Окраины гоблинской пещеры. Круг изгоев
Драмар устал. Не сегодня и не от того, что прошел половину пещеры, а потом отдубасил парочку наглых изгоев, нет, – он устал от жизни вообще. Сейчас он отдыхал, привалившись к камню, просто потому, что не дошел до своей норы на окраинах. Пришлось остановиться на полпути из-за тяжести в ногах. Хуже всего то, что и к этой боли он привык. Это была знакомая, родная боль. Драмар не мог вспомнить времени, когда бы его ноги не болели, – это будто бы продолжалось всю жизнь. Он передвигался через силу, через “не хочу” и “не могу”.
Глядя на беззаботно ползающую и кувыркающуюся малышню, он пытался вспомнить свое детство. Бесполезно. Не мог он вспомнить никакого детства. Он помнил себя только вечно старым, с болящими ногами и руками, а также с периодически накатывающей слабостью по всему телу. Ни детства, ни молодости, – ни-че-го. Он помнил себя уже только старым. То, что у него проблемы с памятью, Драмар осознал уже давно – но ничего с ними поделать не мог. Просто принял как неизбежное, что иногда из его памяти вываливается день-другой, а иногда и целая неделя.
Драмар кинул взгляд вокруг: везде были разбросаны норы изгоев, выдолбленные в камне – там жила большая их часть, а остальные… Остальные валялись на поверхности, устраиваясь среди камней, тряпья, какого-то мусора и костей. В общем, каждый жил как ему было удобно. Возле многих нор ползала малышня, совсем еще карапузы не умеющие даже разговаривать. И смертность среди этой малышни изгоев была высокая, в разы выше чем в других кругах. Всё-таки изгои особо не приглядывали за детьми: многие рождались калеками, умиравшими в первые годы, другие становились таковыми в результате несчастных случаев, а самых здоровых отбирали на Испытание. Впрочем, помогал он лишь дюжине детей, опекая их, на большее его сил не хватало.
Драмар привычно погладил посох-клешню. Пальцы рефлекторно начали перебирать насечки одну за другой, погружая в медитативное состояние, в котором он мог просиживать днями без еды и воды. Несколько следующих минут он напряженно всматривался в себя, в свои воспоминания – кто он? Откуда? И почему он такой старый и живой? В памяти были последние лет двадцать-тридцать, но как отличить один день от другого, когда они одинаковы? Когда нет событий, за которые память точно уцепится?
Рука сжала посох.
А насечки? Точно, я же не просто так их выцарапывал… – подумал Драмар.
Время от времени его руки, словно ведомые неким инстинктом, выцарапывали очередную глубокую насечку на длинном посохе. И случалось это…примерно раз в год. Его тело обладало собственным отсчетом времени.
– Хм… – пробормотал Драмар, осматривая посох со всех сторон. Значение насечек было понятно, – это прожитые годы. Одна насечка равна одному году, – Ну и сколько вас тут, посчитаю что-ли…
Что-что, а считать он, в отличие от подавляющего большинства гоблинов, умел хорошо.
– Десять… Двадцать…Тридцать…Сорок…
Для облегчения счета, он на каждом посчитанном десятке загибал палец.
Пятьдесят… Шестьдесят…Семьдесят…Восемьдесят…
Драмар всё считал и считал.
Через десять минут свободные пальцы на руках и ногах закончились.
– Двести…Теперь по новой.
Через пять минут счета пошла третья сотня. Насечек было много, они испещряли посох по всей длине мелко-мелко, почти вплотную друг к другу. Еще десять минут Драмар считал, с каждым счетом холодея всё больше и больше от осознания абсурдности и невозможности ситуации, потому что на посохе было уже пять сотен насечек.
–Пять сотен…– произнес вслух старик, застыв в неподвижности.
Он знал, что гоблины столько не живут. Сорок лет – много для обычного гоблина, для Охотника срок вдвое больше.
Сколько же всего я забыл и сколько не вспомню…-подумал Драмар.
