Как бы то ни было, корабль создавали не люди и не для людей, судя по геометрии его помещений и несущих конструкций. Воеводин, знакомый с техникой орилоунов и тартариан, с проснувшимся интересом разглядывал рубчатые, усеянные выпуклыми «шляпками грибов» и рядами дыр, стены коридора, гадая, кто мог сконструировать такое сложное сооружение, и Грымов, шагавший впереди, словно почувствовал переживания начальника.

– Предположительно, – сказал он, – брандер выращен по образу и подобию Знающих-Дорогу.

– Кто вам такое сказал, молодой человек? – возбудился молчавший до этого Шапиро. – Мы с Исфандияром сделали кое-какие расчёты, из которых видно, что «крокодилы» выращены в пространстве с числом измерений больше трёх и меньше четырёх. Возможно даже, там они имели другую форму, а на «крокодилов» стали похожи в нашем континууме. Но это не мир Знающих, живущий по законам большего количества измерений. Знающие просто использовали чужую технику для своих целей.

– Вам виднее, – не стал спорить Грымов. – Я не ксенолог и не физик.

Труба коридора вильнула и упёрлась в дыру, явно проделанную в кишке коридора с помощью неймса.

Помещение, где работали инконики техотдела, специалисты по компьютерным технологиям, инженеры и ксенологи, походило на вздутый желудок кита с перепончатыми округлыми стенами. Из синеватой выпуклости дальней стены торчали рога и сложные антенны земных аппаратов, служащих для связи с «мозгом» брандера. Эти антенны были установлены не специалистами «Сокола», а работниками полигона, подчиняющимися агентам Знающих, ещё до захвата «крокодилочерепахи» контрразведчиками. Эксперты Федеральной Службы безопасности только-только начали вникать в тонкости работы главного компьютера корабля, когда их всех до одного перебили новые захватчики.

Воеводин покосился на тела, сложенные у стен помещения слева и справа от двери, и подошедший Плетнёв (судя по голосу) отрывисто проговорил:

– Слева – операторы и наши парни, справа – атаканты.

Погибших технических специалистов системы управления было семеро, бойцов группы Плетнёва – двое, захватчиков – пятеро.

– Можно? – шагнул Шапиро к пультам и цепочке виомов, венчающих «рога» антенн и следящих устройств.

– Только ничего не трогайте, – предупредил Воеводин.

– Конечно, конечно… – Физик сел в кресло.

Грымов указал на одного из лежащих:

– Вот он.

Воеводин подошёл к телам погибших, возле которых мялись два «киборга» из группы Плетнёва. Уцелевший оператор лежал в шаге от них, запрокинув к потолку бледное лицо с крючковатым носом и закрытыми глазами.

– Он… дышит?

– Получил «блямбу», – сказал Плетнёв, имея в виду гравитационный импульс. – Переломаны кости, но живой. Сейчас ребята развернут реаниматор, доставим его в госпиталь. Он испанец, Гильермо Гонзалес, работал в лаборатории Сенткома по линии ФСБ.

– Приведите его в чувство.

Грымов нагнулся, потрепал плечо раненого. Тот открыл глаза.

– Можете говорить? – нагнулся к нему Воеводин.

Человек не пошевелился.

– Он меня слышит?

– Интерком включён, минуту назад он с нами разговаривал.

– Вы меня слышите?

Глаза раненого начали светлеть, проясняться.

– Си, сеньор…

– Что происходит с брандером? – перешёл Воеводин на испанский.

– Ло сентимос?^[14]

– С объектом? Почему он начал обрастать мхом?

– Мы подозреваем… повреждена защита камеры… началась утечка вацио радиактиво…

– Этой чёртовой начинки БОХ, – пробормотал Плетнёв.

Воеводин оглянулся на Шапиро.

– Всеволод, подойди.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал физик, продолжая изучать пульт и вспыхивающие в малых мониторах картинки, – минуточку… тут интересно…

– Всеволод!

