Пришла идея нырнуть в «матрёшку» и поискать сведения о ДД, пока никто не отвлекает. Да и случай представился удобный: рыбаки считали его спящим, и разубеждать их не стоило.

В мирах первоцифр от двух до девяти он уже пытался найти следы пребывания Дмитрия Дмитриевича, но безуспешно. Прохоры Смирновы (равно как и Шатаевы, и Смирницкие) не были знакомы и нигде не пересекались с известным математиком, академиком РАЕН Бурлюком. Из этого следовало, что искать его надо было глубже, в мирах, сформированных числами от двенадцати и ниже. Однако просто идти из мира в мир, из одного Прохора в другого, не хотелось. Дмитрий Дмитриевич был формонавтом со стажем и вряд ли перемещался по слоям «матрёшки» как по дороге – от одного населённого пункта к другому. Он наверняка имел реперные точки, то есть базы, где можно было отдохнуть от путешествия и не бояться, что скоро нагрянут Охотники.

«Итак, надо искать убежища, схроны. Где они могут располагаться? ДД не просто формонавт, он начинал как математик, пока не занялся нумерологией и формологией. А это означает, что искать его стоит в экзотических числомирах, образованных необычными числами. Знаем мы такие числа? Да сколько угодно!

Постоянные Капрекара, или как их чаще называют – самопорождённые числа – раз. Их не так много, если не брать совсем уж глубокие числа, шести-семизначные и дальше. До сотни их всего с два десятка, трёхзначных – вообще одно, это 495, где Прохор работает сторожем зиндана. М-да…

Четырёхзначное тоже одно – 6174, и он там уже был. Дальше идут шестизначные – 549945 и 631764, но туда спускаться опасно, можно застрять или раствориться, как кусок сахара в воде. Кстати, не это ли произошло с ДД?»

Прохор сел, глядя на озеро затуманенным взором, снова лёг.

«Нет, ДД опытный формонавт, он не мог допустить такого финала. Он исчез, это правда, но данный факт вовсе не означает, что он погиб.

Итак, узлы Капрекара хороши, но не настолько, чтобы ДД использовал их в качестве неких убежищ. Безопасности они не гарантируют. Пошли дальше.

Числа Смита^[11]. Сколько мы их знаем? Да до фига! Совсем маленькие – это четвёрка, двадцать два, двадцать семь и так далее, трёхзначные – семьсот двадцать восемь и семьсот двадцать девять, так называемые «Братья Смита». Четырёхзначные – 2964 и 2965, тоже «Братья». Глубоко, чёрт возьми, но проверить надо бы. Хотя, с другой стороны, в эзотерическом символическом смысле они не несут скрытой информации».

Прохор сунул в рот травинку.

«Хотя я, может быть, ошибаюсь. Число 777 – тоже является числом Смита, но в нём гора сакрального смысла. Вот его точно надо будет проверить. Если только там в засаде не сидят Охотники.

Что ещё? Числа Армстронга^[12]. Среди трёхзначных таких чисел всего четыре: 153, 370, 371 и 407. Пятизначных больше, почти десяток. Шестизначное одно, насколько помнится: 548834. Семизначных тоже немного, не то три, не то четыре. Чёрт, уже не помню порядок цифр! Однако в них нет ничего демонического или необычного, ни повторов, ни правильных сочетаний, ни каких-либо загадок. Фрактальная пыль, как говорится, если не учитывать свойства сомножителей. К примеру, число триста семьдесят один равно: три умножить на пять и на тридцать семь. Либо три возвести в куб и прибавить семь, тоже возведенное в куб. Ноль не считается, его как ни возводи в степень, формально он останется нулём. Каждый сомножитель числа несёт свою базу и свою форму. Может быть, при перемножении или возведении в степень сути чисел и цифр складываются, порождая новое явление?»

Прохор заметил в небе точку, последил за ней: это был коршун, круживший над лесом. Хищник. Но ведь не придерёшься? Таким он был создан?

