– Без проблем, я так и подумал, – дружелюбно улыбаясь, попытался успокоить Виктор.
Они сели за столик, официант принес меню.
– Ты голоден? – спросил Виктор. – Заказывай. Я пригласил, я угощаю.
– Я бы поел шашлыка, коли мы в «Восточной кухне», и холодного пива. Весь день болит голова. Воскресенье удалось. С утра теннис, вечером культурная программа на даче у одноклассника. У него жена с детьми улетела в Испанию, вот мы и воспользовались дачей без опасений.
– Я присоединюсь к шашлыку, но с чаем. За рулем. Извини.
– Два шашлыка, лаваш, два салата из огурцов и помидоров, чай с лимоном и пиво кружку пока. Чай и пиво побыстрее, – скороговоркой обратился Виктор к официанту.
Им принесли пиво для Артема и чай с лимоном для Виктора.
– Артем, не буду тянуть кота за хвост. Я хочу с тобой поговорить о возможности продолжить работу по синтезу нашего изотопа, – начал Виктор.
– Я почему-то так и подумал, – сказал Артем.
– Я решил продолжить свои изыскания, которые мы вели с Семеном Марковичем, – продолжил Виктор. – Для этого мне нужен этот изотоп. Если ты помнишь, мы получили из дубния-262 новый элемент, а нужен еще и его правильный изотоп. Ты говорил, что это уже вопрос времени.
– Да, конечно, помню. У меня, кстати, и начались проблемы из-за этой полуподпольной работы. Ты знаешь, что такое открыть новый элемент? Его можно обнаружить в природе, как вы с Левиным в своей нефти, а можно синтезировать, как сделал я. И то и другое – это научное открытие. Не знаю, как бы я поступил сейчас, но тогда я был молод и чист душой, которой еще не коснулась эта короста цинизма и прагматизма. Так вот, обещав вам с Левиным, что все эти работы до поры до времени должны быть важной тайной, я так и сделал. В девяносто первом, когда все развалилось, я уже хотел предложить вам доработать наш совместный труд на Западе. Остановило только знание вас с Семеном Марковичем. Вы бы послали меня куда подальше. Я прав?
– Послали бы, – ответил Виктор, крутя в руках чашку с чаем.
– Ну так вот, – продолжил Артем, – я взял паузу! Чем все это закончится, думаю? Ты же помнишь, мы вместе решили подождать, пока нас опять допустят к ресурсам, чтобы получить этот нужный изотоп.
– Ты тогда позвонил через пару месяцев и сказал, что ничего уже не получится и тебя даже лишили допуска, – прервал его Виктор.
– Да, так и было. Лишили. Просто один козел, не знаю, откуда у него была эта информация, предложил мне соавторство на получение этого элемента, который я синтезировал для вас из дубния-262. Я его послал и уничтожил все материалы и образцы. Вот так, Виктор Иванович, вы настолько порядочные ребята, что никак не проявили себя в поисках меня и получении каких-то дивидендов, хотя бы научных, от наших совместных трудов.
– У нас тоже были проблемы на работе. Нам приходилось много делать, чтобы институт не потерял все то, что нарабатывалось годами. Ты помнишь, что тогда было? Поэтому мы тоже забуксовали со всем этим. Потом смерть Семена Марковича. Короче, я все это бросил.
– А что случилось сейчас? Что-то изменилось? – спросил Артем.
– Пока не знаю. Просто надо, в конце концов, довести до конца начатое когда-то дело. Думаю, что сейчас это возможно. По крайней мере хочется в это верить.
Им принесли шашлык и салаты. Артем и Виктор молча и с наслаждением стали есть. Расправившись с шашлыком и зеленью, Виктор заказал еще пиво и чаю.
– Виктор, теперь я внимательно тебя слушаю, – прервал молчание Артем, вытирая рот салфеткой.
– Мы сможем получить этот изотоп? – коротко спросил Виктор.
