Отзывы на книги автора «Вениамин Каверин»

Никогда не могла подумать, что книга советской эпохи может быть настолько человечной. Я привыкла, что все книги того периода сплошь пропитаны пропагандой и мыслью, что жизнь и деяния одного человека ничто на фоне жизни и деяний великой Партии. «Открытая книга» этот стереотип разметала в пух и прах. Передо мной развернулась такая история, которая не оставляет сомнений в том, кто ее главный герой. Социализм проходит лишь тонкой ниточкой в этом романе, не отвлекая внимания от главной героини – женщины потрясающей судьбы и характера.

Никогда не думала, что книга советской эпохи заставит меня пожалеть, что я родилась так поздно. Я читала и завидовала тому, как все было тогда интересно. Наши бабушки и дедушки не сидели день и ночь в сети, собирая лайки, они строили новые города, дороги, мосты, создавали лекарства, спорили об устройстве мира и искренне верили в то, что вместе они могу свернуть горы и достать до звезд.

Никогда не думала, что книга советской эпохи может вызвать во мне чувство гордости за прошлое своей страны. А ведь гордиться и вправду есть чем. У нас не было Вудстока, Ли Харви Освальда, Джима Моррисона и Мартина Лютера, это правда. Но у нас были другие люди и события, которые оставили след в истории 20-го века. И после «Открытой книги» мне захотелось читать не об Америке 60-х, а о СССР 30-х, 40-х, 50-х.

Никогда не знала, что в героев советских книг можно влюбиться, можно им завидовать, можно учиться у них и искренне сопереживать их судьбе. Все действующие лица очень быстро из вымышленных превращаются в живых. Они окружают тебя всюду, ты с ними бок о бок проживаешь не один десяток лет. Ты видишь их взросление, становление характеров, рождение идеалов и формирование мировоззрений. Ты обсуждаешь вместе с ними теории, отметаешь глупые догадки, выискиваешь правильные решения.

Никогда не думала, что советская книга может быть настолько современной и актуальной. Какую страницу не открой, везде натолкнешься на то, с чем неоднократно сталкиваешься в семье, на работе, в учебе, в обществе. Поменялись нравы и обстановка, Ленинград стал Питером, быть ученым уже не так престижно, как моделью или блоггером, но ведь суть происходящего осталась та же! Мы так же влюбляемся, учимся жить, совершаем ошибки, открываемся не тем людям и жалеем об этом, или доверяемся тем, кто готов за нас в огонь и воду, а мы слишком поздно начинаем это ценить. Мы так же мечтаем сделать что-то великое, наступаем сто раз на одни и те же грабли, спасаем жизни и совершаем открытия, пусть маленькие, но все же. Мы любим жизнь, устаем от нее, врываемся в нее, захлебываемся ею, ненавидим ее, плачем над ней, нежно целуем ее, просто живем ею. Как и герои этой истории.

Почему, почему же мне никто не посоветовал эту книгу лет так в 16? Почему в моей школе учили лизать задницы власть имеющим, а не рассказывали о таких вещах? Почему родители так наплевательски относились к моему воспитанию и к тому, что я читаю? Почему в юности я читала дурацкий «Бойцовский клуб», а не такие книги? Почему своей сестре в 15 лет я покупала биографию Ромы Зверя, а не эту книгу? Почему?!

Мой маленький совет: не повторяйте моей ошибки, если вы еще не читали эту книгу – прочитайте. Если уже прочитайте, дайте своим детям или внукам, расскажите о ней другу, коллеге, соседке по квартире. Поделитесь ею с окружающими, она это заслуживает.