«Хрен его знает, как анализировать спектр чисел Армстронга, – пришла недовольная мысль. – Компьютер нужен. Если учитывать свойства каждого простого сомножителя, может получиться интересное произведение, а может и пустышка. Взять бы ноут и проверить. Так ведь не взял, дурак, на рыбалку поехал.

Ладно, числа Армстронга проехали. Что математика знает из более экзотических чисел?

Циклические числа. Например, 142857. Если его умножать на цифры от единицы до шести, будут получаться произведения, записываемые теми же цифрами, но переставленными в циклическом порядке. Умножим число на 1 – оно не изменится, а если на 2 – получится произведение, равное 285714. Словно взяли и просто перенесли первые две цифры в конец произведения. И так далее. Интересно? Весьма. Смысл в этом есть?

А бог его знает! Чтобы узнать, что несёт в себе сочетание этих цифр, надо спуститься в превалитет-142857 и посмотреть, как там живут люди. И вообще живут ли там люди! Вдруг разумом там обладают слоны или крокодилы?»

Прохор выплюнул травинку. Захотелось есть. Интересно, обед здесь предусмотрен или нет? Михась – человек хозяйственный, не допустит, чтобы гость остался голодным.

«Итак, заканчиваем. Числа-экзоты, числа, несущие тайное знание и законы числоформной Вселенной.

Мириада – или десять тысяч. Единица и четыре нуля, раскрывающие суть единицы – Монады как самопроявления Абсолюта, Единого, Возникновения Всего Сущего, и четырежды не-числа, то есть четырежды Непроявленное. Какой смысл кроется в этом стройном числе? Ведь должен быть заложен? Как и в числе 101010 – сто одна тысяча десять, три десятки рядом. Никто такие числа не изучал, не писал о них, не рассматривал с точки зрения трансцендентного знания, а ведь в них наверняка кроется тайна! Вот сейчас бы заглянуть в Инет, так ноута нет! Прямо стихи получаются, блин!

Ладно, заканчиваем мысленные эксперименты.

Что я помню ещё?

Число Рамануджана – Харди, так называемый хардиш. Равно 1729. Делится на сумму цифр 1+7+2+9, чем и знаменито. Посмотреть надо будет обязательно!

Гугол – единица с сотней нулей, или десять в сотой степени. Красивое число, но мир там скорее всего – мыльный пузырь, сплошная трансформация иллюзий. Хотя есть ещё более длинные числа, несущие определённый порядок. Например, второе число Скьюза – десять в десятой степени, ещё в десятой, снова в десятой и ещё в третьей! Хреново количество нулей! Или асанкхейя – десять в сто сороковой степени. Очень стройное большое число. Одна закавыка: существуют ли в тех числомирах хоть какие-то реалии?»

Ответа Прохор не получил не потому, что не знал его, а потому, что уснул. Впрочем, и не знал тоже.

А проснулся от голоса Саблина:

– Ну и горазд же ты дрыхнуть, математик!

Открыл глаза, не сразу вспоминая, где находится.

Вечерело, солнце клонилось к закату, по озеру протянулись длинные тени стоящих на противоположном берегу деревьев. Похолодало.

У кромки воды горел костерок, пахло ухой.

– Я не спал. – Прохор зябко поднялся, начал разминать руки.

– А что же ты делал? – Саблин закончил сматывать удочки, повернул голову. – Неужели?..

Прохор понял, что Данимир подумал о походе в «матрёшку».

– Нет, никуда я не ходил, составлял план.

– Во сне, это нам знакомо. План чего?

– Я решал, с чего начать поиски ДД.

Саблин отнёс удочки к машине, вернулся.

– С Академии наук?

– Не скажу.

– Вот те на, чем это я тебя обидел? Надеюсь, начнёшь не с Бездн?

– Именно в Безднах и надо искать. У него где-то есть своё убежище, квазистационарная структура, где он останавливается, и я попытаюсь её вычислить.

– Меня с собой возьмёшь?

– Я бы с удовольствием, если честно, – признался Прохор, – вдвоём идти легче, только это путешествие не физического плана, бок о бок не пойдёшь. Сначала я попробую поискать ДД мысленно, потом физически, а когда дойдёт дело до физики, твоя помощь будет неоценима.

