Если в театральной проходной повесили зеркало, это вовсе не означает, что проходящие мимо актёры должны вспоминать о недостатках своей внешности. Оля Казанцева, например, относилась к своему отражению весьма благосклонно. Из зеркала ей улыбалась очаровательная блондинка в белой блузке, в белых брючках и в белых босоножках на каблучке. И девушка эта, несмотря на жару, выглядела свежей, словно только что из холодильника.
– Хороша, чего уж там! – похвалила вахтёрша.
Это прозвучало искренне, и Ольга печально отозвалась:
– Старею, тётя Настя, старею.
– Попробуй сесть на диету, – посоветовала из-за её спины веснушчатая физиономия с торчащими рыжими волосами. – Или походи в бассейн дважды в неделю.
– Да, Алевтина, – вздохнула Ольга, – умеешь ты сказать приятное.
– Стараюсь. – Алевтина потрогала рукав Ольгиной блузки. – Хороший матерьяльчик. Как тебе наш паноптикум?
Ольга улыбнулась.
– Планы грандиозные. Польские гастроли многим ударили в голову.
– То есть тебе как бы всё равно? – Алевтина тщетно пыталась, расчесать свои непокорные пряди. – Ты как бы выше этого? Ольга взглянула на неё с сожалением.
– Извини, Аль: меня ждут.
– Нет, ты не ускользай. Ты ответь…
Актрисы вышли из проходной. Ослепительно сверкало полуденное солнце. Ольга расстегнула на блузке пуговку и надела тёмные очки. Рыжие волосы Алевтины походили на солнышко в миниатюре, и цветы на её платье подрагивали от ветерка.
– Ба! – воскликнула Алевтина, приставив ладонь козырьком. – Да это же Валя Гиршин!
Высокий мужчина возле зелёной «хонды» помахал им рукой. Ольга перекинула через плечо изящную белую сумку.
– Пока, Аль. Я пошла.
– Фигушки, – возразила Алевтина, – я должна поздороваться. Это же Валя Гиршин! – повторила она, приближаясь к зелёной «хонде». – Ты один и без охраны!
Мужчина приветливо ей улыбнулся, и по его загорелому лицу, как мелкие трещины, побежали морщинки.
– Здорово, душа моя. Всё хорошеешь.
– Куда уж мне! – Алевтина покосилась на Ольгу, по-хозяйски приоткрывшую дверцу автомобиля. – Тут и без меня прелестниц хватает. Сам-то как?
Мужчина пожал плечами.
– По-всякому.
– Понятно, – вздохнула Алевтина. – А мы вот из Польши вернулись. Уезжали, стояла жара. Там было, как в парилке. Приезжаем – в Москве пекло. Кошмар какой-то!
Ольга раздражённо вмешалась:
– Алька, мы спешим. О погоде – в другой раз.
– Спокойно! – Мужчина с улыбкой встал между ними. – Ну и как гастроли? – обратился он к Алевтине.
– Полный триумф! Наш Смирницкий, ну ты представляешь… – Алевтина забавно передразнила осанку и походку худрука, – просто купался в лучах славы. Это надо было видеть!
Мужчина рассмеялся.
– Могу себе представить.
Тут дверь проходной шумно распахнулась, и длинноволосый субъект, раскинув руки, взревел:
– Валя, подлец! Приди в мои объятья!
Владелец «хонды» просиял.
– Сам приди, каналья!
Объятья тут же состоялись, сопровождаясь фырканьем и похлопываньем по спине.
– Здоровый, гад!
– Ага! Возьмёшь на фирму грузчиком?
Ольга выглянула из окна машины.
– Просись, Вань, в шуты. Могу похлопотать.
– Молчи, капуста! – отмахнулся длинноволосый.
Владелец «хонды» обернулся к Ольге.
– Новая кликуха?
– Роль у неё такая, – охотно пояснил Ваня, – в детском спектакле. Там колдунья превращает принцессу в кочан капусты. Это большое достижение отечественной драматургии. Притом находка режиссуры: при свете луны тень от капусты напоминает розу.
– Смирницкий от этого кипятком писал, – хихикнула Алевтина.
– В результате всех перипетий, – продолжил Ваня, – храбрый принц (его, естественно, играю я) эту самую капусту расколдовывает, и она в гнусном облике Ольки укатывает в твоём гнусном зелёном авто.
Алевтина вновь хихикнула.
Ольга сдвинула тёмные очки на кончик носа.
– Очень смешно. Валь, мы опаздываем.
