Глава 4. Виртуальный эксперимент

Известен такой философский вопрос: что является первичным – материя или сознание? Согласно классификации любое философское учение должно быть отнесено к материализму или идеализму. Известна ещё идея о том, что все философские учения содержатся в зародышевой форме в античной философии.

Использование слов «идея», «сознание» в метафизических рассуждениях – это метафоры. Дело в том, что такие понятия, как идея, мысль, образ, абстракция, сознание, разум, понятие и т. д. имеют конкретные, а не всеобщие, значения. Они относятся к описанию интеллекта, интеллектуальных систем.

Многие учения говорят об эйдосфере, тонком мире, духе, о всемирном сознании или всемирном разуме. Согласно классификации «материализм/идеализм» каждое такое мировоззрение следует отнести к идеализму.

Но если разобраться с этим вопросом тщательнее, то можно обнаружить неожиданное, – именно то, что можно назвать осколками ядра метафизики. Можно заметить, что классическая формула не точна. Почему в формуле предлагается «материя или сознание», а не, например, «материя или идея»?

Если сказано «материя или сознание», то почему тогда речь идёт о «материализме и идеализме», а не о, например, «материализме и сознанилизме». Для оправдания классиков можно выдвинуть версию о неблагозвучности такой терминологии.

У Платона слова «идея», «вид», «сущность» употребляются как синонимы. Аристотель заменил терминологию Платона новым понятием – форма. Слово «идея» понимается не совсем так, тем более речь не идёт ни о каком «сознании». Под идеей Платон имел в виду сущность, как таковую, в общем и целом, или иначе субстанцию. Идея Платона не тождественна современному пониманию слова идея, которое приближается к понятию «мысль».

– Ну и что, – скажете вы, – субстанционализм, также как и универсализм, признаётся всеми, – и материалистами, и идеалистами, – как основа философской мысли. Из этого ровным счётом ничего не следует, так же как и не заметно, пока что, никаких осколков. Субстанционализм и универсализм, конечно, можно назвать ядром, но это ядро, как и прежде прочно и развалиться не может. Да и на что можно разбить это ядро?

Понятие субстанция, вошедшее в философский лексикон, толковые словари определяют как сущность, то есть как сущность как таковую, как сущность в общем и целом. Однако во многих текстах предлагается дополнительное определение – первопричина. И хотя само представление о сущности ещё не включает в себя представление о времени и причинности, представление о субстанции, как первопричине, неявно объявляет причинность всеобщим и единым понятием. Представление о всеобщности причинности навязывает представление о всеобщности времени. Это дополнительное определение прочно прилипает к определению понятия субстанция, и определение по образцу «Субстанция – это сущность, первопричина вещей и явлений» переходит из трактата в трактат, из учебника в учебник.

Платон проводит различие между сущностью и явлением («то, что становится»), между тем, что существует поистине и тем, что не имеет истинного бытия. Обратите внимание на понятие явления («то, что становится»). Не слышите ли вы в этом призвук какого-то движения. Не содержится ли в нём неявный намёк на всеобщность понятий время и движение?

Платон, кроме того, рассматривал идеи как цели вещей. Но если есть цель, то, наверное, есть и движение к цели. И здесь, не слышится ли скрытое утверждение о всеобщности движения, развития и времени. Аристотель же понимал материю, как первичный материал, который может принять любую форму, как бы только возможность, а не действительность.

Аристотель даёт сущности такое толкование: единичное, обладающее самостоятельностью бытие. Наивысшей сущность Аристотель считал чистую, лишённую материи форму – активное начало, начало жизни и деятельности. Форма – перводвигатель, который служит источником движения всего космоса. Но Аристотель отходит от космологизма. Его рассуждения местами покажутся современному человеку, приученному к динамизму, практическому действию и конкретности, какими-то перечнями различных значений слов.