Очень... Очень... Очень... расстроен, опечален, настроение близко к нулю... Это "Мой автор", - писатель боготворимый мной с "младых ногтей", авторитет беспрекословный, его лозунг - "Бороться и искать, найти и не сдаваться!" – из книги "Два капитана", помогли мне пережить проблемы 80х - 90х - 2000х, да и сейчас эта фраза в моей жизни - "Путеводный Луч" в мире "темного царства"...
Эпистолярный жанр в произведениях писателя присутствует часто - и в знаменитых "Двух капитанах", - и тут, мне также он импонирует, ибо в письмах раскрывается все то, что сложно выразить глядя в глаза визави, а многие фразы можно обдумывать сотни раз, прежде чем их выразить вслух и правильно их интерпретировать ...
Но, вернусь к произведению, автор - мой кумир, положительные персонажи его произведений всегда для меня были примером и "путеводной звездой" в этом сложном мире... И вот, после всего этого - РАЗОЧАРОВАНИЕ... именно с большой буквы... Может я идеалист, но нельзя, опять же не хотелось бы кого-то обижать, а потому пишу, свое мнение о моем представлении, Идеальной девушки... - как можно писать своему избраннику - " В обязанность дружбе полную искренность я не ставлю и сама всегда и во всем откровенной быть не хочу, так как у каждого есть своя «святая святых». Да это честно, но правильно ли, отказывать избраннику во всем, а затем иммигрировав из страны, начинать жалеть и "плакаться о бытии своем", ради куска хлеба, - выходить замуж, затем, - ради поездки в Париж, перемещаться в "другую постель", - уже художника... И почему я должен жалеть ее судьбу....У нее ведь был выбор... Есть такое выражение, - "что бы стать женой генерала, надо выйти замуж за правильного лейтенанта"... Это не корысть, ибо избранница лейтенанта, "хлебнет своего солдатского горя" пройдет воду, огонь и "медные трубы" и в итоге, если все выдержит вместе с уже не таким уж и бравым потрепанным генералом, станет госпожой генеральшей... Увы, такова жизнь!!!

Сюжет прост - Лиза и Константин знакомятся на гимназическом балу, а затем их жизнь представляется в переписке и длится много лет, мимоходом затрагивая Первую мировую войну, революцию, гражданскую, сложные двадцатые - тридцатые годы. Константин становится ученым-математиком, Елизавета — пытается постичь художественное поприще. Он адепт Советской России, она эмигрант оседающая в Турции, а затем и в Париже. Они периодически встречаются, связь их существует, но в моем представлении, как нечто романтично удаленное от жизни, ибо он - имеет связи с женщинами, она - меняет партнеров, и оба восторгаются своими отношениями друг с другом, как с идеалом. Вот тут меня начинает выбешивать, ибо как можно любить человека, жить с ним полноценной жизнью, говорить слова любви и тут же думать о той, кто далеко от тебя за границами стран и расстояний, и все равно желанной и любимой, но находящийся в объятиях другого мужчины, муж он или брат-художник, по ремесленному цеху... Мое, личное мнение, - очередной инфантильно романтический, интеллигентский (в худшем смысле этого слова) рефлексирующий сюжет... Потому и не понравилось мне данное повествование...
Оказывается, сюжет взят Кавериным из реальной истории. Прототипы главных героев, Лидия Никанорова и Павел Безсонов, уцелели в исторических перипетиях. Старый профессор сам поделился с писателем своей многолетней перепиской, и автор лишь художественно ее оформил.
Сложно прочесть любимого автора и не получить удовольствия от прочтения!!! Истинным читателям не желаю никогда получать такого разочарования от прочитанного!!!

Главное между нами всегда происходило в письмах — и происходит до сих пор, как это ни странно.

Переписка — это всегда тайна, вечная даже бессознательная недосказанность, это воображение и желание соответствовать милому мнимому собеседнику, быть такой же идеальной, каким в воображении бывает Константин Карновский. Письма — это всегда своеобразная дорисовка, полотно художника, в которое добавляются какие-то факты, пятна, события собственной жизни и жизни чужой, но самой близкой. Дружбу Кости Карновского и Лизы Тураевой можно сравнить с искусством, с картиной, которую они вместе рисовали, картину жизни, картину взросления, картину дружбы и любви.
Отношения Кости и Лизы прошли несколько этапов: этап становления, некий этап заброшенности, равнодушия, на грани того, когда либо тебя не отпустят, либо ты не отпустишь в самый последний момент.

Я ведь с неестественной отчетливостью помню все, что происходило и происходит теперь между нами, — все наше, и мне иногда кажется странным, что это немногое наше я должна защищать — от кого же? От вас.

