– Федька, если медведь проползёт мимо нас и побежит на тебя, разворачивай его.

– Ну мы что, тебя Тимоха слушать будем?

– Ну давай тебя послушаем.

– Я вот уверен, что медведь в этом ельнике. Федя на повороте, Ты Тимоха заходишь с юго-восточного угла и по диагонали идёшь на северо-западный угол, в самую чащу. А мы западней зайдём. Здесь сами видите, леса нет, голый угол.

***

Двое пошли по дороги на запад, один на восток, Тимоха полез по грудь в траве, спотыкаясь и падая, ругая Васька. Здесь был лес, но какая-то падла его спилила и не вывезла. Видать повязали за самовольную вырубку, а в связи с тем, что свалено много лиственницы, лесорубов-браконьеров посадили. Лес давно свалили, в те года, когда законы и лесная охрана работали как нужно, как положено. Короче полторы сотни метров шел на ощупь, путь ногами щупал, раз пятнадцать рылом бороздил землю. Добрался до ельника, вздохнул с облегчением. Сел на бревно, покурил. Ох и путь дорожка! Надоела эта бестолковая игра в охотников медвежатников.

Пошёл ельником на северо-запад, здесь сладкой рябины мало, кусты высокие, по три метра, ягода крупная, грозди мощные. Встречаются небольшие низины, площадью примерно с одну сотку, где корни деревьев на поверхности, местами водичку видно, эти пятаки приходится обходить, на прямую ходу нет, ноги можно переломать в два счёта. До намеченного угла осталось немного, обошёл густой молодой ельник.

Два охотника, что-то рассматривают в десяти метрах от центральной канавы северо-южного направления. Уазик напротив, в тридцати метрах, автобуса не видно. Подошел к напарникам по учениям приближенным к боевым, Васёк зарницу устроил! Напарники, оказывается, рассматривают медвежью лёжку.

– Видишь Тимоха?

– Вижу! – стало немного обидно и совестно, потому, что на этот раз Васёк оказался прав.

– Ну и что скажешь, если хорошо видишь?

– А что ты таким тоном говоришь? Ты рулил, ты медведя испугал.

– Да я не про это, сам знаю, что вспугнули уазиком, если бы не канава могли бы и наехать. Не испугался медведь канонады. Лежал до тех пор, пока машина в пятнадцати метрах не проехала.

– А куда он мог свалить?

– Медведь Миша где-то рядом, не пойдёт он далеко. Надо в канаве свежие следы посмотреть, может ещё не всё потерянно, не стоит, расстраивается. Тимоха, сделай доброе дело, сходи, Компота с поста сними.

– Ты его что, заказал, а меня в качестве киллера? Снять Федьку с поста.

– Да не мешало бы, совсем рогом не шевелит, спит на ходу.

– Васёк, его сверстники на иномарках рассекают, красивых девок имеют, а он вынужден по болотам лазить, ондатру ловить. Ему деньги делать надо, а не ерундой заниматься.

– Вот-вот, иди, расскажешь, Федьки как деньги делать, а потом и нам расскажешь. Деньги всем нужны, да Миша?

– Васёк, Тимоха правильно говорит. Но меня Тимофей удивляет одно. А себя ты в старики записал, да? Тебе тоже не место здесь, тоже деньги делать надо.

– Завязывай агитацию, сейчас всё бросим и пойдём деньги делать! А кто ондатру ловить будет?!

Пошёл снимать с поста Фёдора, рванул на прямую через клочок густого молодого ельника. Потом возьмёт прямо на восток и вылезет на дорогу, а по ней на юг, обойдёт старый лесоповал. Залез в ельник, слева в двух метрах послышался шорох, на рябчика чуть не наступил, а может, маленькую зверюшку вспугнул, подумал охотник медвежатник. Не глядя влево, откуда послышался шум, сделал очередной шаг по намеченному пути.

В то же мгновенье прогремел выстрел, рявкнул карабин Барс. Барсик рявкает не многим тише гаубицы среднего калибра, шумное ружьишко. Через три секунды, один за другим прозвучали три выстрела. Не понял юмора, в чём дело? Миша не выдал секрета, как делать деньги и Васёк с ним расправился? Стрелял в поднятого парнишей рябчика?

Бригадир хорошо знает, что остается от рябчика после попадания в птичку полу оболочной пули, нечего не остаётся кроме пуха. Одинаково, что с дроби, с десятка метров выстрелить по синичке или по воробью. А почему двенадцатый молчал? Не будит же Миша с пули стрелять по рябчику, дробовых он не брал. Надо посмотреть, что там произошло, повернул в обратную сторону, вылез из ельника.

