Градов Денис Арсеньевич родился в конце ноября 1998 года. Вырос он в обыкновенной, ничем не примечательной, российской семье. После окончания средней школы, а затем срочной военной службы, как отличник боевой и политической подковки парень определился на полицейскую службу. Он сразу же поступил на заочное обучение в нижегородскую академию, а служить его перевели в один из захолустных поселков, который располагался на краю Ивановской области и именовался интересным названием Нерша (обозначен условно). Ему поручалось занимать незавидную, но почётную должность младшего оперуполномоченного уголовного розыска.
Шёл апрель 2019 года. Молодому человеку только-только исполнилось двадцать лет, и он был полон безграничной энергии, вкупе с амбициозными планами, шедшими в далёкое будущее. Его подтянутая внешность выглядела складно, уверенно, стройно; периодические занятия спортом и ведение здорового образа жизни нашли немалое отражение в коренастой фигуре, казавшейся и сильной, и ладной, и ра́звитой. Привлекательное лицо представлялось молодым, поистине юношеским, но и передавало небывалую внутреннюю уверенность, общую стойкость волевого характера; виделось оно не по-мужски красивым, точно у миловидной девушки. Среди общих очертаний особенно выделялись следующие черты: серо-карие очи, наполненные въе́дливой проницательностью и горевшие задорной весёлостью; прямой, чуть крючковатый, нос, передававший необходимую долю нарочитой суровости; плотно сжатые губы, тонко очерченные и украшенные негустыми, аккуратно подстриженными, усами; тёмно-русые волосы, коротко остриженные и уложенные в прическу, сведённую на бок; круглые уши, чуть оттопыренные, но не выдававшие значительной лопоухости; смугловатая кожа, выдававшая отдалённые южные корни. Поскольку Градов находился на полицейской службе всего-навсего первый год, то он никак не зарекомендовался, а конкретными делами особо не проявился: на оперативную должность его назначили месяц назад, и он только-только вникал в основные сыскные обязанности.
В то апрельское утро, пришедшееся на середину месяца, Дениса разбудил телефонный звонок, прозвучавший в съёмном домике ровно в половине шестого утра́.
– Собирайся, – грубо буркнул местный начальник, – и выдвигайся в поле, находящееся сразу же за улицей Красноармейская. Следуй по городской дороге, ведущей на выезд: там обнаружили излишне подозрительный труп.
Посёлок не считался слишком большим, но в нём присутствовал собственный полицейский участок, а потому руководитель подразделения, по сути являвшийся человеком амбициозным, предпочитал полагать, что несёт повседневную службу не в глухой, отдалённой провинции, а в развивающемся маленьком городе. Не раз успев столкнуться с высокомерной натурой самовлюблённого человека, Градов не стал особенно спорить – опровергать неверное изречение; наоборот, он ответил, что порученное задание отчетливо понял и незамедлительно выдвинется на место. Точно так же он не рискнул выяснять, в чём выразилась странная тру́пная подозрительность, упомянутая более старшим сотрудником (по его мнению, сам факт, что мёртвое тело находится в чистом поле, является ненормальным, совсем неестественным).
Молодому человеку, недавно завершившему почётную воинскую повинность, потребовалось пять с половиной минут, чтобы собраться по полной выкладке, требуемой в неординарных, экстренных случаях. Как заведено служебным уставом, оперативному сотруднику необходимо носить одежду, никоим образом не передающую принадлежность к внутренним органам. Денису не составило большого труда облачиться в удобные чёрные джинсы и непродуваемую болоньевую ветровку, оказавшуюся однотонного цвета; на ногах, в отличии от молодёжных правил, предполагавших фирменные кроссовки, помещались лёгкие, но прочные туфли. Прекрасно понимая, что наступивший день изрядно затянется, он (пока прогревалась машина, купленная в подарок отцом) по-быстрому соорудил отдалённое подобие сэндвича и выдвинулся к жуткому происшествию.
