Старт с Луны крейсера Федеральной Службы безопасности «Непобедимый» наблюдали все официальные лица Земной Федерации, принимавшие участие в организации экспедиции. Все они, конечно, не находились в данный момент на поверхности земного спутника, занимая удобные кресла в своих кабинетах или в залах визинга других космических кораблей, но видели всё так, словно смотрели на старт с расстояния всего в сто метров.
«Непобедимый» был великолепен.
Сошедший со стапелей Владивостока два года назад, он являл собой новый тип компактных транспортных систем, называемых «квазиживыми организмами». Естественно, корабль был напичкан суперсовременным оборудованием, оружием, комплексами защиты и отдыха, а управлял им инк класса Стратег, получивший имя Платон, способный за миллионные доли секунды определить степень угрожающей экипажу опасности и отреагировать на неё.
Поскольку всеми операциями по обслуживанию систем корабля ведал Платон, имеющий под началом целую армию функционально ориентированных исполнительных и защитных механизмов – форгов и фозмов, численность экипажа «Непобедимого» не превышала численности стандарта для всех космолётов массой больше десяти тысяч тонн – шесть человек, включая капитана.
Командовал экипажем Варфоломей Бунич, сорокапятилетний уроженец Гомеля, участник двадцати с лишним звёздных экспедиций, награждённый многими орденами и медалями. Его подчинёнными были первый пилот (драйвер-прима) Маркус Леон, второй пилот (драйвер-секунда) Чеслав Ржичка, бортинженер Теодор Оссовски, инконик Рэм Блюминг и оператор защиты Роберт Портер. Все – мужчины. Ни одного трикстера.
В состав экспедиции вошли восемь человек, в том числе Люсьен Леблан – как ответственный представитель Федерального Агентства по контролю за опасными исследованиями и «угол» квалитета ответственности наравне с капитаном корабля и начальником экспедиции, и Всеволод Шапиро, включённый в отряд по настоянию руководства Института нестандартных физических проблем в качестве эксперта-физика.
Начальником экспедиции стал шестидесятипятилетний африканец Тульпаан Нтомба, доктор ксенопсихологии, профессор, заместитель генерального секретаря Комкона.
Шапиро хорошо знал его по встречам на европейских симпозиумах универсалистов и относился с уважением, хотя не всегда соглашался с выводами Тульпаана. Они даже успели поспорить перед отлётом на тему, кто населяет центральную звёздную область Млечного Пути – балдж, гуманоиды или существа, отличные обликом от человека. Тульпаан считал, что межзвёздное сообщество в центре Галактики управляется негуманоидами, Шапиро возражал, приводя в качестве доказательства своих умозаключений факт отказа жителей ядра от контактов с человечеством.
– Сущность нашей гуманоидной цивилизации, – говорил он, – характеризуется трансформацией сырья в отходы и природной гармонии и красоты в урбанистическое уродство. Естественно, наши соседи, пережившие этот бардак у себя, не хотят иметь с нами никакого дела. Поэтому они должны быть гуманоидами, пережившими стадию социальной организации.
Он лукавил, конечно, потому что и сам склонялся к мысли, что логика разумных существ ядра далека от человеческой, а иметь таковую могли только оттолкнувшиеся от всего человеческого мыслители.
С другой стороны, магелланцы – существа, населявшие звёзды Магеллановых Облаков[18], приславшие землянам сообщение о гибели цивилизации «пылевиков», тоже были негуманоидами, но соседей-людей не игнорировали.
В два часа по среднесолнечному времени пассажиры заняли свои места в каютах, имевших защитные коконы; члены экипажа находились в рубке давно.
Шапиро уже не раз бывал в космосе, поэтому каюту оглядел по-хозяйски, глотнул опунциевого коктейля и устроился в кокон-кресле, настраивая связь с сетью интеркома.
До посадки он успел поговорить с Иваном Грымовым и пообещал полковнику, ставшему вдруг генералом и руководителем секретного отряда «Стелс», вести не зависимые от руководства экспедиции записи всего, что будет происходить в ядре Галактики, а при случае послать весточку вместе с пакетом основных сообщений отряда коммуникаторов.
Система обзора корабля показала стотридцатикилометровый кратер Эйткен, расположенный на обратной стороне Луны, с поверхности которого «Непобедимый» – двухсотметровой высоты купол «жидкого металла» – должен был начать свой бросок к ядру Галактики длиной почти двадцать восемь тысяч световых лет. Пейзаж особого впечатления не производил, в кратере практически не было поселений, не считая разлапистой антенны дальнего обзора космоса, принадлежащей «Сфере» – визуально-наблюдательному конгломерату человечества, контролирующему пространство Солнечной системы. Поэтому Всеволод не стал тратить время на любование лунным ландшафтом. Он сразу установил контакт с инком:
– Сэр, когда с вами можно пообщаться?
