Глава третья
День третий, решающий

– Кэт, пора вставать. – Голос Лин звучит так же угрожающе, как призыв родной тетки.

А с чего бы ему звучать иначе, если она подходит ко мне уже в пятый, если не в шестой раз? И судя по тону, в последний… хотя знал бы кто, как я не выспалась! Но здесь особо не покапризничаешь, к тому же не вовремя проснувшееся логическое мышление, объединившись с бдительным чувством самосохранения, упорно твердят, что к сегодняшней вылазке нужно подготовиться более тщательно, чем к первой, которую мы предприняли нынешней ночью.

– Ну ничего, будем считать это проверкой наших сил, – устало рухнув на постель из охапки веток и одеяла, буркнула Лин, когда мы вернулись поздно ночью с вершины Лысой горы.

Хотя на самом деле все очень надеялись провернуть операцию за один вечер. Не удалось, несмотря на все наши усилия.

А особенно старалась я, когда поняла, какое важное дело мне предстоит сделать. Причем практически одной, не имея почти никакого представления о собственных способностях, которые у меня, не знаю, к горю или к радости, но все-таки нашлись. Это все ведьмы, собравшиеся на совет в тесной избушке бабушки Омелы, подтвердили. И даже мне доказали, причем очень наглядно.

– Представь, что враги собираются в тебя бросать камни и ты знаешь, что будет очень больно, – сказала Береза, старая ведьма с добрым лицом сказочницы. – Но у тебя есть ведьминский дар, чтобы защититься. И много разных способов это сделать. Можно поставить защитную стену, стать невидимой, оказаться за пределами опасного места или направить камни в обидчиков. Что ты выберешь?

– Камни назад, – ни секунды не колебалась я.

Да и какие могут быть варианты? Защитная стена – явление временное, долго за ней не просидишь. Невидимой стать, конечно, очень заманчиво, вот только слишком внимательно читала я книжку про человека-невидимку. Про следы, которые никуда не спрячешь, да про вещи, подозрительно двигающиеся ни с того ни с сего, запомнила очень хорошо.

Неплохо также очутиться подальше, но и это не выход, если те, кто бросает камни, не оставят своих намерений. Значит, все-таки лучший способ – отдубасить их хорошенько, чтобы навсегда запомнили, как нападать на бедную ведьму. Подумала так и вдруг поняла, что уже поверила в свои способности, но лишь из врожденного упрямства не хочу в этом признаваться.

Однако ведьмы все же устроили показательное выступление: вывели меня во двор и поставили напротив ту из них, которая будет швырять камни.

– А если я по правде в нее попаду? – осторожно интересуюсь, прикидывая расстояние.

– Не попадешь, у нее защита неплохая, да и мы будем ей помогать, – успокоила Лин.

«Ага, вот вы как, все на новенькую!» – вмиг распознав знакомую ситуацию, ощетинилась я и приготовилась к бою.

Первый камень полетел в меня как-то неуверенно, да и бросала ведьма по-женски, неудобно откидывая руку с зажатым булыжником куда-то за плечо.

От такого броска я просто уклонилась, насмешливо ухмыльнувшись атакующей. Если она и дальше будет так бросать, то никакая магия мне и не понадобится, чтобы остаться невредимой. Однако уже второй камень, брошенный так же неуклюже, вопреки всем законам физики нахально полетел прямо в меня. Я резво отпрыгнула в сторону, он заметно дернулся, словно пытаясь изменить траекторию, но не успел и успешно пролетел мимо. Следующий камень летел чуть медленнее, словно был не булыжником, а пляжным мячом, и при моей попытке отпрыгнуть уверенно свернул следом. Разумеется, я от него ушла, но для этого мне пришлось сделать кувырок вперед. Круто поворачивать назад пока не умеют ни камни, ни мячи, и победа и в этот раз осталась за мной. С превосходством подмигнув ведьмам, я встала в стойку футбольного вратаря и приготовилась сражаться до конца, но вмешалась неугомонная Береза.

– Так мы до темноты будем тут играть, – безапелляционно объявила она, – а у нас еще дел непочатый сундук. Привяжите ее.

«Что?!» – не успела возмутиться я, как непонятно откуда взявшиеся веревки змеями обвились вокруг тела, крепко привязав к мгновенно выросшему за спиной деревцу.

«Но ведь это нечестно, подло, гнусно!..» – хотелось крикнуть мне, да камень, направленный рассерженной противницей прямо в лицо, ждать бы не стал. Напрягшись изо всех сил, пытаюсь сдвинуться хоть на несколько сантиметров в сторону… бесполезно. И тогда я зажмурила глаза и то ли от злости, то ли от обиды всей душой пожелала, чтобы он вернулся к той, что его бросила. И даже представила в подробностях, как это будет, вот только в последний момент изменила направление и вместо лица направила булыжник в ногу.

Громкий вскрик заставил меня распахнуть глаза и почти синхронно – рот. Ведьма, швырявшая камни, сидела на траве, со стоном растирая коленку, а ее подруги столпились вокруг, бормоча исцеляющие заклинания и торопливо доставая из привязанных к поясам мешочков баночки со снадобьями.

