#Глава 3

1

– Это только начало, – хриплый голос прозвучал совсем рядом, буквально над ухом.

Я вздрогнула и резко обернулась. От неожиданности и страха у меня клацнула челюсть и подкосились коленки, так что с трудом удалось устоять на ногах. За моей спиной была только дверь и чуть сбоку – зеркало шкафа. А в зеркале отражался кто-то… или что-то…

Оно было совсем рядом, рукой подать, прямо со мной в комнате. Оно надвигалось на меня, приближалось, обретая четкие очертания. Фигура возникла из мрака, лунный свет обрисовал ее контуры, и я, глядя в зеркало, поняла, что сейчас просто умру от ужаса.

Я быстро оглянулась, прошептав «мама», и уставилась на своего гостя в черном капюшоне. Гость приблизился, поднял голову, и капюшон чуть-чуть съехал назад, открывая высокий лоб, длинные черные пряди волос и сверкающие синие глаза.

На самом деле синих глаз не бывает, так просто пишут в разных романах и сказках, чтобы сделать героя более привлекательным. Конечно же, глаза у колдуна были не синие в буквальном смысле этого слова. Радужки его сияли голубым безо всякой примеси серого или желтого, но таким четким, таким ясным и пронзительным, что мне показалось, будто мой гость заглянул в самую середину моей души.

– Задавай вопросы. Продолжай, – спокойно произнес он.

– Мамочки, – прошептала я и вцепилась руками в край стола. Опустила глаза на карту и еще больше удивилась. Тонкие линии надписей и дорог на ней слабо мерцали серебристо-голубым светом.

Мой ночной гость терпеливо ждал, не отводя от меня внимательного взгляда. Он стоял напротив окна лицом ко мне и спиной к огромной выпуклой луне, которая словно приблизилась и теперь нагло наблюдала за моими колдовскими действиями.

Значит, надо спрашивать. Ладно. Что я там хотела узнать?

Собравшись с силами, я прошептала, еле выговаривая слова:

– Игорь любит меня?

Из моих губ вырвалось облачко пара, в голове мелькнула мысль о том, что в комнате слишком холодно, и тут же пропала. Остались только пронзительные глаза колдуна, буравящие меня взглядом.

– Вопрос задан неверно. – Мой гость сделал паузу, а после добавил: – Всегда одни и те же неверные вопросы, София.

Он выделил гласные моего имени, словно они смешили его, но на лице у него не промелькнуло и тени улыбки.

– Надо бы спросить: нужен ли тебе Игорь. И я ответил бы, сказал бы самое главное. Но ты задала глупый вопрос и получишь глупый ответ, который тебе не понравится. Нет. Игорь не любит тебя. Насколько я могу судить, Игорь вообще не умеет любить кого-либо. Тем более девушек с явным недостатком на лице.

От этих слов внутри меня будто все оборвалось. Стало пусто и темно. Я подавила судорожный всхлип, мотнула головой, откидывая пряди неубранных волос, и выдала следующий вопрос.

– Я смогу избавиться от родимого пятна на лице?

– О да. – Колдун закивал головой. – Сможешь. Это хороший вопрос. Дело, как всегда, в цене.

Он слегка отодвинулся, и лунный свет упал на его лицо. Совсем еще молодой, почти мальчишка, с пухлыми губами и немного широким носом, он казался моложе меня, и только хриплый низкий голос сбивал с толку. У мальчиков не бывает таких голосов.

– Ты кто? – прошептала я, завороженная его загадочным обликом.

И тут он улыбнулся. Широко, весело, демонстрируя крупные белые зубы.

– Четвертый вопрос. Ты задала мне четвертый вопрос, София. Ты знакома с условиями? Колдовские карты надо читать внимательно, дорогая.

Это его последнее и наглое «дорогая» резануло слух.

– Я задала только три вопроса! – крикнула я и на всякий случай вцепилась в стол, чтобы колдун не смог меня никуда утащить.

– Четыре. Я могу назвать их все. Ты спросила: «И это все?». Это был первый вопрос. Потом поинтересовалась нежными чувствами Игоря и своим пятном. А четвертым вопросом было пожелание узнать, кто я такой. Я отвечу и на него. Я – Иоко.

Тут он схватился за столешницу поверх моих рук, его шершавые теплые ладони перекрыли мои пальцы и прижали их к кромке стола. Мне стало больно, я попробовала вырваться, но что-то изменилось вокруг меня.