– Когда вы с Левиным дали мне образцы этого вещества, из которого я помог вам вначале получить спектр атома, и стало понятно, что это новый, еще неизвестный науке элемент, а потом и синтезировал его, я не спрашивал, зачем это вам. Мне было достаточно получить грант на исследование как физику-ядерщику и исходный материал. Знаю только, что вы нашли его в нефти. Ты можешь сейчас мне объяснить, зачем это нужно?
Официантка принесла пиво и чай с лимоном. Отпив чай из чашки, Виктор внимательно посмотрел на Артема и ровным, спокойным голосом, как студенту, которому в индивидуальном порядке необходимо объяснить материал, начал говорить:
– Если коротко, то слушай. В свое время Семен Маркович, доказывая теорию абиогенного происхождения нефти, привлек меня в помощь. Я был молод, учился в аспирантуре тогда, энергии было хоть отбавляй, а надо было ездить на месторождение, брать пробы нефти, везти их в лабораторию и так далее. Короче, мы все делали вместе. Левин полагал, что нефть образуется глубоко под землей и потом выдавливается наверх. До него уже были сторонники этой теории, в том числе Д. И. Менделеев. У них у каждого была своя гипотеза, но все они говорили о небиологическом происхождении. Гипотеза Левина была как бы гибридной для всех теорий и в то же время самостоятельной. Фишкой было то, что Семен Маркович считал, что в недрах Земли существует некий катализатор, который позволяет осуществляться природному синтезу нефти – этой многообразной смеси самых разных углеводородов. И мы искали его следы в нефтях. Как ты уже понял, нашли. Ты имел дело с веществом, выделенным из комплексного соединения, содержащего в том числе никель и ванадий. Следы этих известных нам элементов уже находили в нефти, а этот, который ты определил по спектральному анализу как неизвестный пока еще, не находили. Я его извлек из нефти, которая вдруг заполнила истощенные после добычи месторождения в Казахстане. Успел выделить из комплексного соединения. Дело в том, что, как мне потом удалось установить, оно распадается при температурах и давлении уже после отметки в шесть километров глубины. Но не сразу. Мне повезло. Когда мы начали синтезировать углеводороды, имея очень большое количество этого соединения, то получили потрясающие результаты. Не буду вдаваться в химические подробности, но процесс Фишера – Тропша, это процесс образования углеводородов из углеродсодержащих продуктов и воды, мы взяли каменный уголь, пошел мгновенно и без побочных реакций вовсе. Сейчас пытаются создать технологический процесс на основе методики Фишера – Тропша, уже четвертого поколения у нас в России в том числе, но там остается еще куча проблем, которые делают процесс дорогим и малоконкурентным с нефтедобычей и дальнейшей переработкой нефти. По моим подсчетам, если сравнить с ценой на добываемую нефть как эквивалентом, то продукты, получаемые из угля и воды с помощью этого катализатора, будут стоить один доллар за баррель. Прибавь сюда конечность запасов нефти на глубинах, нам доступных, – лично я верю, что она синтезируется глубоко и выдавливается ближе к поверхности, – и чистоту от вредных примесей получаемых смесей углеводородов, то поймешь ценность этого открытия. Угля и воды на Земле хватит еще надолго, а там научимся извлекать и глубокую нефть. По крайней мере это очень сильно помогает человечеству отодвинуть энергетический кризис.
Артем некоторое время молча смотрел на Виктора и пил пиво. Виктор прервал молчание.
– У меня доступно получилось объяснить? – спросил он Артема.
– Старик, если все, что ты сейчас сказал, истина, как говорят в наших научных кругах, то это бомба.
– Семен Маркович тоже применял это слово, – откинувшись на спинку стула, сказал Виктор.
– Кто-нибудь еще знает про это открытие? – неожиданно спросил Артем.
– Нет! Теперь только ты и я, – ответил Виктор.
– Мы можем с тобой вместе заняться этим проектом. Я синтезирую необходимый изотоп, думаю, кое-что осталось, – он похлопал себя пальцем по лбу, – тем более я знаю, что исходным является дубний-262, это уже пройденный этап. А ты, имея это вещество, синтезируешь необходимый катализатор и выработаешь последовательность химико-технологического процесса. Годится?
