Глава 2. Сокровища Гоблы

Насчет «давить» Командир был не прав. Далеко не прав. Равнины, в которые «Армата» выбралась, перевалившись колесами поочередно колесами на картофельное поле, и размазав в мягкой на удивление почве немало побуревших кустиков, сейчас буквально кишели зверьем.

– Ну, не кишат, конечно, – поправил себя Шеф, – но что-то многовато их сегодня на единицу площади. Тоже, наверное, чуют катаклизм. Как кошки с собаками у нас дома – землетрясение. Или, как гоблины здесь…

Он подавил в себе желание оглянуться, и посмотреть на Бобла, и вернувшегося к нему Гобла – не поймут ли они и последнюю мысль Шефа; не обидятся ли на такое сравнение – вполне разумных коротышек с диким зверьем. Но сдержался; напротив, даже себя не постеснялся сравнить – со зверем, похожим на ваалдамского тигра, сейчас настигавшего недалеко от мчавшейся «на всех парах» машины какую-то крупную дичь. Нет, не сравнить, а позавидовать – стремительности, и какой-то хищной радости, которую буквально исторгал из себя четвероногий хищник.

Двуногий, сидевший за рулем «Арматы», мешать ему не стал. Александр сейчас выискивал объект для утоления собственных инстинктов. Так, по крайней мере, определила выброс гормонов в организм Шефа Джесси, она же Ольга Ивановна:

– «Что, мальчик, не наигрался в детстве в индейцев?».

На что Шеф снисходительно, с каким-то покровительным оттенком в голосе объяснил собственный азарт, который оказался не самым главным в его стремлении забить сейчас боковые емкости «Арматы» свежим мясом:

– Джесси, туда, в Убежище, сейчас тоже спешат сотни гоблинов. В том числе дети и старики. С каким лицом ты будешь смотреть в их голодные физиономии?

– «Твоим», — буркнула помощница и отключилась.

А Командир язвить больше не стал; он увидел, как впереди, чуть в стороне от курса, проложенного искином, и которого «Армата» до сих пор неуклонно придерживалась, нетропливо трусило целое стадо быков с коровами – точно таких же, с каких начиналась первая охота Александра как стрелка-наводчика командно-разведывательной машины. Зверей в стаде было много; слишком много даже для такого крупного хищника, как тигр. Но Мастер, остановивший машину метрах в ста от добычи, был опаснее любого зверя. Он сейчас прикидывал не длину рогов огромных парнокопытных, и не то, как самые крупные быки раздували в гневе ноздри, пытаясь выбить копытами камни из плотного грунта Равнин. Сейчас этот Мастер Плоти пытался решить несложную математическую задачу – сколько зверей нужно забить, чтобы заполнить шесть отсеков, которые по сути были гнездами для боевых андроидов Ушедших.

Наконец, задача была решена, цели выбраны. Командир решил, что трех быков, стоящих в центре живой стены, что ограждала телят от опасностей Равнин, будет вполне достаточно. Он даже не повернулся в сторону нервно ерзающего в своем кресле эльфа.

– Если бы это была обычная тренировка, Ильюша, – подумал он, совмещая перекрестье прицела со лбом быка, стоящего в центре обреченной троицы, – я бы уступил тебе это право.

В снаряде, вылетевшем из правой верхней направляющей Узла вооружений, было заложено сразу три стандартных АКМовских заряда – чтобы свалить наверняка, с единственного выстрела. Толстая лобная кость быка разлетелась в мелкие кусочки; в стороны полетели и острые рога. Но тяжелое тело в мохнатой шкуре не упало на камни. Оно было мертвым, но стояло на потерявших силу ногах, стиснутое по бокам товарищами по несчастью.

Еще два раза беззвучно оторвались от Узла снаряды, и тройной нагрузки живой ряд, ощетинившийся рогами, не выдержал. Мертвых быков выдавило из общей шеренги на камни; но стадо не побежало от громады «Арматы», как надеялся ее командир.

– «Ты куда?», – заверещали в один голос Умник с Джеси, когда Александр только напряг мышцы, чтобы бросить тело через эльфа, в дверь, которая уже открывалась стараниями Арматора.

– Брат! – рванулся было вслед за ним Зай, придавивший к сидению тщедушного по сравнению с ним Ильярриэля.

Увы – дверца уже была закрыта, и единственное, что успел сделать трактирщик – это врезаться макушкой в твердый материал машины Ушедших.