Шапиро с трудом оторвался от созерцания пляшущих в растворе виома кривых, подбежал к группе контрразведчиков.

– Прошу прощения.

– Он говорит об утечке «радиоактивной пустоты».

– Значит, резервуар с Бомбой прохудился, и наружу начинает просачиваться многомерный «вирусный» вакуум. «Мох» – следствие его взаимодействия с нашей трёхмерностью.

– Что можно сделать?

– Да ничего. Запустить бы внутрь резервуара зонд… хотя не успеем.

– Ты хочешь сказать…

– Надо срочно избавляться от «крокодила» с его «яйцом». Может, БОХ и не взорвётся, но даже малая утечка иномерного континуума наделает бед!

Воеводин снова повернулся к раненому.

– Вы видели, чем занимались ваши сменщики? Те, кто сюда ворвался?

– Да…

– Чем?

– Они… готовили… объект… к запуску…

– Куда?!

Раненый ослабел, лицо его побледнело ещё больше, из уголка губ стекла под воротник струйка крови.

– На Землю… Антарк… – Глаза испанца закатились.

Воеводин выпрямился.

– Где врачи, чёрт побери?!

В зал ворвались два «киборга» и грузовой киб, тащивший на себе прозрачную капсулу реанимакамеры. Бойцы Плетнёва начали её устанавливать.

Степан Фомич посмотрел на заместителя.

– Ты понял?

– Второй «суслик», готовый принять брандер, установлен в Антарктиде!

– Немедленно поднимай поисковиков!

– Слушаюсь!

Грымов отошёл, общаясь с дежурным инком «Сокола» по сети «спрута».

Воеводин повернулся к Шапиро, но задать вопрос не успел.

Подбежал Плетнёв.

– Товарищ генерал, на комплекс прибыла делегация из центра, требует всем покинуть территорию полигона!

– Из какого центра? – удивился Воеводин, включая консорт-линию менара. – «Шалва, что происходит?!»

«Новый директор ФСБ издал распоряжение наглухо закрыть зону над первым Кеплером, – ответил инк, – якобы для обеспечения безопасности. Наших парней велено вязать как действующих на основании преступного приказа! Задерживают даже пограничников!»

«Кто с ним встречался? С директором? Гицгер?»

«Данных не имею».

Воеводин поманил рукой Грымова.

– Слышал?

– Слышал. Это наверняка Гицгер взбеленился. Но я не помню, чтобы Ассамблея СОН назначала кого-то директором вместо Вондлярского.

– Исполняющим обязанности стал его зам Будрис.

– Неужели он – эмиссар Знающих?

– Некогда обсуждать эту кандидатуру. Что будем делать?

– Надо немедленно запускать брандер, – сказал Грымов убеждённо. – Иного пути нет! Если БОХ взорвётся – спишут всё на нас.

– А мы сможем послать посылку? – Воеводин посмотрел на Шапиро. – Всеволод, как долго ты будешь разбираться в программе запуска?

– Да что в ней разбираться? – пренебрежительно отмахнулся физик. – Нет ни одной программы сложней М-теории. Включаем «один-на-один», даём команду инку стартового контура, «суслик» посылает груз.

– Но для этого нужно кому-то занять место оператора. Кстати, где модуль контроля за «сусликом»? В общем зале управления комплексом?

– Здесь, – осклабился Шапиро. – Они успели перенастроить систему посыла, собираясь запустить брандер вместе с оператором. Но я попробую покомандовать стартом через менар. Тогда оператор непосредственно в командном пункте, – Шапиро очертил пальцем зал, – не потребуется.

– Садитесь, работайте! – Воеводин помедлил секунду, принимая решение, вполне способное изменить его судьбу как руководителя контрразведки, и понимая, что обратного пути не будет. – Иван, закройте все входы в комплекс и займите круговую оборону! Шалва, ВВУ на всех частотах! Всем кораблям в зоне объекта ZS немедленно забрать высадившихся людей и удалиться от объекта на расстояние не меньше ста километров! Основание – угроза взрыва объекта ZS! Не подчинившиеся императиву будут признаны пособниками неземных террористов! Действующие от лица Будриса или Гицгера, якобы взявших на себя квалитет ответственности за обеспечение безопасности в зоне расположения объекта ZS, также будут причислены к пособникам!

