Вспомните, что говорили нам родители и воспитатели о предстоящей жизни. «Ничего, жизнь тебя научит…» «Ничего, еще увидишь – жизнь тебя обломает!…» Что же это за штука такая – наша жизнь, которая нас же обязана «учить» и «обламывать»?
Что это такое: жизнь человеческая?
Совершенно очевидно, что вопрос этот – далеко не праздный. Не случайно ответ на него интересовал и продолжает интересовать огромное число мыслителей. Вот несколько образцов ответов:
«Жизнь есть сохранение возможности»
Валери
«Жизни верь, она ведь учит лучше всяких книг»
Гете
«Жизнь – чистое пламя: мы живем с невидимым солнцем внутри нас»
Томас Браун
«Обучение в школе жизни – принудительно, избежать его не может ни один человек»
Вудсбери
«Жить – значит непрестанно рождаться»
Жуандо
«Истинное назначение человека – жить, а не существовать»
Дж. Лондон
«Кто не ценит жизни, тот не достоин ее»
Леонардо да Винчи
«Наша жизнь измеряется усилиями, которых она стоила нам»
Фр. Мориак
«Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть»
Сократ
«Жизнь – это вечность в миниатюре»
Эмерсон
«Жизнь есть способ существования белка в дерьме»
Латышский юродивый2
Как видим, среди поэтических образов, этических оценок, ироничных и патетических наставлений обнаружить некоторый единый методологический подход к определению категории «жизнь» не удается. Однако, можно проследить две основные тенденции отношения к жизни. Она либо внешнее устройство, отдельное от человека, либо нечто, неотделимое от него.
Попробуем последовательно разобраться в этих тенденциях.
Почему, в частности, с определенной точки зрения жизнь выглядит как устройство?
Мы уже говорили о том, что, едва родившись, человек попадает в среду обитания, упорядоченную всеми предыдущими поколениями людей.
Эта среда обитания достается человеку в готовом виде: он еще ничего о ней не знает, но и к созданию ее никакого отношения не имеет. Если вы когда-то задумывались о своей жизни, то наверняка задавались вопросами подобного рода: почему я родился мальчиком (девочкой), почему в этой семье, почему в этой стране, почему у меня родители бедные (или богатые), почему у меня внешность такая, а не другая и т.д., и т. п. Ведь вы не выбирали эту стартовую, жизненную позицию – определенную, внешнюю по отношению к вам, ситуацию рождения. Она досталась вам в готовом виде, и, что самое обидное, предопределяет многое в вашей будущей жизни, ограничивая поле выбора. Исследования показывают, что, зная ситуацию рождения, не так уж трудно смоделировать все возможные «сценарии» будущей жизни. Их не так уж много – обычно четыре-пять…
По мере роста и развития ребенок начинает получать из среды обитания информацию о том, как эта жизнь устроена. Вначале это делают родители, потом сверстники, школа, знакомые и знакомые знакомых… Вся эта информация суть предлагаемая (или навязываемая) извне последовательность действий, обеспечивающих реализацию того или иного жизненного сценария в конкретной социальной среде. Делай сначала это…, потом это…, затем-то и «получишь все, что тебе надо для жизни…». И не удивительно, ведь в процессе социализации человек получает не только сведения о системе социальных отношений, не только наставления о способе стать вписанным в определенную социальную иерархию, но и описание самого себя, каким его хочет видеть окружающий социум. Это описание «таковости», описание человека, как «куклы», как вещи.
В самом деле, с точки зрения воплотившегося Духа, как чистого субъекта, его воплощенность (тело, сознание, психика) остается не явленной, если не предпринять для исправления этой ситуации специальных усилий. Жизнь оказывается внеположенной, внешней по отношению к человеку как субъекту, и потому может рассматриваться им как устройство, общения с которым избежать не удается. Ибо воплощенность не распадается лишь тогда, когда ее потребности, так или иначе, удовлетворяются. А сделать это можно лишь в контакте с жизнью как устройством по предъявлении своеобразной «визитной карточки»: я – ТАКОЙ, и потому мне надо ЭТО. Так формируется взгляд на жизнь как на устройство, т.е. вещь, через контакт с которым вещь под названием «человек» может продлить свое существование, если будет должным образом идентифицирована через «таковость». Ибо, с точки зрения устройства, человек как субъект никого не интересует: он должен быть вещью, имеющей определенное назначение. Соответственно, социум, являясь надличностным образованием, исполняет роль своеобразной фабрики по производству людей, если рассматривать их как вещи, как функциональные единицы.