Естественно, Денис при́был много позднее непосредственного руководителя, подполковника полиции Карелина Германа Петровича. Являясь человеком среднего роста, тот выделялся тучной фигурой, делавшей его необычайно огромным; впрочем, независимо от лишнего веса (и как не покажется странным?), он слыл и подвижным, и энергичным, и непоседливым (очевидно, сказывались долгие годы службы и укоренившаяся привычка – всегда быть в полной готовности). По своенравной натуре он угадывался человеком властным, высокомерным, непримиримым к мнению, не совпадавшему с его единоличными мы́слями. Недавно зрелый мужчина достиг сорокалетнего возраста и считался состоявшимся, имевшим для занимаемой должности все нужные качества. Из внешних особенностей можно отметить привлекательное лицо, обладающее серо-голубыми глазами, излучающими непомерную глупость, деспотическое самодурство и чопорное упрямство; вздёрнутый нос создавал банальное впечатление, что перед тобой находится тип, отличающийся детской капризностью. Остальные признаки ничем особо не выделялись: пухлые, выпиравшие в стороны, щеки выдавали большого любителя вкусно покушать; тонкие губы, по-деви́чьи чуть вздернутые, прикрывались густыми усами, однотипными с русыми волосами, аккуратно зачёсанными назад и начинавшими легонько седеть; лопоухие уши широко топорщились по разные стороны; гладкая кожа выглядела слегка маслянистой. На срочный выезд он при́был, облачённым в форменное обмундирование.
Когда подъехал Градов, растерянный руководитель нетерпеливо ходил по двухполосной дороге, удалившись на двести метров от дорожного знака, обозначавшего окончание населенного пункта; по внешнему виду он казался неестественно озабоченным – создавалась немаленькая уверенность, что суровый мужчина видел (ТО!), ради чего и переполошился весь поселковый личный состав. Судя по его взволнованной физиономии, ему представилось нечто такое, с чем бывалому офицеру если и приходилось когда-то, в прошлой практике, сталкиваться, то, уж точно, нечасто.
– А-а, приехал, – сказал он дрожавшим голосом, когда Денис припарковал хотя старенькую, но резвую иномарку (как и положено, он поставил её к ближайшей обочине), – ждём остальных, а потом начнём разбираться. Вот, «…мать его», чудовищный случай?! Служу уже долгие годы, но, честно скажу, подобного мне видеть покамест не приходилось.
– Случилось что-то серьёзное? – поинтересовался молодой полицейский, желавший побыстрее посмотреть на (ТО!), что так разволновало опытного, всякого повидавшего, офицера.
В ответ тот взглянул на любопытного сослуживца, как на человека, произнёсшего очевидную глупость. Презрительно усмехнувшись, он передал ему личное превосходство, а следом пренебрежительно пояснил:
– Скоро узнаешь, а пока подожди, да, гляди, ничего не затопай… Хотя, нет – отставить! – махом изменил он прежнее указание. – Чего зазря прохлаждаться да тянуть драгоценное время? Ступай-ка лучше опрашивать местных жителей: может статься, кто чего и видел, и захочет с тобой поделится. А иначе?! Удачи нам не видать.
То была излюбленная фраза полицейского подполковника, означавшая, что он находится в исключительно затруднительном положении. Оспаривать непреклонное решение здравого смысла не было, поэтому молодой оперативник, не возражая против озвученной расстановки, отправился выполнять прямые обязанности. Он последовал к ближайшему двухэтажному дому, (как и дорожный знак) означавшему окончание населённого пункта. Хотя время случилось раннее, но в многоквартирном доме никто не спал: кто-то собирался на работу, кто-то просто вставал, в силу сложившейся давней привычки, а кого-то будили рано поднявшиеся соседи. Вопреки удачному (вроде бы?) обстоятельству (не приходилось неистово барабанить по закрытым дверям, привлекая к себе излишнее внимание и вызывая ненужное недовольство), открывали недовольные хозяева не слишком охотно (не говоря уже, чтобы они выказывали большое желание чересчур откровенничать). Обойдя в недобром ключе семь соседствующих квартир и не найдя никакой интересующей информации, молодцеватый сыщик остановился перед ветхой, обшарпанной дверцей, изготовленной в далёкие советские годы (когда на дополнительной прочности достаточного внимания особо не акцентировали).
