Часть первая. Злосчастная красота

Глава I. Квартира сверху

Наcтупил октябрь 2003 года. В стране происходили грандиозные и крупномасштабные перемены. Преобразования, наступавшие в политической и социальной жизни России, способствовали улучшению благосостояния населения и укрепляли авторитет государства во всем мировом сообществе; они проводились пришедшими к власти молодыми и здоровыми силами.

Успешно и непринужденно поменявшая фамилию на Вернер, Ветрова Екатерина Сергеевна управляла теперь не только столичным, но и всем Российским модельным бизнесом; можно сказать, в существующей сфере деятельности она представляла собой одну из самых значимых фигур наступившего времени.

Это была молодая тридцатилетняя женщина. За ми́нувший пятилетний промежуток времени в ее внешности мало что изменилось: все так же у нее выделялись большие голубые глаза, излучавшие невероятный ум, глубокую проницательность и чисто женскую интуицию – вот разве взгляд в них сделался более жестким, а еще в нем «сквозила» «холодная» и решительная уверенность; коралловый цвет губ сменился более алым (из-за предпочтений помады) и гораздо лучше стал подчеркивать ее необыкновенную женственность; каштановые волосы не претерпели значительных изменений (густые, точно такие же как и раньше, они спадали на лоб слегка удлиненной челкой) – но, единственное, были теперь острижены чуть короче и уложены элегантной прической; продолговатое лицо выражало по большей части высокомерную надменность и спесивую гордость, следовательно, сравнивать его с чем-то божественным (как представлялось некогда ранее) в настоящем случае было бы попросту невозможно; имея при невысоком росте все такую же неотразимую фигуру, привлекательную и стройную, бесподобная красавица продолжала казаться высокой; смуглый оттенок кожи днем становился более золотистым и отливал чудесным, бархатистым оттенком; в нежном же голосе появились «стальные нотки», что, однако, ничуть не оттеняло его притягательной звонкости; стараясь полностью соответствовать нынешней должности, одеваться она предпочитала в строгие, деловые костюмы, останавливая выбор исключительно на светлых оттенках; говоря про восхитительные маленькие ножки, они помещались в изящные остроносые туфельки, теперь всегда уже выделявшиеся чуть завышенным каблучком.

Как и полагается, при достигнутом общественном положении (всё, чего желала от жизни, Катька Ветрова сумела в полной мере заполучить: и власть, и уважение, и, конечно, признание) у нее была масса поклонников, но вместе с тем, вопреки всему тому многообразию богатых и успешных предпринимателей, готовых склониться к ее ногам, исключительное предпочтение Екатерина отдала одному высокопоставленному силовику – заместителю директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации генерал-лейтенанту Корнилову Эдуарду Владиславовичу.

Мужчина представлял собой человека властного! Достигнув сорокасемилетнего возраста и являясь типичным представителем высокопоставленной элиты Великой Державы, он имел стройную, атлетическую фигуру, выделявшуюся стандартной головой, не имевшей ни малейших изъянов и увенчанной редкими рыжими волосами; на ней доминировал широкий лоб, обладавший мощными надбровными дугами и плавно переходивший в узкие въедливые глаза, излучавшие и непоколебимую уверенность, и одновременно подсознательную практичность; лицо (если брать его форму) больше походило на пятиугольник, обозначенный по бокам длинными продольными ямочками, располагавшимися по обеим щекам, и выражало видимую жесткость, но тем не менее выглядело все же довольно приятным, не лишенным истинно мужской привлекательности. Одевался он обычно в дорогие, отливавшие лоснившимся блеском, костюмы, предпочитая в основном окраску черного цвета… между тем временами Эдуарда Владиславовича можно было увидеть и в форменном обмундировании сотрудника ФСБ.

Невзирая на казавшуюся строгость и пренебрежительную напыщенность, в обществе любимой Катеньки Корнилов просто преображался: он становился настолько ласковым и не в меру предупредительным, что производил впечатление скорее слуги, нежели чем обходительного поклонника, пользовавшегося благосклонностью избранной дамы-сердца. Однако и сама госпожа Вернер в его присутствии сбрасывала с себя маску безразличия и надменности, мгновенно становясь отменной собеседницей, и покладистой, и приятной, и обходительно ласковой. В самом ближайшем будущем они планировали сочетаться законным браком и уже объявили знакомым о скорой помолвке.

В это же самое время из мест лишения свободы освободился небезызвестный Глеб Туркаев, брат-близнец покойного Олега Туркаева, вместе со всей преступной бандой жестоко уничтоженного в августе 1998 года на территории Соединенных Штатов Америки. Самым горячим желанием выжившего преступника было расквитаться за смерть подвластной им «криминальной братии», истребленной и безжалостным, и каким ни на есть предательским способом.