В этом аспекте мы можем определить жизнь как способ функционирования воплощенности в социальной среде обитания.
Давайте вспомним, как выглядит жизнь человека, так сказать, в бытовой ситуации. О чем люди рассказывают друг другу? Они говорят о событиях, фактах, датах, действиях, словах; изредка – о своих чувствах и эмоциях; чаще – о своих выводах и умозаключениях, о принятых решениях, о планах на будущее. Если присмотреться поближе, нетрудно заметить, что, действительно, все эти рассказы относятся к событиям, происходящим с воплощенностью в связи с удовлетворением тех или иных ее потребностей через определенную среду обитания.
Однако, отождествляя субъект с его внешним описанием – с «таковостью», человек оказывается не в состоянии отделить себя от жизни. И, рассказывая о себе, человек фактически рассказывает о событиях своей жизни. Типичным примером такого положения является любая биография, в том числе и в авторском исполнении. На книжных полках еще достаточно часто можно встретить книги серии «ЖЗЛ» – «Жизнь замечательных людей». Разве повествуют они о живом человеке, о жизни субъекта? Нет! Там лишь, более или менее, занимательное описание событий, имевших место с Бетховеном, Кантом, Эйнштейном, Марксом… Но там нет самих субъектов – Бетховена, Канта, Эйнштейна, Маркса…
Итак, жизнь, как устройство, внеположена человеку и, более того, в живом, целостном человеке не нуждается. Ее вполне удовлетворяет функционирующая, социальная «машинка», вписанная в механическое же устройство социума. Такая жизнь «учит» и «обламывает» – не ломай отлаженный механизм, изволь соответствовать устройству!… В этом направлении действуют все известные надличностные механизмы социума: социального наследования, социального давления, социального соревнования и т. д. Для внешнего наблюдателя такая жизнь и выглядит как набор социальных сценариев или расписаний. Человеку, достаточно отождествиться со своей таковостью и, далее, его жизнь разворачивается в заранее известную последовательность событий, происходящих в рамках определенной части социума. Разумеется, число социальных сценариев достаточно велико. Они достаточно разнообразны и удобны в пользовании – ничего придумывать не надо, все установлено и заранее известно. Пересечение сценариев практически исключено (по крайней мере, на механическом уровне восприятия). Если сценарий выбран, точно известно, чего с вами никогда не произойдет. Помните у М.М.Жванецкого: «…Я никогда не буду женщиной, я никогда не полечу в Космос, … не возьму семь метров в длину с разбега…». С точностью курьерского поезда «ваша» жизнь катится по накатанным рельсам и строго выверенному маршруту… Может ли этот «поезд жизни» сойти с рельсов, не доехав до очередной «станции назначения»?
Да, может! Может в силу самых разных обстоятельств, связанных с взаимодействием двух механизмов: механистического существа, гордо именующего себя «Человек», но отождествленного со своей «таковостью», и механистической же социальной жизни. В таких «авариях» – колоссальный шанс! Шанс остановиться и задуматься о происходящем, как говорят задуматься о смысле жизни. Задумаемся и мы.
Достоверно известно, что независимо от степени осознавания своего «социального расписания», о двух фактах жизни, которых избежать не удавалось никому, человек точно осведомлен.
Первый факт – приятного свойства: это факт рождения. Никому из нас не дано воспроизвести ощущения и переживания своего рождения, но мы абсолютно убеждены, что оно было. День рождения – праздник, отмечаемый всеми людьми. Но думаем ли мы, каково смысловое содержание этого праздника? Читатели, очевидно, вспомнили наши предыдущие рассуждения о природе человека. Да, да, произошло событие в Реальности: дух воплотился в теле, чистый субъект (Я) обрел все три ипостаси и стал явленным и отграниченным. В результате факта рождения появляется субъект воплощенный, включающий в себя Я, тело, сознание и психику.
Особенностью следующего за этим четырехлетнего периода является то, субъект воплощенный продолжает сохранять свою целостность.
Воплощенность в этот период еще не утрачивает связи с воплотившимся Духом, и ребенок переживает себя как целостное существо, органично и целостно включенное в Реальность. Больше никогда человек не будет пребывать в мире настолько полно. Эта полнота самоощущения, полнота бытия может стать только результатом успешно пройденного духовного пути. Люди обычно не помнят события тех первых четырех лет жизни, но в подсознании сохраняется память об этом самоощущении и неосознанное желание вновь обрести это состояние. Это и есть знаменитое «томление духа» Убежден, что именно на это намекал Иисус Христос, когда говорил: «Будьте как дети, но не будьте детьми». Именно на этот период приходятся наиболее интимные отношения воплотившегося Я с его земными инструментами, вполне «осязаемыми», действительно, как мое тело, мое сознание и моя психика.