– Эй, горожане, идите ушицы отведайте, – позвал от костра Михась.

Прохор уловил голодное урчание живота, с готовностью направился к костру.

Слежка

Саблин оставил Прохора в деревне с тяжёлым сердцем. Интуиция подсказывала, что спокойный период жизни вдали от городской суеты заканчивается и вот-вот начнутся события, выводящие Прохора и Охотников на новый уровень противостояния. Надо было искать новое убежище, где математик мог заниматься походами по числомирам долгое время, не заботясь об охране и скрытности своего положения.

Мысли у Саблина по этому поводу были, но для их реализации нужен был совет опытного человека, а кому довериться, кроме Юстины, он не знал.

Пока ехал в Суздаль, думал, куда можно будет податься на первое время.

Сначала – на Сахалин, где у Саблина были друзья, с которыми он когда-то в молодости служил в армии.

Вторым пунктом остановки мог стать родной посёлок мамы в Казахстане – Аулманик, куда вряд ли догадаются заглянуть Охотники.

И, наконец, вполне безопасным местом отсидки могла стать одна из зарубежных стран, та же Черногория, к примеру, или Норвегия, где остановились Прохор и Саблин-вторые, удачно использовав для этого чемпионат мира по бейсджампингу. Либо вообще улететь подальше от Европы, в Южную Америку или в Австралию, куда и Охотникам будет добираться непросто.

Единственным мешающим обстоятельством для такого рода заграничных вояжей было отсутствие финансов. Ни у него, ни у Прохора на счетах в банках не лежали крупные суммы денег, и надо было ещё найти спонсора, который согласился бы помочь в этом деле.

В турцентре к его просьбе дать месячный отпуск отнеслись с пониманием.

– Собрался на моря, Данимир Тимофеевич? – полюбопытствовал директор центра Патрушев, черноглазый, улыбчивый и резкий. – Что-то ты разъездился, то в Мирный, то к океану…

– Нет, я к отцу поеду, в Смоленскую губернию, – ответил Саблин. – Помочь там надо с садом-огородом.

– Подождать недельку не можешь? Занятия заканчиваются пятнадцатого…

– Сергей, мне сейчас надо. А занятия Спирин проведёт. Я с ним уже договорился.

– Ну, надо так надо. – Патрушев передвинул бумаги на столе. – Оформляй отпуск. – Он поднял голову и внимательно посмотрел на Данимира. – Мне из полиции звонили, интересовались тобой.

Саблин, направившийся к двери кабинета, повернул обратно.

– Из полиции? Странно. Не могли сразу ко мне обратиться? Что их заинтересовало?

– Как ты справляешься с работой, не было ли нареканий со стороны руководства, не слышали ли от тебя экстремистских заявлений.

Саблин невольно улыбнулся.

– В экстремизме меня ещё не упрекали.

– Да, и ещё спрашивали о твоих учениках, не жалуются ли, кто ходит регулярно, а кто нет. Я ответил, что как у директора у меня к тебе претензий нет, а об остальном лучше побеседовать с тобой лично.

– Абсолютно согласен. А кто спрашивал, не представился?

– Почему не представился, спрашивала женщина, лейтенант отдела… как же его… а, вот, записал. – Патрушев поднял листок бумаги. – Департамент связи с общественностью, лейтенант Яшутина. И телефончик вот.

Саблин глянул на листок, запомнил номер.

– Спасибо, я ей непременно перезвоню.

– И ещё, Дан, если помощь какая понадобится, ты…

– Спасибо, Сергей, ты и так столько для меня сделал.

В коридоре турцентра Саблин набрал номер Юстины, не включая обратку:

– Привет, майор, дело есть.

– Я занята, – ответила подруга Прохора. – Через пару часов перезвоню.

– Вскрылись новые обстоятельства. Ты лейтенантшу по фамилии Яшутина из департамента связи с общественностью не знаешь?

– Нет.

– Она почему-то интересовалась мной.

Юстина помолчала.

– Причина?

– Не догадываешься?

– Поняла, освобожусь – позвоню.