Например, он рассматривает четыре значения слова «причина» (на самом деле его древнегреческого эквивалента, – необходимо ещё учесть и проблемы перевода). Но то значение, которое чаще всего им используется, не сопоставимо с нашим современным понятием «причинно-следственная зависимость». Слово «причина» всегда подталкивает современного читателя к темпоральным ассоциациям, но аристотелевскому значению более точно соответствуют другие современные термины: «объяснительная схема» и «концепт».

Почему кажется, что идея о всеобщем движении и развитии изложена у Платона и Аристотеля нечётко? Быть может всё дело в том, что современные люди умнее и дальше ушли в своём развитии? Немецкие философы прямо и однозначно заявили о «диалектическом развитии» и «всеобщих связях» в отношении всего мира.

А теперь вернёмся назад.

Обратим внимание на один грубый нюанс. Помните фразу, в предыдущей главе: «Вообразим объект материального, чувственно воспринимаемого мира, например камень, дерево или орла, парящего в поднебесье…», и рассуждения о «гипнотической» функции камня?

Что же исчезло из фокуса внимания и незаметно внедрилось в подсознание, пока вы, читая эту фразу, пытались умозрительно представить камень и прочее? В этой фразе утверждается, что камень – объект чувственно воспринимаемого мира. В этой фразе – заранее (NB!) – мир поделён на части ещё до того, как в рассуждениях появился камень. Эти части можно называть иначе: субмиры, модули, этажи мироздания или слои.

Вот эти этажи: первый этаж – мир чувственно воспринимаемый, второй этаж – мир идеального или духовного. Эта схема – двухэтажная. И это предварительное утверждение, прошедшее мимо контроля сознания, вы воспринимаете не задумываясь, как безусловное, так как мысль сразу же переключается на последующие рассуждения о камне и прочем. Это произошло благодаря императиву «вообразим». Такая фраза предполагает получение неосознанного согласия.

Представление о многослойной, модульной вселенной характерны для самых древних мифологических представлений об устройстве мира. Есть, например, схема трёхкомпонентная: земля, небо и преисподняя. Такая схема принята в вавилонской и авраамистических космологиях. В одной из космологий каждый из этих трёх миров разделён ещё на семь слоёв, и таким образом схема является иерархически двухуровневой, модульной иерархической структурой.

В подробном, красочном и наглядном виде космологическая схема представлена у Данте Алигьери в «Божественной комедии».

Ад, – одна из частей схнмы, – изображается как подземная воронкообразная пропасть. Он доходит до центра земли. Склоны пропасти опоясаны кольцеобразными уступами – кругами ада. Этих кругов девять. Каждый из кругов предназначен для определённого вида грешников. Восьмой круг ада делится на девять рвов (это уже третий иерархический уровень в схеме). Девятый круг состоит из четырёх поясов. Ещё ниже находятся три пасти Люцифера. Над адом возвышается чистилище – то место, куда после смерти попадают все души умерших, чтобы затем пойти оттуда либо в ад, либо в рай. Оно имеет вид огромной горы с усечённой вершиной, на которой помещается земной рай. Нижняя часть этой горы образует предчистилище, а верхняя, как и ад, разделена на ярусы, их – семь. В небесной выси располагается третий структурный модуль дантовой вселенной. Это – рай. Он также делится на субмодули: нижний – небо Луны, выше небес и других светил – Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна. Ещё выше располагается звёздное небо (восьмое), и ещё выше кристальное небо, названное Перводвигателем, так как оно по замыслу приводит в движение все другие небеса. Но есть и ещё десятое небо, – самое верхнее, – Эмпирей (греч., пламенный), которое вечно и неподвижно и служит обителью бога.

Развивал космологическую концепцию Птолемей, он описывал космическое веретено (ось мира), которое образовано восемью вложенными друг в друга полусферами.

А по мифологии вьетнамских мыонгов мир отображается такой схемой:

первый компонент – земной мир (Муонг Пуа);

второй компонент – небесный мир (Муонг Клои, на небе правит Небесный Владыка);

третий компонент – подземный мир, разделённый на две части.