Однако Зай не позволил себе провалиться даже в самое краткое забытье; он дернулся назад, переваливаясь на водительское кресло, и освобождая Ильюша от непосильного груза. А за спиной уже шумно дышали гоблины, которым сейчас было не до демонстрации удивительных маскировочных навыков, и Гром с Тарзаном. И вся эта компания не сводила взглядов с фигуры Командира, который остановился перед разъяренным стадом; его первый ряд уже наклонил к камням головы с длинными острыми рогами, и готов был рвануть вперед, к вселенскому злу. А последнее сейчас для них было воплощено в Александре, протянувшем к ним руки – словно в попытке примирения.

Но нет – Саша недаром заставил Арматора захлопнуть двери кабины, отрезая ее внутренний мирок от Равнин. Потому что только сейчас он решил продемонстрировать – прежде всего себе – навыки и знания еще одной ипостаси Мастера Стихий. Смерти.

– Ну, а если не получится, – подумал он с усмешкой, разгоняя внутри себя ману до средних скоростей, – вполне успею запрыгнуть на «Армату» – пусть бычки бесятся внизу.

Вожак, заместивший одного из лежащих сейчас на камнях громадин, коротко рявкнул, подавая сигнал к атаке. Эта звуковая волна практически сразу же встретилась с другой – невидимой эманацией беспредельного ужаса, одной из составных частей смерти – и погнала ее назад. Она заставила быка, уже поднявшегося для прыжка на копытах задних ног, совершить немыслимый для такого громоздкого тела кульбит – прыжок в полоборота на месте. А следом – другой прыжок, уже длинный, вслед стаду, удирающему прочь с грохотом копыт.

– Вот как-то так, – довольно улыбнулся Мастер, – Джесси, можешь не хвалить – и сам знаю, какой я молодец.

Он отдал по линии маны, тянувшейся к Арматору, приказ разблокировать двери, и в них тут же вывалилась вся честная компания, которая так и не поняла, почему грозное стадо удрало с такой поспешностью от внешне безоружного, такого не страшного противника. А Мастер не дал им времени на расспросы, и, естественно, свои ответы – тут же принялся командовать разделочной командой. И запретил – Грому с Тарзаном, которые таскали огромные куски кровоточащего мяса – размещать его где-либо, кроме тех самых боковых гнезд…

«Армата» снова пылила по Равнинам, но уже на автопилоте. Ее Командир вместе с другими членами сегодняшнего экипажа, с трудом, но разместился в десантном отсеке, за столом, который сноровисто накрыл Узел питания внедорожника.

– Ешьте, – махнул он в сторону огромного блюда, заполненного хорошо прожаренными кусками говядины, – сдается мне, что ужинать будем не скоро. И еще…

Он прислушался к себе внутри; точнее, к неясному предчувствию – и предвкушающая улыбка растянула его губы.

– Десерта не будет, – заявил он, еще сам не сознавая, какой именно прогноз он сейчас делает, – точнее будет, но немного позже…

– «Навыки и знания Основного Носителя в качестве Мастера-оракула достигли 5 Уровня», – заявила Джесси, когда «Армата» остановилась в следующий раз.

Вообще-то Александр не планировал остановок до самого Убежища гоблинов. Но как-то не учел, и никто не подсказал, что в пути по Равнинам им придется пересечь три радиальных Дороги Ушедших, да еще выбраться в самом конце маршрута на четвертую. И все они (по крайней мере, первая – это он видел сейчас собственными глазами) служили приложением для двух длинных, без конца и края, нив стометровой ширины. Сейчас Шеф сидел за рулем «Арматы», и никак не мог заставить себя нажать на кнопку в руле, отвечающую за движение вперед. Потому что каждый оборот огромных колес внедорожника означал, что безвозвратно погибнут, смешаются с грунтом кустики, подобные которым он когда-то больше всех любил на родительском огороде. Не сами кустики, конечно, а спелые ягоды на них, клубнику. Здесь такими ягодами – крупными; даже из высокой кабины определяемыми как очень спелые, ароматные и безумно вкусные – поле было практически усыпано. И по этому вот красному ковру, запах которого ворвался в кабину, как только приоткрылись сразу четыре дверцы, ему предстояло проехать на тяжеленной машине.

