Конец Света всё-таки наступил.

О да! Человечество ждало его долго и с нетерпением, и ожидание это оказалось не напрасным. Но, к сожалению, Конец Света вышел вовсе не таким, каким его пророчили индейцы майя, Нострадамус, Ванга и ещё десятки прочих шарлатанов, мнивших себя великими предсказателями будущего. Солнце не взорвалось и не спалило дотла многострадальную Землю; загадочная планета Нибиру не вернулась в Солнечную систему и не столкнулась с нашей планетой; пришельцы не прилетели из другой галактики и не уничтожили человечество. Ничего подобного не произошло, да и не могло произойти. Всё оказалось гораздо прозаичнее: причиной гибели людей стали они сами. Собственно, ничего удивительного в этом нет. Люди на протяжении всей своей истории убивали друг друга, причём не только во время многочисленных (читай – беспрерывных) войн. Делали это с огоньком и выдумкой, постоянно, от поколения к поколению, совершенствуя орудия для умерщвления себе подобных.

Теперь же волна убийств захлестнула всю планету. Смерть гуляла по городам и сёлам, смотрела на хаос и разрушения и улыбалась. Да, в этом мире людям нет равных в искусстве убивать.

Но смерть была лишь началом. Люди, убитые другими людьми, возвращались с того света, превращаясь в оживших мертвецов. Они не могли мыслить и чувствовать. Из всех желаний было лишь желание двигаться, а из всех чувств – лишь чувство голода. И утолить этот голод могла только живая человеческая плоть.

Живые мертвецы заполонили весь мир. Они ловили и поедали тех, кто ещё не пополнил их стройные ряды. Кто не был съеден, а только укушен, в течение суток сам становился зомби.

И вот спустя две недели мир опустел. По улицам городов, пошатываясь из стороны в сторону, бродили ожившие мертвецы. Живые люди разбежались и попрятались там, где смогли, и теперь держали осаду. Магазины, торговые центры, частные дома и квартиры превратились в некое подобие укреплённых крепостей, в которых сидели вооружённые чем попало люди и жаждали спасения.

Если бы Джордж Ромеро увидел всю эту картину, он бы удавился от зависти.

Глава первая

Лесовск. Мой родной городок, расположенный среди калужских лесов. Несмотря на то, что Лесовск был районным центром, число жителей в нём не превышало двенадцати тысяч. Теперь почти все из них стали ожившими мертвецами.

Так получилось, что в этом аду, который начался две недели назад, я умудрился выжить и не превратиться в безмозглый кусок мяса. Последние три дня я просидел в газетном киоске, слушая доносившиеся снаружи крики, грохот и невнятное звероподобное рычание, издаваемое зомби. Мне было страшно, и я очень хотел жить. А ещё я сильно хотел есть, ведь с тех пор, как началось нашествие оживших мертвецов, поесть нормально ни разу не удалось. Казалось бы, что может быть проще – выйди на улицу и позволь зомби покусать тебя. Через какое-то время сам станешь зомби и уж тогда-то наешься вдоволь. Но перспектива стать живым мертвецом меня ничуть не прельщала.

Впрочем, вероятность сдохнуть с голоду тоже отнюдь не радовала.

Я был безмерно благодарен тому безликому продавцу из киоска, который оставил внутри небольшой пакет с овсяными печеньями. Если бы не они, я бы давно протянул ноги. Вместе с этим пакетом я забился в угол и сидел, предаваясь горестным размышлениям и со страхом ожидая возвращения продавца.

Наверное, здесь надо сделать небольшое лирическое отступление…

***

Две недели назад, когда всё это началось, я находился в соседнем городе на дне рождения у приятеля. По телевизору тогда показали экстренный выпуск новостей о каких-то массовых беспорядках в крупнейших городах мира. Москва также оказалась в их числе. Именно тогда впервые проскользнуло сакральное слово «зомби». Как сейчас помню – мы с друзьями весело хохотали над этим. А утром, с больными от похмелья головами, вышли на улицу прогуляться.

Должен признаться, что прогулка была незабываемой. В тот день я впервые увидел живого мертвеца: в порванной одежде, с кровоподтёками на лице и отгрызенной кем-то кистью левой руки. И ещё в тот же день я впервые помянул недобрым словом Джорджа Ромеро, фильмы которого входили в число моих любимых. Какое-то время мы с друзьями пребывали в состоянии шока. За одну ночь зомби непостижимым образом заполонили весь город. Попытка дозвониться до родителей не увенчалась успехом. Домашний телефон безмолвствовал, мобильный и вовсе отказывался искать сеть. Я решил во что бы то ни стало добраться до дома: тревога за родителей пересиливала страх.