Саблин зашёл в спортзал, пообщался с Сашей Вавиным, собиравшим свою группу: Саша преподавал туристам навыки медицинской помощи, – и не успел выйти из здания центра на улицу, как позвонила Юстина:

– Подъезжай ко мне домой через полчаса.

– Юсь, мы уже говорили на эту тему, лучше встречаться вне всяких стен, на природе. Давай встретимся у центрального входа в кремль.

– Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь?

– Я только что вернулся из… – он поискал слово, – из места заключения Прохора и знаю, о чём говорю.

– С вашими недомолвками надо кончать. Жди, подъеду.

Саблин вернулся к машине, обратив внимание на косой взгляд стоявшего у входа в здание турцентра парня в каскетке. Парень тут же заспешил прочь, но фантазия Саблина уже заработала, подключив нужные структуры боевого режима, и он без труда вычислил второго наблюдателя, делавшего вид, что разговаривает с кем-то по мобильному телефону. Как только машина Саблина двинулась с места, оба парня нырнули в подъехавшую тёмно-серую «Ладу Фортуну», и та пристроилась в хвост данимировского суперкара.

«Ну-ну, – усмехнулся Саблин, настраиваясь на спортивный экстрим, – попробуйте угнаться».

«Вейр» молнией метнулся по проспекту Ленина, обходя ряд машин, несколько раз перестроился из ряда в ряд, находя для манёвра узкие щёлочки между машинами, свернул направо и лихо вонзился между двумя потоками машин на пересечении улиц Крупской и Слободской. К кремлю Саблин подъехал уже спокойно, не видя в зеркальце заднего вида машины преследователей.

Повернул на Зарядье, остановился на Кремлёвской улице, за книжным магазином. Подождал, посматривая на проезжавшие мимо авто, «Ладу Фортуну» не увидел и вылез на тротуар. Если парни у турцентра и следили за ним, догнать «Вейр» с его шестьюстами лошадьми они не смогли, для этого надо было быть гонщиками либо профессионалами слежки экстра-класса.

Саблин неторопливо двинулся к кремлю, высившемуся в конце улицы белой, геометрически красивой громадой.

Валы и рвы, окружавшие Суздальский кремль со времён постройки, сохранились до сих пор, украшенные стелами с табличками, указывающими, что здесь располагались насыпи, укреплённые дубовым частоколом, возведённые вокруг города по приказу Юрия Долгорукого.

За стенами кремля можно было рассмотреть высокую соборную колокольню, зелёные крыши Архиерейских палат, сам Рождественский собор, маковки Успенской и Христорождественской церквей.

Саблин терпимо относился к религии, не считая себя ни ревностным поклонником Православия, ни верующим, ни атеистом, однако древнерусскую архитектуру любил и не раз бывал на территории кремля, по строгому облику которого можно было изучать древнерусское зодчество от начала XII до конца XVIII века.

Ступив на утоптанную песчаную дорожку, ведущую к Архиерейским палатам, он набрал номер Юстины:

– Я на месте.

– Вижу, – отозвалась она.

Он оглянулся.

Юстина в обычной летней одежде: юбка, блузка, туфли на высоком каблуке, – выходила из машины в тупике улицы, где располагалась стоянка для гостей кремля.

Девушка была очень мила и женственна, и Саблин снова подумал о несоответствии внутреннего и внешнего в облике и характере Юстины, выглядевшей как жрица любви (по образному выражению Михася), но не допускавшей ни малейших шуток в эту сторону. Иногда самому Данимиру, знавшему Юстину с детства, казалось, что она родилась майором полиции, командиром группы спецназа, которая подчинялась ей беспрекословно.

Приехала она снова не на ведомственной машине, а на светло-бежевом «Ниссане Жуке». Саблин разглядел в кабине и водителя – девушку с короткими волосами.

Юстина догнала его, когда он входил в ворота Архиерейских палат.

– Что у тебя за нелюбовь к встречам в кабинете?

– Во-первых, можем посидеть в ресторане, здесь очень хорошая кухня. Во-вторых, любой кабинет можно оборудовать прослушивающей аппаратурой. В-третьих, в случае чего легко можно будет выяснить, следят за нами или нет.