Разум отказывался подсчитывать, сколько именно квадратных метров плантации он сейчас помнет широкими колесами «Арматы»; нет – разум сейчас требовал одного – спрыгнуть с кресла и не останавливаться, пока организм не заполнится самым вкусным воспоминанием детства; весьма реальным воспоминанием, надо сказать.

Он еще успел спросить у Бобла с Гоблом: «А гоблины едят клубнику?», – и даже услышать ответ:

– Гоблины едят все!

И вывалился из кабины вслед за Заем, и даже обогнал его, ворвавшись в клубничный рай, на время отключаясь от реальности…

Назад его вернули фигуры двух пар, выглядевших очень комично в силу разности в росте и комплектации, измеряемой разами; но еще больше – излучающими всемирную грусть.

– Бедняги, – пожалел он троллей с гоблинами, – будет времени побольше, так и быть, решу с плетением для вас, а пока… Бобл!

Одна из фигур на границе с нивой встрепенулась, но не приблизилась к ней, оставаясь метрах в пяти от четкого раздела растительной и каменной сред. Именно там и заканчивался видимый только Мастеру край защитного поля. Пришлось Александру топать туда, размазывая по камням комья земли, и (чего только не натворишь в порыве гастрономической страсти) ярко-алые пятна раздавленных ягод. Назад, к полю и Заю с Ильярриэлем он шел, неся стопку прозрачных контейнеров. Сунув по одному трактирщику с Искателем, он первым нагнулся над урожаем, и через пару минут уже нес полный ящик к Боблу с Доблом, утвердившим на камнях свои босые ноги, и Грому с Тарзаном, чьи ступни были надежно закованы в крепкие башмаки. Но – разуйся они, и четыре пары подошв (в этом Мастер почему-то был уверен) были бы вполне сравнимы по размерам.

Он вернулся назад, на поле, к согнувшим спину эльфу и троллю, а когда подошел к четверке во сторой раз, со вторым ящиком, полным ягод, Тарзан с виноватой улыбкой протягивал ему контейнер, на дне которого оставались лишь алые мазки от раздавленных ягод…

Конвейер Разумных работал недолго. Конечно, до скорости Комбайна ему было, как…

– До Сатурна, которые почти не виден, – усмехнулся Александр, нажимая на кнопку руля, – но и мы поработали на слазу.

В десантном отсеке, у задней стенки, выстроились под потолок двадцать ящиков, набитых ароматами лета и энергией солнца; а еще – маной, которая буквально сочилась из ягод. А впереди была еще одна нива, в которую Командир направил машину уже недрогнувшей рукой. Остановил он ее, и открыл дверцу, уже миновав те самые пять метров, что служили охранным периметром поля с апельсинами. Да – именно такими плодами, сильно напоминающими земные цитрусы, были усеяны кустики, не превышающие в высоту пояса человека среднего роста.

– Чтобы удобнее было собирать урожай, – Мастер еще раз вспомнил Комбайн.

Теперь заготовки пошли быстрее; и сам Командир, и его команда лишь вгрызлись в парочку оранжевых шаров диаметром сантиметров в десять, брызнувших янтарным соком, и с сожалением вздохнули – желудки у всех были не резиновые.

– Все страньше, и страньше, – вспомнил фразу из какой-то сказки Шеф, обращаясь к помощникам, – не находите? Слишком много, я бы сказал вопиюще много совпадений с Землей. Или я все-таки так реально провалился в первый вариант, и лежу сейчас под капельницей, представляя сейчас то, что желал бы видеть и ощущать, или… Начну-ка я строить новую логическую цепочку, а вы не ленитесь, подбрасывайте факты – если не хотите развеяться как дым – когда я проснусь в больничном комплексе.

Джесси с Умником не ответили. Очевидно, напуганные нерадостным для них прогнозом, они сразу же включились в работу, перелопачивая гигантские пласты информации.

– В которой, – сделал еще одно предположение Мастер, – по настоящему полезной так же много, как бриллиантов на прииске – если его устроить на огороде родителей… Или на этом.

«Армата» затормозила перед очередной Дорогой. Точнее, перед тем, что от нее осталось. Время не пощадило даже нерушимые, казалось, плиты. А от нивы, по которой они должны был проехать, и на которую у Главы были планы, и под них даже была приготовлена тара, не осталось вообще ничего. Как и от той, что должна была тянуться на сто метров за разрушенной, едва угадываемой Дорогой Ушедших.