Для воплотившегося субъекта внешняя среда обитания выступает как объект, прежде всего, познания и воздействия. Но и среда обитания, в свою очередь, воздействует на воплощенность, которая также воспринимается средой как объект воздействия. И в этом взаимодействии воплощенность «обрастает» пространством «объект-объектных» отношений: это, соответственно, индивидуальность, личность и сущность. Таковы три составляющие человека как объекта, в совокупности образующие его внешний образ – Персону. Персона есть результат синтеза трех видов отношений: биологических, социальных и духовных. Очевидно, что качественно эти отношения различны, более того, они могут вступать в конкурентные взаимодействия. Но, все же, они остаются пространством, пусть неоднородным, но отдельным от других аналогичных пространств. Что же их объединяет? Что является для них общим, придающим некоторую качественную определенность всему целому, и, в то же время, лежащим за пределами качественной определенности каждого из видов отношений? Ответ, мне кажется, очевиден: жизнь.
В самом деле, человек, действующий как объект, явлен и отграничен в Реальности своей Персоной. Персона же есть синтез трех различных пространств отношений, общим для которых есть то, что они процессуальные, что они – живые. Иными словами, Персона есть синтез жизни тела, жизни сознания и жизни души. В отсутствие жизни, как таковой, Персона распадается. Что же остается? Остается след, оставленный человеком, действующим в среде его обитания. Значимость этого следа определяется не только особенностями пространства отношений с Реальностью, т.е. особенностями самой Персоны, но, прежде всего, качеством ее жизни.
Здесь мы подходим к важному моменту наших рассуждений. И самое время вспомнить о втором обязательном событии, избежать которого в жизни не удавалось ни одному человеку. Как вы догадались, речь пойдет о смерти биологического носителя. Всякий человек знает, что это событие неизбежно, хотя, по возможности, старается об этом не помнить. Но это знание все равно присутствует в человеке, как минимум, в форме базального регулирующего страха, присущего индивидуальности – страха конечного.
И поскольку жизнь неминуемо начинается событием рождения, а заканчивается событием смерти, постольку человечество всегда стояло перед необходимостью ответа на вопрос: «Как относиться к промежутку между этими двумя инфернальными событиями?» В той или иной форме каждый человек обязательно занимает в этом вопросе вполне определенную позицию. Эти позиции, различающиеся, конечно, в деталях, в принципе сводимы к трем большим группам.
К первой группе относятся различные теории, сугубо материалистического свойства, которые обобщенно могут быть названы теориями самосохранения. Представители этой группы полагают, что до события рождения ничего не было и после события смерти ничего не будет, и, следовательно, основной задачей человека является борьба со старением организма, т.е. продление жизни. Так или иначе, представители первой группы стараются ответить себе на излюбленный вопрос русской интеллигенции «ЧТО ДЕЛАТЬ?»
Сюда относятся различные теории закаливания, поддержания физической формы, здорового образа жизни, а также различные «эпикурейские» учения о том, как получить от ограниченной во времени человеческой жизни максимум удовольствия.
Ко второй группе относятся, главным образом, духовные учения, традиции и религии, которые не считают для себя актуальным вопрос, было ли нечто до события рождения, но определенно заявляют, что душа (дух) человека и после смерти продолжает жить, но в другом мире.
Соответственно, текущая жизнь человека не так уж важна, но она есть средство «заслужить» себе жизнь вечную, жизнь иного качества, в мире лучшем, чем земной. Соответственно, квинтэссенцией подобных теорий является ответ на вопрос: «КАК заслужить себе жизнь вечную?» Учения второй группы, таким образом, предлагают человеку путь самовозвышения над бренностью земного бытия. Практически все мировые религии относятся ко второй группе и, признавая духовную первооснову человека, проблематику личного спасения неизменно выносят за рамки единичной жизни, за событие физической смерти.
Наконец, к третьей группе относятся различные учения, полагающие, что нечто было до события рождения и нечто будет после физической смерти. Для этих учений актуальным становится ответ на вопрос: «ЗАЧЕМ дана эта жизнь?» Иными словами, учения третьей группы обращены к постижению смысла человеческой жизни, они предлагают пути постижения и преображения, где задача личного спасения может быть решена в рамках одного воплощения, одной человеческой жизни. Именно к третьей группе относится учение И.Н.Калинаускаса, устами которого Традиция заявляет: «Актуально не жить бессмертно, а без смерти жить». Почему это возможно?
