Когда выехали на дорогу, тётя Лиза за ними воду выплеснула. Мардан прослезился, вспомнил: когда ровно девятнадцать лет назад, 16 февраля 1993 года, он из Баку уезжал в Москву, ныне покойная мать так же его провожала, выплеснув вслед ему воду.

Несмотря на морозную погоду, она в домашней одежде вышла к воротам, чтобы проводить единственного сына в далёкие края (как потом выяснилось – навсегда), ждала, когда жёлтого цвета такси отъедет, и выплеснула кружку воды на землю, домой не пошла, пока такси не пропало из виду. Этот старинный обычай означает самые сокровенные пожелания: «Чтобы твой путь был ясным и удачным, как чистая, прозрачная вода». Он уехал, его путь был ясным и удачным. В Москве смог деньги зарабатывать, обзавёлся семьёй…

Бедная мать. Как она любила, ласкала, оберегала его! Иногда думал: интересно, а как сердце матерей выдерживает тяжесть нагрузки от любви вселенского масштаба к своему ребёнку? Он где-то прочёл, что сердце материнское с рождением каждого ребёнка разрывается пополам и одну половину мать передаёт своему ребёнку…

Через полтора часа после того, как вышли из Красной Слободы, дошли до Хыналыга. Мардан впервые в жизни увидел этот населённый пункт, построенный среди горных массивов. Ну конечно, он давно мечтал когда-нибудь побывать здесь. В Москве, когда русский бизнесмен рассказал ему о Хыналыге, когда услышал о том, как из многих мест люди с интересом приезжают в селение, жители которого разговаривают на своём языке, не совпадающем ни с одним языком мира, ему, как азербайджанцу, стало стыдно за то, что до сих пор он в этих местах не побывал.

Когда они проходили через Хыналыг, Мардан восхищался красотой этих мест. Здесь белые дома на высокогорье создавали особый контраст с зелёными и серыми горными массивами.

На высоте 2200 метров, на Главном Кавказском хребте, в долине Кудиалчай, к тому, что прочёл и узнал (во всем мире, возможно, это единственное селение, которое имеет свой отдельный язык общения. Хыналугский язык существует уже четыре тысячи лет. В этих местах есть кладбище Хыдыр Наби, мечети Шейх Шахбуз, Абу-Муслим, древние пещеры, которые имеют историческую ценность), ещё добавилось то, что дядя Яков рассказал:

– Может, слышали, Тора повествует о ковчеге Ноя. Ной этот ковчег изготовил по приказу Всевышнего для того, чтобы спасти от Всемирного потопа свою семью, всех животных и зверей. Самой вероятной из всех версий является та, что ковчег Ноя сооружён именно в этих местах. А жители Хыналыга, бережно сохранившие все обычаи, традиции, быт и язык древней Кавказской Албании, являются потомками Ноя. Раньше Хыналыг находился внизу, в долине. Около двух тысяч лет назад он был разрушен селем, и тогда жители перебрались на эту территорию. И название этих мест имеет интересное объяснение. Гора, что напротив, имеет красный оттенок. А когда восходит солнце, лучи, отражаясь от вершины, падают на это селение. Тогда оно обретает тёмно-оранжевый цвет, похожий на цвет хны.

Первую остановку пришлось сделать на экологическом посту. Прошли внутрь через стеклянные двери. За каждого человека надо было заплатить пятнадцать манатов (приблизительно шестьсот пятьдесят рублей. – Ред.) – обязательный взнос. Так как Мардан был и инициатором восхождения, а два его товарища были преклонного возраста, а третий помоложе, и его финансовые возможности были гораздо лучше других, он хотел сам внести взносы. Но не тут-то было. Дядя Яков протянутую им стоманатную купюру отстранил, достал своё старое, обшарпанное по краям кожаное портмоне, вынул три заранее приготовленные купюры по двадцать манатов и отдал недовольному сотруднику, собиравшему деньги.

На вопрос сотрудника: «Вам егерь нужен?» – Мардан раньше всех ответил: «Ну конечно, нужен».

– Для нас (Яков указал на Барона) на Шахдаг подниматься – что за водой ходить. Это, Бог даст, наше двадцать четвёртое восхождение. Незачем нам егерь, почему оскорбляешь?