Глядя на возящуюся в пыли малышню он вновь попытался вспомнить свое детство. Почти час Драмар сидел, насупив брови, глубоко погрузившись в себя.
– Мда…– протянул он вставая.
Ничего он за это время не вспомнил. Значит, нужно было действовать как-то иначе. Обратиться к памяти тела и выйти за пределы пещеры. А желательно дойти до межевых камней, обозначающих выход в открытое Подземье.
Драмар двинулся прочь с окраин. Путь предстоял долгий, так что придется изрядно поднапрячь свои старые ходули. Он так громко и устало вздохнул, что несколько изгоев, лежащих на полу, вскинули головы.
Обойти стражу оказалось непросто, пускать в дальние проходы дряхлого старика она не собиралась. Так что Драмар просто нашел место, где стража была менее бдительна и с азартом играла в кости, распивая на троих какое-то ободряющее дух зелье.
Собравшись с силами, одним рывком Драмар сумел незаметно прошмыгнуть. После чего шумно выдохнул. Этот небольшой рывок отнял силы.
Отдалившись от входа на сотню-другую шагов, он уже спокойно начал опираться на посох, не боясь, что его услышат.
Вот теперь начиналось самое тяжелое. Путь до границ племени.
Ему везло. Никаких опасностей не встречалось. Всё-таки Охотники совсем недавно подчищали близлежащие к пещере тоннели и новые твари еще не успели расплодиться.
До межевого камня он брел почти полдня. Долго. Приходилось делать вынужденные остановки.
Наконец, впереди, прямо посреди тоннеля показался толстый и широкий камень высотой по грудь старику.
– Дошел таки…– пробормотал Драмар, застыв шагах в двадцати от камня.
Каждый крупный тоннель заканчивался межевым камнем. За него заходить запрещалось всем без исключения. Напрасное предупреждение, учитывая, что желающих окончить свою жизнь в пасти дикого зверя не было, а стража следила, чтобы дети и такие старики как он не покидали пещеру.
Дорога и стены заросли мелкой растительностью, а в ней мелькали такие же мелкие безобидные насекомые. Никакой зримой опасности.
– Ну…Пошли…
Старик зашагал вперед. Двадцать шагов…Десять шагов…
С этого расстояния Драмар уже мог разглядеть выбитые на камне символы, смысла которых он не знал..
Сердце почему-то начало бешено колотиться.
Что со мной? Почему тело так потеет?
Старик вытер выступивший пот и шагнул.
И застыл, не в силах сделать больше ни шагу.
Страх. Дикий страх сковал его тело при попытке приблизиться к камню на расстояние девяти шагов.
Однако старика это не остановило. Он попытался сквозь страх, пот и головную боль сделать шаг.
И в этот раз его буквально сшибло с ног сильнейшей волной страха, от которой он закрыл глаза и затрясся, выронив посох и рухнув на пол. По голове будто били здоровенной палицей. Драмар обхватил голову и пополз обратно.
Боль и страх почти сразу утихли, стоило ему отползти на три шага назад.
Тут и стражи не надо, – мелькнуло в голове у Драмара, – И так не пройти.
Вторая попытка подойти к камню закончилась так же, как и первая – неудачей. Едва расстояние между стариком и камнем сокращалось до девяти шагов, как на него накатывали волны страха, которые он не мог одолеть. Сердце начинало колотиться как бешеное, с тела тек ручьями пот, а голова начинала раскалываться от боли.
Когда он сидел, в голове всплыл межевой камень, вот только что именно с ним связано, какое воспоминание – Драмар не знал. Знал одно: тут он уже был. За этим камнем, а не перед ним.
Оставался главный вопрос – все ли камни вызывают такие волны страха, или может есть прореха? Может, есть камень-пустышка?
Почти две недели ушло на проверку дюжины камней. И все они работали, насылая волны страха. Камней-пустышек не было.
Именно на последнем камне Драмар вдруг решил – раз для страха нет реальных причин, значит он ненастоящий. А раз он ненастоящий, значит, можно попытаться обмануть тело, обмануть сознание и внушить себе, что страха не существует.