«Начинаю передачу», – доложил дежурный.

Плетнёв исчез.

Грымов поговорил с кем-то и тоже исчез. Оба были людьми действия и ценили время.

Воеводин подошёл к линии пультов.

Шапиро, нацепив на голову дугу биосъёма, азартно бегал пальцами по трём клавиатурам одновременно, бросая фразы типа: «А я тебе матрицу Майорана…» или «Не пудри мне мозги своим лагранжианом…»

Виомы перед ним извергали струи светящихся цифр, символов и геометрических фигур, а однажды вылез схематический разрез «крокодилочерепахи», и Шапиро с минуту разворачивал его слева направо и сверху вниз, втыкая в ячеи схемы лучик указки, пока не вскричал:

– Ага, попался, который кусался?!

– Что у вас? – осведомился Воеводин.

– Я его захомутал! Через пару минут можем запускать посылку! Сказал же – ничего сложного, обычный фок^[15], не кодированный, да к тому же и плохо защищённый.

«Иван, – вызвал заместителя Степан Фомич, – ты где?»

«На периметре, – отозвался Грымов. – Перекрываем подходы к «крокодилу».

«Федералы не лезут?»

«Пока тихо, летающая мелкота убралась из кратера, объявление действует, но остались два корвета – китайский и бразильский – и «Миннесота».

«Огонь не открывать!»

«Да боже упаси, Степан Фомич! Мы не убийцы и не самоубийцы! Будем играть мышцами, но не более того».

«Генерал, с вами хочет поговорить Джон Уик», – сообщил дежурный.

«Кто это?» – хотел спросить Воеводин, потом вспомнил, что так зовут капитана спейсера «Миннесота».

«Включи».

Сквозь шуршание фона в уши пробился жёсткий хрустящий мыслеголос Джона Уика:

«Генерал, у меня приказ взять эту кошмарную громадину на абордаж. Даю вам пять минут на отступление!»

«Капитан, – сказал Воеводин не менее жёстко, – у вас пять минут на то, чтобы убраться от кратера и вообще от планеты! Объект может взорваться в любую секунду! Моя команда пытается сбросить его в космос, подальше от системы Кеплера и ни в коем случае не в сторону Солнечной системы, как хотела это сделать банда Вируса, проникшая на полигон под видом бригады техобслуживания метро. Весь персонал исследовательского комплекса, равно как и его охрану, эта банда перебила! Надеюсь, вы в курсе, что такое Вирус?»

«У меня приказ Будриса…»

«Это преступный приказ! Его инициировал директор Управления «К» ФСБ Тадеуш Гицгер! Я хочу, чтобы все знали об этом! Уходите, у вас ещё есть шанс совершить доброе дело. В противном случае мы все обречены!»

Джон Уик замолчал. Воеводин не знал его лично, но вполне сочувствовал ему, вынужденному принимать сейчас трудное решение.

«Для отмены приказа необходимо соблюсти квалитет ответственности…»

«Я, генерал Воеводин, начальник спецподразделения Федеральной контрразведки «Сокол», беру на себя ответственность за инициированные мной действия, направленные на спасение миллионов жизней! Меру моей компетентности в понимании ситуации, мои полномочия и допуски пусть определит суд! Если всё пройдёт успешно, я хочу сдаться именно вам, капитан! А теперь дайте мне возможность, – Воеводин резко ослабил ворот «кольчуги», – спасти вас и всех, кто меня слышит!»

Капитан «Миннесоты» снова замолчал и не отвечал около минуты. Возможно, думал о своём положении, сомневался в искренности слов начальника «Сокола», а может быть, советовался с подчинёнными, не зная, как поступить.