Два охотника промысловика что-то ищут в траве у канавы восточно-западного направления, у северной границы торфяников. Они что, с ума сошли? Опасно к ним подходить, но Тимоха пошёл на сближение.

– Вы что, волчьей ягоды обожрались? – крикнул парниша на расстояние.

Васёк на его крик не среагировал, продолжает внимательно рассматривать жухлую траву. Миша посмотрел в сторону кричавшего, прислонил палец к губам, мол, тихо. Ох ничего себе их плющит! Минутой назад четыре раза рявкнул барс, с Берёзки грохочет очередной всплеск канонады, а они просят тишины. Парниша в раздумье. Может убежать, пока не поздно? Зря вышел с густого ельника, зря, надо было с ельника наблюдать. Были шанцы уйти. Видать с черникой чего-то лишнего глотнули, а ему повезло, он не глотнул. Нет, вот на этот раз, ему не повезло, примут сейчас за медведя или за рябчика и пишите письма на торфяник до востребования.

– Ты некого не видел? – Васёк спросил у Тимохи.

– А кого я должен был увидеть?

– Медведя!

Ох ничего себе, вот это он попал! Главное что бы Васёк в нём медведя не увидел. Думал, они в траве рябчика ищут, а они оказывается, медведя ищут, плохи его дела. Тем более Миша на него так нехорошо посматривает, как будто сомневается Тимоха это или не Тимоха!

– Ты зашёл в ельник и через минуту прямо с того места, где ты заходил медведь выскочил. Я подумал всё, сломал зверь тебя. Первый выстрел сделал в нерешительности. Но остальные три чётко посылал в зверя, карабин высит. Я ещё по весне заподозрил это. Даже крови нету. Не попал ни разу.

– Я шорох по левую руку слышал, совсем рядом, думал рябчик или зверушка какая маханькая шуганулась.

– Да, зверюшка шуганулась, но не маханькая, килограмм на сто, самый цимус, молоденький вкусный. Вот ты Тимоха и наступил на медведя. Понял, мы минут десять разговаривали, а медведь в тридцати метрах лежал.

– И всё подслушал, вот собака чёрная. А ты Миша, что не стрелял?

– Я по канаве к Берёзки пошёл и только увидел, как медведь через канаву сигал.

Посмотрели место прыжка, молодец косолапый, здорово прыгнул, канаву почти перелетел. Когда возле твоей головы свистят пули, и Большуху перелетишь. Пошли в ельник, вот ветка, которую поднимал, что бы пройти. Стайка маленьких двух метровых елочек. С одной стороны парниша прошёл, а с другой лёжка.

Да уж, расстояние полтора метра. Вот это повезло, так повезло, везучий он, однако. Взял бы на два шага леве, не поднял бы ветку, а обошел бы её и всё, не успел бы воспользоваться ружьём. Медведь бы одурел, подумал бы, что его загнали в угол. Смёл бы Тимоху с пути. Загнанная в угол крыса бросается на человека, а что уж о косолапом говорить.

– Вот теперь медведь отсюда точно сдёрнул, за речку.

– Нет Тимоха, отсюда он на долго не уйдёт, у этой лёжки помёта не много, а которая у канавы, сам видел кругом кучи. На Берёзке кету шкерят, рыбу выбрасывают. Мы знаем одно место, обратно поедим, посмотрим, был он там, нет.

– Васёк, а ведь это не тот медведь, который вчера верх по канаве шел, у этого след в два раза меньше.

– Миша, конечно, не тот, это пестун был, а по канаве шел взрослый медведь килограмм на двести пятьдесят.

– Федька выстрелы услышал, придёт сам. Разговор Барса только мёртвый не услышит.

– И спящий.

– Ты так думаешь?

– Да я в этом уверен, Компот где ни будь присел и спит, сегодня тепло.

Вышли на тропу, по ней на дорогу, стоят промысловики неудачники на повороте, Фёдора поджидают. Наблюдают за стаей уток летящей по большому кругу.

– На Лебяжке сядут, – сказал Миша.

– Не дадут, утка на второй круг пойдёт и сядет здесь, на озерах.

– Придется, наверное, сходить, разбудить часового, а то замерзнет или медведь ружьё стырит. И покажет нам кто на болоте хозяин!

– Да кажется, идёт.

– Услышал выстрелы, а ты Васёк говоришь, спит, а ведь это не Федька идёт, – сказал Тимоха.

