Глава 3. Раннее детство

Если процедуру, описанную выше как рождение и пелёнки-распашонки, мы, естественно, не помним, то следующий этап жизни иногда мелькает у нас в сознании. Причём он тем яснее становится и чётче, чем старше мы становимся. По поводу этого феномена у меня есть точка зрения, и поделюсь ею позже, когда дойду в своём повествовании до периода старости.

Итак, на подходе первое учреждение исправительно-воспитательного толка, где вас будут учить азам о том, что и в какой последовательности вы уже должны и обязаны этому миру. Конечно, это детский сад. Всё начинается с раннего утра, когда вы сладко спите и видите во сне то радостное, ослепительно-яркое и нереально счастливое, что могло бы быть с вами на самом деле в том, другом, настоящем мире, которого вас лишили и который никогда не увидите, он будет только в снах, но чем старше будете, тем больше картины будут тускнеть, а потом вообще исчезнут. Вас будят и пытаются вытащить из кроватки, вы не понимаете, зачем, вы ещё не отдохнули, но всем наплевать, у них свой график жизни, с которым столкнётесь позднее. Вас насильно заставляют начинать трудиться, ваше тело пустили в эксплуатацию. Втолкнув в вас с раннего утра субстанцию, называемую едой, причём вы наверняка выражаете недовольство сим актом, капризничая и плача (другого сопротивления оказать вы пока просто не в силах), вас тащат или везут в детский садик, где передают в руки «доброй» тёте, которая на протяжении нескольких последующих лет в дневное время будет вас, как собачку Павлова, приучать к первоначальным основам и азам новой жизни. Она вам будет говорить, когда есть, пить, сидеть, стоять, спать, играть, говорить и что говорить, какие стишки и песенки заучивать, бегать и, извините за мой французский, писать и какать, а вы с такими же маленькими существами можете только лишь с этим согласиться или периодически поднимать восстание, капризничая, но и здесь не забалуешь, методы воздействия отработаны веками. Вы же помните, как вас подсадили на так называемую еду, и вы уже различаете её по вкусовым свойствам, вернее, тем добавкам, что туда кладут, и знаете, что бывают сладости, которые называются по-разному, но для вас это лакомство – наркотик, оно успокаивает разум, и ради него вы готовы быть послушным. Ничего не напоминает в цирке или зоопарке?

Не действует это? Есть следующие этапы наказания: не давать игрушки, не пускать гулять, можно подключить ваших родителей, чтобы сделали вам некомфортно путём причинения пока лёгкой физической боли в виде шлепков по попе, так или иначе они получат от вас желаемый для них результат. Отдых на благо себя любимого, время побыть с самим собой и поразмышлять? Забудьте – вы в системе, и она заботится о вас с выгодой для себя. Вы начинаете уставать с раннего детства, вас пичкают той едой, которую не выбирали, дают тот объём информации, который, может, и не нужен, но он стандартен для всех, и темп жизни начинает потихоньку раскручивать спираль вашей жизненной пружины. Почему мы всегда слабо помним или вообще не помним первые пять лет жизни? Просто их стёрли из нас, потому что это были годы, когда мы могли ещё оказывать сопротивление, процессы памяти не были окончательно нарушены и, пусть фрагментарно, помнили, что это не наш мир, не наша жизнь. Всё это кем-то подстроено, нарисовано, создано, написано, словно программа для каждого индивида, это сон, причём страшный, и только мы проснёмся, увидим тот настоящий мир, который не раз видели в глубоком младенчестве, и нас не будут насильно заставлять выполнять то, чего мы не хотим, мы самостоятельно будем плакать и смеяться, ложиться и вставать, спать, думать и говорить, в общем, жить, как нам заблагорассудится, как мы и жили до этого внутри себя, пока нас в прямом смысле этого слова не вытащили наружу.

Слегка позволю себе отвлечься на своё восприятие этого этапа в жизни.

