Глава 3. Проклятие длиной в два тысячелетия

Александр уснул под брюзжание неугомонной Джесси

– «Как ты можешь спокойно спать, когда твои близкие находятся в опасности; быть может, на краю гибели?!», – попыталась возмутиться она.

– Край этот никак не кончается, – усмехнулся Саша, укладываясь поудобнее, – потому что связи с миром Ваалдам нет, а это означает… что?

Первым ответил Умник, чуть ярче подсветивший циферблат в левом верхнем углу интерфейсного экрана, показывавший, что время в мире, где Мастера ждали множество Разумных – от злобного Нагибая до сгоравшей от нетерпения Банки – замерло на половине четвертого ночи. Оно не остановилось полностью, но человеческий глаз был в состоянии разглядеть медленное вращение разве что секунд на циферблате.

– Можете развлекаться, – посоветовал помощникам Шеф, – подсчитывать, через сколько земных часов наступит рассвет в мире Ваалдам, и с какой скоростью понесутся к Равнинам лучи ваалдамского солнца. А я пока посплю…

Разбудило Александра, крепко спавшего без всяких снов, не шевеление эльфа на соседней кровати, а тактичное «покашливание» Умника, известившего, что в мир, который для пришельцев из иного мира пока ограничивался кусочком пустыни, и громадиной горы над ней, вторглись незваные гости.

– «Или хозяева, – уточнил компьютер, убедившись, что Шеф проснулся, – потому что подробная карта местности показывает, что этот пятачок пустыни является частной собственностью. А для Израиля такой большой кусов землевладения это, знаете ли…».

В «устах» бесстрастного Умника такое неопределенное восклицание значило много. Поэтому Мастер на стал потягиваться в постели и нежиться, добирая минуты до своих законных четырех часов, а резко сел на кровати, заставив эльфа, совершившего ту же процедуру несколькими секундами раньше, испуганно отшатнуться к стене, покрытой толстым ковром. На нем (ковре), кстати, был изображен лес с редкими деревьями-великанами, меж которых скользили ушастые охотники с луками. «Шутку» Сумки, частью которой являлось все вокруг – целый дом с комнатами и мебелью, и этим самым ковром – Саша оценил по достоинству. Особенно, когда оглянулся назад, и на той стене, повернувшись к которой проспал почти четыре часа, обнаружил такую знакомую фотокартину – крутые ступени, ведущие ко входу в родной «Восточный банк».

– А ты чего вскочил? – спросил он у Ильюши, – рано еще – шесть часов по местному времени. Или проголодался?

Эльф неопределенно пожал плечами; скорее всего, он и сам не знал, что именно его заставило подняться в то время, когда остальные жильцы этого временного Дома еще витали в предутренних снах.

– Наверное, предчувствует новые приключения на собственную… на собственные уши, – чуть улыбнулся Командир, вспомнив, как жестко обошелся с Ильярриэлем мир Ваалдам в последние их сутки там, в прежнем мире; вслух же пригласил его на улицу, – ну что – пойдем, посмотрим на новый для тебя мир?

Уже стоя на высоком крыльце Дома, Ильярриэль спросил – с очевидным запозданием, – а для тебя, Старший, этот мир не новый?

– Конечно, нет, Ильюша, – рассмеялся Александр, – это же Земля.

– Земля?!

На лице эльфа отразился целый букет эмоций – от жуткого любопытства до горького разочарования – словно ему обещали «путевку» в родной мир, и нагло обманули.

– Да, Земля, – так же весело подтвердил Мастер, – а это вон земляне, которые нам сейчас подтвердят это. Хотя, они больше похожи на…

Перед Домом остановился кортеж внедорожников – как один черных «Гелендвагенов» – общим числом в шесть штук, и номерами от «001» до «006». Саша хорошо помнил рассказы родителей, которым пару лет назад пришлось пожить в Земле Обетованной – как адептам медицинского туризма. Из них парень вынес твердое убеждение в том, что израильтяне, по крайней мере коренные, народ прижимистый; в основной своей массе предпочитают совсем дешевые малолитражки, и не озабочиваются о таких милых сердцу российских водителей вещах, как гаражи, платные стоянки, или автомобильные мойки. Для истинных евреев автомобиль, как утверждал когда-то Остап Бендер, а вслед за ним и Сашины мама с папой, был исключительно средством передвижения. Но не для двух колоритных персонажей, вылезших из представительского «Мерседеса» за номером «001». В задние дверцы люксового внедорожника вылезли два кряжистых здоровяка ростом гораздо меньше полутора метров, которых в мире Ваалдам любой принял бы за гномов. Здесь же, на Земле, да еще в Израиле… Мастер все же не сдержался, и выпалил прямо в сердитые лица, украшенные аккуратно подстриженными бородками; почти выкрикнул на гномьем языке:

– Мир вам, почтенные! Что вы забыли в таком пустынном месте, в такую рань? Или вы прибыли приветствовать наше прибытие в…

Его перебил тот «гном», что по внешним признакам был много старше второго; судя по чертам лица этот «второй» был его сыном:

– Кто ты такой, чтобы указывать мне, что я волен делать на своей собственной земле?!

