Глава 1. Этнополитический конфликт
Как феномен этнополитики

В современной науке существует многообразие подходов к характеристике конфликта (лат. «conflictus» – столкновение, противостояние) как явления общественной жизни. Однако имеющиеся в них различия не означают принципиальных расхождений исследователей этого феномена в определении его сущностных черт. Большинство зарубежных и отечественных ученых – конфликтологов как прошлого, так и современности такими чертами считают: наличие противоречия (противоречий) между взаимодействующими социальными группами, образованиями и институтами, несовпадение их интересов; эмоционально-психологическая готовность социальных сил к конфликтным действиям по отстаиванию и реализации своих интересов; столкновение и борьба конфликтующих сторон, вплоть до использования насильственных действий; отсутствие коммуникаций между противоборствующими сторонами при их конфликтном взаимодействии; направленность действий конфликтующих сторон на разрешение существующего между ними противоречия (противоречий), вплоть до исключения противоборствующей стороны из системы социальных отношений. Конфликты, по сути, представляют особую форму взаимодействия социальных образований и институтов, отдельных индивидов по защите своих интересов и достижению определенных целей.

Важнейшей разновидностью общественных конфликтов является этнополитический конфликт. Этнополитический конфликт – это столкновение и борьба этносоциальных сил и институтов за политическое господство и государственную власть в обществе, политическое влияние в регионе, мире, необходимые им для реализации своих политических интересов и целей, сохранения или изменения политического статуса в системе внутри – и внешнеполитических отношений.

В настоящее время существует множество определений понятия «этнополитический конфликт». В.А. Тишков определяет этнополитический конфликт как «конфликт c определенным уровнем организованного политического действия, общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности»^[1].

Р.Г. Абдулатипов рассматривает этнополитический конфликт как агрессивное столкновение различий, интересов и противоречий, взглядов, прежде всего, в восприятии, интерпретации и участии в социально-экономических и политических процессах; их отражение в сфере этнонациональных отношений, использование разногласий и различий в данной сфере для решения политических задач^[2].

В российской политологии под этнополитическим конфликтом понимается конфликт, характеризующийся определенным уровнем организованного политического действия, участием общественных движений, наличием массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние происходит по линии этнической общности. Чаще всего такого рода конфликты происходят между меньшинством и доминирующей этнической группой, контролирующей власть и ресурсы в государстве^[3].

Термин «этнополитический конфликт» имеет междисциплинарный характер и объединяет в себе составляющие «этнических» и «политических» противоречий. В основе политического конфликта лежит борьба за власть, статус своей социальной группы, принципы распределения ресурсов, то есть данный тип конфликта затрагивает только одну определенную область деятельности – сферу политики. Этнический конфликт может касаться и политической, и экономической и других всевозможных сфер, поэтому он выделяется по участвующим в противоборстве субъектам. Этнический конфликт – это форма гражданского противостояния на внутригосударственном или трансгосударственном уровне, при которой хотя бы одна из сторон организуется и действует по этническому признаку или от имени этнической общности^[4].

Соединяя вышеописанные элементы, можно определить этнополитический конфликт как столкновение взглядов и интересов социальных групп в борьбе за властные полномочия и жизненно важные для каждой из сторон ресурсы, основу которой составляет фактор этнических различий. За этническими характеристиками конфликта часто скрываются его другие предпосылки, например, экономические интересы или земельные споры. Этничность становится движущей силой развития конфликта только в том случае, когда этнические отличия выступают символами политической мобилизации, то есть сознательно используются кем-либо для выделения противостоящих друг другу обстоятельств.

В мире трудно найти страну, в которой бы не происходили этнополитические конфликты. В любой полиэтнической стране одно из центральных мест в политической жизни занимает борьба за распределение власти и различных социальных благ между отдельными этносами. Более того, по своей остроте, массовости и продолжительности они зачастую далеко превосходят другие формы социальных и политических коллизий.