Не знаю, как у вас, но от этого периода у меня, помимо всего, остались неплохие воспоминания, может, в основном потому, что, во-первых, они были связаны с моей бабушкой Анной Митрофановной, самым светлым человеком в моём детстве и вообще на моей памяти, а во-вторых, с той атмосферой, которая царила вокруг меня в виде таких же детей и добрых воспитателей. А в какие замечательные игры мы играли при минимуме игрушек тогда. Помню даже, что после выхода на экраны сказки Пушкина «Руслан и Людмила» мы на следующий день зимой, во время прогулки во дворике садика, воспроизвели весь фильм, я даже был Русланом, а Черномором был мой друг Андрей, с белым полотенцем на лице вместо бороды. Что касается моей бабушки, то мы с ней всегда были на одной волне и понимали друг друга с полуслова. И это ещё раз доказывает мою теорию, что одни в раннем возрасте ещё помнят, откуда они, а другие в глубокой старости, приближаясь к возврату туда, вспоминают кое-что, и соответственно им легче общаться, несмотря на большую разницу в возрасте через поколение, а при отдельных обстоятельствах, бывает, и через два. Чем старше мы становимся, тем более отдаляемся от наших дедушек и бабушек и всё ближе по менталитету к нашим родителям. Но об этом мы ещё поговорим, когда дойдём до этой стадии нашего существования. Я не берусь утверждать, что всё происходящее вокруг нас враждебно и неприемлемо. Нас и правда в детстве окружают любовью и заботой люди, которые нам генетически родные. И не их вина в том, что они тоже сами уже в своей жизни не принадлежат себе, как и мы будем впоследствии. Любовь к нам у них заложена заранее, и они искренне это делают, а мы, в свою очередь, с нашим взрослением и осознанием делаем это чувство взаимным.

Не будем долго останавливаться здесь, двигаемся дальше и подходим к довольно-таки продолжительному периоду нашей жизни, а именно учёбе или, проще сказать, вталкиванию их знаний в наши головы.

Глава 4. Школьные годы

К шести-семи годам мы прошли первый этап подготовки, и наше сознание начало затуманиваться, уже потихоньку начинаем уставать, и тело начинает, по их мнению, взрослеть, а по-нашему – пошёл процесс его старения. И нас посвящают и ведут на вторую ступень обработки – это школа. В первый же день устроив праздник с цветами и радостными улыбками родственников и встречающих учителей. Я, кстати, свой помню плохо, за исключением того, когда вошёл в класс, увидел, что все первые парты заняты. До этого во дворе более старшие товарищи и умудрённые опытом после первого и второго класса, мне сказали, что за этими партами сидят одни отличники, а так как они не уточнили, что надо, оказывается, ещё и учить что-то, то я подошёл к первой по пути парте и предложил сидевшему там мальчишке её покинуть. На что тот ответил отказом, чем крайне меня удивил. Недолго думая, я размахнулся и ударил его, каково же было моё удивление, когда тот ударил меня в ответ, итог – нас рассадили куда-то на задние ряды, где я и сидел все годы учёбы, о чём совсем не жалею. Кто учился, тот поймёт, как хорошо сидеть на галёрке. После второго урока мне стало скучно, и я отправился домой, где бабушка накормила меня любимым борщом и пирожками, а мама, вечером придя с работы, устроила взбучку, потому что ей позвонила завуч, её подруга, и сообщила о моей пропаже. Мама, как человек опытный и зная мои неординарные действия, набрала бабушку и, узнав, что «великий» ученик спокойно уминает пирожки дома, оставила все «поздравления» на вечер. Опять отвлёкся, чтобы и вы тоже слегка поностальгировали и вспомнили свой первый день в школе.

