, что Михаил привез меня сюда, чтобы от кого-то спрятать, но от кого?
– Не уходите! Не бросайте меня тут одну! Пожалуйста… – поддаюсь порыву и хватаю мужчину за рукав пальто.
– Василиса… поверь, тебе будет безопаснее, если я уйду, – произносит сквозь стиснутые зубы, и желваки нервно дергаются на щеках.
Хочет убедить в том, что за меня беспокоится, а сам ждёт не дождется, когда в объятия своей женушки вернется!
И плевать! Какое мне вообще до этого дело?!
Я молчу, а он стоит и будто ждёт моего разрешения. А во мне одновременно просыпаются все самые гаденькие качества, благодаря которым я становлюсь невыносимой, капризной эгоисткой.
– Я страдаю сомнамбулизмом и, проснувшись в незнакомом месте, могу попросту выйти в окно… например. Какой тут этаж, не особо высоко? – состроив невинное личико, отвечаю и по-детски вожу носком ботинка по полу. – А еще я иногда теряю сознание. Пару раз чудом не утонула в ванной. Душ тут есть?
– Кухня для тебя, как я понимаю, тоже сродни минному полю? – изгибает бровь Михаил, скорее всего разгадав мои смешные манипуляции, но, кажется, не злится из-за этого, а забавляется.
– Угу, – отвечаю, стараясь не думать о том, как румянец окрасил лицо.
Вообще я не такая и не люблю давить на жалость, играя роль несчастной жертвы, но помню с отцом, когда я была маленькой, всегда срабатывало.
– Понятно. Ладно, я останусь, но учти, назад дороги не будет, Василиса, – произносит слова медленно и очень вкрадчиво, будто пытается с одной стороны напугать, а с другой разжечь интерес. И этот рычащий звук исходящий прямо из груди… реально сводит с ума, заставляя ноги подкашиваться.
Любопытство меня погубит… точно-преточно!
– Хорошо, – киваю, хватаю из шкафа первые попавшиеся вещи, даже не проверив, точно ли они женские, и сломя голову лечу в ванную комнату, желая как можно скорее привести себя в порядок.
– На щеколду не запирайся! Я ведь должен следить за тем, чтоб ты не утонула! – раздаётся насмешливый голос оборотня, а я прижимаю ладони к щекам, чувствуя, как они пылают огнем.
И как мне быть? Я не особо хочу, чтоб во время моего купания в ванную комнату ввалился возбуждённый амбал, размеры члена которого даже моя фантазия отказывается представлять. Хотя ведь не факт, что природа везде сделала Михаила таким идеальным и… большим? От трепетного предвкушения даже не замечаю обстановку ванной комнаты. Прихожу в себя только когда встречаюсь со своим отражением в зеркале и хочется реально расплакаться. Под глазами черные круги от потекшей туши, на голове чёрте что, а запах… Поднимаю руку и принюхиваюсь, недовольно сморщив нос. Будто марафон бежала летом, предварительно нацепив на тело много слоев одежды. Хотя, наверное, я преувеличиваю, осознавая как неидеальна по сравнению с той же Дарьей. Наверное, и жена Михаила невероятная красотка, которая даже уборку по дому делает с макияжем, причёской и в стильных эротичных шмотках.
Кладу куртку на корзину для белья с грустью отмечая, что на ней остались следы крови Власова. Джинсы тоже заляпаны кофе. Мне не потрудились объяснить, сколько придётся сидеть в этой квартире, но думаю, если постирать бельё и повесить на горячую сушилку, то оно успеет высохнуть. Скидываю вещи, понимая, что в этом жилище имеются все удобства, и такая роскошь, как стиральная машинка, но забросить в стирку футболку и джинсы не решаюсь. Мало ли…
Просто складываю вещи, кладу их в сторону рядом с курткой и ботинками. Вот ведь свинюшка! Даже не разулась на входе.
Осматриваю то, что схватила из шкафа и облегчённо выдыхаю, поняв, что это что-то наподобие домашнего спортивного костюма : штаны и футболка. Самое то.
Беру с полки первый попавшийся пузырёчек, выливаю его содержимое в огромную белоснежную ванну и включаю воду, установив практически максимальную температуру. Помещение быстро заполняется приятным ароматом морского бриза и паром. Не дожидаясь пока ванна наполнится до нужного объема, ныряю в пену и закатываю глаза от блаженства. На моей съёмной квартире есть только душ, а к родителям мне стыдно ходить для того, чтобы понежиться в пене. Надеюсь, в будущем у меня будет достаточно денег, чтобы пусть не купить, но оплатить аренду такого же комфортабельного жилья, как это.
Глава 11. Михаил
О проекте
О подписке