Владелец «хонды» с явным сожалением развёл руками.
– Ладно, ребята. Рад был с вами…
– Плюнь на всё, – перебил Ваня. – Поехали на пляж.
Алевтина взяла его под руку.
– Пойдём, лапа. Им с народом не по пути.
Ваня отстранился от неё королевским жестом и обратился к спутнику Ольги:
– Валентин, хочешь стихи на дорожку?
– Валяй, – с улыбкой кивнул Валентин.
Прокашлявшись, Ваня продекламировал:
Олю и Алю
Прибили к роялю,
Чтоб Аля и Оля
Не портили роли.
Валентин расхохотался.
Ольга посмотрела на Ваню поверх очков.
– Ты сегодня в ударе, блестишь прямо. Валька, поехали!
Продолжая смеяться, Валентин сел за руль, завёл мотор и помахал в окошко. Автомобиль плавно тронулся с места. В боковом зеркале мелькнули фигурки Вани и Алевтины. Ольга извлекла из сумочки сигареты и зажигалку.
– Олю и Алю прибили к роялю, – повторил Валентин. – Классно!
Опустив стекло, Ольга закурила.
– Что-то, милый, ты возбудился.
Валентин покосился на неё и спросил:
– Нам куда?
– На Кутузовку.
– В «Украину», что ли?
– Нет, он квартиру снимает. А тебе, похоже, льстит любовь коллектива.
Валентин вновь на неё покосился, и морщинки собрались над его переносицей.
– Может, адрес назовёшь?
– Я покажу, где поворачивать. – Ольга стряхнула пепел за окно. – Валь, извини: я жутко психую.
– Брось. – Он положил руку ей на колено. – Объясни, что я должен делать.
Ольга описала сигаретой полукруг.
– Ну, понимаешь… особнячок на Воровского, жильцов переселили, требуется ремонт…
– Ты мне это уже говорила. Моё-то присутствие зачем? В чём, так сказать, сверхзадача?
– Слушай, иди к чёрту! – Ольга стряхнула его руку с колена. – Если тебе так трудно, останови – я сама!
Резко притормозив, Валентин погудел зазевавшейся бабуле. Старушенция в ответ погрозила клюкой.
– Ах ты, хулиганка! – крикнул в окно Валентин и повернулся к Ольге. – Что всё-таки я должен делать? Объясни на двух пальцах.
– А как ты думаешь? – Ольга выбросила в окно окурок. – Я, по-твоему, одна к нему попрусь?
– Он, вроде, молодой интеллигентный миллионер? Или я что-то не так понял?
– Прежде всего, он араб. Нужны мне эти приключения в конце жизни?
– Допустим, – вздохнул Валентин. – А кто охранял тебя раньше?
– Раньше мы встречались в ресторане. Теперь он обнюхал особняк с чердака до подвала, вроде бы, созрел и желает поговорить у себя на квартире. Можешь посидеть со мной рядом?
– Нет проблем.
Ольга чмокнула его в щёку.
– Стоило разговор заводить?
Валентин приоткрыл было рот, но промолчал. И лишь выруливая на проспект Кутузова, сухо подытожил:
– Значит, мы просто заходим, я тихо сижу и в переговоры не лезу, так?
Ольга положила его руку себе на бедро.
– Такой глупости я не говорила. Если поймёшь, что я буксую… Направо давай. Если я чего-то не просеку… Ещё направо. И сразу налево. Стоп, дорогой. Я очень на тебя рассчитываю.
Они остановились в просторном чистеньком дворе у широкого подъезда и вышли из машины.
– Представишь меня как делового партнёра, – предложил Валентин, закрывая «хонду». – Так солиднее будет.
– Конечно, – кивнула Ольга. – На шесть минут опоздали. Набрав код, они вошли в подъезд и поднялись в лифте на девятый этаж. Дверь открыл спортивного вида араб с белозубой улыбкой на чеканном смуглом лице.
– Здрав-ствуй-те, здрав-твуй-те! – старательно произнёс он.
– Телохранитель, – шепнула Ольга и улыбнулась арабу.
– Здравствуйте, Омар. Тофик меня ждёт?
– Иес, йес! – закивал телохранитель. – Тофик ждьот!
Из-за спины араба вышел подтянутый молодой человек в летнем костюме и при галстуке.
– Прошу, Ольга Михайловна. – Он сделал приглашающий жест. – Тофик сгорает от нетерпения. В мыслях он уже вселился в ваш особняк.
– Надеюсь, мы его не разочаруем. – Ольга взяла Валентина под руку. – Это мой деловой партнёр Валентин Гиршин. Прошу любить и жаловать.
