II
Смерть говорит сквозь стены

Дирхарт вытянул перед собой руку, разглядывая кольцо на пальце. Джон, и без того последнее время находящийся то в тревожном, то просто в дурном расположении духа, поморщился. Он очень хорошо знал это кольцо, вызывавшее неприятные воспоминания о дне, когда он впервые встретил своего будущего господина. Сильно привязавшись к Дирхарту, он не любил вспоминать попытку выманить у него это самое кольцо с помощью шулерского трюка. Хорошо, что Дирхарт редко его надевал… А вот теперь надел. Да еще и любуется – и кольцом, и самим собой, и всем, что его тут окружает.

В замке свите была отдана часть крыла, примыкающего к покоям самого барона и окруженного галереей, полускрытой вездесущим плющом. Дирхарт мог распоряжаться двумя комнатами – довольно скромными по сравнению со многими в замке и совершенно роскошными – по его собственному разумению. Джону пришло в голову, что по странной иронии судьбы он, сын учителя в городской школе, отданный в услужение к богатому и уважаемому торговцу, вырос в несравнимо лучших условиях, чем его господин, проведший детство в убогой развалюхе, пристроенной к маленькой деревенской кузнице, и до поры не знавший ничего, кроме тяжелого труда и жизни впроголодь. И свела их вместе – что уж говорить! – их же собственная порочность.

А еще Джон впервые задумался, не ошибается ли он, считая, что если его самого толкнула на воровство беспросветная скука, то господин его шел на гораздо более страшные вещи, спасаясь от беспросветной бедности. И что вовсе не одно лишь отвращение к нищете превратило Дирхарта в законченного авантюриста. Но теперь, проведя в замке несколько дней и глядя, как его господин стремительно перенимает чуждый для него образ жизни, Джон все чаще представлял себе мотылька, стремительно летящего на огонь…

В подтверждение мыслей слуги Дирхарт подышал на камень, протер его рукавом и снова поднес к падающему из окна свету. Наконец, довольный результатом, он с улыбкой повернулся к Джону:

– Что ты такой кислый все время, а? Я ж вижу.

– Вы уж простите меня, господин, за то, что я сейчас скажу. Только вам, может, и нравится волочиться за красивой госпожой и пьянствовать в компании дворян, будто вы – один из них. А у меня чувство, что мы здесь в ловушке.

– Ты просто не привык к жизни при дворе знатного лорда.

– А вы, надо думать, привыкли!

– Кстати, за госпожой я не волочился, если ты про мистрис Маргарет.

– Да… а на кухне уже ставки делают, удастся ли вам… – Джон сделал недвусмысленный жест, а потом безнадежно махнул рукой. – Ну вот скажите, господин, зачем вы здесь? Что за приказ получили? Найди то – не знаю что… Будто барон сам толком не знает, чего хочет!

Дирхарт пожал плечами и снова протер рукавом камень в кольце.

– Нет, Джон, думаю, барон очень хорошо знает, чего хочет. Но ты прав, он сказал мне не все…

– То есть получится, как и всегда: кинжал кому-то под ребро и бегом от виселицы? Только вот из замка не очень-то сбежишь. Нет, господин, поймите меня правильно – я за вами и в огонь, и в воду готов, вот только на виселицу не хочется!

Дирхарт отрицательно покачал головой.

– Я в людях кое-что понимаю, Джон. Сэр Уильям – не тот человек, который пользуется услугами наемных убийц. Тут что-то другое.

– Здесь кто-то интересуется услугами наемных убийц?

Дирхарт с Джоном одновременно вздрогнули, оглянувшись на голос. В дверях, тонко улыбаясь, стоял секретарь барона Дэмьен, для которого недавнее знакомство с Дирхартом едва не закончилось падением с лошади.

– До вашего появления, мессир, в этом месте не звучало подобных слов.

– То есть ты и до моего появления бродил по замку и подслушивал? – Дирхарт постарался, чтобы его усмешка была как можно более высокомерной.

– Сэр Уильям приказал немедленно отыскать вас. И к мерзостям, которые у вас на уме, мое появление отношения не имеет.

– Еще как имеет. Меня вот твоя постная физиономия на них очень сильно вдохновляет.