После этих слов Мардану стало стыдно и неудобно, что он так недооценил дядю Якова, а может, и принизил его способности.

Так как на другой стороне горы находилась территория России, экологический пост должен был предупредить российскую сторону о том, что четыре альпиниста поднимаются на вершину.

Сообщил сотруднику, что он гражданин России:

– Российская сторона ничего не скажет. С этим нет проблем.

Этими словами Мардан старался доказать, что он тоже кое на что годится.

Но сотрудник, некоторое время не отрываясь от бумаг, сказал:

– Это ничего не меняет.

Эта процедура отняла немало времени.

Ещё на некоторое время задержались на посту. После тщательной проверки официальных разрешений пограничники, задав несколько вопросов о его российском гражданстве, в целях безопасности дали несколько советов и пожелали счастливого пути.

УАЗ с трудом двигался каменистыми дорогами вдоль реки, кидая вверх-вниз своих пассажиров. По похвале Барона, сидевшего за рулём и называвшего УАЗ джейраном, можно было подумать, что, кроме УАЗа и «Нивы», здесь ни на каком другом автомобиле проехать абсолютно невозможно. Только УАЗ и «Нива» могут по этим каменистым дорогам вверх двигаться. Мардан отреагировал сразу:

– Могу вас заверить, что УАЗ и «Нива» – пережитки Советов. В советские времена только две модели машин имели четыре ведущих колеса. Тогда об иномарках и речи не могло быть. Мужики, сейчас есть такие внедорожники стремительные, хоть в пустыне, хоть в воде – везде пройдут. Вы просто не знаете о последних моделях Hummer, Mersedes-AMG, BMW-X6. Лично у меня есть такая модель Porsche Cayenne Tornado, что прямо в горы прёт.

После всего сказанного Мардан успокоился. И на реплику Барона: «Ты не путай разные вещи» – не обращал внимания. А потом остаток пути с заднего сидения засыпал вопросами дядю Якова, сидящего впереди:

– Что за часы у вас на руке? Я сам ношу дорогие часы. Есть у меня настоящая коллекция. Есть Patek Fhilipp, Rolex, Corum, только вот таких никогда не видел.

– И не увидишь. И время показывают, и давление измеряют. Наиважнейший прибор для альпиниста. Или ты думаешь, если на вершине у тебя снизится давление, будем вызывать скорую помощь?

Оказывается, на высоте кровяное давление человека падает (а по мнению дилетантов – Мардан и сам так думал – чем больше высота, тем выше и давление поднимается). Поэтому было необходимо почаще измерять давление, чтобы не дойти до критического состояния. По такому случаю они и брали с собой кофе, горький шоколад, мёд, ядра фундука.

– А телефон с антенной зачем, похоже на рацию?

– А у тебя какой телефон?

– Ну конечно, лучший. Айфон последней модели, пятый айфон.

– Думаешь, на вершине ты своим айфоном-майфоном сможешь воспользоваться? Ай-ай! Там простые телефоны не ловят волны, между твоим телефоном и орехоколкой тёти Лизы там никакой разницы не будет, заруби себе на носу. А это специальный телефон, для экстремальных условий. Если, не дай бог, случится что-нибудь, в затруднительном положении с его помощью можно наладить прямую связь с МЧС. До высокогорья сеть не достаёт. К тому же в горах холодно, поэтому там обычные телефоны не держат зарядку.

Так как машина то проваливалась в глубокие ямы, то поднималась, очередной вопрос Мардана прозвучал не сразу:

– Ав горах как огонь раздобудем? Допустим, как чай будем кипятить? Костёр разводить будем?

– Какой ещё костёр? Ты что, ребёнок, что ли? Там ни дров, ни деревьев – ничего такого нет, одни камни. Позвоним – из ресторана, что в Губе, принесут.

От удивления Мардан растерялся: что значит «позвоним – из ресторана, что в Губе, принесут»?

Эта шутка дяди Якова позволила Барону воспользоваться моментом. Он добавил:

– И из Москвы могут привезти.

– Издеваетесь, что ли?