Через семь дней мне наконец-то удалось попасть в родной город. Кто бы мог подумать, но расстояние примерно в тридцать пять километров пришлось преодолевать неделю. Поразительная неспешность, однако в этом не было ничего удивительного, ибо, во-первых, транспортное сообщение между городами было нарушено, а во-вторых, на каждом шагу подстерегали зомби, от которых приходилось отбиваться всеми доступными способами. Кроме того, я каждый раз делал изрядный крюк через лес, когда на моём пути возникала какая-нибудь небольшая деревушка – выстрелы, крики и полыхающие пожары явно давали понять, что в ней происходило нечто ужасное. Впрочем, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что именно. В итоге изначальный путь увеличился примерно вдвое, если не больше. Я мог бы угнать какую-нибудь машину, благо они десятками стояли с открытыми дверьми, но, к несчастью, водить не умел. Оставалось лишь сожалеть о том, что в свои двадцать пять я ни разу не сидел за рулём.

Вот и пришлось мне идти пешком. Поначалу я ещё пытался тормознуть какой-нибудь проезжавший мимо автомобиль, но затем оставил эту затею. При виде меня, бредущего по обочине дороги, водители не только не тормозили, но, наоборот, ещё больше увеличивали скорость.

Судя по всему, я имел весьма невзрачный вид и меня принимали за очередного зомби. Ещё повезло, что мимо не проезжал какой-нибудь умник с ружьём. Один выстрел – и я пополню ряды мертвецов. Только вот ходить не смогу.

При свете дня я шёл по обочине дороги, нервничая и дёргаясь от малейшего шороха. Казалось, ещё немного, и неврастения станет моей постоянной спутницей. С каждым днём проезжавших машин становилось всё меньше. Видимо, все, кто смог уехать, давно уже это сделали. Остальных либо съели, либо они сами теперь едят. Как бы то ни было, но живых людей я перестал встречать дня через четыре. С каждым пройдённым метром шоссе всё больше напоминало некую дорогу в ад. Машин на обочине стояло предостаточно, ещё больше их валялось в кювете. Двери у многих из них были открыты нараспашку. Однако забрызганные кровью стёкла отбивали у меня всякую охоту заглядывать внутрь. На асфальте также попадались пятна запёкшейся крови. Стараясь не смотреть вниз, я обходил их стороной. Один раз я увидел торчащие из-под машины ноги. Набравшись смелости и заглянув под машину, я убедился, что кроме ног там больше ничего не было.

Чтобы утолить голод, я забегал в опустевшие придорожные кафешки и магазины при автозаправках, для пущей безопасности предварительно разбивая несколько окон. Если бы внутри оказались зомби, у меня было бы больше шансов на спасение. Всё-таки в панике проще выпрыгнуть в окно, чем выбежать через дверь. Но мне везло как утопленнику: магазины и кафе зачастую оказывались пусты. Внутри почти всегда царил жуткий беспорядок. В кафе – перевёрнутая мебель, в магазинах – побитые витрины и раскиданный по всему помещению товар. В одном придорожном кафе я узрел жуткую картину: на полу валялись четыре тела с простреленными головами. Минут пять я был не в состоянии пошевелиться и лишь молча взирал на них. Наконец, выйдя из ступора, я выбежал на улицу и меня вырвало. Такое количество трупов, да ещё и вблизи, я видел впервые. Мой организм отреагировал вполне логично. Впрочем, в тот момент он ещё не знал, каких ужасов я навидаюсь в будущем.

Солнечные дни сменялись ночами, наступления которых я панически боялся. Фонари по обочинам шоссе больше не включались, и в округе царила кромешная тьма. Боясь остаться один на пустынной дороге, я поступал весьма оригинальным (как мне казалось) образом. Я залезал на дерево.

Это может показаться очень забавным, но я в тот момент думал иначе. По деревьям зомби лазить не умели (если быть точным, то я скорее тешил себя этой мыслью) и, находясь в нескольких метрах над землёй, я чувствовал себя в относительной безопасности. Разумеется, спать сидя на ветке и обняв ствол руками было совершенно невозможно. Однако я всё-таки умудрялся проваливаться в дрёму. Каждый раз закрывая глаза я думал, что, когда открою их, то увижу собравшуюся внизу толпу оживших мертвецов – рычащих и плотоядно на меня смотрящих…

***

Хорошо, довольно лирики. Как я говорил ранее, теперь я нахожусь в родном Лесовске.

Забившись в угол газетного киоска и поедая овсяные печенья. Со стороны всё это больше походило на пир во время чумы: я ем печенья, а кругом шастают ожившие мертвецы. Достойная художника-постмодерниста картина.