Молодой человек протянул Валентину мягкую ладонь.
– Очень приятно. Константин, переводчик.
Они пожали друг другу руки, и все прошли в комнату. На сервировочном столике в окружении маленьких бутылочек «пепси» стояло блюдо с фруктами. Черноглазый толстячок с тонкими усиками умело нарезал дыню. На нём были джинсы и майка, такие же, как на телохранителе. Он приветливо помахал ножом.
– Здрав-ствуй-те, Олья! Как делья?
– О, Тофик, – улыбнулась Ольга, – у вас грандиозные успехи в русском языке.
Тофик вопросительно посмотрел на Константина, и тот перевёл Ольгину реплику на английский. Арабский миллионер приложил руку к сердцу и ответил тоже по-английски.
– Он говорит, – перевёл Константин, – что русский язык хорошо даётся тем, кого обучают красивые женщины. Но красивые женщины в вашей стране, к сожалению, слишком заняты бизнесом.
Ольга грациозно сделала реверанс.
– Мой деловой партнёр, Валентин, – представила она.
– Ва-льен-тьин, – героически повторил Тофик и заявил, что у такой женщины должно быть много деловых партнёров,
– Хвала Аллаху, – ответил Валентин, – если хоть один сумеет выдержать её характер.
Услышав перевод, Тофик рассмеялся и пригласил их садиться. Кресел было всего три. Их заняли гости и хозяин. Переводчик принёс себе стул с кухни, а телохранитель с журнальчиком примостился в углу на софе. Тофик предложил гостям «пепси», гости вежливо поблагодарили. От чая и кофе они так же отказались, и хозяин перешёл к делу.
Ваш дом, сказал он, весьма неплох, однако, нуждается в солидном ремонте. И месторасположение его мне нравится. Но у вас нет частной собственности на землю, поэтому владение недвижимостью в вашей стране – просто фикция. Лицо Тофика стало серьёзным и озабоченным. А если я возьму это здание в аренду, вложив деньги в ремонт, развивал он свою мысль, то где гарантия, что ваши власти в любой момент не прервут арендный договор. Надеюсь, что вы, Ольга, и ваш партнёр, как-то на сей счёт меня успокоите.
Переведя последнюю фразу, Константин ослабил узел галстука и облегчённо повертел шеей.
Ольга с обожанием смотрела Тофику в глаза.
– Вы удивительно чётко и своевременно ставите вопрос, – проворковала она, – однако в этом мире даже сам Господь остережётся давать гарантии. С другой стороны, зачем нашим властям вас обманывать? Что им за выгода?
Насмешливо глянув на Ольгу, Тофик протянул ей ломтик дыни.
– Он говорит, – перевёл Константин, – что ваша улыбка сама по себе заслуживает инвестиций.
Это был щелчок по носу. Но какой!
С царственным видом Ольга приняла дыню и надкусила.
– Увы, – сказала она, – моя улыбка едва ли привлечёт капитал. Она лишь украшение гостиной.
Валентин одобрительно хмыкнул. Услышав перевод, Тофик рассмеялся и сказал «о'кей». В атмосфере ощущалось напряжение. Ольга метнула на Валентина умоляющий взгляд.
И Валентин обратился к арабу:
– Пока мадам занята дыней, я попробую встрять в разговор. Возможно, мне удастся как-то прояснить ситуацию.
Тофик сказал «о'кей» и воззрился на него с ироническим вниманием.
– Прошу учесть, – вставил переводчик, – через двадцать минут у нашего кувейтского друга очередная встреча.
– Уложимся, – пообещал Валентин, демонстрируя арабу американскую улыбку. – Насколько я понимаю, сэр, вы покупаете дом не для отдыха и развлечений. В этой сфере Москва едва ли способна конкурировать с Гавайями, не так ли?
– Совершенно с вами согласен, сэр, – через переводчика ответил Тофик. – Я приехал делать бизнес, мне нужен дом, и что из этого следует?
– Из этого следует, что вы доверяете нашей власти гораздо больше, чем я. С той лишь разницей, что я вынужден эту власть терпеть, а вы отдаётесь ей добровольно.
Брови араба удивлённо поползли вверх.
– Я доверяю вашей власти? Кто, чёрт возьми, это сказал?
Улыбка словно приклеилась к лицу Валентина.
– Это же очевидно, хитрый мой восточный козлик…
– Но-но, без хамства, – предупредил переводчик.