Эта иерархическая схема также двухуровневая, так как один из компонентов, подземный мир, имеет собственную вложенную внутреннюю структуру.

Представления о простоте мира, о всеобщей «пирамиде» – результат методологической предпосылки о возможности представления устройства мира в виде некоего чертежа, схемы. Эта схема состоит из элементов. Можно провести явную аналогию между такой схемой и, например, чертежом любого модульного механического устройства, состоящего из конструкционных узлов, деталей и т.д., то есть схема – это модель простой системы. Это схема иерархической модульной структуры.

Но всеобщая пирамида немыслима даже схематично в силу «парадокса пирамиды», поэтому в такой схеме параллельно и неявно присутствует вторая пирамида – движение, время. Эта вторая пирамида – процесс, вырожденный в последовательность. Но и вторая пирамида, как и любая пирамида, имеет скрытый парадокс. Поэтому далее логика метафизической мысли идёт по пути добавления дополнительного «сверхсильного» понятия – перводвигателя, который призван окончательно решить неразрешимый вопрос.

Теперь сосчитаем число осколков ядра метафизики. Их четыре, а не два, как может показаться «невооружённому глазу»:

1. Понятие субстанция.

2. Понятие вещь как явление, со скрытой предпосылкой о всеобщности движения и существования перводвигателя.

3. Допущение простоты мироздания, и принятие простой космологической схемы как его модели.

4. Предпосылка об универсальности и всеобщности движения, развития и времени.

В ядре метафизики скрыто содержится то, что философы называют натурфилософией. Несмотря на то, что философы всячески стремятся отойти от натурфилософии, мышление имеет противоположную тенденцию.

Теперь можно объяснить дихотомию материя/сознание. Под материей подразумевается вся материя мира, материальная часть мира. Поэтому материи противопоставляется не идея как субстанция, а сознание как идеальный мир, духовная часть мира. Эта дихотомия – неявная декларация ядра метафизики.

Может ли мирно сосуществовать с этой дихотомией в рамках такого мировоззрения дихотомия объект/субстанция? Особый акцент диалектика делает на дихотомии объект/субъект. Выделение этой дихотомии вытесняет дихотомию объект/субстанция, и акцент на дихотомии объект/субъект маскирует относительность наблюдения. В понятии субъект теряется его понимание как эквивалента понятия мыслящий интеллект, как термина тождественного терминам наблюдатель и исследователь.

Если ещё есть потребность в классификации философских учений и разделении их на две полярные группы, можно предложить вместо деления на материализм и идеализм деление метафизических систем на жёсткие и мягкие.

К мягким метафизическим учениям можно отнести философию Платона и Аристотеля. У них есть представление о множественности идей, но эта множественность не понимается как космический разум или вселенское сознание, – вопрос о сверхсильном понятии затушёвывается. При этом, как и всякое метафизическое учение, эта философия делит мир на два космологических слоя: мир идей и мир вещей. Но всеобщность времени смягчена: у Платона два времени – одно статическое в мире идей (реальный и вечный мир идей), в мире же вещей существует общее для этого мира динамическое время.

Жёсткие учения обращаются к понятию «перводвигатель», в той или иной форме, к всеобщей причинности и темпоральности. Так как роль перводвигателя в метафизической схеме заключается в том, чтобы как бы разрешить неразрешимый парадокс логической пирамиды, то такие учения можно назвать жёсткими. Жёсткое учение настаивает на окончательном решении парадокса своей пирамиды и на немедленной реализации лозунга: Наша пирамида – самая высокая пирамида в мире. Мягкое учение более склонно не акцентировать внимание на парадоксе, мягко уйти от ответов на тупиковые вопросы.