Глаза Дэмьена напряженно сузились.

– Я должен понимать это как вызов?

– Еще чего! – Дирхарт расхохотался. – Драться с тобой? Ты даже не дворянин.

Джон, до сих пор спокойно ожидавший конца перепалки, при этих словах своего господина быстро раскрыл сундук с одеждой, низко над ним склонившись.

– Я дворянин! – возразил Дэмьен.

Дирхарт подбоченился.

– Ой!.. Видал я таких дворян! Кучка – грош в базарный день.

Джон совсем спрятался за поднятую крышку сундука, не желая видеть, как вытянется лицо утонченного баронского секретаря после этой тирады, но Дэмьен лишь повторил, тихо и с нажимом:

– Я дворянин.

– Отстань. Меня сэр Уильям ждет.

Дирхарт оттеснил его плечом и вышел из комнаты. Дэмьен шагнул за ним и крикнул вслед:

– Да ты-то кто такой? Напыщенное ничтожество! Только и умеешь, что…

Его прервал громкий стук за спиной, заставив подскочить на месте от неожиданности. Это Джон захлопнул дверь комнаты.

Дирхарт шел вдоль галереи, поглядывая в просветы между плющом во двор на снующую туда-сюда прислугу, дремлющую у входа в сад большую собаку с заботливо расчесанной шерстью, купающихся в пыли воробьев… Несмотря на приказ сэра Уильяма немедленно явиться, он остановился, прислонясь плечом к витой колонне, и, сорвав листок плюща, зажал черенок в зубах.

Чертов секретарь изрядно подпортил настроение, и Дирхарт не мог толком понять, чем именно. Из их разговора с Джоном он вряд ли слышал что-то, кроме последней фразы, а если и слышал – не страшно, отговориться можно. Дирхарт уже понял, что Дэмьена многие недолюбливали и к его словам отнеслись бы так, как и к нему самому – со смесью недоверия, неприязни и безразличия. Но тогда чем смог задеть его тихий и аккуратный книжный червь?

Дирхарт смотрел на деревья сада, на виднеющуюся между ветвей остроконечную крышу выстроенной там часовни. Сейчас его раздражало все – даже беспечные воробьи, даже ухоженные кусты роз, даже эта часовня, посвященная, кажется, святому Лазарю… даже святой Лазарь его сейчас раздражал. Выплюнув зажатый в зубах листок, Дирхарт продолжил путь.

Возле выхода из галереи стояли, о чем-то беседуя, двое элегантно одетых дворян, которых Дирхарт прежде не встречал. Оба дружески его поприветствовали, и он ответил им так же легко и непринужденно, хоть в груди что-то слабо екнуло. Дирхарт тут же мысленно обругал себя – за те несколько дней, что он состоит в баронской свите, стоило уже привыкнуть вести себя как дворянин, не позволяя сердцу екать, пропуская удары, от сознания волнующей новизны своего положения.

Проверяя на ходу, достаточно ли прямо он держит спину и не слишком ли вызывающе – голову, Дирхарт вошел в покои барона и тут же натолкнулся на Брогана. Они обменялись всего парой ничего не значащих слов, но Дирхарту показалось, что его новый друг не то встревожен, не то подавлен. Или даже – и то и другое одновременно.

В этот момент одна из дверей распахнулась, и в зал в сопровождении служанок вошла юная золотоволосая леди. Оба друга застыли в почтительно изящном поклоне. Тщательно повторяя за Броганом все элементы светского приветствия, Дирхарт все же обратил внимание, какими глазами тот смотрел на вошедшую даму и каким взглядом одарила его она. Хоть этикет не был нарушен ни на волосок, сомнений во взаимных чувствах этих двоих быть не могло.

Когда лучезарное видение исчезло за другими дверями, Дирхарт повернулся к Брогану:

– Впервые наблюдаю восход и заход солнца почти одновременно. Кто эта прекрасная леди?

– В замок приехал сэр Томас, лорд Грэй, – сдержанно улыбнулся Броган. – А это его сестра, леди Камилла.

Расспрашивать дальше Дирхарт не стал. Броган – не Коул. Тот всегда был готов хвалиться своими любовными похождениями и, кажется, никогда не слышал о такой скучной вещи, как скромность. Броган же казался полной его противоположностью, и Дирхарт не решился даже намекнуть, что заметил недавнюю игру взглядов.