Традиция определяет истинную продолжительность жизни не календарным временем, а интенсивностью переживаний. Известно, что во время интенсивных переживаний календарное (конвенциональное) время субъективно замедляется. И, наоборот, размеренная, не эмоциональная жизнь субъективно «протекает быстро, как вода сквозь пальцы». Таким образом, смещение «центра тяжести» на жизнь души субъективно удлиняет жизнь в несколько раз, независимо от хода конвенционального времени. Тогда вполне доступна ситуация, когда психика «устанет» жить раньше, чем «износится» биологический носитель. Вопрос о смерти перестает быть актуальным, а субъективно переживаемого времени жизни оказывается потенциально достаточно для решения проблем постижения и преображения.
Я не случайно четырежды подчеркнул слово «субъективно». Дело в том, что жизнь, предлагаемая Традицией, предполагает обязательное участие в ней самого субъекта, т. е. качественно отличается от того, что необходимо и достаточно для жизни в социуме.
В самом деле, для жизни, предлагаемой социумом, т.е. для жизни как устройства, необходимо и достаточно человека действующего, который отождествляет себя с функциональной единицей – с вещью. Этот человек-вещь суть его таковость, отражаемая в структуре личности в виде упомянутой выше психологической конструкции – Я-концепции.
Жизнь субъекта в такой конструкции остается невостребованной. По понятным причинам остается невостребованной и проблематика обретения личного Духа, который остается для человека действующего не явленным.
Между тем, невостребованность субъекта жизнью не означает гибели субъекта, как такового. Он не погибает, хотя по степени развитости очень часто отстает от Персоны, оставаясь по большей части нереализованной потенцией. Так происходит разрыв между бытием и жизнью: бытие присуще субъекту, а жизнь – Персоне. Если жизнь остается историей «таковости» в социальной среде, то бытие – историей Я в Реальности, ибо неосознанность этих отношений человеком не отрицает их наличия.
Поэтому для ученых, мыслителей, деятелей искусства, т.е. людей познания и переживания, порой оказывается возможным прямо противоположное соотношение – субъект развивается в большей степени, нежели Персона, жизнь которой может складываться при этом достаточно банально в сравнение с бытием субъекта. Однако, намного чаще человек представлен весьма развитой Персоной (под руководством личности) и недоразвитым субъектом, о котором можно сказать, что его развитие законсервировалось в «детском возрасте». Таким образом, творческий импульс воплощения Духа в человеческом теле исчерпывает себя жизнью данного тела и следом, оставленным человеком в человеческой цивилизации. Можно ли считать такую жизнь человека бессмысленной?
С точки зрения личного Духа – Я – безусловно, так. Но сточки зрения человека-объекта такая жизнь может выглядеть вполне осмысленной. Имеет она известный смысл и с точки зрения Реальности (или Бога, или Абсолюта, или Духа Святого). Ибо, даже не обретая себя как субъект, человек выполнил определенную работу по преобразованию среды обитания, и создал условия для новых воплощений Духа, т. е. продолжил род человеческий.
В этом контексте, возможно, становится более понятным отрицательное отношение большинства религий к суициду, который часто трактуется как «отказ от Божьей работы».
Однако, жизнь человека может стать целостной, когда в ней примет участие не только человек действующий (объект), но и человек-субъект. Что же для этого необходимо?
Первым этапом является, конечно, самопостижение в том контексте, который был указан выше. Вторым этапом является постижение законов жизни, т.е. изучение жизни как устройства. И, тогда, на третьем этапе субъект может стать хозяином жизни, соединив собой пространство субъективных переживаний и пространство отношений с объективной Реальностью. Тем самым создаются условия, когда субъект может выразить себя через Персону, а человек становится, по сути, Субъектом Деятельности. Жизнь при этом остается устройством, но устройством, переделанным в соответствии с творческим замыслом Субъекта.
И, тогда, по выражению шейха Абу Силга, жизнь становится творческим актом по удовлетворению своих желаний. Ибо появляется тот, кто отделяет свои желания от навязанных извне, кто в состоянии постичь себя, кто становится творцом собственной жизни, одухотворяя объективную Реальность. Иными словами, жизнь как творческий акт суть результат игры личного Духа своей воплощенностью. Но эта игра суть Божественная игра.
Какой же открывается Реальность с точки зрения человека-творца? И каковы его отношения с ней?
О проекте
О подписке