Метафизика вышла из недр физики. И вот что можно обнаружить: в физических теориях и воззрениях присутствует ядро метафизики. Почему, среди прочих, существует мнение, что физика не нуждается в такой надстройке как философская наука? Потому ли, что физики не хотят иметь дополнительных рамок, ограничивающих горизонты их мышления, или потому, что некоторые из них думают, что их собственное научное сообщество способно рождать не только Невтонов, но и быстрых разумом Платонов, или, грубо говоря, что конкуренты со стороны мешают возводить их собственную пирамиду физики?

Можно провести параллели между отдельными простыми космологическими схемами античности и отдельными научными и околонаучными теориями ХХ века.

Вот, например, миф о хаосе. В «Геогонии» Гесиода, «Илиаде» и «Одиссее» Гомера можно найти описание рождения мира из хаоса. Всё возникло из хаоса – весь мир и бессмертные боги. Этот миф как бы противостоит подробно детализированным описаниям многослойных схем мира. Но это только на первый взгляд. Эту схему отличает видимое отсутствие перводвигателя – сами боги появились из хаоса. Мир как бы самозарождается. Но представление о простоте мира присутствует здесь в явном виде. Это подтверждается наличием дополнительной и неявной натурфилософской пирамиды – представления о всеобщности развития и времени. Это легко показать: мир имеет начало, следовательно, он – возникает. Основная пирамида имеет два слоя. Схема, безусловно, двухкомпонентная: бессмертные боги противопоставлены остальной части мира. Также можно обнаружить и сверхсильное понятие, хотя оно и скрыто в контексте – это представление о самоорганизации.

В ХХ веке античный миф о хаосе приобрёл новую жизнь в физической теории физика Ильи Пригожина, которую он назвал синергетикой. Несмотря на явно неблагородное происхождение, – ведь, в сущности, синергетика – физическая теория, берущая свои начала в термодинамике, – она стала претендовать на роль новой философии и всеобщее применение. Положение «всё возникает из хаоса путём самоорганизации» представляет кредо этой научной системы.

Ещё одна теория, получившая распространение в ХХ веке – теория физического вакуума, или психофизика. В соответствии с этой теорией весь физический мир – надстройка над физическим вакуумом. Начав с этой концепции, психофизики затем стали усложнять физическую картину мира.

В одной из психофизических концепций физический вакуум становится уже многослойным, он состоит из семи уровней различных вакуумов и торсионных полей. Вас, наверное, уже не удивит тот факт, что вслед за расслоением физического вакуума у автора торсионных полей появляются представления о существовании всемирного сознания. (Шипов Г. Высокоорганизованная пустота. Витамакс/январь 1998).

В классической физике поля имеют частный характер. Физическое поле, например, может присутствовать, но может и отсутствовать в области локализации исследуемого физического объекта, говоря упрощённо, какой-либо предмет, к примеру, может быть магнитом, а может и не иметь никаких магнитных свойств. В отличие от таких полей, торсионные поля рассматриваются как вечные, всепроникающие и вездесущие, и, более того, как порождающие весь физический мир.

Ядро метафизики можно обнаружить не только в отдельных физических концепциях, но и во всей физике. Физику почти невозможно представить без использования понятий время и пространство, которые понимаются как всемирные слои простой схемы – физической картины мира.

В квантовой механике кроме них появилось ещё понятие пространственно-временной континуум. После этого космологическая схема физиков усложнилась, она стала иерархически двухуровневой. Слой пространственно-временного континуума в свою очередь состоит из пространства и времени, как слоёв уже второго уровня схемы.

Среди физиков популярна идея о создании единой физической теории. Но сторонники единой физической теории не могут отменить «парадокс пирамиды», и их увлекающая и грандиозная по замыслу идея-фикс постоянно буксует, – пространство и время остаются крепким орешком для учёных умов.

Также, как и метафизические учения философии, метафизические концепции и идеи в физике можно условно разделить на мягкие и жёсткие. К жёстким идеям можно отнести идею о создании единой физической теории. Пожалуй, самая мягкая физическая концепция из всех – принцип дополнительности Нильса Бора.