Что же являл из себя «авторитетный индивидуум», сгоравший от ярости и «откинувшийся» из мест заключения? Если вспомнить описание его брата, то внешность у них была в общей сложности схожая, однако пятилетний срок нахождения «в местах не столь отделенных» добавил ему определенные изменения… в частности, следует представить тридцатипятилетнего человека, имеющего накаченную фигуру, исхудалое, осунувшееся лицо, опять-таки не потерявшее какой-то чисто мужской притягательности, дарованной ему от природы; карие глаза, как и прежде, «светились» жизнелюбивым огнем и передавали вполне убедительное желание – занять очень активную, деятельную позицию и непременно расквитаться с заклятыми, опостылевшими врагами; рот, не спускавший с себя зловредной улыбки, открывал ряд ровных зубов, светившихся естественной белизной (в отличии от золотых зубов брата) и располагался под крючковатым носом, выдавшим особую, прирожденную хитрость; короткая стрижка черных волос заканчивала внешний портрет Туркаева, довершавшийся еще и синими джинсами, и черной кожаной курткой – в общем, всеми приобретенными повадками и внешним видом Глеб старался внушить, что он не собирается сидеть «тихо», что называется, без дела, но вот только трудиться в каком-нибудь производстве, необходимом современному обществу он, безо всяких сомнений, не будет.

Возвращаясь к его предыстории, необходимо отметить, что будучи еще в тюрьме, Туркаев увидел по телевизору Ветрову Катьку и, зная про ее любовную связь с Олегом, а еще и о том, что она вместе с ним улетела в Америку (где впоследствии неожиданно все погибли) очень удивился ее необычному, а главное, чудесному воскрешению; он тогда еще невольно подумал, что, возможно, ему чего-то привиделось, тем более что у той женщины фамилия была Вернер; но впоследствии, когда невероятная красотка, удивительно похожая на пассию его покойного брата, стала все чаще «мелькать» на телевизионных экранах, у Глеба уже не оставалось никаких маломальских сомнений насчет того неотъемлемого условия, кто же в действительности стал виновником провала заокеанской «бандито-гангстерской» операции. Разумеется, у него сразу же родилось естественное желание безжалостно отомстить, или, по его словам, «воздать по заслугам».

Вот так, оказавшись на свободе, разгоряченный «народный мститель» отправился прямиком в прославленную столицу, откуда (если вспомнить былые моменты) он и был в общей сложности родом. Проследить за Вернер Екатериной у него большого труда не составило, и в конечном счёте он очень быстро узнал, где же она, «поганенькая паскудница», теперь проживает, – местом ее современного жительства оказалась многоэтажная новостройка, имевшая своеобразные балконы, застеклённые и большие, а интересовавшая его квартира располагалась аж на двенадцатом этаже.

Туркаев прекрасно понимал, что Ветрова-Вернер его превосходно знает и вряд ли пожелает с ним вести какие-либо переговоры, а тем более откровенничать. Подкараулить ее на работе, либо в пути? Такие перспективы ему отнюдь не «улыбались», поскольку ее постоянно сопровождали два здоровенных охранника, а чтобы подготовить мало-мальски стоящее покушение – здесь нужны были значительные финансовые возможности; но вот как раз с ними-то на наступивший момент Глеб испытывал очень и очень серьезные затруднения. Однако бывший заключенный продолжал наблюдать и в конце концов ему удалось все-таки выяснить, что телохранители провожают хозяйку только до дверей жилища, после чего покидают здание и сразу же уезжают; возвращаются они затем утром, поднимаются на двенадцатый этаж, почтительно встречают «модную госпожу» и дальше не покидают ее на протяжении целого дня, пока цикл опять не замкнется.

Туркаев решил действовать без осечек – наверняка! У старых знакомых он раздобыл оружие, представленное мелкокалиберным «десятизарядным» пистолетом системы Марголина, специально переделанный под установку глушителя; кроме того, он посчитал, что правильнее всего будет захватить с собой и побольше боеприпасов.

Вооружившись, для безжалостного бандита, всецело обычным образом, он поднялся на тринадцатый этаж здания, где, скрываясь под видом сантехника, свободно зашел в квартиру, располагавшуюся над апартаментами, занимаемые Ветровой-Вернер; проявив незамысловатую хитрость и сославшись на причину, что якобы хозяйка, снизу, жалуется на течь, он какое-то время даже осматривал, для вида, коммуникационные системы верхнего помещения. Наконец, ему удалось выяснить, что в посещенном жилище проживает молодая семья с родителями (не то мужа, не то жены), не представляющими серьезной опасности; а значит, можно было начинать решительно действовать и осуществлять жестокий и коварнейший замысел. С этой целью он позвал в ванную доверчивого супруга:

– Хозяин, зайди посмотри, кажется, у вас туда-де трубу надо менять.

– Да мы вроде только-только дорогой и качественный ремонт сделали? – сказал молодцеватый владелец, заходя в ванную и словно бы в чем-то оправдываясь.

