Георгий выключил магнитофон и пошёл в ванную комнату. Утренние полуторачасовые водные процедуры давно вошли в ежедневную привычку. Он наливал тёплую воду, согревался, намыливался, тщательно массируя голову своими жёсткими ногтями, а грубой мочалкой – всё тело, и блаженствовал ещё не менее часа, машинально вылавливая на поверхности воды всплывающие волосы, скатывал их в комочек и выбрасывал потом в канализацию. Заканчивался сеанс контрастным душем с холодной водой в завершение. Этими процедурами Георгий убивал сразу двух зайцев. Во-первых, таким образом он эффективно восполнял недостаток воды в организме, что позволяло ему выпивать чистой воды не более литра, вместо необходимых двух с половиной, часть из которой всё равно проскакивала вхолостую, не участвуя в биохимических реакциях на клеточном и молекулярном уровне. Ну, а контрастный душ надёжно поддерживал защитные силы организма, мобилизуя его иммунную систему. И, кстати, Георгий уже забыл, когда он последний раз болел простудой или гриппом. Во-вторых, и это было самое важное для него, он надёжно уединялся, погружаясь в мир собственных фантазий, размышлений, переживаний и прочее, включая, естественно, и обдумывание планов на ближайшее будущее. После прослушивания плёнки Кипы все мысли Георгия сосредоточились вокруг заказанной ему песни. Он вспомнил текст и, отталкиваясь от его содержания, постарался представить себе характер ритмического и гармонического сопровождения. В мозгах неотступно крутилось что-то в стиле реггей, и это как нельзя лучше соответствовало энергичному тексту припева. Сложней дело обстояло с запевами. После ванны Георгий выпил чашку крепкого кофе, проглотил пару бутербродов с сыром, быстро настроил свою акустическую гитару «Эвейшен» и принялся за сочинение фактически новой песни, пытаясь хотя бы фрагментарно использовать авторский мотивчик. К вечеру песня была готова. Более того, в ней можно было, правда, включив на всю катушку своё воображение, услышать даже авторские нотки. Георгий набросал клавир, разложил всё по инструментам, опираясь на традиционный состав с барабанами, клавишами, двумя гитарами и басом и набрал номер телефона композитора:

– Готово!

– Приезжай, покажешь, – равнодушным голосом ответил Кипа.

Композитор, облачённый в шикарный атласный халат, подпоясанный кушаком с кистями, встретил аранжировщика спокойно, но его вопросительные взгляды не могли скрыть любопытства и нетерпения:

– Ну, показывай, что там у тебя?

– Вот, – Георгий протянул Кипе ноты.

Композитор не спеша повертел бумажки в руках и отложил их в сторону:

– Да ты лучше наиграй мне на рояле.

– А что наиграть-то? Партию барабанов я не смогу показать, гитару на рояле тоже не будет убедительно…

– Только не надо лечить меня, – повысил голос Кипа, – мне надо будет показывать это произведение на худсовете, давай играй.

– Ну, хорошо, попробую, – сказал Георгий, немного подумав. Медленно, собираясь с мыслями, он подошёл к инструменту и открыл крышку:

– Вот гармония, – прошёлся аккордами по клавишам Георгий.

– Сыграй всё вместе: и канту и гармонию, – нетерпеливо попросил Кипа.

Георгий пробежался по клавишами. Запевы слушались убедительно, но после припева в проигрыше, где должна звучать гитара, немного запутался и вернулся в начало.

– Стоп, стоп! Так дело не пойдёт, – Кипа достал бумажку с текстом, – давай с вокалом.

Наконец, Георгий понял, чего ждёт от него Кипа:

– У меня, правда, плохой голос…

– Это не важно! Нужно продемонстрировать произведение, как на худсовете.

Георгий красиво сыграл вступление и запел. Голос был не громкий, но далеко не отвратительный. И, главное, пел он очень чисто и выразительно, кое-где позволяя себе отпевания и даже вокализы. По лицу композитора было видно, что ему нравится песня, в которой он с большим трудом узнавал своё произведение.

– Ну, что ж, кажется, ты справился с заданием. Во вторник худсовет на «Мелодии», пойдёшь со мной, поможешь мне.

– Хорошо, – скромно ответил Георгий и начал собираться.

– А пивка? – Кипа взглядом показал на журнальный столик, уставленный бутылками фирменного пива.

Георгий старался обходиться без спиртного – и не только потому, что алкоголь приводит к обезвоживанию организма что является первопричиной многих патологий, но и потому, что ему не нравилось состояние опьянения, по крайней мере, такого, при котором начинало теряться чувство самоконтроля. Правда, время от времени он позволял себе кружечку-другую пивка после хорошей баньки с друзьями.

– Ну, что? – продолжал Кипа, жестом правой руки приглашая Георгия к столу.

Отказаться от чешского пива в данной ситуации было бы, наверное, неправильно, тем более, что Георгий чувствовал необходимость поговорить с Кипой, и это был замечательный повод.

– Хорошо, но недолго, – согласился Георгий.

Первый же стакан пива вызвал приятное головокружение, и Георгий забыл, о чём он хотел поговорить с Кипой, а когда вспомнил, решил отложить разговор до лучших времён. Обсудили качество чешского пива, вспомнили несколько не очень сальных анекдотов…

– А вот ещё один, – улыбнулся Кипа и продолжил, – у армянского радио спрашивают: «Чем обладание отличается от самообладания?»

– Ну, и чем же? – Георгий с интересом глянул на Кипу.

– Армянское радио отвечает: «После самообладания поговорить не с кем!»

Георгий хмыкнул, изображая нечто подобное улыбке.

– А классику ты слушаешь? – сменил тему разговора Кипа.

– Естественно…

– А что именно?