– Годится, – Виктор протянул через стол руку Артему.
Они пожали руки и некоторое время молча сидели, глядя в зал, где уже общалась подогретая публика – каждая компания о своем.
– У меня есть некоторые возможности в Научно-исследовательском институте атомных реакторов в Димитровграде, это под Ульяновском, – прервал молчание Артем. – Думаю, что там можно будет решить вопрос, за который я отвечаю. А вообще, я предлагаю в среду встретиться и обсудить план действий. Формат встречи в кафе за пивом и чаем исчерпал свои возможности, хотя и выполнил важную миссию договора о намерениях.
– Согласен, – сказал Виктор. – Предлагаю у меня дома в девятнадцать часов в среду.
– Хорошо. Поеду в Дубну рано утром в четверг. Успею, – ответил Артем.
Уже уходя и прощаясь на улице, Артем вдруг повернулся к Виктору.
– Я думаю, иллюзии молодого ученого Гаврилова остались в прошлом, и он теперь понимает, что, кроме чисто научных амбиций и любви к Родине, есть еще любовь к семье и себе любимому и к хорошей достойной жизни.
– Заметано. В среду обсудим, – на прощание сказал Виктор.
Артем Николаевич Винокуров, закончив физмат МГУ с отличием, проучившись там же в аспирантуре и защитив кандидатскую, вот уже четверть века трудился в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Ему шел уже пятьдесят первый год, и он не был женат. Первая жена ушла от него из-за его постоянного пропадания на работе и в командировках и нежелания, по крайней мере пока, иметь детей. От второй он ушел сам, так как вдруг понял, что совсем ее не любит и ему нужна свобода. Детей он не нажил в этих браках, чему был несказанно рад. Время от времени с кем-нибудь встречался, но недолго. Новое время в России открывало большие возможности, но они как-то проскакивали мимо него, от этого ему было обидно, так как талантом и внешностью Бог его не обидел, а удачи в жизни не хватало.
После встречи в кафе с Виктором Артем вдруг понял, что это может оказаться поворотным пунктом в его жизни. Успех сулил большие деньги. Надо было только все правильно сделать. Об этом он и думал перед встречей в среду с Виктором.
Виктор, выйдя из кафе и предложив Артему подвезти его до метро, ехал домой на Ленинский проспект. Настроение было хорошее. Он знал Винокурова как талантливого физика. Их когда-то познакомила Оксана. Они же познакомились на каком-то семинаре по проблемам безопасности АЭС. Это было в 1986 году после чернобыльской катастрофы.
– Думаю, это правильный выбор, – размышлял Виктор, заворачивая во двор на парковку, где наудачу в этот вечер было свободное место. – Артем – именно тот человек, кто мне нужен. Да и полпути с ним уже было пройдено. Надо в среду все обсудить. Главное – это цель. А правда, какая у меня главная цель? Что в приоритетах? Наука? Любовь к человечеству? Личные амбиции? Нет. Все это чепуха. В прошлом. Артем прав. Надо кормить семью. И черт возьми, может, Оксану удастся уговорить уйти с работы и наслаждаться уже жизнью. Она заслужила это. Вот мой приоритет, и надо в этом честно признаться. В этой цели противоречий с Винокуровым не будет. Это очень важно.
С этими мыслями Виктор не заметил, как оказался перед дверью квартиры. Он нажал звонок.
16. МОСКВА, 2009 ГОД, ИЮЛЬ
В воскресенье к вечеру Виктор приехал в теннисный центр «Ширяево поле», переоделся и пошел на грунтовый корт под номером четыре, который арендовал накануне с 18:00 до 20:00 по телефону. Туда же должен был приехать и Артем. За время их возобновившихся благодаря совместному научному проекту отношений Виктор научил Артема довольно сносно играть в теннис. Ровно в шесть на корт номер четыре вбежал Артем. Эта точность со стороны Винокурова тоже была заслугой Виктора, так как, будучи пунктуальным, он приучал всех вокруг уважать его время, будь то в университете на кафедре или где-либо еще.
