Глава 2

20 лет спустя.

Да, расстаться с человеком можно за секунды, а для того, чтобы расстаться с мыслями о нем, может не хватить и всей жизни.

Так думал молодой человек, стоя в том самом кабинете и глядя на большой портрет человека, который скоропостижно ушел из жизни, когда ему было всего шесть лет. Образ этого человека уже практически стерся из памяти, но Жорж любил приходить к нему в кабинет всегда, когда нужно было о чем-то хорошенько поразмыслить. Это всегда помогало ему собраться с мыслями перед началом какого-либо важного мероприятия. Он испытывал большую благодарность и признательность к мужчине на протрете, ведь со слов своих учителей и матери, знал, что именно Филипп с раннего детства начал обучать его древним, мертвым языкам. Уже в пять лет Жорж, помимо французского, английского, русского и арабского, мог говорить на древнегреческом языке и латыни, а так же читать и переводить небольшие тексты. Он не помнил, но по рассказам матери, Филипп очень гордился своим маленьким учеником и считал особенным. Вместе с Филиппом Жорж расшифровывал секреты древнеегипетской письменности. Мама рассказывала, как он всегда сажал рядом с собой своего ученика и рассказывал историю происхождения каждого символа в сказочной форме, которые так любил слушать мальчик.

– Вот, посмотри, – говорил он ему, указывая на очередной рисунок. – Это бог солнца Ра. Он всегда держал при себе волшебный скипетр, символ своей власти, и умел превращаться в сокола. Поэтому его изображали с головой этой птицы. А с помощью вот этого креста, который называется «анкх», он дарил вечную жизнь своим подданным. Древние египтяне верили, что именно он создал наш мир и что из его уст вышли первые боги, а из его слез появились мы – люди. Однажды бог солнца Ра, разозлившись на людей, послал на землю свою дочь Хатхор, богиню неба, любви и радости, в образе львицы Сехмет. – Он сначала указал на женщину с головой коровы, у которой между рогов был солнечный диск, затем перевел палец на изображение женщины с львиной головой. – Так вот, она пришла на землю и начала уничтожать людей. Испугавшись, что ни одного человека не останется на земле, боги объединили свои силы и остановили ее. Больше никогда бог солнца Ра не отправлял свою дочь на землю…

Слушая его рассказы, Жорж с большим интересом приступал к изучению неизвестных символов. Они с каждым днем все больше и больше привлекали его своей загадочностью и тайным смыслом. Даже после смерти Филиппа, к нему продолжали приходить учителя, нанятые еще дядей при жизни для индивидуальных занятий. Они обучали его уже не только мертвым языкам, но и прочим наукам. Благодаря усилиям учителей и своему стремлению к знаниям, Жорж без каких-либо сложностей закончил докторантуру в Сорбоннском университете на археолога, как того хотел дядя, и защитил докторскую. Но уже во время учебы в университете понял, что вовсе не хочет как Филипп всю жизнь доказывать кому-то правильность своих суждений, поддерживать или опровергать чьи-либо утверждения, восстанавливать прошлое и объяснять изменения, происшедшие с человечеством во времени, и не хотел провести молодость в раскопках. Уже на первых вылазках с экспедицией на раскопки он понял, что эти «приключения» ни в какое сравнение не идут с приключениями Индианы Джонс, его любимого героя-археолога из рассказов, которые он любил читать в юности. Это вовсе не так увлекательно и романтично, как представлялось изначально.

Полученный в наследство капитал, Жорж сразу же инвестировал в ценные бумаги. Будучи в то время еще совсем неопытным, он в первую очередь полагался на свою невероятную интуицию, своего рода чуйку, упорство и настойчивость. Со временем разработал свой инвестиционный план и в итоге достиг больших финансовых успехов. Став обладателем контрольного пакета акций маленькой и неизвестной на момент покупки айтишной компании, теперь он управлял этой компанией. Вскоре она стала одной из самых крупных компаний по разработке программного обеспечения.

Его по-прежнему манила археология, но занимался он ею по своему желанию: сам организовывал экспедиции, но только из проверенных и надежных людей, и сам выбирал объекты для научных исследований.

Сегодня был именно тот день, когда молодой человек особенно остро ощущал потребность в поддержке человека с портера. Он смотрел на него и задумчиво теребил в пальцах белый конверт. Мама вручила ему его еще утром, но мужчина почему-то не торопился его открывать. На месте отправителя на конверте было пусто и это вызывало в нем смешанные чувства. Было любопытно и… Странно. В эпоху компьютеров и электронных почт кто-то пользуется еще этим примитивным способом, к тому же сохраняя анонимность. Он снова чувствовал себя ребенком, которому дали задание решить очередную головоломку.

Кто же это может быть?