Мардан готов был выплеснуть весь гнев, накопившийся у него внутри. Хорошо, что дядя Яков не позволил спору разгореться:

– Мы с собой специально газовый баллон взяли. Похоже на дезодорант. Есть пистолет; если надеть на горловину и вынуть крючок, огонь выплёскивает. В горах кофейник быстрее закипает, всего до шестидесяти градусов нагреть надо будет.

Этим он, можно сказать, обеспечил продвижение без особых споров, тихо и мирно.

Проехали ещё полчаса, а до горы осталось ещё полкилометра. Отсюда она была видна во всём своём величии. Дороги для транспорта уже кончились. Тут они разбили лагерь. Оказывается, они должны были здесь в течение суток адаптироваться к климату, а с утра начать восхождение.

Позапрошлой ночью, когда были у дяди Якова, Мардан от волнения не мог уснуть всю ночь. И вчера в палатке из-за неудобства не мог спать. Вдобавок ко всему раздражали неуместные шутки Барона, не соответствующие его возрасту: он с особым удовольствием, как маленький, издавал разные звуки, чтобы напугать их… Окаянный подражал то сове, то медведю, то волку. Да и шутки у него были, если так можно выразиться, без перца.

В лагере в последующие часы Салмас по-прежнему молчал, а дядя Яков с Бароном то шутили, то вспоминали прошлое. Ещё запах и вкус пищи остались у Мардана в памяти. Приготовленные тётей Лизой блюда он воспринял с особым восторгом. А вчера дядя Яков из тушёнки и картошки с добавлением разных специй приготовил ужин, вдобавок выпитые за «удачу в восхождении» пятьдесят граммов самогона (больше не полагалось) доставили особое удовольствие.

Поутру, ровно в шесть часов, по приказу дяди Якова «Подъём!» начали восхождение.

…Ещё один подъём преодолели. У Мардана было такое ощущение, что, если ляжет на землю, больше до конца жизни не поднимется. Сила, терпение, выдержка – всё было на исходе.

Идущий сзади дядя Яков заметил его усталость. Можно было подумать, что он скажет: «Я же тебе говорил, сначала подготовься, потом приходи, что за дела, если так, мог вовсе не приходить, с тобой вовсе невозможно». Но дядя Яков в этот раз очень сердечно сказал:

– Мало осталось, ещё один такой подъём, а там есть плато, там остановимся на отдых.

Эти слова сразу добавили сил Мардану. Пока сюда добирался, вера в себя и свои силы совсем иссякла. Не было уверенности, что доберётся до вершины. У него появились мысли, что он, к сожалению, где-нибудь упадёт и испортит двадцать четвёртое восхождение дяди Якова. А теперь ещё одна, близкая цель – ещё час или два потрудиться, а потом можно будет отдохнуть на равнинной местности. Эта цель показалась ему очень даже достижимой.

Только колючки спасали эти места от абсолютной серости. Горы, усыпанные камнями и песком, дальше были в плену пыли. Вокруг была земля, похожая на пыль, а может, пылью и была покрыта.

Повернувшись назад, головой указал на землю. В таком состоянии не мог и слова сказать, чтобы не израсходовать и так иссякшую энергию. Дядя Яков и без слов понял вопрос, объяснил, что этот горный массив образовался в результате извержения вулкана, а это следы лавы.

Какие удивительные горы! Как будто поднялись так высоко, чтобы защищаться от вмешательства и насилия людей, создали свой мир, со своими каменистыми составами, своим ареалом растительности и животных. Несмотря на всё это, люди и туда стремятся, хотят покорить вершины и преисполняются гордостью победителя. Разве все эти пропасти, каменные обвалы, скользкие склоны, ледники, мглистые туманы, низкое атмосферное давление не служат шитом для защиты от человеческого нашествия?

– Погода испортилась. Если начнутся дожди, мы пропали!

Это было предупреждение вечно молчащего Салмаса. На небе белые и голубые краски сдались нашествию чёрных цветов. Для восхождения из трёхсот шестидесяти пяти дней в году выбрали самую удобную, сегодняшнюю, дату – девятое августа. Дождь именно в этот день был слишком несправедливым.

– Как знать? У гор есть свои поговорки на этот случай: «Не каждое крыло со своим взмахом – орлиное». Так же не каждая чёрная туча приносит дожди.

Хорошо, что дядя Яков так сказал. Эти слова немного утешили Мардана.