– Тоже ушла, – констатировал вслух Александр, на всякий случай сверяя свой диагноз с картой, так и начертанной на стекле, – вслед за своими создателями.

Он не ошибся – ярко красный след, которым Арматор отмечал на лобовом стекле километры, что экспедиция уже пролетела по Равнинам, уперся в одну из радиальных линий. Тут во времена Ушедших действительно была Дорога, и две нивы, дающие урожаи плодов, или фруктов… а может, каких-нибудь технических культур. Но об этом во всем мире Ваалдам не знал теперь никто.

– Зато знают о другом, – подумал Мастер, упираясь пальцем в следующую, уже четвертую по счету на сегодняшний день линию, включая ту, по которой брели сейчас толпы гоблинов, возглавляемые «Неуловимым Губланом», – Гобл, – что здесь?

– Не знаю, – явно пожал плечами в десантном отсеке гоблин; Бобл добавил:

– Гоблины ходят по Дорогам.

– Только по дорогам, – уточнил его соплеменник.

Александр понял, что следующая «ветка метро» тоже не порадует их ничем, кроме плит, изломанных временем, и установленных неведомыми катаклизмами подобно противотанковым надолбам.

– А здесь, – палец продолжил заложенный Арматором маршрут до следующей, уже нужной нити, – здесь что-нибудь есть?

– Есть! – теперь гоблинский дуэт был полон энтузиазма.

– И что там растет?

Тут межрасовое, точнее межразумное общение зашло в тупик. Как в телеюмореске, опять из далекого детства: «Как это по-русски я не знаю, а на узбекском это никак не называется». Шеф уже после того, как с трудом преодолел полосу препятствий, которую теперь изображала из себя Дорога, смог добиться лишь противоречивых, и очень эмоциональных гоблинских откликов.

– Вкусно! – заявил Гобл.

– Невкусно! – еще громче выкрикнул Бобл.

– Так и запишем в протоколе, – не моргнув глазом, заявил Командир.

Никакого протокола он, конечно же не вел – за него это делала Джесси.

– «Шеф, – заявила она после некоторого раздумья, – разве так бывает?»

– Ты про Добла с Гоблом? – спросил Александр, тоже погруженный в раздумья, – еще как бывает. И тут, Джесси нет никаких противоречий – нужно просто вспомнить про особенности общения наших зеленокожих друзей. Конкретно – вот этих двух.

– «Но они ведь заявляют…».

— Если один из них заявляет, что там растет что-то вкусное, а другой – что не рекомендует пробовать продукт, который он попробовал когда-то, это не говорит о таком резком различии в их вкусах. Целую ночь, и половину дня мы общаемся с этими милыми ребятишками, и вот какой я сделал вывод – они практически никогда не противоречат другу другу. Они просто дополняют; часто продолжают один за другим длинное предложение. Просто разбивают его на части. Ну, и выбрасывают из них несущественные, на их взгляд, детали. Если перевести на нормальный человеческий язык их последнее заявление, то должно получиться следующее: «Ребята, рядом с той дорогой действительно что-то растет. И мы пробовали это. Не знаем, как это называется на Общем. Но урожай с одной стороны нам очень понравился, а со второго мы оба плевались – когда попробовали его».

Джесси, и Умник с ней за компанию замолчали теперь надолго. Да и все, сидящие в салоне «Арматы» погрузились в собственные раздумья. А Саша посодействовал им в этом, попросил (или велел) Умнику подобрать в памяти айфона что-нибудь лиричное – с учетом, что в командно-разведывательной машине не было ни одной женщины; все сплошь бравые вояки.

Так, под достаточно громкую музыку без слов, «Армата» миновала второй пояс заграждений – еще одну полосу, по которой когда-то разъезжали умные машины Ушедших. Здесь Александр решил нарушить долгое молчание, махнул рукой в сторону, противоположную от столицы мира Ваалдам:

– Гобл, Бобл, – что там, не знаете?

– Гобл с Боблом ходят только по Дорогам, – заявил кто-то из коротышек.

Ответ неожиданно пришел от Ильярриэля.

– Я все еще Искатель, – заявил он, тронув амулет на шее, – и все еще помню Записи Искателей в столице. Так вот, там говорится, что таких дорог, по которым бегают гоблины, осталось всего пять. Остальные (он коснулся длинным пальцем стекла – в той точке, где Арматор фиксировал местоположение «Арматы» на текущий момент) – это вот такие же непроходимые завалы.