2

Лютый холод пополз по моим ногам, сковывая движения. Колени, бедра, талию точно охватили оковы – я утратила власть над собственным телом. Ни двинуться, ни повернуться. Холод пробирался внутрь, подползал к самому сердцу, но я не могла даже взглянуть вниз, на ноги.

Голова не поворачивалась, шея сделалась деревянной, и только глаза Иоко по-прежнему оставались передо мной. Они бешено светили, сияли и горели не хуже луны за его спиной.

А луна будто сошла с ума. Она раздулась, приблизилась, увеличилась, и ее серебристый свет смешался с голубым свечением карты. Стены комнаты раздвинулись, но посмотреть на них я не могла, лишь боковым зрением замечала – что-то происходит.

Что-то изменилось вокруг меня и продолжало меняться дальше, но я не могла понять, что именно, не могла рассмотреть и тем более остановить это. Я превратилась в ледяную статую, и мое тело зажило собственной жизнью, отдельной от сознания.

Мне хотелось орать от ужаса, и в голове вертелось только два слова: папочка, помоги!

Но к моему огромному, неописуемому ужасу, я ничего не могла произнести. Ни единого слова.

Я даже выругаться не могла. Глаза слепило нереальное сияние луны, карта вдруг сделалась выпуклой – горы, скалы, реки и башни на ней выросли, словно в голографическом изображении. Они постоянно менялись – то поднимались огромные башни из синих камней с черными остроконечными крышами, то появлялись зазубренные кромки гор. Как будто карта решила показать лучшие места, что были запечатлены на ней.

И в тот момент, когда на самой ее середине появилось высокое раскидистое синее дерево, Иоко схватил висящий у него на шее кулон, похожий на ключ, вставил его в отверстие у подножия дерева, повернул несколько раз, и все вокруг погрузилось в темноту.

Или мне показалось?

Я несколько раз моргнула, отцепила наконец пальцы от стола и подула на замерзшие руки.

Иоко убрал под рубашку ключ, отступил и ровным, ничего не выражающим голосом заметил:

– Ничего, скоро согреешься. Нам предстоит долгий путь.

Поначалу я ничего не могла разобрать. После яркого лунного сияния в глазах плясали цветные пятна и сумрак комнаты казался мне непроницаемым. Замерзшие ноги еле гнулись, и я подумала было, а не отморозила ли их?

Я точно знала, что сбоку должен был стоять мой диван, потому сделала пару шагов и попробовала опуститься на него. Дивана не оказалось, и я с такой силой грохнулась об пол, что из глаз полетели искры.

– Я бы на твоем месте не делал резких движений. По крайней мере пока не начнешь нормально видеть. Это не твоя комната, поэтому лучше пока не двигайся, – посоветовал Иоко с прежней бесстрастной интонацией.

Сам он, судя по всему, чувствовал себя превосходно.

– Что же это, если не моя комната?

– Моя башня. Башня Иоко.

Я смахнула с ладоней мелкие камешки и мусор, еще раз огляделась. Мои бедные глаза наконец более-менее освоились со здешней темнотой, и я смогла рассмотреть мрачные стены и высокие стрельчатые окна.

За стенами замка царила ночь, такая же лунная и яркая, и я различила на каменном полу бледные пятна лунного света. Только вот луна за окнами настолько сильно отличалась от той, к какой я привыкла, что рот у меня открылся сам собой.

Она была голубоватая, огромная и заполняла почти половину небосвода. Рядом с ней чуть сбоку висела еще одна планета, поменьше и побледнее, и потому сияния этих двух лун хватало, чтобы рассмотреть место, где я оказалась.

Это был огромный пустой зал с круглым столом посередине. Толстую каменную столешницу украшала замысловатая резьба, в которой просматривались загадочные буквы. Я понимала, что это не русский язык, но буквы, тем не менее, тоже понимала. Они складывались знакомым и родным пазлом и звучали в голове, точно старая забытая песня.

Как такое может быть?

На кромке стола была выбита одна фраза.

«В башне есть выбор».

Выбор чего?

Я мотнула головой и поднялась с пола. С того места, где я сидела, надпись на столешнице просматривалась особенно хорошо, ее выхватывал из темноты лунный свет, играл на резных гранях выпуклых букв, заставляя их слегка серебриться, точно они были выложены из драгоценного металла.