В дверном проеме показался совсем еще юный парень, выглядевший не более чем на двадцать два года и, очевидно, не успевший еще закончить высшего учебного заведения; его худощавое телосложение, довольно красивое лицо, обладавшее постоянно хлопавшими ресницами и чуть смущенными голубыми глазами, позволяли угадать в нем человека, по сути, миролюбивого и, несомненно, интеллигентного; одет он был по-домашнему, то есть в однотонный халат серого, невзрачного цвета.

– Не может быть?! – воскликнул «ремонтник». – Похоже, вас обманули и «под шумок» «впарили» сущий, голимый брак.

– Возможно, – непринужденно согласился с ним неопытный юноша.

Высказанное предположение было последним, что он успел сказать, так как в тот же самый момент Туркаев достал из сумки пистолет с глушителем и произвел выстрел, приставив дуло прямиком к подбородку опешившей жертвы, одновременно выбрав направление кверху; далее, он подхватил его за туловище, чтобы звук от падения был как можно более тише, и помог медленно опуститься на пол.

Как ни старался злодей осуществлять зловещий замысел тихо, но все-таки не смог исключить сопутствующих шумов: щелчка по ударнику, продвижения затвора, а заодно и характерного звука, похожего на резкое движение воздуха. На свою беду, рядом в трагическое мгновение оказалась и молодая супруга: услышав необычный отзвук, несколько неестественный слесарным работам, она поспешила зайти и проверить, что же в ванной в действительности творится.

Молодая симпатичная девушка, одетая только в коротенький домашний халатик, при виде произошедшего, она испугано моргнула прекрасными глазками и пронзительно закричала:

– Помогите!!! Здесь убивают!

В ее, казалось бы, хрупком теле, обладавшим великолепно сложённой фигурой и прекрасным лицом светловолосой блондинки, присутствовал достаточно зычный голос. Туркаеву же в свою очередь ничего не оставалось делать другого, как прекратить жизнь неимоверно чудесного великолепия, тем более что он и так собирался ее убить, но разве что немного попозже. Уверенно вскинув оружие, он произвел один, единственный, выстрел, ставший смертельным и попавший в восхитительной грудь не менее очаровательной девушки. Ее почти прозрачная одежда немедленно обагрилась темной, багряного цвета, кровью. Оседая, она успела крикнуть еще раз, но уже намного тише:

– Помогите!

В следующий момент, произведя повторный выстрел, но направленный уже в голову, Глеб хладнокровно прервал ее практически безмятежное бытие и умиротворенное, мирское существование.

Закончив с молодыми людьми, он прошел в небольшую комнату, где находились пожилые родственники совсем еще юных супругов, безжалостного им сейчас умерщвленных. Оказавшись в возрасте, перевалившим за пятьдесят лет, мужчина производил впечатление человека, еще способного оказать достойное сопротивление: его хотя и худое, но достаточно жилистое тело дышало уверенностью и присущей отчаянности положения неуемной энергией; поседевшие волосы, в сочетании с ярко выраженным гневным взглядом, придавали его облику вид дополнительной решимости и отваги; ну, а самое главное, услышав крик девушки, он бросился отпирать металлический сейф, где у него хранилось огнестрельное оружие, оформленное для личной самообороны и всегда готовое к применению. Однако, пока мужчина возился с замками, в комнату вошел Туркаев и предупредительным выстрелом, направленным строго в голову, «выбил» из мозгов противника любые помыслы, подводившие его к необходимой самозащите.

Убить пятидесятилетнюю седовласую женщину, оставшуюся в квартире, находившуюся в полном одиночестве, а еще и отличавшуюся малоподвижностью из-за явных проблем с ожирением, для бывалого преступника никакого дополнительного труда, естественно, не составило.

Закончив «грязное дело», он надежно запер входную дверь и принялся дотошно обследовать помещение; найдя крепкую, длинную веревку, он привязал ее к перилам балкона и по ней же спустился на нижний этаж; ставни в балконе были не заперты, и нежданному гостю не пришлось разбивать прочные стекла, грозящие наполнить округу и дополнительными, и нежелательными шумами. Оказавшись в интересующей квартире, Туркаев внимательно осмотрелся и нашел бумажные ассигнации, спокойно хранившиеся в небольшом чемодане и своим номиналом доходившие до невероятной суммы, равной полумиллионам долларов; найдя дорожную сумку, он переместил деньги туда и, проследовав в спальную комнату, спокойно принялся дожидаться хозяйку, нахально развалившись на ее белоснежной кровати. Время было около двух часов пополудни, и мститель решил предварительно выспаться; наглый взломщик ничуть не задумывался, понравится хозяйке его вторжение либо же нет, напротив, он чувствовал себя бесстрастно спокойным, и нисколько не переживал из-за кошмарного случая, несколькими минутами раньше произошедшего сверху (как уже говорилось, всю «черную работу» в бывшей банде делал именно Глеб, поэтому убивать людей для него стало делом и незатейливым, и обыденным).