За этим горьким этапом дружба Лизы и Кости не только не закончилась, но и вышла на новый уровень, укрепилась, стала ценнее, откровеннее, чище. Она не всегда была равноправной. Если начиналась дружба с некоего притяжения и даже, может быть, навязчивости Лизы, ее внутренней потребности иметь друга, которому она могла бы искренно рассказывать о своей жизни, то, пережив все перипетии молодости, стала нужна еще и Косте, он понял и сам почувствовал потребность в таком друге, как Лиза. И с этого момента картина становиться все насыщеннее и многограннее, играя всеми красками судеб молодых людей.

«Это покажется тебе наивным, даже нелепым, но тайная надежда, глупая надежда, что ты любишь только меня, никогда не оставляла меня. Может быть, потому, что все мои встречи с другими — это ты. И теперь, когда я спокойнее смотрю на свое прошлое, я вижу, что не было у меня большего счастья, чем наша любовь, со всеми ее унижениями и обидами — давно прощенными и даже чем-то дорогими».

Герои взрослеют и чувства оттачиваются, идя сквозь жизни двух молодых людей. Война вносит свои коррективы, обостряя углы, отбрасывая вечную тень сомнений, скитаний, расстояний и, разумеется, затерянных писем...

Для других любовь — развлечение, украшение жизни. А для нас с тобой — рок. Только ты не можешь помешать моему одиночеству.

Переписка Кости и Лизы — это особенные отношения на расстоянии, которые понятны не каждому, которые чужды для многих, но эти отношения глубже, тоньше и крепче, чем множество других. Переписка — это способность к самоанализу, к изложению своей жизни до мелочей и секретов, это потребность к философии собственной жизни. Перечитывать письма близкого друга, писать ему, ждать новых писем — это лучшее, что может быть дано человеку. Есть в ожидании писем волшебство и в первую очередь духовная близость. На высшем уровне. Для такой дружбы не страшны ни расстояния, ни время, ни другие жизненные обстоятельства. Хоть она и может показаться более хрупкой, чем, когда близкий человек всегда рядом. Но, если такие отношения беречь и ценить, осознавая значение адресата в твоей жизни, то они даже сильнее, ведь ничто, почти ничто не может разлучить с человеком, которого ты по-настоящему любишь. Это отношения перед зеркалом: прозрачные, искренние, это твое собственное отражение в письмах друга, или уже немножко больше, чем просто друга.

Скоро она придет к нему, и они будут одни, здесь, в антресолях, совсем одни, потому что в бисерном зеркальце с трещиной, которое она ему подарила, угол падения не равен, не может быть равен углу отражения.

P.S. в рамках внезапно возникшего вдохновения, бонусом моя собственная история, о которой мне напомнила книга.

Главное между нами всегда происходило в письмах — и происходит до сих пор, как это ни странно.

Переписка — это всегда тайна, вечная даже бессознательная недосказанность, это воображение и желание соответствовать милому мнимому собеседнику, быть такой же идеальной, каким в воображении бывает Константин Карновский. Письма — это всегда своеобразная дорисовка, полотно художника, в которое добавляются какие-то факты, пятна, события собственной жизни и жизни чужой, но самой близкой. Дружбу Кости Карновского и Лизы Тураевой можно сравнить с искусством, с картиной, которую они вместе рисовали, картину жизни, картину взросления, картину дружбы и любви.
Отношения Кости и Лизы прошли несколько этапов: этап становления, некий этап заброшенности, равнодушия, на грани того, когда либо тебя не отпустят, либо ты не отпустишь в самый последний момент.

Я ведь с неестественной отчетливостью помню все, что происходило и происходит теперь между нами, — все наше, и мне иногда кажется странным, что это немногое наше я должна защищать — от кого же? От вас.

За этим горьким этапом дружба Лизы и Кости не только не закончилась, но и вышла на новый уровень, укрепилась, стала ценнее, откровеннее, чище. Она не всегда была равноправной. Если начиналась дружба с некоего притяжения и даже, может быть, навязчивости Лизы, ее внутренней потребности иметь друга, которому она могла бы искренно рассказывать о своей жизни, то, пережив все перипетии молодости, стала нужна еще и Косте, он понял и сам почувствовал потребность в таком друге, как Лиза. И с этого момента картина становиться все насыщеннее и многограннее, играя всеми красками судеб молодых людей.