– Ничего, отредактируешь, – обронил Валентин, не глядя в его сторону. Он преданно смотрел арабу в глаза. – Если тебе, душа моя, так приспичило стать у нас домовладельцем, значит, ты считаешь, что дело того стоит. Ты почему-то не боишься, что правительство, придумав идиотскую причину, прикроет твой сверхприбыльный бизнес. Тебя смущает лишь отсутствие частной собственности на землю. Не смешите меня, сэр.
– Вот именно, – буркнула Ольга. – Умница.
Тофик пристально посмотрел на Валентина. Чёрные глаза араба выражали неподдельный интерес.
– Продолжайте, – сказал он.
Валентин глубокомысленно сморщил лоб.
– Городские власти, в принципе, заинтересованы в привлечении капиталов и, конечно же, постараются с вами не конфликтовать. Вам, Тофик, остаётся лишь оценить ожидаемую прибыль и возможные потери в случае, если вас всё же надуют. Какие у него там сроки аренды? – обратился он к Ольге.
– Сорок девять лет с правом выкупа. – Ольга положила на стол шкурку от дыни. – Пусть спасибо ещё скажет…
– Ну, благодарить-то ему не за что, – перебил Валентин и вновь обратился к Тофику: – Иными словами, вам нужно оценить, за какой срок, если дела пойдут нормально, ваш особняк себя окупит. Думаю, пятьдесят лет ждать не придётся.
Тофик возвёл глаза к потолку.
– Если дела пойдут нормально! Кто может это знать, кроме Аллаха?
Араб продолжал ещё говорить, но переводчик вдруг примолк и встал со стула.
– Айм сори, Тофик. – Он постучал по своим часам.
– О йес! – воскликнул Тофик, продолжая, однако, сидеть. Он вновь протянул Ольге ломтик дыни. Ольга отрицательно качнула головой. Тофик заговорил, и Константин, со вздохом присев на краешек стула, вынужден был переводить:
– По вашим условиям, если не ошибаюсь, я должен заплатить полтора миллиона долларов плюс двести тысяч наличкой, и ремонт за мой счёт. Правильно?
– Не совсем, – потупилась Ольга. – Условия немного изменились. Префектуре вы должны перечислить два миллиона долларов, всё остальное – по-прежнему.
Тофик рассмеялся, что-то пробормотал и положил в рот виноградину.
– Он говорит, – перевёл с усмешкой Константин, – что слышал о нашей инфляции, но даже не представлял её темпов.
Ольга виновато развела руками.
– Айм сори.
Тофик что-то произнёс по-арабски, и телохранитель, выронив журнал, метнулся на кухню. Переводчик вновь постучал по своим часам. Араб кивнул и обратился к Валентину:
– Когда я могу ознакомиться с проектом договора? – перевёл Константин, с облегчением поднимаясь со стула.
– Он у меня с собой, – встрепенулась Ольга.
– Как удачно, – буркнул Валентин, также поднимаясь.
Торопливо раскрыв сумку, Ольга достала несколько сложенных пополам листов. Переводчик взял у неё текст и возмутился:
– Почему по-русски?
– Ну, Костик! Ну, пожалуйста! – Ольга проникновенно заглянула ему в глаза. – С меня ведро шампанского!
– Ну да, как что – так Костик, – проворчал переводчик. – Хорошо, я его ознакомлю. Наверное, он сделает какие-то поправки и мы окончательно согласуем текст с префектурой. Минутку! – Он задал вопрос по-английски. Тофик ответил, и Константин перевёл: – Можем встретиться завтра в два. Поправки будут готовы.
– Отлично! – просияла Ольга. – Мне нравится ваш стиль! Но… ничего, если я приеду одна? Валентин завтра занят.
Переводчик пожал плечами.
– Дело ваше, – сказал он, деликатно выпирая их в прихожую. С кухни доносился аромат свежепомолотого кофе.
– Гуд бай, Тофик! – помахала рукой Ольга, выходя.
– Какие у вас ароматы! – повёл носом Валентин. – Жаль, мы отказались.
– Ага, – переводчик проводил их до двери, – он будет сейчас кофеёк распивать, а мне перед людьми оправдываться.
– До-сви-данья, Олья! – прокричал из комнаты Тофик.
Переводчик приоткрыл перед ними дверь.
– Слушай, – спросил, выходя, Валентин, – ты из ФСБ?
Взгляд молодого человека стал холодно-колючим.
– Считайте, я просто в костюме. Завтра в два, Ольга Михайловна.
