Цитаты из книги «Опавшие листья»

Мы не по думанью любим, а по любви думаем. Даже и в мысли – сердце первое.

Тайный пафос еврея – быть элегантным.

Всегда в мире был наблюдателем, а не участником. Отсюда такое томление.

Как вешний цвет проходит жизнь. Как ужасно это «проходит». Ужасна именно категория времени; ужасна эта связь с временем.

Общество, окружающие убавляют душу, а не прибавляют. «Прибавляет» только теснейшая и редкая симпатия, «душа в душу» и «один ум». Таковых находишь одну-две за всю жизнь. В них душа расцветает. И ищи ее. А толпы бегай или осторожно обходи ее. (за утрен. чаем).

Белинский лишь незадолго до смерти оценил как лучшее у Пушкина стихотворение – «Когда для смертного умолкнет шумный день».

Мне печально, что все несовершенно: но отнюдь не в том смысле, что вещи не исполняют какой-то заповеди, какого-то от них ожидания (и на ум не приходит), а что самим вещам как-то нехорошо, они неудовлетворены, им больно. Что вещам «больно», это есть постоянное мое страдание за всю жизнь.

Уважение к старому должно быть благочестиво, а не безумно. (старообрядцам и канонистам).

Толстой из этой мглы поднял голову: «К идеалу!» Как писатель он ниже Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Но как человек и благородный человек он выше их всех… Он даже не очень, пожалуй, умный человек: но никто не напряжен у нас был так в сторону благородных, великих идеалов.

Дьявол вдруг помешал палочкой дно: и со дна пошли токи мути, болотных пузырьков. Это пришел Гоголь. За Гоголем всё. Тоска. Недоумение. Злоба, много злобы. «Лишние люди». Тоскующие люди. Дурные люди.