«Это покажется тебе наивным, даже нелепым, но тайная надежда, глупая надежда, что ты любишь только меня, никогда не оставляла меня. Может быть, потому, что все мои встречи с другими — это ты. И теперь, когда я спокойнее смотрю на свое прошлое, я вижу, что не было у меня большего счастья, чем наша любовь, со всеми ее унижениями и обидами — давно прощенными и даже чем-то дорогими».

Герои взрослеют и чувства оттачиваются, идя сквозь жизни двух молодых людей. Война вносит свои коррективы, обостряя углы, отбрасывая вечную тень сомнений, скитаний, расстояний и, разумеется, затерянных писем...

Для других любовь — развлечение, украшение жизни. А для нас с тобой — рок. Только ты не можешь помешать моему одиночеству.

Переписка Кости и Лизы — это особенные отношения на расстоянии, которые понятны не каждому, которые чужды для многих, но эти отношения глубже, тоньше и крепче, чем множество других. Переписка — это способность к самоанализу, к изложению своей жизни до мелочей и секретов, это потребность к философии собственной жизни. Перечитывать письма близкого друга, писать ему, ждать новых писем — это лучшее, что может быть дано человеку. Есть в ожидании писем волшебство и в первую очередь духовная близость. На высшем уровне. Для такой дружбы не страшны ни расстояния, ни время, ни другие жизненные обстоятельства. Хоть она и может показаться более хрупкой, чем, когда близкий человек всегда рядом. Но, если такие отношения беречь и ценить, осознавая значение адресата в твоей жизни, то они даже сильнее, ведь ничто, почти ничто не может разлучить с человеком, которого ты по-настоящему любишь. Это отношения перед зеркалом: прозрачные, искренние, это твое собственное отражение в письмах друга, или уже немножко больше, чем просто друга.

Скоро она придет к нему, и они будут одни, здесь, в антресолях, совсем одни, потому что в бисерном зеркальце с трещиной, которое она ему подарила, угол падения не равен, не может быть равен углу отражения.

P.S. в рамках внезапно возникшего вдохновения, бонусом моя собственная история, о которой мне напомнила книга.

Как иногда жаль бывает того, что ушло из нашей жизни практически безвозвратно. Ушла традиция писать длинные и обо всём письма, наш обмен короткими репликами и смайликами – не в счёт. А вот так, по-настоящему – с рассуждениями о многих дорогих, серьёзных и важных вещах, о том, что волнует, с выбором бумаги, с возможностью нарисовать что-то на полях, поставить кляксу и посмеяться над этим, а потом – оставить эти письма кому-то, кто прочтёт в них чужую жизнь. Прочтёт, взгрустнёт или улыбнётся и вздохнёт: нет, в моей жизни такого нет и уж точно не будет… Ушёл тот трепет, когда, открывая конверт, можно было от волнения нечаянно порвать его, ушла та горечь, когда возвращалось нераспечатанное послание и рукой, такой до боли знакомой, был выведен твой же адрес. Ушли истории, которые могут жить только на пожелтевших страницах, иногда рассыпающихся в руках от перечитываний. И уж точно никакой компьютер не передаст ни запаха надушенных страничек, ни из какого монитора не выпадет засушенный листочек, который сорван там, где мы… Наверное, просто те люди, которые могли так жить и писать, стали «унесёнными ветром», бог весть каким – ветром перемен, поднявшимся над расколотым миром.
Письма – то самое зеркало, глядя в которое, так многое можно увидеть.
Роман в письмах даёт возможность заглянуть в самую душу героев, ведь между ними и читателем никого нет. Перед нами переписка двух молодых людей. Это могли бы быть два друга или подруги, но у В.Каверина всё гораздо лиричнее – это он и она. Лиза Тураева и Константин Карновский. Гимназистка и студент. Они и знать не могли, что одна-единственная встреча на балу, выигранный ящичек для писем и вроде бы в шутку сказанное: «теперь судьба нам переписываться» навсегда изменит их жизнь. Поверить трудно, но длилась эта история 20 лет.
В романе читаем только письма Лизы, лишь иногда автор делает свои вставки, в этом есть особая прелесть: нам самим предстоит догадаться, что мог ей ответить Костя, что могло произойти между ними при встрече, а они всё-таки будут в их жизни, но как же мало!
Всё началось в 1910 году, вполне благополучном, когда ни о каких грядущих потрясениях и думать не думалось. Кажется, что впереди – только хорошее.
О чём, вы думаете, может писать провинциальная гимназистка семнадцати лет? О платьях, балах, маскарадах? Лиза пишет о прочитанных книгах, например, «Бигле» Дарвина, дневнике М. Башкирцевой, том самом.