«Генерал, я вам верю. Судя по моей информации, вы награждены тремя Крестами Отваги, а это для меня характеристика. Но приказ есть приказ. Даю вам полчаса на решение всех ваших проблем и добровольную сдачу объекта. После этого буду вынужден начать операцию «перехват».

Воеводин набрал в грудь воздуха, собираясь ответить резкостью, и вдруг понял, что Джон Уик даёт ему достаточно времени для выполнения поставленной задачи. До этого он предлагал пять минут на размышления, теперь же заговорил о тридцати.

– Всеволод!

– Я здесь, генерал?

– За полчаса мы настроим запуск?

– Хватит и четверти часа.

– Начинайте! – Воеводин поднял палец, останавливая Грымова, открывшего рот, чтобы что-то сказать. – «Капитан, условия принимаются. Ровно через полчаса я свяжусь с вами!»

«Надеюсь, вы сделаете правильный выбор?»

«Я тоже надеюсь на это», – усмехнулся в ответ Степан Фомич.

«Генерал, с вами хочет поговорить господин Гицгер», – сообщил дежурный.

«Пошлите его к чёрту!»

«Извините?»

«Передайте ему, что я недоступен».

«Слушаюсь».

– Иван, нам понадобится летатель, способный забрать всю команду.

– Мы держим снаружи десятиместный драккар, – сказал Плетнёв.

– Будьте готовы к броску. И установите на выходе герметичный кессон с внешним управлением, Руслан должен будет попасть внутрь брандера, когда он выйдет у Дыры.

– Слушаюсь.

Бойцы Плетнёва унесли последние тела погибших операторов и захватчиков из зала. Медики закончили возню с реаниматором, киб уволок капсулу с телом оператора.

В зале стало тихо и просторно.

Шапиро закончил работу через семь минут.

– Всё готово, генерал, можем высылать посылку.

– Иван, все на выход!

– Все уже снаружи. Предлагаю сначала запустить один беспилотный флайт, на всякий случай отвлечь наиболее рьяных исполнителей приказа Будриса, а самим тихо уйти по-английски под «зеркало» и – на борт «Миннесоты».

– Действуй. – Воеводин помог Шапиро выбраться из-за пульта. – Один вопрос, Всеволод: вы уверены, что БОХ заткнёт Дыру, откуда к нам лезут крысы – Знающие?

– Не уверен, – честно признался физик. – Объём Бомбы слишком мал, чтобы заткнуть всю Дыру, диаметр которой достигает десяти эсве. Но при столкновении ударных волн – порождённой Бомбой и испускаемой Дырой – наверняка начнётся такая интерференция измерений, такое волнение вакуума, что Знающим будет не до реализации своих планов.

– Этого я и боялся, – покачал головой Степан Фомич. – Неужели все наши потери и жертвы были на-прасны?

– Не рвите себе сердце, генерал, – ухмыльнулся неунывающий Шапиро, – мы что-нибудь да придумаем.

Через две минуты они присоединились к бойцам Плетнёва, занявшим места в кабине драккара. Пришлось потесниться, на десять мест претендовали одиннадцать человек.

– Флайт пошёл, – доложил Грымов о запуске отвлекающего аппарата.

– Вперёд!

Драккар облетел тушу «крокодилочерепахи», прижимаясь к нему чуть ли не вплотную, не поднимаясь высоко в воздух, лавируя между шипастыми лопастями антенн слим-модулятора, молнией метнулся к ближайшим скалам вала кратера.

– Всеволод?

– Всё нормально, генерал, связь устойчивая.

– Запускай!

– Ловите посылку, парни, – пробормотал Грымов, имея в виду экипаж «Ра».

Драккар завис над валом на несколько секунд.

Туша «крокодилочерепахи» задымилась, покрылась слоем неярких молний и исчезла! Вместе с антеннами «суслика» и частью дна кратера.

«Дай им бог удачи!» – взмолился в душе Воеводин.