– Без опозданий, – заверила Ольга, и дверь за ними закрылась. – Куда, чёрт возьми, тебя несёт! – Ольга чмокнула Валентина в щёку и вызвала лифт. – Ты был великолепен, милый!
– Молчи уж, капуста! – пропустив её в лифт, Валентин нажал на кнопку. – Двести тысяч налом! Предупредила бы хоть.
– И что б ты сделал?
– Памперсы бы надел. Странно, что он не вытолкал нас взашей.
Ольга достала сигареты.
– Во-первых, он знал условия. – Щёлкнув зажигалкой, она закурила. – А во-вторых, я тебе не капуста. В наше время, дорогой, берут и больше.
Поморщившись, Валентин отогнал рукой дым.
– Кто-то берет, – лифт остановился, и они вышли, – кого-то отстреливают, душа моя. Сколько вас там на двести тысяч? Посредников, я имею в виду.
– Только я да Капа. Иначе не работаю.
– Да ну? То и дело открываю в тебе нечто новое. – Валентин щурился на солнце, и морщинки на его загорелом лице собрались вокруг глаз. – Кто такая Капа, если не секрет?
– Она служит в Центральной префектуре. – Ольга с улыбкой взяла его под руку. – Тебе лично, милый, я отстегну из своей доли. Не бойся: не обижу.
Валентин пристально на неё посмотрел.
– Н-да, похоже, ты не шутишь. – Он открыл машину. – Залазь, капуста, мне на работу надо.
Раздавив сигарету, Ольга забралась внутрь и опустила стекло.
– Вперёд! – скомандовала она и, когда автомобиль набрал ход, сделала страшные глаза. – А вот за эту ванькину «капусту» я тебе волосёнки-то повыдёргиваю!.. Ну, чего загрустил? Жара действует?
Валентин вздохнул.
– К Ваньке хочу. Соскучился.
– Серьёзно? – хохотнула Ольга. – Зачем же ты ушёл из театра? Сидел бы себе, душевно общался… Ты, кстати, был приличным художником, однако слинял и правильно сделал. Можешь высадить меня у метро.
– Ну, правильно-неправильно, а художником я был дерьмовым, нечего тут заливать. До дома я тебя всё равно подброшу.
Ольга обняла его и куснула за ухо.
– Обожаю! – страстно прошептала она. Оба рассмеялись. – Нет, правда, – буднично произнесла Ольга, – обожаю и боготворю. Вот какой ты счастливчик.
Валентин иронически на неё покосился.
– Сколько лет мы знакомы?
– Где-то около восьми. А что?
– Ведь, в сущности, я тебя не знаю.
– Да ну? – округлила глаза Ольга. – Сейчас мы это проверим. – Она расстегнула блузку. Грудь её под лифчиком была высокой и упругой. – Ну-ка, милый, где у меня родинка?
Валентин даже не улыбнулся. Он проскочил на жёлтый свет, обогнал коптящий грузовик и небрежно полюбопытствовал:
– Почему ты решила завтра идти без меня?
– К Тофику, что ли? – игриво уточнила Ольга. – Но ты ведь так занят… А я сегодня поняла, что этого араба моё роскошное тело вовсе не интересует: бизнес прежде всего. Зачем тебя напрасно дёргать? Тем более что вопрос чисто технический…
– Ладно, успокоила, – с усмешкой перебил Валентин. – Мне совсем другое померещилось.
Ольга застегнула блузку.
– И что же тебе померещилось?
– Даже вспоминать неловко, – отмахнулся Валентин.
Они доехали молча. Ольга приоткрыла дверцу.
– Думаешь, у меня к Тофику амурный интерес? – натянуто улыбнулась она.
– Нет, – покачал головой Валентин, – я думаю, ты испугалась, что придётся со мной делиться.
Ольга застыла, коснувшись ногой тротуара.
– Эту бредятину, – сказал она, – я даже обсуждать не желаю.
Валентин вздохнул.
– Извини. Старческая мнительность.
– Похоже на то. – Ольга вышла и, захлопнув дверцу, заглянула в открытое окошко. – Так я тебя жду, мерзавец?
– Ага.
– Во сколько?
– Около восьми.
– О'кей. С меня ужин. А за твою мнительность с тебя шампанское.
Валентин кивнул и уехал.
Перекинув через плечо сумку, Ольга зашагала к своему подъезду. Перед военным с пуделем на поводке, перед мамашей с дитём в коляске, перед стариками, играющими в домино, промелькнула блондинка вся в белом – стройная и прелестная, словно фея.
О проекте
О подписке