« Но знаете, что меня больше всего смущает: цель жизни. Скажите мне откровенно, с какой целью Вы учитесь и живёте? Правда, ужасно трудно разрешить этот вопрос. Ну, пока до свиданья, ещё бы написала, да жарко».

По-моему, прелестно. Во-первых, она не притворяется, вопрос этот, с какой целью вы живёте, будет мучить её всю жизнь. Великий вопрос всей русской литературы, а для кого-то – вопрос существования на земле. При этом так откровенно, так наивно, так по-девичьи: «ещё бы написала, да жарко».
В её письмах почти нет никаких бытовых подробностей, лишь иногда она может сообщить, что начальница распечатала письмо и запретила переписку с мальчиком, больше же в них того, что хочется громко назвать жизнью духа.

«Костя, неужели это правда, что какой-то корреспондент сообщил о смерти Толстого, когда он был ещё жив, то есть за несколько минут до его кончины? Эта бесстыдность и публичность так поразили меня, что от возмущения я даже перестала плакать».

Двадцать лет, разные города: Пермь, Казань, Ялта, Петербург, Стамбул, Париж. Замечательны подробности можно узнать об этих городах, само время как будто дышит со страниц книги. И в такие редкие минуты вдруг понимаешь, что оно – живое. Оно не засушено фактами и не задавлено громкими именами, оно прорывается какими-то очень обыкновенными вещами, очень простыми и человеческими. «Я великолепно питаюсь, пью много кефира», - пишет Лиза, и понимаешь, что сразу после революции в Петербурге кроме кефира и поесть-то нечего, по большому счёту.
Интереснейшим образом показана борьба группировок в искусстве в начале двадцатого века, а Лиза занимается живописью и потому оказывается в гуще событий. В романе упоминается много известных писателей, художников, но главными персонажами они не являются. Именно из этой книги я узнала, почему поссорились Шагал и Малевич и что «Матисс был первоклассный рисовальщик, но и он приложил все усилия, отделаться от своего искусства. С точки зрения публики, он вдруг стал рисовать, как дети». Вот эта последняя фраза буквально изменила моё представление о его «Танце», например.
Горькая, политая слезами тема эмиграции – тоже одна из центральных в книге. От недавно прочитанных «Похождений Невзорова…» А. Толстого так же веет тоской и болью, много её и в этом романе. Не раз вспомнились ахматовские строки:
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.
Сейчас, когда иногда показывают тех самых, первой волны, благообразных бабулечек с перстнями на искривлённых пальцах, с уложенными жидкими волосами, невозможно даже представить, что им многим пришлось пережить, оказавшись в стране, где их никто не ждал.
Роман написан В.Кавериным в 1965-1970 годах, когда автору было уже 70 лет. В основу положена реальная история (это для скептиков, у которых «так не бывает»). Как жаль, что большинство знает лишь «Два капитана», да может быть, сказки. Для меня «Перед зеркалом» оказался замечательным открытием, таким сундуком сокровищ, чуть пахнущих нафталином, которые хочется доставать, рассматривать, снова перекладывать местами и снова рассматривать.
Подойдите и вы к зеркалу.

Роман "Перед зеркалом", представленный в настоящем издании, написан Кавериным в возрасте семидесяти лет и нередко признается его лучшей книгой — так написано в аннотации к книге. И там же написано, что "Вениамин Александрович Каверин, значительный русский писатель, автор романов и повестей ("Конец хазы", "Девять десятых судьбы", "Скандалист, или Вечера на Васильевском острове" и др.), рассказов и сказок, стал известен всей стране благодаря приключенческому роману "Два капитана", чрезвычайно популярному до сих пор и многократно экранизированному".