Он выпалил эту фразу, и пораженно замолк – как и его предполагаемый потомок, и Александр. Потому что его речь, как и вопрос-приветствие Мастера Общения, были произнесены на языке гномов. Пусть не все слова были узнаваемы; пусть говорил он медленно, словно обкатывал каждое слово во рту, как камень, но это был именно гномий язык. А еще – Ментальный Мастер только теперь привлек к этому факту общее внимание – оба гнома чуть светились маной. Мастер еще и оценил ее Уровень, как очень невысокий; но главное – определил, что в младшем гноме эта мана была стабильной, а вот старший свои энергетические каналы явно истрепал. В них мана, запас которой и так был не очень велик, буквально истекала наружу; впитывалась окружающим пространством, словно вода пересохшими берегами арыка в полуденную жару.

Четверо Разумных замерли; Александр с Ильярриэлем на пороге дома, и два гнома-землянина внизу. Это противостояние, очевидно, очень не понравилось кому-то внутри других внедорожников. Дверцы первого из них, и двух других (не удивительно, что они носили номера «002» и «003») распахнулись, и на песок пустыни высыпало больше дюжины мужчин, которые имели вполне земную («Семитскую», – отметил Шеф) внешность, и были вооружены короткоствольными автоматами.

– Стоять! – это старший гном поднял руку, и вооруженная орава, двигающаяся вполне профессионально, замерла на месте.

Мастер боя Уровня, который давно перестал определять даже Умник, признал их профессионализм не ниже двенадцатого Уровня. Хотя ему самому ничего – даже в случае прямого попадания пульки от «Узи» в лицо – не грозило фатальным исходом, он на всякий случай шагнул на шаг влево – заслоняя собой эльфа, и одновременно сам прикрываясь от большинства стрелков массивными фигурами гномов.

По чуть дернувшемуся лицу одного из охранников, в силу более старшего возраста, и скупой отточенности движений определенного Мастером начальником охраны, Александр видел, как тому не терпится скомандовать подчиненным – чтобы те заняли более удобную для маневров позицию. Однако приказ бородатого коротышки был недвусмысленен, и выполнялся неукоснительно. Даже когда старший гном шагнул вперед, на первую ступень крыльца, практически полностью перекрывая директрисы стрельбы.

– Ты пришел от аль Худдоба?! – не спросил, а утвердил гном.

Шеф неопределенно пожал плечами, и шагнул чуть в сторону, приглашая обоих гостей в Дом. Теперь заговорил младший гном, явно правильно понявший его телодвижение.

– Отец, – воскликнул он негромко – так, что услышали только тот, к кому он обратился, и два Разумных выше ступенями; воскликнул, что интересно, на иврите, – время бежит безвозвратно. Если мы задержимся здесь, нам опять придется вернуться домой ни с чем.

Этот язык Александру был знаком – благодаря помощи Умника, который не только дискутировал с Джесси всю ночь, но и успел обучить Основного Носителя нужному наречию в режиме пассивного восприятия. Мастер Общения вздернул в изумлении брови – мысленно, конечно, подавая знак лишь помощникам. Он обратил внимание Умника и Джесси на тот факт, что голос молодого израильтянина, который по всем внешним признакам являлся натуральным гномом, дрожал от нетерпения, ожидания какого-то эпохального события. Главное же, на что указал Мастер, было то, что юный гном страстно стремился к этому событию, и так же безгранично страшился его.

– Пойдем, Мойша, – ответил на таком же безупречном иврите его отец, – все равно без аль Худдоба, без его крови, нам не открыть Камень.

– Все интереснее и интереснее, – ухмыльнулся внутри себя Шеф, услышав имя молодого гнома, – не удивлюсь, если старшего зовут… к примеру, Абрам. А не придержать ли нам пока при себе тот факт, что мы тоже говорим на языке Абрамов и Мойш?

– «Весьма благоразумное и предусмотрительное решение», – поддержал его Умник; Джесси на этот раз промолчала.

Мастер провел гостей в большой зал-студию, посреди которой уже «красовался» стол, накрытый так, словно один король принимал другого.

– Впрочем, – усмехнулся Саша в ответ на стенания персональнго компьютера, зафиксировавшего громадную брешь в продовольственном складе Сумки, – с такой охраной, как у этих коротышек, только короли да президенты и передвигаются. А насчет расхода еды не терзайся – это на всю нашу компанию. Буди всех; дай голосовой сигнал – на туалеты и макияжи у всех ровно пять минут. Потом я начинаю завтрак, а дальше…

– «Кто не успел, тот опоздал!», – догадался Умник.