Внезапно скользнувшая в голове мысль заставила его скептически усмехнуться. Нет, явно не от отца. Он за двадцать шесть лет ни разу не пытался связаться с ним и даже не приехал на похороны брата, Филиппа. По рассказам матери, отец бросил ее, когда она была беременна, и сбежал со своей любовницей. Филипп пожалел Елену и предложил ей переехать к нему. Она, конечно же, согласилась, ведь переехать в шикарную огромную квартиру в центре Парижа, где для нее и ее сына будут созданы просто королевские условия, куда лучше, чем оставаться матерью одиночкой в съемной квартире. Тем более Филиппу от нее ничего не нужно было, лишь бы ему позволили быть с Жоржем как можно чаще, так как своих детей у Филиппа не было. Елена запрещала Филиппу говорить об отце. Да это и не требовалось. Мальчик сам не желал ничего знать о нем.

Может, из департамента? Или университета? Профессор Пьер Люссар опять по просьбе матери будет склонять к рассудительности и призывать к его благоразумию.

«Нет, – отмахнулся от этой мысли Жорж, – профессор ни за что не упустил бы случая обозначить себя».

Ну, все, идей больше нет!

Жорж взял, наконец, со стола маленький перочинный ножичек, резким движением вскрыл конверт и вынул письмо, написанное, как оказалось, на арабском языке. Он начал внимательно вчитываться в аккуратный почерк.

«Ас-саляяму `алейкум (мир вам), ас-сайид аль-муХтарам (уважаемый господин) Жорж, племянник моего дорогого друга Филиппа…»

Неожиданное упоминание в странном письме близкого ему человека заставило Жоржа напрячься, но он продолжил читать:

«Вот уже двадцать лет я храню тайну вашего дяди. Наконец, пришло время рассказать о ней…»

Сердце молодого человека ускорило свой ритм. В памяти обрывками всплыли предсмертные слова дяди: «…Древнюю тайну!… Тебя ждут великие открытия! Обещай, что не сдашься!…»

***

– Ахмед? – задумчиво переспросила мама, пытаясь вспомнить.

– Да. Здесь внизу стоит его подпись и адрес, вот посмотри. – Жорж отдал ей письмо. – Мама, ты знаешь, кто он такой?

– Ты говоришь, что он был другом Филиппа.

– Это ОН так говорит, а я спрашиваю ТЕБЯ, слышала ли ты когда-нибудь о нем от дяди?

– Нет, не помню, чтобы Филипп упоминал это имя.

– Значит, я первым же рейсом лечу к нему и все сам узнаю, – твердо решил молодой человек. – Он не стал в письме что-либо объяснять, предлагает встретиться.

Когда сын ушел, женщина схватила телефон и набрала номер.

– Здравствуй, Елена, – ответил на другом конце мужской голос.

– Жан, я волнуюсь за Жоржа!

– Что случилось? – встревожился мужчина.

– Сегодня утром на его имя пришло письмо от некоего Ахмеда, из Египта, якобы старый друг Филиппа, так он указал в письме. Жорж собирается ехать к нему! Он никогда так спонтанно никуда не ездит, всегда все тщательно планирует. Что-то случилось! Ты помнишь, кто этот Ахмед?

– Ахмед, – задумчиво повторил Жан, копаясь в закромах воспоминаний. – Вроде что-то слышал о нем, но никак не вспомню.

– Зато я помню! – резко бросила женщина. – И слышала я о нем не от Филиппа, а от тебя! Ты позвонил мне после смерти Филиппа и расспрашивал о нем!

– Точно! Надо же! – воскликнул мужчина. Он вспомнил, что Филипп тогда долгое время работал над одним свитком, рассказывал об этом, когда они созванивались, и Жан знал, что свиток был очень важен для Филиппа и что за неделю до смерти они с Ахмедом что-то нашли. Он хотел спросить у араба, сумел ли Филипп закончить свое дело. Но кроме имени араба ему больше ничего не было известно, так что найти его оказалось непосильной задачей. У всех был лишь один ответ на его вопрос: «Ахмед очень распространенное имя в Египте, мы не знаем, с кем именно работал Филипп». – Двадцать лет назад я пытался его отыскать, а сейчас он сам объявился! – удивление и интерес слышались в голосе Жана, когда он заговорил снова. Затем задумался ненадолго и поинтересовался: – Когда Жорж собирается лететь?

– Сказал, что первым же рейсом, – озабоченно ответила Елена. – Но зачем ему Жорж?

– Не переживай, все будет хорошо. Позвони мне, когда он вернется, хорошо? И постарайся узнать, зачем он понадобился Ахмеду.

– Хорошо, – пробормотала она.

Странное предчувствие грядущих перемен не давало ей покоя. Она не переживала за частые полеты сына, он начал летать на разные экспедиции по всему миру, как только стал совершеннолетним, но никогда вот так спонтанно не срывался с места по воле неизвестно человека. Все свои поездки он всегда тщательно продумывал, готовился к ним основательно «от» и «до». Его сегодняшнее нетерпение и какая-то одержимость не на шутку тревожили ее.

Глава 3

Египет, Кена.

На следующий день.

Ахмед оказался пожилым мужчиной лет шестидесяти, низкого роста с густой черной бородой. На голове у него была куфия (платок белого цвета), который удерживал икаль (шерстяной шнур), а одет он был в белую галабею (халат) «в пол» с длинными рукавами.