Что же, аннотация не врёт и не жонглирует смыслами и сутями — назови любому читающему человеку паролем фамилию Каверина и отзывом немедля получишь "Два капитана". Я и сам такой же. Был. Потому что теперь, после прочтения романа в письмах "Перед зеркалом", на первое каверинское место непременно буду выдвигать именно эту книгу.

Вообще это даже не роман в письмах — для романа в письмах, наверное, необходима переписка двух и более людей, в такой переписке участвующих. Здесь же мы читаем письма только одного адресата — девушки Лизы, Елизаветы Тураевой, адресованные Косте, Константину Карновскому. А ответных писем в романе раз-два и обчёлся — не потому, что их нет в природе, а потому, что так выстроил композицию романа автор.

Начиная с предвоенного 1910 года мы имеем возможность читать мысли и затем уже и чувства молодой девушки, сначала пансионерки, а затем уже студентки и будущей художницы. И по мере чтения мы следим за вырастанием — самой Лизы, вырастанием её личности, за зарождением и ростом её чувства к Косте-Константину, за ростом её интереса к живописи и таланта. И эти изменения в ней и с ней, этот рост тем интереснее и тем значимее, что подаётся он читателю не взглядом внешнего наблюдателя-рассказчика, а как бы изнутри самой героини. Кроха за крохой, день ото дня, от письма к письму мы видим эту обаятельную девушку и погружаемся постепенно в её внутренний мир настолько глубоко, насколько она сама может почувствовать и понять свой собственный внутренний мир, понять и почувствовать самоё себя.
Уникальная возможность. И феноменальный талант писателя, сумевшего не просто в эпизодах жизни рассказать читателю о судьбе одной из многих "перекати-поле", выкатившихся с революционной России на чужбину и там и завязшей, но просто заставить нас, читателей, вжиться в Лизу и сжиться с ней и с Константином.

Роман оставляет нас в неведении относительно окончательной судьбы Лизы и Кости, мы не знаем, получится ли у них соединить свои судьбы насовсем — послесловие позволяет нам питать надежду на кусочек счастья, им доставшегося и... и оставшегося (потому что всё равно впереди неизбежно будет 1941 и всё, что он принесёт).

Один из лучших романов о любви!

А ещё эта книга вновь подтолкнула в сторону мыслей о революциях и о простых нереволюционерствующих людях. Такие люди и такие ситуации есть в книгах Анатолия Мариенгофа, они же встречаются у Пастернака, ну и вот у Каверина. И вопрос — а что делать людям, которые просто обыкновенные воспитанные интеллигентные жители революционирующей страны, а они не красные и не белые, а просто люди? — так и остаётся без ответа. Потому что "Белые пришли — грабят, красные пришли — тоже грабят, ну куды бедному крестьянину податься?"...

Пара реплик об эпистолярном жанре. Понятно, что с возникновением сети Интернет, электронной почты и соцсетей писание писем (экая тавтология вырисовалась! там впереди ещё будет :-) ) как жанр практически умерло. И очень жаль. Потому что обычно люди мыслят не готовыми длинными связными кусками текста, а смысловыми образами и чувственными вспышками-корпускулами. И чаще всего наша переписка в соцсетях разительно отличается от того вида, какой имели письма, написанные рукописно на бумаге и соответственно предварительно обдуманные и сформулированные. Привычка писать письма заставляла нас не просто чувствовать и выплёскивать рефлексию от происшедшего, но осознавать происходящее с собой, формулировать и называть, анализировать и систематизировать — привычка писать обстоятельные письма заставляла нас думать! Думать словами и предложениями.
Теперь это искусство можно считать утраченным. К сожалению. Теперь наша переписка носит SMSный вид и чатовый формат.

Чё делаешь, читатель? Типа рецку читаешь? Фигня полная, айда лучше в Макдональдс, по бургеру схаваем и пивком залакируем...