За последние годы проведено множество исследований проблем этнополитических конфликтов. Большинство из них посвящено рассмотрению хронологической цепочки развития конкретных этнополитических противостояний, прогнозированию и конструированию последующих этапов конфликтной ситуации. Однако причины и факторы развертывания конфликтов на этнополитической почве мало проанализированы с политологической точки зрения. Тем не менее, выявление предпосылок и катализаторов этнополитического столкновения является ключевым звеном в выработке взаимоприемлемых и эффективных механизмов урегулирования конфликтов.

Основоположник структурного функционализма Т. Парсонс^[5] полагал, что конфликт – явление второстепенное во взаимодействии, и общественные отношения сфокусированы прежде всего на консенсусе, а конфликты регулируются наличием определенных общественных институтов и санкций.

Согласно Л. Козеру^[6], конфликты, происходящие не в острой форме, укрепляют динамику социальной системы, управленческая деятельность по урегулированию конфликтов возможна в процессе институализации и выработки нормативных актов. В концепции политической стабильности внимание акцентировалось не на урегулировании противоречий, а на их предотвращении и прогнозировании путем институционализации. Урегулирование конфликта предполагает преодоление противоречий при участии третьей стороны, выступающей в роли посредника. В данном случае посредничество играет особую роль, обеспечивая объективную оценку причин и обстоятельств конфликта.

Ввиду остроты и перманентного характера этнополитические конфликты стали популярным сюжетом в политической литературе, о них написаны сотни статей, которые составляют исследования и описания конкретных движений, конфликтов и этнополитических проблем отдельных стран, а обобщающие работы весьма редки. Дефицит обобщающих, проблемных работ, объясняется просто: в отличие, например от экономических явлений или политических институтов каждый этнос как социально-политическая общность неповторим и уникален, что обусловлено конкретными особенностями социальной структуры, культуры, истории, социальной экологии, характером отношений с соседними народами, уровнем социально-экономического и политического развития и многими другими факторами.

Специфический характер и уникальность любого этнополитического движения, непрерывного участника этнополитического конфликта, чрезвычайно затрудняет выявление его общих закономерностей возникновения и хода, выработку теоретических концепций, свободных от таких недостатков, как схематизм, односторонность и примитивизация сложных, многоплановых процессов этнополитического развития. Этим, отчасти, обусловлено нежелание большинства исследователей этнополитических проблем заниматься «теоретизированием», построением обобщающих моделей конфликта в полиэтнических обществах.

Перечень новых идей в исследовании этнополитических проблем стран мира весьма невелик: это концепции плюрального общества, границ группы, центра-периферии или внутреннего колониализма. С определенной натяжкой к ним можно отнести исследования, идущие в русле концепций модернизации, политического развития.

Необходимо отметить, что комплексный, междисциплинарный подход к исследованию этнополитических конфликтов еще далеко не утвердился ни в отечественной, ни в зарубежной науке. За немногими исключениями, работы отечественных исследователей в области этнополитической проблематики сохраняют характер историко-политологического очерка, построенного на базе простейших, хотя отнюдь не бесспорных постулатов и гипотез политэкономии и политологии. При этом зачастую практически не принимается во внимание теория этноса и этнополитических процессов, которая интенсивно разрабатывалась этнографами с начала XX века. Крайне упрощенно и схематично трактуются взаимоотношения социально-политических и этнополитических категорий, столкновение отдельных этносов в сфере политики, его воздействие на политический процесс и политическую систему общества, включая его центральный элемент – государство, обратное воздействие политической системы на этнополитические процессы.

Этнополитический конфликт представляет собой разновидность социально-политического конфликта, одну из форм проявления противоречия в области этнополитических отношений. В отечественных популярных словарях конфликт обычно определяется как столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, как серьезное разногласие или спор^[7].