Мужчина встретил Жоржа с распростертыми объятьями, очень радушно, как старого друга.

– Как ты доехал, Жорж? – спросил араб на родном языке. После крепкого рукопожатия, он обнял молодого человека и похлопал по спине. Затем отступил в сторону, уступая дорогу и слегка подталкивая гостя за спину, приглашая, таким образом, в дом.

– Замечательно, – улыбнулся француз. – Ребятишки в вашей стране всегда любопытные: пока не выведают всю подноготную, не отстанут. Стоило мне просто назвать ваше имя, так сразу набежала целая свора, и приволокли меня прямиком к вашему дому. Вы здесь популярный человек.

Француз вошел в дом и оказался в просторной шикарной гостиной. На ярко красных стенах красовались необычайной красоты картины в золотых оправах. Обилие текстиля не только на окнах, но и на стенах, разноцветные мягкие подушки на огромном диване бело-серебристого цвета, ковер с красивейшим орнаментом на полу, позолоченные аксессуары и изделия из дорогих материалов ручной работы, все просто кричало о богатстве хозяина. Освещение в комнате исходило от торшеров и бра на стене, хотя на потолке красовалась огромная люстра из хрусталя. Гостиная была объединена с кухней. Зону гостиной и кухни разделял массивный деревянный резной стол с изысканными стульями, драпированными той же тканью, что и диван. Во всем чувствовалась роскошь и арабский колорит.

– Да, – добродушно рассмеялся Ахмед. – Это благодаря твоему дяде, между прочим!

– Правда? Как же так? – искренне удивился Жорж, присаживаясь на мягкий диван, до которого его любезно проводил хозяин. Он еще раз осмотрелся и скептически усмехнулся: «А я чуть было не подумал, что из-за вычурного богатства».

Сам же хозяин направился к обеденному столу. На серебряном подносе там стоял высокий керамический кувшин ручной работы, украшенный восточными узорами. Он налил из него воду в стоящий там же и в таком же стиле стакан и вернулся к гостю.

Жорж с благодарностью принял протянутую ему кружку и, отпив немного воды, поставил ее на придиванный небольшой столик.

– До знакомства с Филиппом я руководил некоторыми раскопками, – начал свой рассказ араб, по-хозяйски раскинувшись на диване, – но, к сожалению, так и не удавалось найти что-то действительно ценное для истории и науки. Затем мне сообщили, что мою группу расформировывают и перекидывают на разные объекты, где работали археологи из других стран, для обмена опытом, как любят говорить. Я был крайне возмущен и отказывался принимать тот факт, что человек из Залива может знать о моей стране больше, чем я. Чужестранец будет учить меня?! – Мужчина говорил с такой страстью, что легко можно было представить, как было задето его самолюбие в то время. Он немного помолчал и продолжил уже мягким спокойным голосом: – Я тогда был молод, меня душили зависть и амбиции. Но денег итак практически не платили, а мне нужно было кормить семью, жену и троих детей, поэтому делать было нечего, пришлось смириться. Так я познакомился с твоим дядей. И все изменилось! Я до сих пор несказанно благодарен Аллаху, – при этих словах Ахмед воздел руки кверху, – за то, что он дал мне возможность познакомиться и даже подружиться с таким прекрасным, удивительным человеком. Он действительно, казалось, знал все! Упрямый, своенравный, никогда никого не слушал, делал только то, что сам считал нужным. Пока одни безуспешно копали в одном месте, мы с ним совершенно в других местах совершали удивительные открытия. Он как будто чувствовал, где нужно искать. Однажды впоследствии раскопок он нашел одну очень старинную вещь – деревянный ларец, выдающееся художественное произведение древнеегипетского прикладного искусства. Ларец был покрыт тонким слоем золота и весь расписан военными сценами. Я в тот день был занят на соседнем участке и поэтому к его находке не имел никакого отношения. Но когда мы привезли ларец в департамент, твой дядя сказал, что это я его нашел. Я не понимал, зачем он это делает, а на мои попытки открыть правду, Филипп лишь резко отдергивал меня и говорил «Поверь, так лучше!». – Ахмед даже попробовал изобразить голос Филиппа. Получилось забавно, и Жорж улыбнулся, ведь он практически не помнил дядю. – Потом было еще много подобных случаев. В итоге я стал знаменит, и почитаем в своей стране. Вскоре мне предложили повышение и значительно увеличили зарплату, благополучие моей семьи улучшилось, и вот тогда я понял, зачем он это сделал. Хотел помочь мне! Совершенно чужому человеку, который до знакомства с ним презирал его! Наше знакомство переросло в долгую и крепкую дружбу. Много лет мы с ним работали вместе. И я ни на минуту не забывал все, что он для меня сделал. Жил надеждой, что настанет время, когда я смогу отблагодарить его. И время настало! – торжественно заявил араб.

– Настало? – Эхом отозвался молодой человек. Последние слова заставили его напрячься.

Ахмед поднялся с дивана и подошел к невысокому стеллажу с книгами. Взял оттуда статуэтку, вернулся к Жоржу и протянул ему.