Глава IV. Ситуация вокруг сокровищ все более осложняется

Тем же днем, но ближе к вечеру, по специальному приспособлению, представленному двумя березовыми доска́ми, Майкл загонял японский «квадроцикл» в небольшой автомобильный фургон, оставленный ими в селе Большое Борисово. С первой же попытки вездеходная техника успешно загру́зилась – можно спокойно выдвигаться обратной дорогой. О’Доннелл уселся за рулевую баранку, Наташа расположилась с ним рядом, то есть удобно устроилась на мягком сидении, установленном в просторном салоне иностранного «фо́рда». Оба кладоискателя невероятно устали. Положившись на многолетний водительский опыт, белокурая девушка предоставила благополучно довести их до дома любимому человеку.

В половине восьмого вечера они выехали на федеральную трассу М7, взяв прямое направление на город Иваново. Благодатную природу окутали сплошные, густые сумерки. Дорога не являлась слишком загруженной, и американский предприниматель, желая побыстрее попасть в уютные помещения, прибавил побольше газовой сме́си и двигался в немного ускоренном темпе (на неоправданное поведение его вынудил Наташин угрюмый вид). Весь обратный путь, простиравшийся из лесного массива до суздальского села, Елисеева все больше молчала. Вот и сейчас, усевшись на пассажирское место, она взирала опечаленным взглядом в боковое окошко и не выказывала к учтивому кавалеру никакого взаимного интереса. Галантный мужчина хорошо понимал – отрешённое состояние вызвано глубокой досадой, возникшей от неудавшихся поисков; по его мнению, требовалось побыстрее увезти её от злосчастного места подальше, а сменив обстановку, вернуть возлюбленной девушке и бодрое и веселое расположение духа.

– Не переживай, – пытался он успокоить, искоса поглядывая на прекрасную, хотя и унылую леди (поправ обычную осторожность, он зачастую отвлекался от шоссейной дороги, которая казалась пустынной и на которой встречный транспорт попадался лишь изредка́), – мы что-нибудь непременно придумаем. У меня в Америке есть неплохой специалист-компьютерщик – может, стоит ему показать оставшийся схематичный обрывок? Он попробует воссоздать утраченное изображение. Поверь, он специалист высокого класса и не раз уже помогал мне в сложных, казалось бы безвыходных, ситуациях.

Наташа молчала, погружённая в грустные помыслы; ей почему-то вспомнился давно погибший отец… Елисеев Дмитрий хотя и не достиг высокого роста, но, при жизни, являлся молодым мужчиной, обладавшим значительной силой. В его зловредном, а где-то ожесточённом характере присутствовали лихие черты, и он никогда не упускал хорошего случая ввязаться в очередную рисковую авантюру. Так случилось, перед его трагической гибелью ивановский криминальный босс (втайне ото всех, через какие-то одному ему известные связи) нашёл в дремучей чащобе Владимирской области затерянное селение, где местные жители находились практически у самых истоков цивилизации. В основном они занимались сельским хозяйством, молочным животноводством и лесным собирательством; руководил же ими седовласый старейшина, оказавшийся единственным хранителем потомственного секрета, оставшегося от канувших в лету повергнутых русичей.

Если вкратце обратиться к российской истории, то в стародавние времена, зимой 1238 года, хан Батый свирепствовал на территории разрозненных владимирских княжеств. Суздальский владыка, считавшийся в те суровые годы одним из богатейших вельмож государства, не пожелал с могучими недругами хоть чем-то делиться и повелел верноподданному слуге Птолемею (прозванному так за непомерную тягу к математическим и географическим исчислениям) вывести все нажитые сокровища подальше, в лесистую глухомань, и спрятать, как он напутствовал: «…Понадежнее!»

– В случае, если со мной случится чего нехорошее, – говорил предусмотрительный управитель, – ты останешься единственным, кто ведает о наших несметных сокровищах. Сделай нормально, чтобы лютый, коварный ворог никогда б не проведал, где они существуют, и чтобы, когда понадобиться, послужили на благо народной общины.