На настойчивый стук открыла старая женщина, достигшая не меньше чем девяностолетней отметки. Она смотрелась и худощавой, и высохшей, и немножечко страшной. Скрежетавшим голосом она попыталась выяснить, зачем к ней пожаловал незнакомый молодой человек:
– Слушаю Вас. Вы, что ли, из местного «жека»?
Вероятно, на старушечий ум никто другой не пришёл, а потому она и открыла спокойно дощатую дверь и свободно впустила нежданного гостя. Не являясь закомплексованным, а ещё и будучи от природы несколько нагловатым, полицейский сотрудник вошёл в двухкомнатную квартиру, где, долго не раздумывая, направился на непросторную кухню. Оказавшись в искомом пространстве, он без стеснения уселся на одну из трёх табуреток и принялся ожидать, когда неторопливая старушка «дошаркает» тоже. Она появилась ровно через минуту, преодолев входное расстояние, равное чуть более пяти метров. Едва престарелая владелица появилась, прилежный оперативник тот ча́с же и обозначился:
– Скажите, пожалуйста, уважаемая хозяйка, Вы ведь постоянно находитесь в доме? – сказал, а наблюдая целевое сомнение (чтобы внести законную принадлежность) побыстрее добавил: – Я Градов Денис, работаю в уголовном розыске – мне необходимо прояснить у Вас некоторые ключевые моменты.
Только тут до смущённой женщины начало́ доходить, что перед ней находится никакой не представитель жилищно-коммунального хозяйства, который обязан обслуживать отдалённый провинциальный посёлок. Переваривая услышанное, она на короткое мгновение стушевалась, но почти сразу (вероятно сообразив, что год сейчас вовсе не тридцать седьмой, а нежданный гость не представляет службы НКВД и ни несёт с собой никакой опасности) обрела душевное равновесие, глубокое равнодушие.
– Чем могу содействовать внутренним органам? – допытывалась пожилая хозяйка; она присела, оказавшись прямо напротив сотрудника правоохранительных органов, и назвала и фамилию, и полное имя: – Аникина Екатерина Афанасьевна – я… давно здесь живу.
– Вот и отлично, – перебил её нетерпеливый оперативник, желавший поскорее закончить скучное дело и приступить к познавательному осмотру криминального трупа, – мне необходимо получить у Вас несколько простых разъяснений, после чего я сразу уйду, – заранее предупредил, а следом одним потоком выложил все базовые вопросы: – Вы ведь ничего не видели сегодняшней ночью? Вам, точно, не показалось ничто подозрительным? Может, слышали какие-нибудь посторонние звуки либо же громкие крики? Или кто-нибудь призывал на помощь?
Торопливый сотрудник, не набравшийся служебного опыта, разом замолк и уставился на престарелую собеседницу настойчивым взглядом. Та с пару минут помолчала, словно что-то в старческой памяти восстанавливала, а потом, собравшись с насущными мы́слями, изложила их непоседливому представителю полицейской структуры:
– Я, мил человек, ночами тёмными сплю очень чутко, а если быть точной, то практически не засыпаю совсем – так только… погружаюсь в недолгую полудрёму. К чему это я? Ага, вспомнила! Сегодня мне практически не спалось, и я слонялась одна-одинёшенька, не представляя, чем бы ещё заняться. Понятно, ходить мне наскучило, и я остановилась перед передним окошком, бесцельно поглядывая на близлежащую улицу.
– Хорошо, – вновь прервал её Градов, желая проявить блестящую эрудицию и показать престарелой женщине, как он умеет складывать строящуюся логическую цепочку, – как я понимаю, Вы, Екатерина Афанасьевна, кого-то увидели?..
– А ты, голубок неугомонный, лишний раз не встревай, – недовольная хозяйка перекосилась сердитой гримасой, – и непременно узнаешь.
Она по новой замолкла, как будто в горемычной головушке что-то нечаянно выключилось, и надолго задумалась, опустив книзу дряхлый, старушечий образ. Денис уже пожалел, что прервал её гладкий устный рассказ; наперёд он давал себе твёрдое слово – подобного больше не делать. Когда минуло пять минут, а сникшая женщина всё ещё тупо молчала, он вдруг не выдержал и подтолкнул «старую вредину» к дальнейшему продолжению:
О проекте
О подписке