***

По тропе к канаве подошел утятьник, по брошенным брёвнам перешел канаву, вылез на дорогу. – Здравствуйте! – поздоровался молодой охотник лет так тридцати. В камуфляже, патронташ, нож на поясе. Через плечо, сумка охотничья крутая, приблатнёного варианта, низ полукруглый, с бахромой, короче всё как положено. Дизайн охотничьей сумки взят с конца девятнадцатого века. Правда сумка пустая, сам бритый и трезвый как стёклышко. На торфяниках пьяных утятьников единицы, здесь редко ночуют, опасно пьяному ходить, бултых и крикнуть не успеешь, бульк не даст крикнуть!

– Здорово! – Миша ответил на приветствие.

– Здравствуйте, – Васёк пристально рассматривает утятьника.

Парню невдомёк. Что в балахоне из шинельного сукна, видок ещё тот – бежал бродяга с Сахалина! Стоит охотинспектор, охотовед работающий в управе областного охотнадзора. Уазик пока не трогали, автобус спрятан в траве.

Тимоха на приветствие махнул головой.

– Как охота? – спросил Васёк.

– Да пока не как, на утроению зорьку опоздал.

– Не переживай, скоро вечерняя подойдёт. Время то к обеду. На Берёзке народу много?

– Сегодня как никогда, шесть машин на дороге и человек двадцать прогуливаются, я и ушёл от туда. Охотника одного видел, умора. Утки над ним летят, а он сидит, ноль внимания.

– Спал, наверное? – предположил Васёк.

– Нет, глаза открыты, наверное, думал о чем-то или мечтал!

– А какое у него ружьё?

– Старый ИЖ шестнадцатый, приклад в двух местах синий изолентой перемотан.

– Наш, он может и с открытыми глазами спать. А вот думать он не может!

– Зачем тогда на охоту ездить?

– Ну ты бы взял, разбудил его да спросил, зачем он на охоту ездит. Здесь воздух чистый, спится здорово! Тимоха, придется, наверное, идти, Компота будить.

Канонада разразилась с новой силой, увеличилась плотность огня, стволов прибыло. Три крупные утки низко, пошли на юго-запад, сейчас прямо над промысловиками пролетят.

– Мужики, стреляйте, стреляйте. Вы что? – заблажил охотник утятьник.

– Ты сам б… стреляй! – в грубой форме посоветовал ему Тимоха.

Утки прошли над головами, утятьник, спустил курок, следом второй. Птицы как шли так и идут. Васёк не выдержал, выстрелил с полуоболочного. Одна утка вильнула с курса, но выпрямилась, видно рядом пуля прошла. У утятьника толи первый разряд по стендовой стрельбе, толи ружьё кривое! С малого расстояния да с двенадцатого калибра, одним словом позор.

– А что вы не стреляли?

– Нечем, – Васёк за всех ответил.

– Как нечем, все патроны расстреляли?

– У нас у всех пулевые.

– А, так вы на медведя, ходят здесь медведи.

– Сами знаем, что ходят и даже прыгают! На папортниковую дорогу надо будет заехать. Документики проверить, путевки. У тебя надеюсь всё в порядке? – Васёк обратился к утятьнику, он ребятам уже изрядно надоел своим любопытством.

– У меня всё в порядке, – парень полез в нагрудной карман за документами.

– Верю на слово. Вон, Федот-Компот идёт.

– Ну я пойду, да?

– А тебя разве кто-то держит? По-моему ты должен давно уйти. Стрелок! – бросил в след уходящему по дороге на юг молодому утятьнику. – Компот, а что так быстро пришел, кто-то разбудил?

– Кого разбудил? – спросил подошедший Фёдор.

– Тебя кто разбудил, покажи мне это гада и мы его застрелим?! Разве не слышал барсовские выстрелы?

– Какие барсовские выстрелы? В десяти метрах от меня стреляли. Кого там отличать?

Васёк пошёл за машиной, он взвинченный, старается виду не подавать, но плохо получается. Хороший стрелок и так обложатся. Оказывается, он ещё весной подозревал, что карабин высит. Так какого же чёрта пошли медведя стрелять, что бы точно убедится, что карабин высит? Какая безответственность, халатность, всё на авось и ондатру они ловят на авось, лишь бы лишь бы.

Мордушки стоят, да и ладно, авось влетит, заплывёт. В графе медведь можно поставить галочку. На торфяниках медведи пачками ходят, почему медведя не взяли? Пытались, но карабин высит. Теперь займёмся рыбой, посмотрим, что с этого получится. Можно не смотреть и не заниматься, не тратить попусту время, получится то же самое.