– Я люблю Вагнера, из современных – Гиви Канчели…

– А я – Моцарта и Чайковского! Два гения! – заявил Кипа. – Да! Согласен!

– Хотя и геи! – хитровато улыбнулся Кипа.

– А что такое геи? – простодушно спросил Георгий.

– Геи – это гомосексуалы.

– Как это?

– Ну, ты даёшь! – искренне удивился Кипа, – придётся прочитать тебе целую лекцию. Слушай. Гомосексуализм – это любовь к тому же полу, мужчины к мужчине или женщины к женщине. Однополая любовь была известна еще неандертальцам.

– А откуда это известно?

– Об этом свидетельствуют недвусмысленные наскальные рисунки, найденные археологами, – спокойно ответил Кипа и продолжил, – а во многих индейских племенах и в наше время считается, что самый надёжный способ стать настоящим воином – это регулярно глотать сперму взрослого воина, желательно, смелого и сильного. А в Древней Греции любовь к мужчине безоговорочно считалась и возвышенней и изысканней, чем любовь к женщине. «Возлюбленный, будучи уличён в каком-либо неблаговидном поступке, стыдится больше всего тех, кто его любит. И если бы возможно было образовать из влюблённых и их возлюбленных государство или, например, войско, такие люди даже и в малом числе побеждали бы любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюблённому невозможно при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору», – писал Платон. А Геродот писал, что и персы предаются всевозможным наслаждениям и удовольствиям по мере знакомства с греками. Так, они заимствовали у эллинов любовное обращение с мальчиками. Напротив, знаменитый философ и историк Лосев считал, что однополая любовь была первоначально распространена в древней Персии, откуда перекинулась на Грецию, когда между этими странами завязались прочные отношения. И в наше время многие выдающиеся люди были «голубыми». Как можно не заслушаться до умопомрачения музыкой Чайковского, Моцарта, Паганини? А Ойстрах? А Оскар Уайлд, ты его хоть что-нибудь читал?

Кипа говорил, как по писаному, щедро ссылаясь на имена знаменитостей. Такое впечатление, что весь этот текст он произносит не первый раз. Не забывал он время от времени и доливать пива в опустевшие кружки.

– Кстати, – продолжал Кипа, – Гиппократ утверждал, что такие связи весьма полезны, поскольку «мужественность и другие положительные качества взрослого мужчины через его семя передаются подросткам», а ему самому – здоровье.

– Да, но именно это Библия называет «содомией» и осуждает как блуд: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною, – это мерзость», – так написано в Ветхом Завете, если мне не изменяет память, – не без возмущения возразил Георгий, которому стала надоедать тема, заинтересовавшая его поначалу так, что по телу забегали мурашки и он почувствовал лёгкое возбуждение.

– Ты прав. В христианские средние века Инквизиция объявила мужеложство порождением дьявола, ничуть не меньшим, чем колдовство или ересь. Правда, на Руси к гомосексуалам относились спокойнее, чем на Западе, вернее, наказания были мягче.

– Но что это всё? Болезнь?

– Ты знаешь, я не врач, но уверен, что в природе человека очень много неизученных и, тем более, неизвестных тайн межличностных, межполых и однополых отношений. Многие считали и считают это патологией, болезнью. Но вот не так давно американскими генетиками был открыт ген гомосексуализма. Он есть у каждого мужчины, как бы ты ни пытался мне возразить, что у тебя его нет и быть не может по определению. «Ведь я люблю женщин!!! – скажешь ты мне. – Какой же я «гомосек»?» Но ген у тебя есть все равно!

Последние слова Георгий слышал уже в полудрёме.

– Э, да ты, я вижу, уже готов! – с лёгким разочарованием произнёс Кипа, – ну, что ж, пора и спать!

Георгий встрепенулся:

– Да, да! Я поехал!

– Куда ты поедешь? Времени-то сколько? – Кипа показал на часы, – ты и такси уже здесь не поймаешь! Останешься у меня.

– Ну, хорошо, – кивнул, соглашаясь, Георгий.

– Иди в туалет и ванную, – Кипа зевнул и отпил ещё пива, – а я приготовлю тебе постель.

Минут через десять Георгий вышел из ванной. Кипа сидел на краю разложенного большого дивана, застеленного чистым бельём с двумя подушками:

– Я вот думаю, стелить тебе отдельно или нет? Диван большой – места хватит!

– Конечно, конечно! – согласился Георгий.

– Ну, и отлично! – воскликнул Кипа, – ложись, а я – в ванную!

Георгий лёг и сразу отключился, лёжа на правом боку, и сквозь сон ощутил чьи-то объятия. Грезилась незнакомая женщина, но вдруг что-то, как рукой, сорвало его грёзы. Он сквозь плавки ощутил на себе какое-то настойчивое давление. Георгий встрепенулся, хотел что-то сказать, но понял, что не знает, что… А Кипа дрожащим и срывающимся от волнения и возбуждения голосом произнёс:

– Жор, а, Жор! Сними плавки-то.

– Вано, – с лёгким смешком начал Георгий, отодвигаясь от Кипы, – где твоё самообладание?!

– Жор, ты же знаешь, что после самообладания поговорить не с кем!

– Возьми себя в руки, Вано, – продолжил Георгий, – а потом я поговорю с тобой.

Он сказал это жёстко, старательно выговаривая каждое слово. Интонация фразы не оставляла Кипе никаких надежд на эротическую экспансию. Оба отодвинулись друг от друга, и Георгий крепко заснул. Кипа переместился на край дивана и, активно взяв себя в руки, предался самообладанию, которое длилось почти до самого утра.

Никогда потом ни Георгий, ни Кипа не вспоминали об этой ночи и никогда не начинали друг с другом разговоров на темы однополой любви.