Наскоро поздоровавшись и договорившись, что все деловые разговоры после игры, они стали играть в теннис. С тех пор как Виктор и Артем договорились довести до конца когда-то задуманное, потом по известным причинам остановленное дело, прошло три плодотворных года. Позади был поистине титанический в научном и организационном плане труд. Им приходилось все решать вдвоем, а там, где это было невозможно, привлеченные люди, которые помогали им в их изысканиях, были не курсе всей задачи, как когда-то и сам физик-ядерщик Артем Винокуров, который был в свое время привлечен Левиным и Гавриловым для синтеза необходимого элемента, неизвестного науке.
Месяц назад Гаврилов и Винокуров получили сенсационные, хотя и ожидаемые ими результаты. Каждый сделал свою часть работы. Артем получил искомый изотоп элемента и синтезировал необходимое для создания катализатора количество. Виктор химическим путем получил комплексное соединение, которое и являлось тем катализатором, дававшим такой сногсшибательный эффект по получению синтетических углеводородов всех гомологических рядов любой сложности и молекулярной массы из угля и воды по известному уже процессу Фишера – Тропша. Более того, выяснилось, что этот катализатор не подвергается травлению, то есть вечный, и его не надо, вновь и вновь получая, вводить в зону реакции свежим. Это еще больше удешевило, по сравнению с конкурирующей природной нефтью, процесс получения синтетических углеводородов, это была настоящая бомба. Сегодня Виктор и Артем собирались принять окончательное решение, что с этим делать.
После игры в теннис, приняв душ и переодевшись, Виктор и Артем пошли в лесопосадку недалеко от кортов. Был теплый июльский вечер. Пахло травой, которая отдыхала от дневной жары и жаждала влаги. Они любили после игры в теннис, когда это удавалось в их интенсивном графике, – у каждого еще была основная работа, кроме их общей цели, – обсудить здесь текущие актуальные вопросы и спланировать дальнейшие действия.
– У нас есть два варианта, как поступить, – продолжил уже начавшийся разговор Артем. – Мы изначально решили, что нам на фиг не нужны признания наших научных заслуг. Мы хотим это дорого продать. Это либо нашим, либо иностранным компаниям. Вот эти два варианта.
Виктор, не глядя на Артема, размышлял.
– Синтезом углеводородов по методу Фишера – Тропша сегодня серьезно занимаются англо-голландский Shell и южноафриканский SacOil. У нас тоже ведутся такие разработки. Эти технологии уже четвертого поколения. У них у всех проблема с катализатором, его постоянно надо обновлять, он отравляется, то есть теряет свои каталитические свойства и эффективность его работы. В лучшем пиковом случае у них еще остаются четырнадцать побочных химических реакций. Все это куда-то отвести технологически дорого стоит. Короче, у них все дорого. Наш позволит так удешевить процесс, что природная нефть не конкурент.
– Мое мнение ты знаешь, – заговорил вновь Артем. – Я думаю, что с нашими договориться будет сложно. Про патент нечего и говорить. В России очень слабое законодательство в области патентного права, и я боюсь, что, начни мы всем этим заниматься, возникнет утечка, слишком уж сладкий куш, и до свидания. Три года труда и мечты о более чем обеспеченной старости. С нашими в такие игры играть опасно. Особенно все, что касается нефтянки. Ты понимаешь, о чем я?
– Пока нет. О чем? – искренне спросил Виктор.
– О том, что это самый криминальный сектор экономики у нас в России. Мне моя голова дорога. Да и твоя тоже. Она же просто золотая, – засмеявшись и положив ладонь на голову Виктору, ответил Артем.
– Артем, давай серьезно, – убирая голову из-под ладони, сказал Виктор.
– Да куда же серьезней, Вить, – распыляясь, продолжал Артем. – Сними розовые очки. Не все так просто. Ты что, на самом деле думаешь, что государство контролирует нефтянку? Оставь иллюзии для своих студентов. Мы же с тобой уже взрослые дядьки и не первый год живем в этой стране. Короче, у меня предложение: найти выход на иностранную нефтяную компанию. Лучше Shell. Они копают в этой области. Им легче сориентироваться в этом ноу-хау и оценить его, – Артем показал пальцем знак хрустящих купюр.