– Нам предстоит дальняя дорога, надо торопиться, – снова заговорил Иоко.

Теперь его голос звучал энергично и резко, и хрипотца слышалась особенно сильно. Мальчишки так не говорят, такой низкий голос мог принадлежать только взрослому человеку.

Я снова посмотрела на колдуна. Он скинул с головы капюшон, его длинные, до плеч, волосы оказались абсолютно черными, а кожа белой, с легким загаром, который в лунном свете и вовсе казался призрачным.

Сам Иоко походил на призрак – красивый и страшный. Теперь он не казался мальчишкой, и даже гладкие, лишенные растительности щеки не могли сбить с толку. Он был взрослым, абсолютно взрослым человеком.

Или не человеком?

Иоко стоял лицом к окнам, и его профиль, освещенный призрачным светом луны, казался правильным до нереальности. Лишенный эмоций, спокойный и ровный лоб, низкие прямые брови, прямой нос с широкими ноздрями, красивые чувственные губы и ямочка на подбородке.

Я осторожно поднялась, чувствуя, как согреваются ноги и руки. В зале, несмотря на отсутствие стекол в окнах, было тепло. Стрельчатые каменные арки не имели ни створок, ни ставен, ни переплета, и звездная ночь заглядывала в них вольно и свободно.

– Куда пойдем? – хмуро спросила я не столько из интереса, сколько из желания нарушить странную шуршащую тишину, что царила в зале.

– Скажу сразу. – Иоко повернулся ко мне и сверкнул глазами. Так мне показалось тогда, что сверкнул, настолько серьезным и яростным был его взгляд. – Скажу, чтобы ты больше не спрашивала. Я служу здешнему властелину, тому, кто завоевал этот мир. Его называют Владеющим, Властелином, Темным, Черным, Великим, Злым Духом. У него много имен, но ни одно полностью не отражает его сущности. Я называю его Хозяином. Моя задача приводить к нему души. Живые души людей из живых миров. Здешний мир давно умер. Он называется Безвременьем, и жителей в нем нет, только призраки. Я доставлю тебя к Хозяину, и на этом мы распрощаемся.

– А потом что? – еле слышно пробормотала я.

– Что будет потом, не знаю. Дорога нам предстоит долгая и трудная, поэтому тебе следует собрать вещи. Здесь есть шкаф, у стены около камина. Там найдешь все, что тебе нужно. И поторопись, пока светит луна, нам надо дойти до первого Убежища.

– У меня есть выбор?

– Всегда. Но если останешься тут – погибнешь, как только сядет луна. Придут лусы и сожрут тебя. Никто не может противостоять лусам. Можешь посмотреть, в этом зале лежат кости тех, кто не поверил мне и решил остаться. Прямо у камина как раз есть один. Я привел его, по меркам вашего мира, прошлой осенью.

Голос Иоко звучал спокойно и мирно. Даже немного ласково. Не чувствуя подвоха, я повернулась к противоположной от окон стене, где находился огромный пустой камин, в котором не было даже золы. Рядом с каминной кладкой действительно лежал человеческий скелет. Белые кости, высушенные ветрами. Или обглоданные загадочными лусами?

– Кто такие лусы? – спросила я и осторожно приблизилась к камину, чуть не споткнувшись о какой-то странный предмет. Наклонилась и отпрянула в ужасе – на каменном полу лежала черная кроссовка, похожая на те, что продают в нашем магазине недалеко от моего дома. Зеленые надписи, зеленые шнурки и погрызенная подошва.

Человек, чьи кости остались у камина, когда-то жил в моем городе?

– Это из моего города? – спросила я Иоко.

– Моя карта сейчас находится там. Значит, люди оттуда. Всегда оттуда.

– Его съели лусы?

– Глупый вопрос. У тебя полно глупых вопросов, София. Избавь меня от них.

Костяшки пальцев, рассыпанные около белых ребер, кости таза, голени – все обглодано начисто, не осталось ни кусочка плоти. Перед огромным зевом камина что-то блеснуло в лунных лучах, я наклонилась и увидела розовый смартфон.

Значит, труп принадлежал девочке!

Она, как и я, пожелала задать вопросы и погибла от загадочных лусов, так, что ли?

