Созависимость и травма: психологическое исследование через призму фильма Афоня (1975)

Воровщикова Анастасия Борисовна

Наставник ЛППН

Глубочайшая потребность человека

– это потребность преодолеть свою отчужденность

и выбраться из тюрьмы одиночества.

Э.Фромм

В данной статье представлен психологический анализ советского фильма Георгия Данелия «Афоня» (1975). Исследование фокусируется на феномене созависимых отношений между персонажами, опираясь на принципы социальной психологии и психоаналитической теории.

Фильм, за кажущейся простотой сюжета, раскрывает глубокие психологические темы. Главный герой, Афанасий Борщов, представляет собой классический пример травмированной личности с признаками эмоциональной незрелости. Ранняя потеря родителей становится определяющей травмой, формирующей его дальнейшее развитие и характер.

Одной из центральных тем фильма можно назвать формирование созависимости.

Афоня, сантехник по профессии, представляет собой яркий пример человека с низкой социальной ответственностью и склонностью к саморазрушающему поведению. Он находит утешение в иллюзорном мире собственных фантазий.

Постепенно герой попадает в ловушку пагубных привычек, которые играют в его жизни двойственную роль. С одной стороны, они служат временным убежищем от суровой реальности, позволяя ему забыться и отстраниться от проблем. С другой стороны, они становятся причиной формирования разрушительных поведенческих паттернов.

Созависимость (co-dependence) представляет собой специфическое состояние психики, при котором эмоциональная и физическая жизнь человека полностью подчинена другой личности. В этом состоянии все аспекты жизни – настроение, мысли, чувства и действия – оказываются под влиянием значимого другого. Такое подчинение может проявляться как в явной форме, когда люди проживают вместе, так и в скрытой – когда даже при раздельном проживании созависимый человек постоянно ориентирует свое поведение, мысли и чувства на другого человека. Созависимость является приобретенной моделью поведения, которая существенно осложняет жизнь человека и негативно влияет на ее качество. (Beattie, 2024. c 76). Это проявляется в стремлении одного партнера «спасать» другого, навязывать ему моральную, социальную или эмоциональную поддержку даже в случае, если это нарушает его личные границы или порождает нездоровую зависимость.

В контексте фильма основные признаки созависимых взаимосвязей можно увидеть в отношениях Афони с двумя ключевыми персонажами: Катей Снегиревой и его приятелем Федулом.

Рассмотрим отношения Афони и Кати через призму драматического треугольника Карпмана, представляющего собой модель созависимых отношений с тремя ключевыми ролями: Жертва, Преследователь и Спасатель.

В контексте драматического треугольника Карпмана главный герой Афанасий Борщов демонстрирует типичное поведение Жертвы. Его характеризует хроническое состояние беспомощности, неспособность взять ответственность за собственную жизнь и постоянная потребность во внешней поддержке. Травматический опыт раннего сиротства усугубляет его виктимную позицию, проявляющуюся в саморазрушительном поведении и злоупотреблении алкоголем.

Катя, в свою очередь, воплощает роль Спасателя. Её поведение характеризуется чрезмерной заботой об Афоне, готовностью принять на себя ответственность за его жизнь и стремлением "исправить" его личность. Социокультурный контекст советской эпохи, пропагандирующий идеалы коллективизма и взаимопомощи, только усиливает её склонность к спасательству.

Особенно показательна динамика их взаимоотношений: чем больше Катя пытается помочь и "спасти" Афоню, тем глубже он погружается в роль Жертвы, демонстрируя классическую модель созависимых отношений. Как отмечает Мелоди Битти «природа созависимых отношений такова, что один из партнеров берёт на себя гипертрофированную роль спасителя или опекуна, неизбежно потакая разрушительным привычкам другого» (Beattie, 2024, с. 75).

«По своей природе созависимые – это благожелатели, которые заботятся о судьбах мира и считают себя ответственными за них» (Beattie, 2024, с. 80).

Социальное окружение Афони также играет значимую роль в поддержании этой дисфункциональной системы. Общество, проявляя излишнюю толерантность к его безответственному поведению, фактически становится косвенным участником созависимых отношений. Это создает замкнутый круг, где попытки Кати "спасти" Афоню лишь укрепляют его позицию Жертвы, а социальная среда невольно поддерживает этот деструктивный паттерн.

Анализ ключевых сцен фильма подтверждает данную интерпретацию. Например, эпизод, в котором Катя признается Афоне в том, что он ей дорог, а он встречает её признание с безразличием, но затем всё же пытается сблизиться с ней (в свойственной ему инфантильной манере), демонстрирует их эмоциональное несоответствие. Афоня ищет того, кто сможет компенсировать его недостатки, но при этом отталкивает тех, кто готов ему помочь. Он реагирует с характерной для Жертвы амбивалентностью, наглядно демонстрирует дисбаланс эмоциональных инвестиций в их отношениях. Катя, попадая в эту ловушку, продолжает эмоционально инвестировать в человека, который ее откровенно игнорирует. Это типичная ситуация для созависимых отношений, где один партнер продолжает эмоционально вкладываться в отношения, несмотря на очевидное отсутствие взаимности.