– В любой момент, сэр, – мягким баритоном ответил Платон.
– Очень рад! У меня к вам есть несколько вопросов.
– Слушаю, сэр.
– Сколько мы сделаем остановок на пути к ядру?
– Программа остановок мне неизвестна, сэр.
– Соблюдение секретности? – фыркнул Шапиро.
– Совершенно верно, сэр.
– Нельзя ли остановиться в созвездии Скорпиона, расстояние небольшое, всего четыре тысячи эсве, и посмотреть хотя бы одним глазком на Мешок Привидения? Это очень интересная двойная звезда, окружённая волокнами азота, углерода и кислорода, у неё с десяток планет, и, возможно, на них есть вода, а следовательно – жизнь.
– Извините, сэр, планетарная туманность NGC 6153, о которой вы говорите, лежит далеко в стороне от нашей траектории.
– Жаль. Что ж, ждём первую остановку.
Шапиро принялся мурлыкать песенку и пить коктейль, пока голос капитана не напомнил пассажирам об обязанности привести кокон-кресла в походное положение.
Торжественных речей и прочих прощальных формальностей не предвиделось. Экспедицию готовили в жесточайшей спешке в связи с угрозой нового столкновения с неведомым Вирусом, и рейд «Непобедимого» к ядру Галактики должен был дать ответ на вопрос: есть у человечества союзники в борьбе с Вирусом или нет. Самое пикантное в этой ситуации (по мнению Шапиро) крылось в решении направить космолёт с контактной группой достаточно открыто, и не знать об этом агенты Вируса не могли. Но какое принимали участие в подготовке и какие цели преследовали, догадаться было трудно, на какую бы логику аналитики-люди ни опирались.
Легко, как пушинка, «Непобедимый» оторвался от дна кратера и пошёл вверх.
На самочувствии пассажиров и членов экипажа это не отразилось никак, внутри корабля поддерживалась почти земная сила тяжести.
Ухнули вниз купола вокзала и технических пристроек, фрактал антенны, склоны кольцевого вала кратера. За несколько секунд Луна из серо-серебристого, с чёрными тенями, плоского щита превратилась в сверкающую монету и начала уменьшаться на глазах, приобретая размер сверкающей пылинки. Капитан включил режим шпуга – двойного ускорения.
– Отсчёт старта, – прилетел в наушник голос Платона, сменяясь пульсацией метронома.
На счёте «ноль» «Непобедимый», отдалившись от родной планеты и её спутника на миллион километров, нырнул в «струну», и Шапиро перестал о чём-либо думать, привычно проваливаясь вничто небытия.
Сознание вернулось быстро, собрало распавшиеся на короткий миг нити ощущений и мыслей в единый поток, по костям черепа пробежала волна болезненного искривления.
– Сэр, тоник, пожалуйста.
Не открывая глаз, Шапиро нащупал губами трубочку активатора, сделал пару глотков. Неприятная ломота в костях черепа прошла, голову пронзил освежающий ветерок. Он открыл глаза.
Вокруг космолёта простиралась в бесконечность глубокая чернота космоса, пронизанная колкими лучиками звёзд. Впереди – прямо напротив наблюдателя (так была настроена система обзора) – сияла красивая, сотканная из кисейно-световых вуалей туманность, занимая всю переднюю полусферу обзора. Это была биполярная планетарная туманность NGC 2346, известная астрономам под названием Бабочка. Она располагалась в созвездии Единорога на расстоянии в две тысячи триста световых лет и представляла собой расширяющийся газовый пузырь, получившийся после сброса газовой оболочки главной звезды – красного гиганта. А свою форму «крыльев бабочки» она получила в результате взаимодействия со второй звездой пары, находящейся практически рядом с первой; их разделяло расстояние всего в два миллиона километров, что было гораздо меньше радиуса орбиты Меркурия[19].
Почему капитан, а может быть, начальник экспедиции, избрали этот район космоса для первой остановки корабля, Шапиро не знал, ему об этом никто не говорил, но систему Бабочки он разглядывал с покровительственным удовольствием, как эксперт, побывавший в местах, располагавшихся намного дальше, за пределами Солнечной системы и Галактики.
– Платон?
– Да, сэр?
– Солнце и Бабочка отделяет две тысячи светолет?
– Две тысячи триста, сэр.