Так вот, продолжим: нас тащат в здание, поделённое на закрытые помещения, называемые классами и разбитые по буквам и годам обучения, усаживают за парты и заставляют часами там сидеть, давая 10–15 минут на перерыв, на котором также следят за нашими передвижениями. Сначала нам рассказывают о том счастье, где мы оказались, и продолжают, как прививку, вкалывать нам в сознание то, что в первую очередь мы до величайшего безумия должны любить то место, где мы живём, затем тех, кто без нашего на то решения привёл в этот мир, то есть родителей, а слушаться должны вообще всех беспрекословно, с умилением взирая на всех, кто старше нас, особенно родителей и учителей, и только тогда вырастет тот настоящий член их общества, который принесёт им пользу. Но нам-то говорят, что это всё делается во имя нас, и только их забота спасёт от неприятностей этого мира. Да, упустил такой важный момент, как определение нашей будущей веры, кому мы должны всю жизнь верить и поклоняться, но это отдельная часть повествования, потому что нас к этому подводят в различные периоды существования.

И, как говорится, понеслись школьные годы… Сначала нас учат писать, читать, считать, рассказывают о начальных знаниях окружающей природы. Мы пишем на том языке, который нам предлагают, читаем тот набор книг, авторы которых, в их понимании, должны окончательно внушить, что окружающая действительность такова и другой быть не может. Заучиваем наизусть нужные им слова и предложения, повторяя их впоследствии как мантру, потому что авторитет данных авторов не подлежит сомнению. Нам постоянно твердят, что мы люди, это высшая ступень развития всего нас окружающего, а соответственно выше нас ничего природа не придумала (опять же пока не касаюсь различных религиозных и иных эзотерических течений, которые существуют уже тысячелетиями в больном воображении подавляющего числа жителей этого мира), поэтому мы должны это чтить и помнить всегда. Опять должны…

Распорядок нашей жизни, естественно, меняется, у нас опять нет времени уйти в себя, поразмыслить над тем, что происходит. Ранний подъём, вталкивание в нас еды, она становится всё разнообразнее и более плотной по составу, далее «поход» за знаниями, где мы по 6–8 часов изучаем их науки, потом нам тоже не дают передохнуть, потому что записаны в какие-нибудь секции и кружки, где нас заставляют мучить изнурительными упражнениями свою и так, несовершенную оболочку, рассказывая, что этим мы её укрепляем, а на самом деле изнашиваем, и тех, кто не в состоянии это делать, отправляют в секции гуманитарные или технические, но всё под присмотром, где мы что-нибудь мастерим или слушаем лекции про каких-нибудь животных или насекомых. Затем, вернувшись домой, мы вынуждены подготовиться к следующему дню, выучить уроки на завтра, помочь по дому и вообще сделать что-нибудь полезное, но только не отдыхать. Да, вы скажете, молодёжь уже давно забила на домострой, и дети делают всё, что хотят, балбесничают, не учат уроки и целыми днями играют в компьютерные игры, смотрят телевизор или сидят в сетях мировой паутины. Как точно дана формулировка, ПАУТИНЫ, заметьте, не моя… Согласен с вашим замечанием. А кто это для них придумал, кто подстроился под изменяющиеся реалии современного мира? Не продуманная ли это система занятости человека? Нас всё равно контролируют на всех этапах, нам не дадут заниматься собой и думать индивидуально. Просто они поменяли «наркотики» и разнообразили их. Вывалили огромный поток информации, от которого нам не уйти, и ребёнок всё это поглощает. Не хочешь читать, что даёт учитель – не проблема, тебе надо будет сдавать экзамены, а уж краткое содержание ты найдёшь в интернете. Трудно сдавать экзамены, как раньше? Опять не проблема, отвечай на тесты, угадывай из 3–4 вариантов, но ты всё равно будешь обязан посмотреть первоисточники и хоть поверхностно, но изучить их. Всё для тебя, любимое существо, всё, что пожелаешь, всё равно от нас никуда не денешься, мы рядом, мы всегда что-нибудь придумаем, ты никогда не будешь одинок в этом мире.