– Но ведь это неправильно, так не должно было быть, – чувствуя одновременно раскаяние и изумление, бормотала я, раз и навсегда поверив, что ее травма – моих рук дело.

Потому что точно помнила, в какую именно ногу направила проклятый булыжник. «И вообще, а где же была их хваленая защита, ведь собирались всей кучей помогать!» – проснулась возмущенная справедливость.

– Сильна! – подойдя ко мне, вынесла вердикт бабушка Омела и провела руками по веревкам.

– Я не хотела, – бурчу тихонько, обнаружив, что связывающие меня путы исчезли.

– Хотела, – не поверила она. – Если бы не хотела, камень бы не вернулся. Хорошо хоть не в голову, этот ушиб мы быстро залечим. Идем в дом, обговорим, как тебе нужно себя вести.

К этому времени мне уже объяснили, почему именно я должна поймать дикую ведьму. И не какую попало, а строго определенную. Но самой мне искать ее не придется, ведьмы покажут.

Моя голова гудела от кучи наставлений и советов, а пальцы, намертво вцепившиеся в кофту Березы, сводило от ужаса, когда к восходу луны мы добрались до вершины Лысой горы. Я и несколько десятков ведьм со всех концов этого мира. Аборигенки оставили в заранее облюбованных местах различные летательные аппараты, от громоздких ступ и долбленых корыт до толстых, украшенных природной резьбой коряг и примитивных метел. Затем все вместе направились к центру просторной площадки, которая венчала совершенно неприступную гору.

Сначала разложили в сторонке привезенное с собой угощение, потом занялись костром. Бросили в кучку по горсти заранее припасенных засушенных трав и подожгли душистый голубоватый магический огонь. Непонятно откуда появились венки и гирлянды из свежих полевых цветов, корявенькая кикимора дунула в резную дудочку, и веселье началось.

Не знаю, всегда ли тут бывает так, но в эту ночь мне все очень понравилось. Никто не качал права, никто никого не гнобил и никому ничего не доказывал. Наоборот, все были дружелюбны и приветливы, хотя каждая из ведьм делала лишь то, что нравится ей, и танцевала только так, как хотела.

Я тоже танцевала и веселилась. Пусть и стала ведьмой лишь несколько часов назад и одета была не так, как положено порядочной ведьме, никто этого словно не замечал, все сразу и бесповоротно признали меня равноправным членом ведьмовского ковена.

А когда на небо торопливо выкатилась вторая луна по имени Афель и на ее голубом фоне мелькнуло несколько теней, по толпе ведьм эхом прокатился шепоток: «Летят».

Кикимора заиграла что-то грустное, танец из веселого и зажигательного стал медленным и печальным, а взгляды танцующих невольно обратились в ту сторону, где опустилась на скалу стайка диких ведьм. Каждой хотелось поподробнее разглядеть, кем она станет, если не хватит сил или терпения оставаться человеком.

Я тоже уставилась на них во все глаза, силясь понять, как себя чувствуют ведьмы, навсегда обратившиеся то ли в полупризраков, то ли в полуфей. Тем более что далеко не всегда они становились такими по собственному желанию – в большинстве случаев превращались в диких, не выдержав издевательств или пыток. Но даже эта страшная трансформация удавалась далеко не всем, только самые сильные и способные ведьмы могли в критической ситуации изменить свое тело так, чтобы ему больше не могли повредить ни жуткие инструменты палачей, ни жар очистительных костров. Разумеется, очистительными их считали инквизиторы и толпы зевак на городских площадях.

Ведьм в этом мире, несмотря на то что зла они никому не причиняли, обычные люди не любили. Но если в некоторых странах еще кое-как терпели, то в других – безжалостно уничтожали. И почти везде пытались нажиться на их необыкновенных способностях. Особенно старались маги всех мастей, хотя и сами были, по сути дела, ведьмаками. Но сумели как-то убедить и правителей, и простой народ, что все зло – от одаренных женщин, мужчины же умеют держать свои способности под контролем. Помогли в этом черном деле и распускаемые завистливыми аборигенками, которых боги волшебным даром не наделили, слухи о присушенных мужьях, испорченных продуктах и украденных детях. Хотя мужья сами так и норовили заглянуть под любую юбку, особо не вникая, на ведьму она надета или на соседку, продукты гнили без должного присмотра, а детей сманивали русалки или бродячие комедианты.

– Иди, – подтолкнула меня в спину Береза. – Вон та, в голубом платье…

– Кэт… – притворно ласковый тон Лин лучше любого объяснения говорит о том, что она дошла до последней точки, а значит, больше нельзя медлить ни секунды.

– Встаю, – открыв глаза и садясь на постели, чтобы убедить в своих намерениях ведьму, уверенно сообщила я.

И почти сразу зажмурилась – такие яркие солнечные стрелы прорывались сквозь редкий настил наспех сооруженного шалаша.

