Цитаты из книги «Вся фигня – от мозга?! Простая психосоматика для сложных граждан»

Репрессивное воспитание достигло такого апогея, что женщины с мазохистической радостью добровольно стыдились всего, что приносит удовольствие. Мужчины страдали в основном только в молодом возрасте, когда всякие священники и няньки рассказывали им страшные сказки о последствиях мастурбации. К счастью, поступательное историческое развитие сделало своё дело. Не считая того, что всякие варварские народы пытаются вновь надеть на цивилизацию оковы мракобесия. С ними мы разберёмся в свободное от психоанализа время. Исторический контекст поменялся. Мы научились прощать себе очень многое, осознавать и свою «нормальную» сексуальность, и свои специфические вкусы. Но теперь нас заставляют быть терпимыми к чужой агрессии и прятать свою агрессию. Нас затравили иллюзией равенства. Под удар попадает уже не объектная сексуальность, а нарциссизм и агрессия. Нельзя гордиться собой, нельзя быть умнее и лучше других. Нельзя противопоставлять себя большинству. Нельзя быть слишком независимым, в том числе от надоедливых родственников (своих и второй половинки). Или можно? Можно. Но для этого надо один раз всех построить, чтобы по струнке… Но нельзя. Воспитание. Воспитание? Или вытеснение? Вытеснение.

Поясним на кошках. Вы с подругой обсуждаете, почему кошки лучше собак. Каждый раз, произнося слова «кошка», вы с собеседницей подразумеваете немного разных кошек: вы – персидскую, она – сиамскую или вообще абстрактную универсальную кошку. Главное, что апелляция к кошкам вызывает у вас обеих одинаковый отклик либидо. Так вы и «перекидываетесь» квантами энергии, постепенно заземляя лишнее напряжение в процессе приятной беседы.

Но чаще всего существует причинно-следственная связь, так как субъект и слушатель воспитывались в единой языковой среде. В любом случае существует представление, которое реагирует на означающее. Название для такого представления приходит само собой – означаемое. Всё логично: означающее в речи активизирует означаемое в психике

Полной противоположностью алекситимии является состояние свободной речи (parrêsia), описанное ещё античными мыслителями. Считалось, что умение говорить «свободно, не боясь ни судей, ни богов» – ключ к познанию самого себя. В настоящих философских школах всё обучение строилось вокруг умения свободно говорить. Не красиво, а именно свободно. Изрекать истину о себе самом, о своём месте в мире, о смерти, о своих желаниях и горестях. А красивыми речами пусть занимаются риторы, к которым античные философы относились крайне презрительно.

Возьмите штурмом кабинет главного врача, чтобы убедиться: там никого нет. Вы сам себе главный врач. Не общество, не родственники, не сомнительные религиозные институты, не политические бездеятели. Вы – и только вы – имеете право строить своих внутренних демонов, определять уровень своей порочности, устанавливать и нарушать запреты. Если вы победите (а вы уже победили!) в войне за психосоматическую целостность и свободу, перед вами откроются феноменальные перспективы. Вы получите ключи к трем тайнам, над которыми бьется современное человечество.

психиатрической власти вы скорее сойдете с ума по-настоящему, чем обретете исцеление или постигнете вершины нравственности? Поэтому ломайте стены.

Эти ужасающие нарушения вашего жизненного пространства под абстрактными предлогами уничтожают вас как личность. Из человека вас превращают в субъект-функцию, в предмет властных отношений.

Поэтому тот, кто навязывает вам телесный протокол, имеет над вами власть. Вы можете формально быть под защитой закона, но когда ваш муж силой отбирает у вас мобильный и читает сообщения – он превращается в источник закона. Человек может знать множество терминов и фактов, двигать науку, но когда леволибералы запрещают вам произносить хотя бы одно слово – они узурпируют власть над культурой и наукой. У вас могут быть свой бизнес и семья, но когда ваша эпилептоидная матушка публично делает вам замечания касательно вашей внешности – вы валяетесь у нее под пятой, вместе с вашим бизнесом и семьей.

Сначала вы соглашаетесь на запреты и вытесняете агрессию и другие влечения. Потом вы обнаруживаете, что источники запрета бывают разные, и находите среди них внешние (непредставимые). С помощью сплетен, потока смелых вопросов и других приемов вы интроецируете внешний объект на своих условиях. Когда все агрессоры стали элементами вашей психики, вы практикуетесь в частично управляемой свободной речи (скользите по диаграммам вслед за квантами либидо). Так вы учитесь использовать все многообразие ваших психических защит и легко переключаться между ними. Наконец, вы даете каждому агрессору наиболее эффективный отпор, комбинируя полученные навыки. В итоге вы побеждаете в тотальной войне за сепарацию.

Конечно, ни о какой власти речи быть не может, пока вы не решили даже элементарную проблему сепарации. Но и здесь не стоит волноваться. Достаточно просто практиковать заботу о себе, развивать свободную речь. И постепенно вы пройдете путь, описанный в главах 4–9.