Он до сих пор не мог понять, каким образом дружеские узы могли связать двоих столь непохожих людей, как Броган и Коул, как он сам оказался третьим в их компании. Но все случилось как случилось, и Дирхарт, когда ему удавалось заставить себя забыть о своем простонародном происхождении и преступном прошлом, чувствовал себя среди них как диковинный зверь хамелеон, для которого родным домом становилась та ветка, окраску которой он только что принял.

Лакей почтительно распахнул перед Дирхартом дверь в кабинет барона.

Сэр Уильям пользовался любовью своих подданных, причем совершенно искренней. За те несколько дней, что Дирхарт состоял в его свите, он успел наслушаться об утонченно дерзких выходках, всякий раз заканчивающихся дуэлями, и рискованных любовных похождениях с тем же финалом. И хоть сам он впервые встретил сэра Уильяма, когда тот в одиночку едва не уложил четверых головорезов, посетив перед этим спальню чужой жены, все же Дирхарт не мог отделаться от ощущения, что эта бурная жизнь имеет мало отношения к человеку, который сейчас ждет его за дверью. Если не считать их первой встречи, тот сэр Уильям, которого знал Дирхарт, не был похож на отчаянного дуэлянта и дамского любимца. Нет, он был красив, изящен, остроумен, но в нем ощущался такой явный надлом, что Дирхарт удивлялся, почему этого не замечают остальные. Почему никто, кроме него, не видит напряженно сцепленных рук, до крови закушенной губы, усталого и погасшего взгляда. К тому же хоть лето выдалось нежарким, но кутаться в подбитый мехом плащ – это ведь чересчур… Но когда Дирхарт заговорил обо всем этом с Коулом, то тот лишь пожал плечами: мало ли? Сэр Уильям – человек страстный, жизнь у него бурная. И вообще, все это нас не касается.

Тряхнув головой, отгоняя лишние в этот момент мысли, Дирхарт переступил порог кабинета. Барон встретил его, раздраженно ходя из угла в угол.

– Вы хотели меня видеть, милорд.

– Да. И уже давно. – Сэр Уильям жестом предупредил готовые последовать извинения. – Помнишь, с чего началось наше знакомство?

– Еще бы не помнить, милорд…

И снова Дирхарта прервал нетерпеливый жест.

– Ты предложил мне найти человека, подославшего убийц. Тогда я отказался, теперь же понимаю, что зря.

– Что-то изменилось, милорд?

– Да. И многое. Дама, мужа которой я подозревал, в тот момент уже была вдовой. Она сама об этом не знала, да и никто здесь не знал. Смерть настигла ее мужа далеко от дома и гораздо раньше, чем его жена одарила меня своей любезностью. Так что… – Барон снова раздраженно махнул рукой и сел в кресло.

– Эту весть привез вам сэр Томас, милорд?

– Да.

Барон посмотрел на Дирхарта и вдруг рассмеялся.

– Если сказки не врут и мужья способны мстить с того света любовникам своих жен, все же вряд ли они делают это, подсылая убийц.

– Да, милорд, я думаю, они это как-то иначе делают. Но недруга вашего я вам отыщу, а уж живого или мертвого – как скажете.

– Хороши же твои намеки! Нет, найди мне его живым. С мужчиной я способен разобраться сам.

– Простите, милорд. Просто я вижу, как вы расстроены…

– Не в этом дело… – Барон снова усмехнулся. – Знаешь, некоторых людей делает воистину несносными наличие сестры на выданье… Впрочем, это тебя, к твоему счастью, не касается. Можешь идти.

Перед глазами Дирхарта снова возникла миниатюрная рыжеволосая красавица, влюбленно смотрящая на Брогана, отвечающего ей таким же пламенным взглядом. Стремление сэра Томаса видеть сестру баронессой было очевидно. А вот стремления сэра Уильяма и леди Камиллы, похоже, совпадали в одном – в нежелании соединять судьбы друг с другом.