Собственно, больше мне ничего и не оставалось делать. Сумев добраться до пятиэтажки, в которой когда-то проживал, я был шокирован её внешним видом. Выбитые окна, следы от пожаров и покойник, свисавший с балкона второго этажа. Бедолага решил, видимо, не мучиться, и наложил на себя руки. Ещё один жмурик сидел в сгоревшей машине, стоявшей посреди детской площадки. Вернее, не сам жмурик, а лишь его почерневший скелет. Меня всегда бесило то, что некоторые водители проезжают на расположенную перед домом автостоянку не как положено по дороге, а более коротким путём, пролегающим через детскую площадку. Лучше поздно, чем никогда, но хоть кто-то получил за это по заслугам.

Соседние дома выглядели столь же плачевно.

В своей квартире я застал лишь следы погрома. Внутри никого не было – ни живых, ни мёртвых. Шансы на то, что родители до сих пор живы, примерно равны шансам увидеть их ожившими мертвецами. Хотя второй вариант более вероятен. Слабую надежду давало отсутствие следов крови в квартире.

У всего в этом мире есть конец, и сейчас он пришёл к овсяным печеньям. Съев последнее, я откинул пустой пакет в сторону. Ну и что мне теперь делать? Сухой паёк закончился, хотя, на самом деле, он не был таким уж питательным. Если я хочу выжить, мне просто необходимо добраться до такого места, где есть что-либо съедобное. И такое место имеет название – магазин. Конечно, за две недели без электричества холодильники в магазинах разморозились, а продукты в них испортились. Однако в мире есть два величайших изобретения всех времён и народов – консервы и лапша быстрого приготовления. Раньше подобную еду я не очень-то любил, теперь же она представлялась мне едва ли не пищей богов. Воистину, голод способен заставить человека есть всякую гадость, лишь бы не протянуть ноги.

Опустившись на четвереньки, я подобрался к двери и, отперев замок, слегка приоткрыл её. Разгар дня, но на улице было пустынно. Да и кому здесь быть: живых поели, а мёртвые, видимо, разбрелись по округе в поисках свежатины. Неподалёку от моего дома находился небольшой продуктовый магазинчик под названием «Катерина». Если он открыт (а я рассчитывал на сие чудо), то можно будет в нём забаррикадироваться. Железная дверь и решётки на окнах не позволят зомби прорваться внутрь.

Суть плана проста – выйти из киоска и как можно быстрее добежать до магазина. Сказать проще, чем сделать. Выходить было страшно, поскольку за каждым углом мог притаиться зомби, который только и ждёт удобного момента, чтобы выскочить и наброситься на меня. Три дня в киоске сделали своё дело. Теперь он стал для меня чуть ли не вторым домом и представлялся самым безопасным местом на земле. Только имел несколько недостатков, в списке которых значились отсутствие еды и туалета. И тут же возникает резонный вопрос: а как я обходился без туалета в течение трёх дней? Могу сказать по этому поводу только то, что киоск был прямоугольный и углов в нём четыре. Я сидел лишь в одном. Антисанитария полная, но что уж тут поделать.

Теперь дело за малым, побороть страх и выйти на улицу. Очень медленно я выпрямился во весь рост. Посмотрев через стекло и убедившись в очередной раз, что никого снаружи нет, я всё-таки отважился выйти. Сделав пару неуверенных шагов, я остановился и, оглядевшись по сторонам, прислушался. Шум ветра, чириканье птиц и лай собаки где-то вдали. Что ж, животные, по крайней мере, в зомби не превратились. Видимо, сия напасть постигла только людей. Самое главное заключалось в том, что нигде не было видно ни единого ожившего мертвеца. Тем лучше для меня, но на всякий случай неплохо было бы обзавестись каким-нибудь оружием. Ничего подходящего в поле зрения не обнаружилось, и мне пришлось довольствоваться куском доски от забора. Несмотря на свою видимую бесполезность, эта палка тем не менее внушила мне некоторую уверенность.

Итак, я вышел на середину дороги и удивлённым взглядом уставился на одноэтажное кирпичное здание.

– Бестолочь, – сказал я сам себе. – Как же ты мог забыть про него?

Здание, на которое я в данный момент взирал, являлось продуктовым магазином. Вывеска над входом гласила: «Кармелия. Продуктовый магазин». Воодушевление снизошло на меня. Не надо никуда бежать, вот он – плод моих мечтаний и моё спасение. Осталось только пройти по прямой десять метров, войти внутрь и запереть за собой дверь.

Дверь…

Её-то как раз и не было. Будучи сорванной с петель, она теперь лежала на земле в паре метров от самого магазина. Рядом валялась металлическая решётка, которая когда-то эту дверь прикрывала.

Я был расстроен и опечален. Воодушевление прошло также быстро, как и появилось. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как пойти к тому магазину, к которому я изначально собирался. Будем надеяться, что там дверь в целости и сохранности. Но сперва я зайду внутрь и прихвачу с собой пакетик с печеньями.