– Молодец, – похвалил его Командир, – включай будильник.

Первыми в гостиную, где четверо Разумных сидели за столом, приглядываясь друг к другу, вошли гоблины. Реакция гостей была вполне ожидаемой. При виде двух зеленорожих страшилищ с длинными носами и ушами, одетых в костюмы, которые больше подходили бы принцам крови из сказок, они вскочили на ноги; явно пожалев, что согласились войти в этот Дом. А следом вошли демоница с Надеждой. Красные (не от недосыпа, а от природы; от мамы с папой) глаза Малышки; ее рожки, и хвостик, которым она кокетливо хлестнула себя по бокам, произвели не менее впечатляющее воздействие.

Младший гном рухнул обратно на стул, беззвучно хватая губами воздух. А старший, напротив, выпрямился; его глаза загорелись в искусственном свете гостиной, а сам он выпалил – опять на гномьем:

– Значит, Первый Предок не выдумал мир, откуда он пришел сюда вместе с аль Худдобом! Значит, его действительно привели сюда силой, и Камни, которые больше двух тысяч лет являются основой благосостояния семьи Гершвинов, действительно родились под другим солнцем. Это так?!

Он повернулся к Александру с отчаянием и надеждой во взгляде, и Мастер не посмел разочаровать его. Вместо ответа он сунул руку в карман пояса, и вынул оттуда столько Больших Камней, скольнко сумел зацепить ладонью. Пять практически не видных на темном «дереве» стола бриллиантов-Накопителей ослепительно сияли маной. И это Увидели не только Александр с Надеждой; громко ахнули и оба гнома.

– Он полон маны, – воскликнул Мойша на иврите, протягивая ладонь, и отдергивая ее от ближнего к нему Камня – словно тот был полон не энергии, а живого огня.

Мастер – чтобы не провоцировать гномов, и остудить вспыхнувший во взглядах израильтян алчный блеск – собрал Камни, и вернул их на место; в тот карман, где ждали своего часа тысячи их «собратьев». Он ткнул пальцем в блюдо, что стояло перед ним, и пригласил всех:

– Я голоден, как сто тигров Ваалдама. Можете беседовать, а я пока поем.

Беседовать все захотели, когда на столешнице осталась лишь пустая посуда; первой, как обычно, выступила Надежда – даже раньше скорой на язык, и руки демоницы:

– И что? Куда мы теперь попали? Те же гномы, что и прежде… Может, лучше вернуться в свой дом? И где Гром с Тарзаном и Зита с Гитой?

Она явно имела в виду тот Дом, в котором экспедицию ждали друзья. Но попала, ка это бывает, пальцем в небо.

– Большое земное небо, – усмехнулся Саша, выбирая – с кем ему сначала побеседовать – с кланом, и примкнувшим к нему эльфом и Надеждой, или с представителями славного семейства Гершвинов.

Последние до сих пор пребывали в ступоре – от вида гоблинов и демоницы с эльфом; а больше от Камней, что поманили их своим блеском и исчезли. Поэтому Командир решил ответить на вопрос землячки:

– Нет, Наденька, на этот раз мы попали куда надо. Это Земля, и вполне возможно, что ты успеешь на выборы; как и хотела.

По лицу Надежды сейчас можно было понять, что эта перспектива теперь не сильно вдохновляет ее. Скорее, оно сейчас излучало банальное разочарование – девушка поняла, что захватывающие приключения подошли к концу, и никто ей продолжения не предложит. Александр – в первую очередь. Она обвела взглядом стол; точнее, лица, что с интересом наблюдали за ней.

– Гобл с Боблом и Малышка Сашу точно поддержат, – Мастер читал ее мысли, как в открытой книге, – Ильюша… и рад бы замолвить словечко за нее – в силу врожденной интеллигентности, но кто же ему, «примазавшемуся» к клану, это слово даст? Ну, а эти…

«Эти» – гномы – наконец, вернулись на грешную землю из мира своих грез. И принялись, в свою очередь, атаковать Командира вопросами. Получалось это у них не слишком складно – в силу малой практики общения на гномьем языке.

– Редко говорим на языке предков, – объяснил свою, и сыновью неуклюжесть в этом вопросе Хаим (не Абрам, как предположил Шеф), – только в такой день – чтобы не ошибиться, когда будем творить клятву Крови – там, у подножия Масады.

– А что там такого интересного, и при чем тут аль Худдоб? – поинтересовался Александр.

Два гнома обменялись гораздо более интенсивными тирадами на втором родном языке – иврите, из которого Мастер, улыбавшийся почти так же, как два гоблина напротив за столом, понял, что старший гном за то, чтобы рассказать незнакомцу все, что не составляет семейной тайны, а младший предлагает уйти отсюда прямо сейчас.