Впрочем, эти страсти Дирхарта не касались. Как ни приятно чувствовать себя приближенным барона, но и возложенные на него поиски сэра Джеффри тоже пора начинать… если, конечно, можно называть сэром бренные останки. В том, что он ищет именно останки, Дирхарт не сомневался. Живые бесследно не пропадают. А вот убитые… с убитыми это иногда случается.

Что же касается еще одного поручения, только что им полученного, то Дирхарт был уверен: два близких по времени события, произошедшие в окружении одного и того же человека, как-нибудь да связаны между собой. Потянешь за одну ниточку и неминуемо зацепишь еще одну… и хорошо, если только одну.

* * *

Двое конюхов вывели на двор вскидывающего голову и недовольно храпящего Гнедого. Дирхарт, до этого с ленивым видом созерцавший купающихся в пыли воробьев, оглянулся и, протянув руку, потрепал мигом успокоившегося коня по бархатистой щеке.

– Ну и жеребец у вас, господин! – проговорил конюх, с облегчением передавая повод. – Чисто зверь!

– Да ладно! – хмыкнул Дирхарт, вскакивая в седло. – За твоей спиной таких – целая конюшня.

Видя, что щеголеватый дворянин из баронской свиты настроен благожелательно, конюх покачал головой.

– Не скажите, господин! Конюшня сэра Уильяма – одна из лучших, это верно. Это я вам как на духу скажу. Но только и конюхи здесь – не дети малые. Однако же с вашим Гнедым никому толком не совладать. Всех затоптать норовит… Даже мне вчера чуть полруки не откусил.

– Ну, тогда лечи руку! – рассмеялся Дирхарт и бросил довольному конюху сверкнувшую на солнце монетку.

Джон, успевший вывести свою лошадь, услышал этот разговор и, старательно изобразив на лице гримасу превосходства, ласково похлопал хозяйского коня по высокой холке.

Когда замок остался позади, Джон с неприязнью оглянулся на видневшиеся за верхушками деревьев башни.

– Позвольте спросить, господин, у нас дело какое-то или вы просто проветриться решили?

– Проветриться – это тоже дело.

– Ну да, – проворчал Джон так, чтобы его не услышал едущий впереди Дирхарт. – Если учесть, сколько вы вчера выпили с вашими, прости господи, друзьями, тогда – конечно, дело…

– Что ты там бормочешь? Не слышу.

– День сегодня какой хороший, господин!

– Не так уж и много выпил. И чем это тебе мои друзья не угодили, а?

– Да не вашего они полета птицы, господин! Вернее сказать – вы не их полета. Они сыновья лордов. У них – земли, замки… У каждого, наверное, невеста знатная есть. Узнай они, кто вы, что тогда будет? Что вы делать-то будете, случись такое? Ну скажите, господин, что?

– Слушай, Джон, день-то сегодня какой хороший!

Джон с досадой махнул рукой и замолчал.

Они уже сильно углубились в лес, когда Дирхарт медленно проговорил, обращаясь скорее к самому себе, нежели к едущему в оскорбленном молчании слуге:

– Вот человек выезжает из ворот… из тех, из которых мы выехали. Дорога тут одна. И, заметь, не очень широкая, да еще и идет через лес. А он едет не как мы, а ночью. Куда он едет? Куда попадет?

– Деревенька там есть небольшая, господин.

Дирхарт, не ожидавший получить ответ на свои мысли, с интересом обернулся:

– Откуда ты знаешь?

– В замке девушка одна служит. Так вот, она из этой деревеньки родом. Родители ее там живут, она их навещает.

– Часто навещает?

– Каждую неделю.

– А ты молодец, Джон! Ты ведь спросил ее, не доезжал ли до той деревни кто-нибудь в ночь, когда пропал лорд Холл?

– А то как же! Я ж ваши распоряжения помню. Это вы с вашими гулянками о них, наверное, позабыли, а я помню…

– Так доезжал?

– Нет, господин.

– Точно?

– Точно, господин. А то они не скоро бы забыли такое – ночь, всадник на хорошем коне… такого гостя до сих пор обсуждали бы.

– Да… и незамеченным он проехать не мог – по всей деревне собаки лаяли бы… Все-таки ты у меня молодец, Джон. Хоть и ворчишь не по делу… Ты глянь-ка! – перебил сам себя Дирхарт, тихонько присвистнув.