Немногочисленное суздальское войско 6 февраля 1238 года, у стен родного города, потерпело сокрушительное, грандиозное поражение. В живых не осталось практически никого, сам же Великий князь был умерщвлён неимоверно жестоким образом. Птолемей с точностью исполнил полученное ему негласное указание: с малочисленным количеством наивернейших сторонников укрылся в непроходимом, дремучем лесу и организовал отдельное поселение, сохранившееся до настоящего времени. Бесчисленное сокровище он, как и указывалось, спрятал безопасно, подальше, надёжно, чтобы ни одному живому человеку не стало под силу отыскать то сокровенное, заветное место. Однако пусть мужем он слыл учёным и дальновидным, зато нисколько не надеялся на долгую память. Дабы не забыть, где спрятан великий клад, практичный хранитель занёс его тайное месторасположение на пергаме́нтный кусочек, аккуратно передававшийся из поколения в поколение (нетрудно догадаться, с сохранением подлинного секрета). Те пять человек, что сопровождали избранного смотрителя, приставленного к неисчислимым русским богатствам, и что последовали с ним до хитроумного сохранения, сгинули при необычных, если и не таинственных обстоятельствах (позволив Птолемею единолично владеть непостижимой загадкой утраченного сокровища).

Ничего из рассказанного Наташа, конечно, не знала. Имя «Птолемей» обозначалось на доставшемся ей осколке секретного плана; то же страшное обстоятельство, что через несколько долгих столетий было обнаружено и разграблено древнерусское поселение, она узнала ещё от у́мершего родителя. В тот далёкий день, когда они убегали от ожесточенных, кровожадных преследователей, во время поспешных сборов отец первым делом поведал маленькой девочке об истинных причинах, побудивших поступать неординарным, зато оправданным способом.

– Нам необходимо срочно бежать, – говорил он, находясь на съёмной квартире и собирая белокурую дочку в кошмарную неизвестность, – твой папа снова ввязался в поганое дело и имел непоправимую глупость встать на пути крутого, серьёзного человека. Если вкратце, мы напали на старинную русскую деревушку и всех там безжалостно перебили. Потом мой жестокий босс долго пытал одного невзрачного человека и, вконец его замучив, выведал у него сокровенную, заветную тайну, которую случайно довелось узнать и твоему родному отцу, где-то неразумному, а в чём-то и непутёвому. Наш мстительный предводитель посчитал мою излишнюю осведомлённость обстоятельством просто недопустимым, и теперь наши жизни подвергаются нешуточной, дьявольски чреватой, опасности.

Далее, в ходе поспешного бегства, безответственный родитель рассказал совсем ещё маленькой девочке про строгий секрет двух порванных половинок; не забыл он и уточнить, что истинный оригинал был полностью уничтожен.

Теперь же вот, сопоставляя известные факты, Елисеева молча выслушивала гладкие трели, прорывавшиеся от ворковавшего подле угодливого О'Доннелла. Вдруг она резковато дёрнулась, словно пробудившись от тяжелого, кошмарного сна, а глядя глазами прямо в глаза (он отвлекся от управления и изучал ослепительный взор необычайной красавицы), высказала затаённые мысли, терзавшие её последнее время:

– Как ты думаешь, милый, раз мой отец делал похожий рисунок в спешке, то, наверное, существует немалая вероятность, что он либо в чём-то ошибся, либо лесные координаты перенёс немножко неверно. Точных ксероксов тогда не было, и ему приходилось вычерчивать каждую линию лично, собственными руками. Я согласна, он отличался особенным дарованием и несравненной тягой к феноменальным художествам; но что, если он что-нибудь понял неправильно, и что, если так же неправдоподобно перечертил имевшиеся данные на некорректную схему – могло же такое случиться?.. Тем более что он тогда торопился, являлся возбуждённым, не в меру напуганным, а потому никто и не поручится, что он не совершил какой-нибудь маленькой, но досадной ошибки. Так что, Майкл, ты обо всем мною сказанном думаешь?