– Значит, мы сейчас видим туманность не ту, что видим с Земли, и не там.
– Разумеется, сэр.
– Она сильно изменилась за истекшие две с лишним тысячи лет?
– Ненамного, сэр. Диаметр вырос всего на пять а. е.[20] Газ и пыль сконцентрировались в волокнах наподобие кометных хвостов, но эти волокна, несмотря на уплотнение, не успели сформироваться в планеты.
– Спасибо, друг. – Шапиро переключил линию связи. – Тульпаан, сэр?
– Слушаю вас, Всеволод, – ответил начальник экспедиции.
– Что мы здесь делаем? Зачем понадобился такой крюк? Не проще было бы лететь сразу в глубь Стрельца, к ядру, а не к звёздам Единорога?
– Это реперная точка для проверки всех систем корабля и получения дополнительных инструкций от Службы безопасности.
– Императив «СРАМ»?
– Нечто в этом роде, Всеволод.
– То есть полюбуемся на Бабочку и прыгнем к ядру?
– Запланирована ещё одна остановка.
– Где, если не секрет?
– Пока секрет, терпите, мы следуем всем рекомендациям господина Будриса, директора ФСБ.
– О, конечно, ему лучше знать, что следует делать. Вопрос последний: здесь мы надолго?
– Не больше часа.
– То есть я успею позавтракать в кают-компании?
– Не рекомендую. Следующая остановка будет более продолжительна.
– Благодарю за разъяснения, профессор. – Слегка разочарованный, Шапиро принялся потягивать коктейль и мурлыкать песенку про львёнка и черепаху. Он не был слишком деликатным человеком, но отвлекать экипаж, коллег по экспедиции и Платона больше не стал. Терпеть временное безделье он умел, погружаясь в свои мысли до полной потери реальности.
Час пролетел незаметно.
– Внимание, господа, – напомнил о себе инк. – Зай-мите места и приготовьтесь к старту.
– Всеволод, как вы там? – вдруг спросил Люсьен Леблан.
– Нормально, – с запинкой ответил Шапиро, не сразу вспоминая, кто его окликнул. – А вы?
– Готовлюсь встретить ядерногалактических космитов, – рассмеялся француз. – Как вы думаете, нам удастся посидеть с ними за столом и распить бутылочку настоящего французского шампанского?
Шапиро развеселился.
– Вряд ли. Но я обещаю составить вам компанию. Какое вы взяли с собой шампанское?
– «Шателейн дю Презье».
– Никогда не пробовал.
– Шампанское из подвалов моего отца.
– Брют?
– Разумеется.
– Ловлю вас на слове.
Отсчёт закончился.
«Непобедимый» начал прыжок…
Вторую остановку спейсер сделал почти в самом ядре Галактики, всего в сотне световых лет от центральной чёрной дыры. Район этот назывался Квинтуплетом и вмещал несколько сотен звёзд разного класса, в том числе туманность Пистолет, сформировавшуюся вокруг одноимённой белой звезды класса О. Название же Квинтуплет скопление, открытое ещё в тысяча девятьсот девяностом году, получило благодаря пятёрке наиболее ярких звёзд, принадлежащих к самым энергичным и массивным звёздам Млечного Пути.
Об этом, кстати, и завёл спор Шапиро, когда пассажиры собрались на ланч в кают-компании, после того как капитан «Непобедимого» объявил трёхчасовой отдых.
– Древние астрономы были больше романтиками, – заявил он, сидя за столом напротив Тульпаана Нтомбы, – чем трезвыми учёными. Пистолет всего лишь в сто двадцать раз массивнее Солнца, а её соседка шестидесятая Вэшка[21] вообще только в сорок раз. Ко времени их открытия уже были известны более массивные и горячие звёзды.
– Какие, если не секрет? – заинтересовался Люсьен Леблан, также изъявивший желание присоединиться к компании вместе с остальными членами контактной группы.
– Двойная Вэфка в Тарантуле, – подумав, пожал плечами Шапиро. – Жук в Скорпионе. А двадцать шестой Вэстерлунд[22] вообще в тысячу пятьсот раз больше Солнца! Я понимаю, что все эти объекты далеки от балджа, но они гораздо более экзотичны, нежели звёзды Квинтуплета.
– Во-первых, названные вами звёздные объекты и в самом деле далеки от окрестностей ядра, – снисходительно заметил Тульпаан, гладкое коричневое лицо которого казалось вырезанным из дерева. – Во-вторых, в нашу задачу никоим образом не входит изучение характеристик экзотических звёзд, к ним направят другие экспедиции, если возникнет такая надобность. И, в-третьих, Квинтуплет не так уж и прост, как вы утверждаете. В нём есть ряд красных сверхгигантов в десятки раз больше Солнца, а звезда Пистолет готовится стать Сверхновой, а то и Гиперновой, судя по её массе и размерам.