– Мне нужно подумать, – задумчиво смотря куда-то вдаль, сказал Виктор.
– Как долго? – вздохнув, спросил Артем.
– Затягивать не буду. В субботу жду тебя у нас на даче. Будем справлять днюху сыну. Там договорим.
– Он же в Штатах.
– Ну и что. Вот и справим без него. Что нам мешает? – уже весело и без напряжения в голосе сказал Виктор.
– Ок. С нетерпением буду ждать субботы.
Они попрощались и разъехались по домам. Виктор – к себе на Ленинский проспект, а Артем – в Дубну, где до сих пор жил и работал.
Андрей вот уже два года как уехал на ПМЖ в США. Получив приглашение от одной американской компании, ведущей разработки в области IT-технологий, он вначале уехал сам, а потом забрал туда семью. Поначалу это решение Виктор и Оксана встретили неодобрительно, но потом смирились. Теперь все шло у сына в гору. Смирение Гавриловых перешло в радость за успехи сына и его стабильно интересную и достойную жизнь в Штатах.
Виктор и Оксана жили вдвоем. Жизнь состояла из работы, выездов в выходные на дачу, если не было командировок у Виктора, который иногда еще выбирал время поиграть в теннис с теперь уже постоянным его партнером и другом Артемом. Оксана не была посвящена в то, над чем работали ее муж и Винокуров. Ей просто казалось, что они сблизились благодаря тому, что оба были учеными, одинаково смотрели на мир, и им было интересно вдвоем. Отчасти она была права, так как со временем, общаясь, Виктор и Артем на самом деле стали друзьями. Каждый в чем-то влиял на другого, в результате чего появились точки соприкосновения во взглядах на жизнь. Им было вместе интересно и уютно. Это и оказалось залогом их научного успеха в том числе.
17. МОСКВА, 2009 ГОД, СЕНТЯБРЬ
Виктор шел по коридору университета к себе в кабинет после лекции. Он ждал звонка от Артема. Мобильный лежал у него на рабочем столе, так как он никогда не брал его с собой, когда шел заниматься со студентами. Войдя в кабинет, он первым делом взял телефон со стола. От Артема было пять непринятых звонков. Виктор позвонил ему. Они договорились встретиться через два часа в «Восточной кухне».
Ровно в 14:00, как договаривались, оба сидели за столиком у окна. Они здесь встречались всегда, когда надо было что-то обсудить и чтобы им никто не мешал. Заказали Артему кофе, Виктору – чай с лимоном.
– Короче, докладываю, – начал Артем. – На Смольной, 24Д, в бизнес-центре «Меридиан», в представительстве Shell в России, компания называется «Shell Нефть», работают детишки, которые продают по всей России через сеть дистрибьюторов мелкофасованные смазочные материалы и автокосметику. Руководит ими ничего не представляющая собой особа без каких-либо компетенций и выхода на серьезных людей из Shell. Есть там и представитель самой компании. Он поляк. С ним точно встречаться не буду. Там делать нечего. Это плохая новость. Теперь хорошая. Мне один мой знакомый рассказывал, что его сыну помогла устроиться в ЛУКОЙЛ одна дама. Она там руководит отделом продаж смазочных материалов. Так вот, раньше она работала в «Shell Нефть». Она, собственно, была у истоков создания этой компании в России. Это все начиналось в начале девяностых, когда Shell заходила на наш открывшийся рынок. По его словам, у нее есть серьезные контакты на уровне лондонского офиса Shell. Я не помню уже, в связи с чем он мне это рассказывал, но, когда был вчера на Смольной в офисе «Shell Нефть», вспомнил.
– Что ты предлагаешь? – отхлебывая чай, спросил Виктор.
– Думаю, нам надо с ней встретиться и аккуратно прощупать ситуацию с ее возможностями.
О проекте
О подписке