Каюсь, каюсь, о каюсь, май поглотил меня, и мучительно невозможно начать писать о прочитанном, потому что - что, неужели я скажу что-то новое, например, о "Двух капитанах", которые немногие в школьной программе попали в нужный для прочтения возраст и потому запомнились, белеют отдельными сценами сквозь такие прочнозабытые литературные дебри, что диву даёшься, насколько живучей может быть квадратная голова Ромашки или его мутно-белая полоска спящих глаз из-под слишком коротких ресниц. Перечитать "Двух капитанов" в детстве — это чистая некромантия, воскрешение и так не слишком забытых моментов, хотя я с удивлением обнаружила, что совершенно не помню финала романа, как если бы могла цитировать, например, "Анну Каренину", но при этом смутно припоминала, каким там боком поезд, а только чувствовала общее послевкусие, будто не всё у неё к концу было складно да ладно.

"Два капитана" действительно удачно ложатся в школьные проблемы, особенно потому, что их обширная детско-подростковая часть всегда хоть чем-то да будет близка школьникам любого времени. Пусть мечты о полётах и подвигах сменились другими масштабами и темами, мечта всегда останется мечтой, так же как будут говнюки и стукачи, примерные девочки и девочки-хулиганки с плотно сжатыми губами, и в оба этих типа будут влюбляться нелепые и... да ладно, все они нелепые =) мальчишки с лохматыми волосами и вечной неуверенностью в себе. На фоне современного янг-эдалта приключения этих обыкновенных человечков не будут смотреться такими уж эпичными, но в этом есть своя особая прелесть. Волшебство подростковой всемогущести - не в скрытой суперсиле, не в генах или ДНК, не в случайном стечении обстоятельств, то есть, оно в принципе не случайно, а сокрыто в каждом подростке. Для кого-то силой будет упорство в следовании к намеченной цели, и эта суперсила покруче многих на фоне современной всеобщей прокрастинации. Для кого-то силой будет не изменять себе.

Если без чрезмерного пафоса и красивых слов - то книга, конечно, не явояется эталоном. Много провисов и лишнего, приукрашенность, даже некоторая однобокость. С другой стороны - невероятная для того времени гибкость в оценке моральной стороны поведения героев. Плохие герои, конечно, плохие, но к ним проявляется удивительное терпение без немедленного "расстрелять без суда и следствия вонючку проклятого". Это уже шаг к чему-то большему, чем добротное произведение о том, как хорошие герои в силу своей хорошести уделали всех плохишей.

Друг или возлюбленный по переписке популярная тема во все времена. Это было есть и будет. Переписка с листом бумаги и конвертом, затем долгое ожидание предавало общению свое очарование. Сейчас, в 21 веке, все гораздо упростилось, но тем и интересна данная книга.
Это роман в письмах длинною в жизнь. Все начинается на балу в молодости. Лиза будущая художница, Костя математик. Двух молодых людей разделяет расстояние и огромная пропасть под названием жизнь. Она его любит, а его все устраивает, некоторое время эта связь его даже тяготит. Он долгое время вел себя как собака на сене. Близко не подпускал, но и не отпускал. Костя не зная, что хочет, не давал Лизе устроить свою жизнь. Возможно из-за этого героиня упустила возможности, например удачный брак, затем попала в затруднительное положение. Лизу очень долго держала эта иллюзия отношений, мешая поискам своего места в жизни. Интересно было узнать, что у главных героев имеется прототип. Картины первоисточника Лидии Никаноровой меня не впечатлили, но в искусстве ничего не понимаю. Для меня либо красиво, либо нет, более ничего не вижу. Увидеть то, что хотел показать художник для меня очень сложно. Поэтому все рассуждения об искусстве прошли ровным строем мимо меня.
Книга «Перед зеркалом» хороша тем, что читателю даётся уникальная возможность прочитать мысли творческой натуры. Крайне редко можно увидеть внутренний мир человека в практически неизменном виде. Часто, если известный человек пишет свою биографию, то в итоге получается хорошо причесанный вариант. Здесь, конечно, Каверин внёс свою долю фантазии, драматизма и философии своих лет, но думаю главное от первоисточника осталось, это чувствуется, когда читаешь. Душа женщины живёт в строках книги. Что уж говорить, редко найдешь настолько хорошо написанного главного персонажа с таким богатым внутренним миром. Вольная душа художника со своими проблемами и метаниями. Была хорошо показана тяжёлая жизнь бедных художников на чужбине, культура и образ народа в стране проживания героини, интересны были описания местностей. Мне понравился стиль повествование, к Лизе осталась нейтральна, уж слишком много было у нее общего с ветром. В книге автор сделал ставку на любовь на расстоянии, а в реальности женщина была верна одному из своих мужей, Жоржу, какой он был по счету, увы запуталась. Знакомство с автором продолжу, по этой книге очень сложно сказать, что представляет собой автор. Все же эта книга не целиком его.
Книгу советую прочитать будущим художникам и людям мечтающим заниматься творчеством, хороший пример целеустремленности.