– Ух какое солнце, – обиженно бормочу, вытирая кулаками выступившие слезы.

– А ты как думала – обед скоро! И не смотри сразу вверх, пока глаза не привыкнут, землю разглядывай, – наставляет Лин, бросая мне на колени кучу тряпок. – Давай одевайся и выходи, а то Фуссо скоро твою долю доест.

– А он-то откуда тут взялся? – от изумления снова распахнула я глаза.

Вчера под вечер, когда мы вылетали из Косогоров, небольшой деревушки ведьм, запрятанной среди поросших рощами холмов, краб оставался там. Ни одно летучее ведьминское приспособление не смогло его поднять.

– Прибежал, – как-то грустно фыркнула Лин. – Когда без груза, он еще быстрее бегает. Так ты встаешь или нет?

– Конечно, встаю, – бурчу, натягивая на себя юбку.

Причем значительно шустрее, чем собиралась еще пару секунд назад. Видела я, как он лопает, с таким аппетитом мне точно ничего не останется, а запасы, взятые с собой ведьмами, не очень-то велики. В ступах много не увезешь, а ведь еще пришлось прихватить целую кучу домашней утвари, начиная с посуды и кончая одеялами. Здесь, в горах, ночи прохладные. Хотя всего на два дня продуктов должно хватить, вернее, уже на один.

Лишь четыре раза в год могут добраться ведьмы этого мира до вершины Лысой горы, и каждый раз отпущено им на веселье и танцы всего три ночи. Прошедшая была второй, самой насыщенной природной энергией, когда удаются ведьмам и магам самые невероятные затеи и мощные заклинания. Потому-то и собирался черный маг отдать меня Роулу именно в эту ночь. Известно зачем, рассказали мне ведьмы – должна была я родить от него ребенка. Но вовсе не наследника так жаждал красавчик, они ему пока вовсе без надобности, править он собирается еще не одну сотню лет. Нет, все значительно проще и гнуснее. Не имеющий от рождения никаких магических способностей принц нашел изуверский способ возместить себе недоданное богами. Очень подлый и жестокий, но разве тех, кто считает себя выше других, это когда-нибудь волновало? Или останавливало?

С помощью найденного специально для этой цели мага из тех, которые не гнушаются никакими методами и потому называют себя черными, Роул выкачивал в специальные накопители магическую энергию из отловленных ведьм и необученных юных магов. Узнав эти подробности, я, конечно, возмутилась, но, наивно полагая, что все не так уж страшно и энергия вскоре восстановится, заявила об этом во всеуслышание.

Ведьмы, услышав мое высказывание, застыли с потрясенно раскрытыми ртами, и только бабушка Омела, тяжко вздохнув, укоризненно покачала головой:

– Да откуда ж ты такое взяла, девонька? Вообрази, себе… нет, не сердце, без него человек сразу погибнет, а, допустим, почку. Представь, что из нее в один миг выкачали всю кровь, всю жизнь – насухо. Как ты думаешь, когда она восстановится? Верно, никогда. Некоторые маги так поступали и до него, особенно те, кому своей силы не хватало. Держали взаперти ведьм и понемногу отбирали магию, оставляя чуток на восстановление. Но те, кого слил пособник Роула, остаются пустыми навек. Только не вся сила попадает в его амулеты, у некоторых ведьм она так мощна, что рвет ловушки мага и уходит. – Старая ведьма снова вздохнула и как-то виновато объяснила: – А родись у тебя дитятко, оно бы связало вас кровью. К тому же у Роула в родне много магов, ребенок должен был родиться одаренным. Значит, сила его послушно слилась бы в амулеты Роула, их тоже делают на крови. Но сначала слили бы тебя – через дитя, как по желобку. По нашим подсчетам, немного осталось ему копить, чтобы хватило на ритуал пробуждения. Черные маги могут почти у любого пробудить неразвитые способности, бывали такие случаи.

Эту лекцию я выслушала, стиснув зубы и сощурив глаза. До этого момента мне еще не приходило в голову, что у меня когда-нибудь будет ребенок, ну, по крайней мере, так скоро. Но то, что его, еще не родившегося, крошечного и беззащитного, уже планировали ограбить, я просекла враз. И озверела просто до жути, а в комнате почему-то вмиг стало жарко.

– Кэт, прекрати! – бросилась ко мне Лин, в то время как остальные ведьмы что-то дружно забормотали. – Чего сейчас-то злиться, все ведь обошлось!

Но я и сама уже почуяла, как шевельнулось внутри что-то мощное, даже страшное, и сильно испугалась. А в домике уже веяло прохладой, ведьмы споро подавали на стол нехитрое угощение, и ни одной темы, связанной с моим недолгим пленом, в разговоре больше никто не поднимал.

Однако Береза, уже перед вылетом на Лысую гору, когда сажала меня рядом с собой на сухую, отполированную многолетним употреблением колоду, настрого предупредила, чтобы я не смела пробовать свои силы, когда мы будем в воздухе.