– Всё равно вокруг балджа и в самом ядре много более интересных звёзд, – упрямо возразил Шапиро. – Кто выбирал район остановки? Вы или федералы по безопасности?
Тульпаан перестал потягивать мокочинче, изобразил вежливую улыбку.
– Комитет по контактам. Я поддержал эту инициативу. Дело в том, что в Квинтуплете обитает одна из галактических рас, давно обменивающаяся информацией с другими галактоидами, но не позволяющая нашим коммуникаторам общаться с ней.
– Ах да, молчальники, – презрительно скривил губы Шапиро.
– Вообще-то мы называем их арчерами, в соответствии с латинским названием созвездия.
– Но они же не пропустили к себе аж две экспедиции, будто мы прокажённые!
– Три экспедиции, но не суть. В данный момент мы пытаемся связаться с ними с помощью спецпрограммы.
– Зачем? – удивился Шапиро, не заметив предостерегающего взгляда Леблана.
– Предлагаем партнёрство для контакта с Великим Кольцом галактоидов в ядре Млечного Пути. Вместе добиться результата будет намного легче.
– Но ведь даже если арчеры ответят, – скептически проговорил Леблан, – сам контакт с ними займёт длительное время, не дни – месяцы.
– Мы не собираемся начинать с ними обмен делегациями, знаниями, технологиями и так далее, – сказал горбоносый коллега Тульпаана, сидевший рядом с ним, Шапиро знал только его фамилию – Кляйман и что он известный ксенолог. – Наша задача – объяснить им ситуацию с Вирусом и уговорить действовать против него сообща. Остальными делами займётся практическая комиссия Комкона.
– Если мы сможем договориться сейчас?
– Абсолютно верно.
– Вы думаете, есть шансы?
– Дело в том, – заговорил ещё один коллега Тульпаа-на, ксенопсихолог Том Чаун, – что грядущий взрыв Пис-толета, превращение звезды в сверхновую угрожает всем звёздам скопления, и на фоне угрозы исчезновения мы хотим предложить арчерам помощь в создании защиты от взрыва.
– Это каким же образом? – скептически спросил Леблан.
– Неужели с помощью Бомбы Хаоса? – хохотнул Шапиро.
Сидевшие за столом члены экспедиции переглянулись, оставаясь серьёзными. Тульпаан Нтомба улыбнулся.
– Ну, не Бомба, конечно, кое-что попроще, но вы мыслите в правильном направлении. Мы обладаем технологиями, которые вполне могут заинтересовать арчеров.
– Ну-ка, ну-ка, поделитесь.
– Технологиями создания МК[23], к примеру. – Том Чаун посмотрел на босса, и африканец добавил, лучась морщинами:
– Технологии «нульхлопов». Год назад на Кеплере были произведены испытания нового генератора свёртки пространства – «большого нульхлопа». Параметры генератора таковы, что с его помощью, в принципе, можно резко снижать активность звёздных ядер. Мы надеемся, что арчеры заинтересуются проектом.
Шапиро покачал головой, собираясь высказать свою точку зрения, но поймал косой взгляд Леблана и поднял вверх стакан с морсом, будто предлагал тост:
– За успех безнадёжного дела, господа! Прошу прощения за отсутствие шампанского. Если ваш план выгорит, обещаю всех пригласить в ресторан!
Скептицизм Шапиро, да и Люсьена тоже, оказался оправданным. На призывы «Непобедимого», проходившего краем Квинтуплета, не ответила ни одна звезда скопления, к какой бы ни посылал контактный луч – «пакет суперструн» экипаж корабля.
В Комконе заранее определили список звёзд, у которых предполагалось наличие цивилизации арчеров, наметили порядок их оповещения, уточнили давно разработанные программы контакта, однако всё было напрасно. Арчеры не желали общаться с землянами.
Наверняка они ловили передачи и слышали призывы, усиленные картинами гибели цивилизации «пылевиков», и тем не менее не откликнулись ни на один информационный посыл.
Среди членов экипажа зародилось предположение, что арчеры не владеют «суперструнными» технологиями и поэтому не слышат и не могут ответить в том же духе. Но ксенологи Тульпаана отвергли предположение как не соответствующее тенденциям уровня, достигнутого цивилизацией арчеров: существа, трижды развернувшие
О проекте
О подписке