– Не понимаю смысла слежки.

– Значит, ты пропустила мои слова мимо ушей?

– Если ты о Прохоре, то я действительно мало чего поняла. Ещё раз начни с начала, с самой сути происходящего.

Саблин оглянулся, реагируя на взгляд в спину: но это была пара пожилых женщин, движущихся в тени зданий. Туристов в это время дня на территории кремля было мало.

Он собрался с мыслями.

Юстина нетерпеливо глянула на часы, направилась вдоль северного корпуса Крестовой палаты.

Первые кирпичные строения Суздальского духовного владыки появились в середине XV века вблизи Рождественского собора. В 1635 году напротив собора вырос монументальный восьмигранный столп колокольни с высоким шатром и часами-курантами, а в среднем ярусе столпа разместилась домовая церковь. Затем начались более серьёзные перестройки, радикально изменившие облик архиерейского двора, а в начале XXI века в нижней трапезной комплекса появился ресторан, который назвали просто – «Трапезная».

Мимо прошли два монаха, ответив поклонами на поклоны Саблина и Юстины.

– Все цифры и числа от единицы до бесконечности, – начал он, – образуют непрерывный континуум или спектр с квантом перехода, равным единице.

– Без математики нельзя обойтись? – поинтересовалась рассеянно Юстина.

– Боюсь, никак, – развёл он руками. – С неё всё началось. Запомни главное: Вселенная является не просто гигантской протяжённостью пространства, заполненного вакуумом, газом, электромагнитными полями, звёздами и галактиками, она представляет собой «матрёшку», образованную цифрами и геометрическими фигурами, каждый слой которой имеет базовые законы определённого числа.

– Извини, Дан, для меня это всё равно слишком сложно. Я никак не могу вникнуть, в какое дерьмо вляпался Прохор.

– И это я тебе уже объяснял. Он не виноват, что таких, как он, формонавтов – путешественников по числомирам преследуют неведомые Охотники. Он даже не знает, как они выглядят. Но они объективно существуют и уже вылезли в Суздале, начали искать Прохора, выспрашивать, следить за его друзьями и знакомыми. Не знаю, следят ли они за тобой, но за мной точно.

Юстина замедлила шаги.

– Ты уверен?

– Вопрос излишен. Ты меня знаешь.

– Мне надо встретиться с Прохором. Он сможет приехать в Суздаль?

– Лучше не рисковать. Я вообще советую ему улететь за тридевять земель, за границу, и чем дальше, тем лучше. Нужны деньги. У меня есть кое-какие сбережения, но их не хватит.

– Финансы мы отыщем. Мне надо убедиться в реальности ваших опасений.

– Юсь, мы с тобой знакомы много лет, я когда-нибудь поднимал панику зря?

– Ты – нет, в Прохоре я не уверена.

– Он математик, но не лох и видит дальше, чем я, заявляю это со всей ответственностью. О его же ответственности говорит уже тот факт, что он тебе ничего не рассказывал, не хотел волновать. Помоги нам исчезнуть на какое-то время.

– Это не решение проблемы. Нужно захватить кого-нибудь из ваших Охотников и допросить.

– Они не физические субъекты, а сущности, вселяющиеся в психику людей. Сегодня ты знаешь этого человека как коллегу по работе, а завтра он будет подчиняться засевшему в мозгу Охотнику. В меня они уже пытались внедрить своего агента, наверняка попытаются и в тебя.

Юстина провела ладонью по виску, как бы прогоняя видение.

– Хотела бы я посмотреть на того, кто попытается это сделать.

– Вряд ли ты его увидишь, они приходят оттуда. – Саблин ткнул пальцем в небо. – Из других превалитетов.

– Откуда?

– Из других измерений. И это уже не математика, а горькая реальность, которая круто меняет нашу жизнь.

Остановились у северного корпуса палат, под углом соединявшегося с более ранними зданиями: трапезной церковью с восьмискатной крышей, «всходним» крытым крыльцом с черепичным шатром и галереей на арках.