«Главное – взять и за ум взяться…» – повторяет Катя, демонстрируя свою ответственность, серьезность и заботливость. Согласно теории Карен Хорни, подобное поведение «спасителя» часто является попыткой компенсировать собственный недостаток любви через установление контроля над другим человеком. «Созависимые личности часто компенсируют собственную неуверенность или страх одиночества через удовлетворение потребностей партнёра, даже в ущерб себе», – пишет К.Хорни (Horney, 2018).

В отношениях с Афоней Катя демонстрирует классический пример созависимого поведения, где надежда на потенциальные изменения партнера становится основным мотивом построения отношений. Её готовность дать Афоне шанс иллюстрирует типичную модель поведения, при которой человек пытается обрести собственную ценность через «спасение» другого. Однако такое поведение часто приводит к тому, что созависимый человек теряет свою идентичность, пытаясь «починить» другого.

Также этот тип поведения был описан Робин Норвуд в своем исследовании «Женщины, которые любят слишком сильно». Она подчеркивает: "Когда мы пытаемся спасать и изменять другого человека в ущерб самим себе, это не любовь, а необходимость достигнуть самоуважения через контроль над другим." (Норвуд, 2008).

Катя проявляет терпение и поддержку к Афоне, несмотря на его небрежность, эгоистичность и явные склонности к саморазрушению. Она предлагает ему не только романтические чувства, но и почти безусловное принятие, что напоминает материнский тип любви. Даже когда Афоня отсутствует долгое время, игнорирует её и причиняет боль, Катя снова готова принять его и строить отношения.

В фильме Катя неоднократно проявляла сочувствие, терпение и надежду, в то время как Афоня вёл себя безответственно и равнодушно. Это ярко демонстрирует, как женщины с созависимыми чертами характера могут оправдывать самые деструктивные поступки своих партнёров, ошибочно принимая их за проявление любви.

Символичен эпизод с лошадью: Катя, подобно этому выносливому животному, безропотно берет на себя все тяготы и ответственность в отношениях. Она упорно движется к воображаемому "светлому" будущему, которое сама себе нафантазировала. Однако трагизм ситуации заключается в том, что этим мечтам, увы, не суждено сбыться, поскольку её избранник не разделяет её стремлений и не готов к серьезным переменам в жизни.

Приятель Афони, Федул, олицетворяет деструктивную форму дружбы, основанную на взаимном подкреплении негативных привычек и образа жизни. Несмотря на то, что данный персонаж играет второстепенную роль, его функции значимы и крайне важны для понимания механизма саморазрушения главного героя. Федул активно поощряет безответственность Афони, включая его пристрастие к алкоголю и небрежное отношение к работе и другим обязательствам. Их отношения можно охарактеризовать как взаимовыгодную связь: Афоня получает постоянное одобрение своего образа жизни, а Федул – верного собутыльника и компаньона. В этих отношениях ярко проявляется феномен созависимости, когда оба участника бессознательно поддерживают иллюзию нормальности происходящего, тем самым усугубляя деструктивное поведение друг друга.

Афоня – яркий пример социально-психологического инфантилизма, где алкоголизм является основным механизмом ухода от реальности и ответственности. Алкогольная зависимость Афони играет роль своеобразного защитного механизма, позволяющего избегать критического анализа собственного поведения и уходить от решения накопившихся проблем. Готовность Кати принимать его таким, какой он есть, парадоксальным образом способствует усугублению его саморазрушительного поведения. Не сталкиваясь с необходимостью меняться, он все глубже погружается в зависимость, игнорируя разрушительные последствия своего образа жизни.

Образ Афони служит наглядной иллюстрацией психологического механизма избегания эмоциональной ответственности, характерного для дисфункциональных семейных отношений. Алкоголизм становится для него способом бегства от внутренней пустоты, неспособности соответствовать социальным ожиданиям и, вероятно, от глубоко укоренившегося чувства вины.

Эрик Фромм рассматривал подобное поведение как проявление инфантильности, вызванное желанием избежать экзистенциальных вопросов. Он писал: "Человек, который неспособен жить в рамках собственной свободы, склонен находить «свободу» в деструкции и отказе от ответственности перед миром." (Фромм, 1990)

В этом смысле образ Афони символизирует глубокую психологическую проблему – неспособность зрелой личности конструктивно справляться с жизненными вызовами, выбирая вместо этого деструктивный путь алкогольного эскапизма. Его поведенческая модель наглядно демонстрирует комплекс эмоциональной незрелости, где алкоголь становится не просто вредной привычкой, а механизмом бегства от реальности и ответственности за собственную жизнь. Это ярко отражает типичную картину психологической неготовности к построению здоровых межличностных отношений, где человек, вместо того чтобы развиваться и решать проблемы, создает иллюзорный мир алкогольного забвения, постепенно разрушая как себя, так и отношения с окружающими людьми.

Также хочется остановиться на истоках этого инфантильного поведения. Афанасий рассказывает, что «…мама померла, когда мне год был, отец на фронте погиб. Меня тетка воспитала, она меня Коньком-Горбуном называла. Я как в армию ушел, так и не видел ее…».

История Афанасия о раннем детстве – потеря матери в годовалом возрасте и гибель отца на фронте – представляет собой классический пример нарушенного процесса сепарации-индивидуации. Согласно теории Маргарет Малер, потеря матери в столь критический период развития (12-15 месяцев) приходится на важнейшую стадию воссоединения, когда ребенок естественным образом колеблется между стремлением к автономии и потребностью в материнской поддержке.