И вдруг я вспомнила объявления, которыми пестрели столбы и маршрутки прошлой осенью. Разыскивалась семнадцатилетняя Ксения. Она ушла из дома поздно вечером и не вернулась. Я тогда еще подумала – какой смысл отправляться на прогулку в половине двенадцатого ночи?

Теперь же мне все стало ясно. Скорее всего, передо мной сейчас лежала Ксения – вернее, то, что от нее осталось. Она не уходила из дома – она вызвала колдуна Иоко.

– Почему ты оставил ее тут? – Я оглянулась и встретила пронзительный взгляд.

– Она не захотела идти со мной. Я никого не заставляю, София. Каждый сам выбирает свою судьбу. Разве ты не по собственному желанию взялась за мою карту? Разве ты не знала правил? Никакого обмана, все честно. Я честно предупреждаю, но никого не заставляю. Выбор за тобой.

– Это не настоящий выбор. Ты приволок меня в башню, и я могу выбирать – умирать от лусов или умирать от твоего Хозяина. Отличный выбор!

– Почему ты думаешь, что умрешь, встретившись с моим Хозяином?

Теперь Иоко в самом деле заинтересовался. Его брови полезли вверх, лицо помолодело на глазах – и на меня взглянул веселый мальчишка.

– Потому что ты сам сказал, что твой Хозяин – Злой Дух. Чего еще можно ожидать от Злого Духа? Он же не добрый, верно? Его потому так и назвали, что он делает злые дела. Это же ясно.

– Согласен. Логично. Мне нравится, как ты рассуждаешь. Последние мои подопечные не рассуждали, а все больше орали и плакали. Продолжай, София.

Мое имя он произносил четко и медленно, тщательно выговаривая звуки и делая ударения на всех гласных. Я поморщилась, шагнула назад, отступая от скелета, натолкнулась взглядом на стену над камином и углядела череп, выбитый на ней, каменную выпуклую черепушку с большими глазницами, идеально круглой макушкой и без нижней челюсти.

Точно такой же череп я рисовала в углу своих рисунков.

– Что означает этот череп? – спросила я.

– Это знак Хозяина. Во́рон и череп – его знаки. Всегда были. Мы можем не успеть. Что ты выбрала, София?

– Собираю вещи и иду с тобой. Куда я могу сложить нужные вещи?

– Все найдешь в Шкафу Желаний. Только открывай не все дверцы сразу, а по одной и по очереди. Посмотрим, что ты можешь пожелать.

Иоко опять улыбнулся, взъерошил волосы и приблизился. Складки его черного плаща мягко зашуршали, сам он оказался в тени и очень близко от меня, так что я уловила запах пыли, железа и еще чего-то терпкого и незнакомого, похожего на запах неизвестных растений.

– Ладно. Открываем дверки Шкафа Желаний, – пробормотала я.

3

Мне хотелось бы отдельно рассказать о загадочном шкафе из башни Иоко. Он сыграл слишком важную роль в моей судьбе, чтобы забыть о нем.

В идеально круглом зале не было ниш, выступов или еще чего-нибудь ровного, куда можно было бы пристроить прямоугольную мебель. Поэтому шкаф неожиданно для меня оказался закругленным. Он занимал простенок между камином и окнами и тянулся длинной линией вдоль всей стены.

Он идеально повторял изгиб стены, и даже его дверцы были вогнутыми, закругленными. На каждой из них было изображение во́рона с разных ракурсов – вырезано на филенке и раскрашено черной краской. Железные ручки представляли собой витые стебли трав, и все створки были одного размера.

Я открыла первую от камина створку и восторженно прошептала:

– Мамма миа…

Передо мной оказались полки, забитые стопками клетчатых рубашек. Я уже говорила, что обожаю клетчатые рубашки. Развернув первую же попавшуюся, я увидела, что она байковая, приталенная, с кармашками на груди и с молнией вместо пуговок. На горловине имелся товарный знак «Колинза».

– С ума сойти! – восхитилась я. – Я беру эту рубашку. И еще несколько. Прямо все…

– Некоторые желания должны исполняться, – улыбнулся Иоко. – Пожелай правильно, не сглупи, как с вопросами.

И тогда я поняла, как работает шкаф.

В нем было всего семь створок, значит, я могла пожелать семь раз. И одно мое желание уже исполнено – передо мной лежали стопки рубашек, выбирай какую хочешь.