Он шагнул дальше. Девятый шаг.
Восьмой. Нога застыла, давление на старика уже было колоссальным. Каждое мгновение тело так и норовило против воли взять и со всей прыти рвануть обратно, подальше от этого проклятого камня.
Еще один шажок, – с трудом и кряхтя, убедил он себя. Страх продолжал накатывать. Пришлось даже схватиться за сердце – так больно оно закололо.
Следующие полшага оказались предельными для его тела.
Нога застыла, не в силах ни ступить вперед, ни вернуться назад. Тело словно спазмировалось одной огромной судорогой.
Пять секунд. Столько Драмар боролся со страхом и со своим телом, не обращая внимания на боль.
Тресь!
На шестую секунду в голове будто что-то хрустнуло и голову пронзила ярчайшая вспышка, заставившая ослепнуть. Драмар потерял сознание.
Пару мгновений он пребывал в странной тьме, в которой не было ни боли, ни страха – а потом он увидел воспоминание. Оно было цельным, живым, настоящим, а не блеклым и рваным как обычные его воспоминания.
Длинная цепочка гоблинов, почти в несколько тысяч, растянулась в движении в огромном тоннеле и двигалась вперед. Впереди шел старик с посохом-клешней и по плечо татуированной рукой, а за ним – отряд молодых Охотников, реагирующих на малейшую опасность.
Это же я! – запоздало пришло к Драмару осознание.
Опека была излишней. Старик и так своим звериным чутьем знал, где опасность есть, а где ее нет. И для этого ему не нужны были глаза: он ощущал это всем телом, силой своей Крови. Именно поэтому он был Ведущим, и вел все племя вперед по запутанному Подземелью ища безопасное место.
И все эти несколько тысяч гоблинов, от молодых до старых, полагались на него, на его чутье.
Драмар искал убегающему племени новую, безопасную пещеру. На удивление, такие существовали – не занятые крупными хищниками пещеры, вблизи которых были источники воды. А для племени больше и не надо.
И сейчас он нашел такое место.
Впереди, посреди тоннеля торчал небольшой, ему по грудь камень. Старик подошел к нему, осмотрел…и двинулся дальше.
Идти пришлось еще несколько часов, прежде чем они дошли до огромной пещеры. И это место источало такое редкое в Подземельях чувство безопасности.
Драмар с облегчением выдохнул. Больше года племя скиталось, пока они наконец не наткнулись на что-то действительно подходящее.
– Вождь, – обратился к нему Охотник, – она подходит?
Драмар почесал подбородок. Да, он был уверен. Но, с другой стороны, ведь странно, что настолько хорошее место пустовало. Да, безопасные пещеры существовали, но никогда они не бывали ТАКИХ размеров. И вот это уже было странно. По пещере то тут, то там бегали какие-то мелкие создания с плотным панцирем, защищающим их тела, а со стен на них спикировала стайка агрессивных, но мелких ящерок. Ни одного крупного хищника.
Охотник и его собратья смотрели на вождя с надеждой. Все они устали от бесконечных поисков и им хотелось услышать положительный ответ.
– Похоже что подходит, но сначала мы должны всё проверить, прежде чем сюда войдут женщины и дети.
Проверка всех близлежащих тоннелей заняла полдня. Отрядов у них было много, поэтому они могли их отправить в разные стороны, экономя время. Неподалеку от пещеры нашлось несколько источников воды.
Это казалось чудом. Но никакой опасности ни в одной из сторон, и тем более в пещере, Охотники не нашли, поэтому на следующий день племя начало медленно заполнять пещеры, вливаясь в нее тонкими струйками.
Гоблины были счастливы, особенно старики и дети. Наконец-то их ждала окончательная остановка.
Драмар был не менее доволен – теперь-то он мог присесть. И сел, привалившись к камню. Ноги болели от безостановочного, бесконечно долгого пути по Подземелью. Сейчас он отдыхал. С его плеч снялась колоссальная ноша, которая немилосердно давила всё это время, – ноша ответственности за судьбу племени.