В философской энциклопедии – «предельный случай обострения противоречия»^[8]. Энциклопедический словарь Майера, уточняет, что конфликт – это столкновение противоположных, объективно непримиримых диалектических противоречий^[9].

В этом и в большинстве других зарубежных изданий фигурирует также значение конфликта как психологического понятия: эмоциональный дискомфорт или напряженность, возникающие под воздействием противоположных импульсов, неспособности принятия решения, определения выбора между противоположными альтернативами^[10].

Этнополитический конфликт, несомненно, выступает частной формой конфликта социального, обладая при этом своими специфическими особенностями:

1) подавляющее большинство этнических конфликтов имеет политическую составляющую, т. е. в большей или меньшей степени это этнополитические конфликты. Необходимо различать горизонтальные этнополитические конфликты – между этническими группами (например конфликт в Ферганской долине между узбеками и турками-месхетинцами), и вертикальные – конфликты между этнической группой и государством (например чеченский), хотя эти различия достаточно условны, поскольку и в горизонтальные конфликты рано или поздно вмешивается государство – либо в качестве посредника-умиротворителя, либо в качестве субъекта конфликта;

2) важно учитывать и то, что в одних случаях этничность может быть лишь «камуфляжем» политической борьбы (борьба за «национальное самоопределение» народов Севера, которую вели в 1990-е годы политические лидеры некоторых автономий российского Севера, на деле лишь добивавшиеся увеличения «объема» своей власти), в других же случаях речь может идти об «обратном камуфляже», когда за политическими лозунгами и декларируемыми целями скрывается острый этнический конфликт (пример – борьба руководства Республики Молдова против «прокоммунистического бастиона» в Приднестровье, за которым стоит острая проблема статуса русско-украинского населения этой части республики, особенно на фоне активного обсуждения проблемы присоединения Молдовы к Румынии в первой половине 90-х годов прошлого века);

3) этнополитические конфликты в большинстве случаев имеют статусную природу: предметом таких конфликтов чаще всего бывает политический статус этнической группы, поэтому одной из важнейших причин развертывания конфликта выступает изменение взаимодействия этнических групп или среды этого взаимодействия, при котором политический статус одной из них будет восприниматься ее членами как неприемлемый;

4) этнополитические конфликты являются не только и не столько конфликтами интересов, сколько конфликтами идентичностей, так как участие в конфликте преимущественно на основе групповых мотивов обязательно предполагает отождествление человека с группой, участвующей в конфликте, его этническую идентификацию. Борьба в этнополитических конфликтах разворачивается не просто вокруг материальных или властных проблем, но ради защиты культуры группы, ее статуса и идентичности;

5) этнополитический конфликт в процессе своего развертывания имеет этническое основание. Так, конфликты политических элит разного уровня (например – государственной и региональной) могут возникнуть как ресурсные, однако в случае их игнорирования или неудачных попыток их разрешения они могут превратиться в конфликты идентичностей;

6) вследствие чрезмерной эмоциональной составляющей этнической идентичности этнополитические конфликты отличаются высокой степенью иррациональности, выражающейся в огромном потенциале агрессивности, ненависти и враждебности, далеко выходящих за рамки рационального осознания интересов сторон конфликта и выбора стратегии взаимодействия;

7) специфической характеристикой динамики этнополитического конфликта, связанной с его иррациональностью, является большой потенциал эскалации конфликта;

8) деструктивный потенциал этнополитического конфликта полностью доминирует над его конструктивной составляющей;

9) практически во всех случаях этнополитические конфликты многофакторные и имеют несколько объектов конфликта и проблемных зон (например, территориальный спор и проблемы политического или социального статуса этнической группы);

10) в силу названных и неназванных причин этнополитические конфликты трудно поддаются разрешению, поскольку встает чрезвычайно сложная задача – найти пути удовлетворения как нематериальных интересов, так и требований повышения статуса, возврата «исконных» территорий, расширения экономических возможностей, большего доступа к политической власти и т. д.