Несмотря на не единожды просмотренные два фильма о "Двух капитанах" (один 1955 г., а другой 1976 г.), в отношение книги у меня было предубеждение. Что она окажется не такой интересной и не такой глубокой. И это несмотря на знание, что как правило книга глубже снятого по ней фильма (исключения бывают, но они единичны, штучны). Что ж, не стыдно признаться, что мои предубеждения были напрасны. Потому что книга оказалась и легка для чтения, и интересна, и глубока и привлекательна. И тем не менее постоянно во время чтения сравнивал книгу с фильмом — прежде всего 1976 года, там, где роль Сани Григорьева проживает Борис Токарев. Как мне кажется, в этом мини-сериале и режиссёру, и актёрам удалось сделать маловозможное — удалось точно передать и содержание немалого по объёму романа, и смысловые, эмоциональные и вкусовые его оттенки. И передать характерные черты и особенности личностей и Сани, и Кораблёва, и Кати, и конечно же Ромашова и Николая Татаринова. Собственно говоря, при чтении книги внутренним взором всё время "видел" героев книги именно такими, какими они изображены в этом мини-сериале.

Книга имеет точно очерченный финал. Справедливость восторжествовала, злодеи наказаны, герои счастливы — полный хэппи-энд. Но вот какой момент у меня остался неразрешённым. Ромашову в 1943 году дали 10 лет. С его способностями он легко сумеет приспособиться к зоне. Вряд ли он займёт высокое местечко среди блатных, однако почти наверняка вступит в СВП (секцию внутреннего порядка) или нечто подобное. Но ещё вернее, что постарается занять должность нарядчика или каптёра, с тем, чтобы вовсю пользоваться привилегиями этих должностей. И, чего доброго, срок свой не досидит и выйдет на волю-волюшку либо по амнистии, либо по помилованию, либо условно-досрочно. Но даже если и досидит до "звонка", то всё равно выйдет тем самым печально известным "холодным летом 53 года". Интересно, не правда ли, как он себя поведёт дальше... Тем более, обладая такой целеустремлённой и изощрённой преступной волей и своеобразным высоким социальным интеллектом. Думаю, что жизнь тогда не раз и не два пересечёт его и Саню, и Катю. И это будут не лучшие моменты их жизни. Потому что Ромашов поистине Злой Гений.

Не знаю, интересно ли читать эту вполне советскую книгу сейчас, когда переменились и времена, и нравы... Когда изменились приоритеты и ценности... Вообще, если судить по LL-информации, то более чем 2000 положительных оценок этой книге позволяют облегчённо выдохнуть и не задаваться более этим вопросом.

Книга мне понравилась.
Простой язык автора и интересный сюжет.
Книга нам рассказывает о жизни Татьяны Власенковой. Начинается все с ее детства, постепенно она вырастает и становится ученым. В дальнейшем она становится человеком, который изобрел пенициллин в СССР.

Я решила, что нужно прочитать и реальную историю женщины, которая изобрела пенициллин в СССР. История, конечно, оказалась не такой веселой, как в книге, но видно, что автор брал за основу ее жизнь. А дальше, ему, скорее всего, пришлось историю изменить дабы пойти на компромисс с цензорами в СССР. Это сильно чувствуется во всей книге. Я понимаю, что иначе его бы не напечатали, но поставить оценку выше 8 из 10 из за этого не могу (рука не поднимается).

Книга интересная, но очень "приглаженная". Все отрицательные герои наказаны и конечно во всем "плохом" были виноваты отдельные люди, а не государство.
Но книга читается быстро и мне было интересно. Так что, книгу я советую к прочтению, просто нужно понимать, что это художественная литература и к реальности в те времена она была не очень близка.