Теперь же можно было даже прилечь вздремнуть.
Драмар погладил посох. Старый он где-то потерял, а на этом была только одна насечка, – ровно год с того момента, как он повел племя искать место для спокойной жизни.
Но как следует поспать ему не дали.
– Вождь? – обратился к нему молодой Охотник с татуировкой скорпа на ладони, представитель агрессивного и вспыльчивого рода Скорпов.
– Чего? – недовольно повернул голову старик, с трудом поднимаясь с насиженного места.
– У нас проблемы. – коротко ответил он и повел старика за собой.
Нехорошее предчувствие заклубилось где-то в середине живота у старика, заставляя сильно нервничать.
– Дерьмо. – констатировал Драмар через пару часов, стоя напротив камня, торчащего посреди крупного тоннеля. Рядом были Старшие Охотники, которые, собственно, его и позвали. Они молчали.
– И такие везде? – спросил он.
– Разведали все тоннели – везде вот так. Может есть еще какой-то незамеченный, но это вряд ли… – ответил молодой Охотник.
Камень не выпускал наружу, каким-то невообразимым образом заставляя испытывать непреодолимый страх.
По всему выходило, что камень внутрь впускал….а наружу – нет. И это уже было явно похоже на какую-то ловушку. О таком Драмар слышал впервые, поэтому просто растерялся, не зная что ответить.
– Но вы же возвращались после того как мы дошли до пещеры и помогали дойти старикам и женщинам? – спросил Драмар немного подумав.
– Да. – подтвердил Лакас, Охотник из рода Камнекрабов, – Никаких проблем не возникло. Я сам пересекал этот тоннель с камнем туда и сюда десятки раз. И ничто меня не останавливало.
– Значит, – констатировал усталый Драмар, – нас впустили, подождали пока войдут все и заперли.
Охотники кивнули.
– Что ж, мы можем только одно – ждать, пока эта аура страха исчезнет и постоянно ее проверять. Даже если бы кто-то из нас и смог бы вырваться наружу, всё остальное племя – нет.
-И это всё?
-Нет, – ответил Драмар, – Продолжайте искать другие проходы, более мелкие, возможно там не будут стоять такие камни.
-А если не найдем?
-А если не найдем, то будем делать свой проход.
Охотники задумались, но быстро согласились. Других вариантов у них просто не оставалось.
В следующее мгновение исчезли и Охотники, и старик с посохом – остался Драмар, валяющийся на полу, в собственных слюнях и поту, в восьми шагах от межевого камня. Боль в голове заставила его отползти подальше, на безопасное расстояние.
Едва Драмар оказался за пределами волн страха, он просто лег и долго смотрел в своды тоннеля, приходя в себя. Его вымотало как никогда. Он пытался переварить увиденное, переварить всплывшее из глубин памяти воспоминание. Он и был тем стариком-вождем, который привел племя в эту пещеру, из которой выхода не было. А посох-клешня лишь подтверждал это.
– А может это всё гребаный камень, который давит на голову, и мне уже видится то, чего никогда не было… – проговорил Драмар, глядя в потолок. В такую версию хотелось верить.
Племя тут. Племя в пещере, до сих пор живо, и, судя по воспоминанию, больше изначального в несколько раз, а это значит одно – никакой опасности тут действительно не было. Найденное место оказалось по-настоящему безопасным.
Драмар потихоньку поднялся и заметил, что далось ему это легче чем обычно. Да и голова будто начала работать яснее.
Странно…
Вдруг он ощутил легкую вибрацию стен, а потом эхом, словно с запозданием, раздался знакомый Бум!
– Предок…– тихо произнес Драмар, а потом вдруг вздрогнул всем телом, будто уловив какое-то странное несоответствие.
Через пару секунд до него дошло: в воспоминании не было никакого Предка. Просто не существовало.
О проекте
О подписке