Все происходящее казалось сном, но таким реальным, что холод, ужас и темноту я могла осязать. Может, мне все же снится все это? Ведь так уже случалось, что похожие на реальность сны я запечатлела в красках.

Но мог ли присниться розовый мобильник, валяющийся в пыли? А обглоданные кости могли присниться?

Сон это или не сон, но я не желала оставаться в башне. Уж лучше уйти с Иоко, чем встретиться с жуткими лусами, пусть даже и во сне. Выбор был сделан, и значит, мне надо собраться в путь. Башня милостиво помогала мне, и это было большим плюсом. Если дорога дальняя, мне много чего может понадобиться, поэтому я сосредоточилась.

У меня мелькнула мысль пожелать, чтобы Шкаф Желаний отправил меня домой, но я тут же отмела ее. Уже было понятно, что в этом мире все не просто, все с подвохом и тайным смыслом. Потому вряд ли я смогу попросить вернуть меня домой и потратить драгоценное желание.

Я сделала по-другому.

Я выбрала несколько рубашек – пару теплых, одну с капюшоном и несколько с короткими рукавами. В мире Безвременья (как назвал его Иоко) было вполне тепло, даже ночью. Но мало ли что, пусть у меня будет парочка вещей с длинными рукавами, вдруг пригодятся…

У меня не было ни сумки, ни рюкзака, куда бы я могла все это сложить. Значит, следующее пожелание вполне ясно.

Я закрыла створку и с удивлением уставилась на изображение во́рона на ней. Птица повернулась, расправила крылья, посмотрела на меня блестящим хитрым глазом и застыла, точно ничего странного и не произошло.

– Он шевелится! – выдохнула я, отпрянув от шкафа.

– Не трать время. Конечно, шевелится. Семь во́ронов – семь мудрецов, исполняющих желания. Это они творят для тебя магию. А ты думала, что волшебство делает шкаф, что ли? – усмехнулся Иоко и нетерпеливо притопнул ногой. – Желай дальше!

– А ты не торопи. Надо сосредоточиться, – рассердилась я.

Следующего пожелания я не произносила вслух, просто подумала и открыла очередную створку. Конечно, я тогда немного сомневалась, что пожелание подействует, что шкаф не выкинет какую-нибудь шутку со мной. Кто их знает в этих странных темных мирах?

На открывшихся полках лежали рюкзаки. От маленьких до больших – множество самых разных рюкзаков. Походные, спортивные, военные. Вот уж точно, в башне есть выбор!

Я выбрала рюкзак обычного размера – вроде того, с какими ходят в школу, но со множеством карманчиков, уложила на дно рубашки и уже смелее и быстрее взялась за следующую дверку. Во́рон на предыдущей дверке точно так же развернулся, взмахнул крыльями, опустил голову и застыл, довольный и веселый. Ладно, поехали дальше.

У меня оставалось пять пожеланий, и я решила задумать самые нужные вещи. Одеяло – тонкое шерстяное, чтобы не занимало много места, но было теплым. Лекарства – на всякий случай, вдруг поранюсь или еще что-нибудь. В боковой карманчик я сунула мазь с антибиотиком, по пачке парацетамола и цитрамона, таблетки от кашля, йод, пластырь, вату, спирт, бинты, детский крем от загара и несколько упаковок витамина С.

Затем я подумала о еде. Иоко не уточнял, чем собирается кормить меня, но вдруг с кормежкой здесь напряженка? Поэтому я упаковала сухари, крупу, пару банок консервов, сыр, чипсы, жвачку и еще кое-что нужное из продуктов. Еще мне понадобились мыло, шампунь, зубная паста и зубная щетка – если будем идти несколько дней, я не собираюсь оставаться грязной.

Иоко только кивал головой и морщился, поглядывая время от времени на окно. Видно было, что он торопится.

Над последним желанием я задумалась. Все самое нужное у меня уже было. Что еще? Может, краски, карандаши и альбом? Здесь столько необычного, что я с удовольствием нарисовала бы и башню, и две луны, и много чего еще.

И с последним пожеланием я получила цветные карандаши, маркеры, краски, кисти и парочку небольших альбомов. Все это отлично уместилось в переднем кармашке моего рюкзака.

– Готово, – сказала я, глядя, как наклоняет голову последний во́рон на последней створке.

– Тогда идем! Пора, – сказал Иоко и двинулся к высоким стрельчатым дверям – единственным дверям в круглом зале круглой башни.