О'Доннелл, периодически отводивший от зеленоглазой блондинки влюбленный взгляд (смотрел на дорогу) и тут же возвращавший его обратно, прекрасно понимал, что озвученные обстоятельства могут соответствовать прискорбной действительности; также больше чем очевидным ему представлялось, что в указанном случае тайна древнерусского сокровища будет утрачена бесследно и безвозвратно. Не желая погружать удручённую спутницу в дополнительные невесёлые размышления, заокеанский поклонник решил хоть как-то её ободрить, а по возможности и развеять угнетённое, тоскливое настроение.

– Теперь, естественно, никто не поручится, – сказал он, растворяясь влюблённым взглядом в ясных, едва ли не изумрудных глазах. – Лично я считаю, что нам следует идти чуть-чуть по-другому: необходимо отыскать вторую половинку составленной схемы, а по ней и определить, в каком истинном направлении полагается двигаться дальше. С моей точки зрения, пусть и не получится добиться натурального сходства, но знай мы отправную точку и нужное расстояние – искать станет существенно проще. Если вдобавок мы используем компьютерные возможности, предоставляемые современной вычислительной техникой, то потонувший «Титаник» со дна глубоководного сможем поднять – чего уж там говорить про обыкновенные земляные раскопки?

Мысленно он желал наговорить ещё много ласковых, поощрительных слов, совершенно упустив из пристального внимания, чем непрямую должен был заниматься; сейчас услужливый воздыхатель легкомысленно доверился профессиональным качествам, присущим и опытным, и искусным водителям. Однако небрежное, нарочитое отношение, проявленное к участку автомобильной дороги, наполненной лихими опасностями (и где возможно движение небезопасной техники) практически всегда находит отголосок в праведном гневе Великой Вселенной; не явилась каким-то удивительным исключением и та непринуждённая невнимательность, с какой О’Доннелл подходил к безответственному управлению транспортным средством. Он как раз смотрел на миловидную спутницу и прилагал все мыслимые усилия, чтобы хоть как-то её успокоить, безрассудно положившись на спокойное протекание заданного маршрута, когда зеленоглазая девушка, на миг оторвавшая от него озабоченный взгляд, вдруг резко вернула его обратно и мгновенно наполнилась неподдельным, неописуемым ужасом.

– Майки, смотри на дорогу! – закричала Наташа перепуганным голосом, в одно мгновение задребезжавшим от нешуточного, неистового волнения. – Мы сейчас врежемся!

Резким движением головы Майкл вернул встревоженный взор к дорожному направлению и, мгновенно оценив возникшую ситуацию, более чем отчетливо осознал, что избежать смертельную опасность практически не получится…

Что же проявило нечеловеческий испуг у молодой красавицы и её преданного возлюбленного? Поддавшийся безотчётной беспечности, основанной на незагруженной трассе, американский водитель уверенно вёл автомобильный фургон (не забывая безответственно отвлекаться, чтобы полюбоваться находящейся рядом очаровательной девушкой). В то же время впереди, прямо по курсу их следования, но только на встречном движении, точно так же, совершенно спокойно, чувствовал себя обыкновенный российский дальнобойщик, управлявший огромной фурой, сравнимой разве со вместительным железнодорожным вагоном. Двигаясь не первые сутки, он излишне расслабился (из-за спокойного следования по незагруженной трассе) и теперь слегка клевал носом, потеряв разумную бдительность, необходимую при безопасном вождении.

Протянутая по холмистой местности, автострада М7 славится всевозможными спусками и последующими крутыми подъемами; приведённая особенность, по-видимому, и послужила хорошим подспорьем последовавшему роковому стечению обстоятельств. Успокоившись, что по ходу следования практически не попадается встречного транспорта, подуставший мужчина, управлявший автомобильным поездом, на одном из таких подъемов догнал автоцистерну, двигавшуюся в попутном направлении и перевозившую какую-то взрывоопасную жидкость. Человек тот, ретивый, очень спешил, потому-то и проводил за рулевым управлением большую часть суточного времени, оставляя на сон лишь ма́лые, неоправданно короткие, промежутки. Цистерна продвигалась невероятно медленно, и первый водитель, не желая терять достигнутой скорости, предположил, что может положиться на банальное везение и слепую удачу. Из-за тёмного времени суток и сильной усталости он не прида́л достаточного значения, что въезжает на крутой, искривлённый пригорок, решив обогнать возникшее препятствие, образовавшееся вовсе не своевременно и мешавшее стремительному движению. «Притопив» поглубже газовую педаль, он вышел на встречную по́лосу и поравнялся с обгоняемым автопоездом. В тот же самый момент, из-за ближайшей возвышенности, на приличной скорости, достигавшей никак не меньше восьмидесяти километров, вылетел иностранный мини-фургон, управлял которым, конечно, американский предприниматель.

Положение оказалась критическим: до ужасного столкновения оставались считанные секунды, а найти в сложившейся ситуации какое-то правильное решение не представлялось возможным. Поддавшись инстинкту самосохранения, Майкл резко дёрнул руль вправо (что считалось вполне логичным, ведь впереди надвигалась несокрушимая железная масса) и попытался уберечься от страшного столкновения, направляясь напрямую в придоро́жный кювет. Избежать одной из самых страшных аварий, к удаче, всё-таки получилось; но теперь, потеряв под колёсами твёрдый асфальт, автомобильный фургон очутился на неровной поверхности, порезче подпрыгнул, завалился на правый бок, а дальше, хорошенько ударившись о бренную землю, при́нялся энергично крутиться, перевернувшись несколько раз вокруг невидимой оси, словно бы специально вставленной – во́ткнутой в самый центр попавшей в отчаянную переделку несчастной машины.

Но что же шофёр огромной фуры, вопреки нормальному здравому смыслу безрассудно нарушивший дорожные правила? Заметив перед собою яркий свет фар и с прискорбием осознав, что встречный удар никак не минуем, он, явно желая его избежать, начал выкручивать рулевую баранку на направление аналогичное, какое выбрал другой, не менее беспечный, водитель. От ужасных последствий, непременно последовавших бы при пересечении случившихся траекторий, спасло лишь единственное условие: автомобильная фура, имевшая намного бо́льшие размеры (вследствие чего являлась гораздо неповоротливее), изменяя первоначальное направление, нижним металлическим корпусом зацепилась за двигавшуюся рядом автоцистерну. Предпринятый манёвр гораздо замедлил начальную скорость, зато способствовал тому ужасному обстоятельству, что огромный грузовик начал валиться набок, увлекая с собой и перевозчика взрывчатой жидкости тоже. Заскрипели тормозные колодки, посыпались янтарные искры, и обе могучие машины разом безостановочно закрутились, словно бы были игрушечные. Целостность верхнего люка, преграждавшего свободный выброс горючей влаги, оказалась нарушена, вследствие чего взрывоопасная жидкость незамедлительно устремилась наружу, моментально воспламенилась и раздалась громоподобным, сокрушительным взрывом, разбрасывавшим вокруг многочисленные металлические осколки, крупные и мелкие, раскалённые и смертоносные, звенящие и свистящие.

От губительного воздействия, сметавшего всё, что не попадалось ему на пути, американский малый фургон уберегло одно случайное обстоятельство: увлеченный движущей силой, сохранявшейся в результате нешуточной скорости, он, кувыркаясь и ударяясь, взлетая и падая, отлетел от эпицентра мощного взрыва на недосягаемое, «спасительно» приличное, расстояние… И только многочисленные мелкие частички нещадно забарабанили по белоснежной обшивке изрядно помятого корпуса.

***