Глава 1. Народ волколаков

Отец упоминал, что наши предки – народ невров – испокон веков обитали на берегах рек Наура и Припять, и так же, как и окружающие племена, занимались земледелием и скотоводством, а в свободное от домашнего хозяйства время охотились и ловили рыбу. Но невры наводили трепет на соседей, так как в отличие от них умели превращаться в волков. Особенно долго в виде хищников они могли оставаться в период полных фаз Луны. Именно Луна была своеобразной волчьей звездой, она влияет на всё живое, морские приливы и отливы – это лишь наиболее заметные её проявления. Поведение водных существ, мир растений и сообществ зверей – всё подвластно Луне, свет Луны и её сила покровительствовали моему народу.

Старейшины помнили, что наш народ пришёл с берегов реки Вислы, покинув родину из-за бесконечных столкновений с неисчислимыми чужаками, которые поклонялись змеям и хоронили сородичей в глиняных урнах с изображениями человеческих лиц.

Волколаки сражались храбро, но врагов было слишком много, вскоре встал вопрос существования и предки отправились на поиски лучшей судьбы. Поднявшись по реке Науре, сегодня величаемой Нарев, они обосновались на берегах Припяти.

В период странствий, в Константинополе, я узнал, что о моём народе упоминал ещё греческий историк Геродот. Во время своего путешествия в Великую Скифию, Геродот слышал о стране Невриде и населявшем её племени, обитающем в районе Припяти и состоящем в военном союзе со скифами. Проводники уверяли Геродота, что невры могли оборачиваться волками.

Соседи называли моих праотцов неурами или неврами, от имени реки Наура, с которой предки пришли во владения скифов.

Жизнь невров была прекрасна, в их женщинах присутствовала красота и стройность, а в мужчинах сила и смелость. Они совместно возделывали землю яркими солнечными днями, а ночью парни с девушками обнимались на побережье Припяти, любуясь отражением звёздного неба и луны в речных заводях, или танцевали и пели древние песни, озаряемые пламенем костров.

Способность становиться хищниками позволяла иногда охотиться стаей, отец рассказывал что это неописуемое чувство – когда ты загоняешь жертву, ощущая тепло и дыхание близких и добычи. А более развитое обоняние и слух, в облике зверя, помогали лучше изучить пущу и различить невероятно красивую мелодию леса, сливающуюся с ритмом сердец братьев, бьющихся в одном порыве, встраиваясь во взаимосвязь всех живых существ между собой и с луной, освещающей целую Вселенную звуков и ароматов, воплотившуюся в ночном бору.

Эти мелодии невры играли в полях, когда пасли скот, возле огромных курганов, в которых покоились их цари. Мой народ пребывал в гармонии с природой и окружающим миром, однако этому не суждено было длиться вечно.

Соседние племена ненавидели моих предков, и если у них пропадали люди или утаскивали овец, были неурожай или болезни – во всём этом винили невров, немногочисленный, но отважный народ. И когда вспыхнула новая война племён и все были вынуждены бороться за родной край, недруги объединились и перебили большинство невров. Чудом спасшиеся счастливчики бросили собственные дома и скрылись в чаще.

С тех пор наступила пора позорного бегства и унижений. Как только крестьяне обнаруживали, что рядом с ними находятся волколаки, они пытались прогнать или уничтожить их. Слухи о князе-волке привели отца к мысли, что это может быть правдой. А если полоцкий князь Всеслав действительно невр, то, возможно, он возьмёт моего отца и его семью к себе на службу.

К тому моменту охотники уже ловили нашу семью для расправы. Казалось, со дня на день они нас найдут.

– Мы не дикие звери, чтобы прятаться в лесу и ждать облавы, нужно идти в Полоцк! – сказал отец.

Уже отойдя с вещами по тропе, мы заметили столб дыма, поднимающийся над соснами – это охотники подожгли нашу избу. Так и начался мой нелёгкий путь.

Город Полоцк был на пике могущества, Полоцкое княжество процветало за счёт очень прибыльного торгового пути «из варяг в греки», связывающего Западный мир с блистательной Византийской империей. Полоцк встретил нас шумной суетой, никто не обращал на меня и родителей никакого внимания, город всегда был полон гостей: иностранных купцов, наёмников варягов, послов прибалтийских племён. Придя в Полоцк, мы застали строительство Софийского собора, храма столь грандиозного, какого мне и отцу ещё не приходилось видеть. Даже незаконченный, он поражал воображение своими масштабами и богатством. Юго-западная башня Софийского собора являлась внешними солнечными часами, за счёт сложно устроенных оконных проёмов под её куполом. На фресках полоцкого храма с астрономической точностью были изображены на разной высоте зодиакальные знаки, для наблюдения за перемещением солнца по небосводу в течение года. Свет попадал на определённый знак только тогда, когда солнце находилось в соответствующем ему созвездии. Руководили работами зодчие-греки. Специалистов из Византийской империи пригласил полоцкий князь Всеслав, чтобы не уступать соседним крупным городам – Киеву и Новгороду, в которых также возводились Софийские соборы.

Не менее величественным, чем город и храм, мне показался и сам князь Всеслав. Он принял нас в громадном ясеневом тереме.

Облик князя был частью блеска Полоцка. Всеслав был одет в длинный плащ из красного бархата – корзно. Плащ удерживался на правом плече золотой фибулой в форме головы волка, с изумрудами вместо очей, из-под корзно виднелась зелёная рубаха, её рукава и воротник были обшиты шёлковой лентой, с отделкой из золотой нити и жемчуга. Шёлковые штаны князя были коричневого цвета с вышитыми на штанинах двумя золотыми грифонами, обут Всеслав был в зелёные сапоги. И плащ, и обувь князя украшали растительные узоры золотой нити. На его голове была полусферическая шапка малахитового оттенка с ободком из соболиного меха.

Но при встрече с Всеславом поражали не только роскошные одеяния. Ещё молодой, князь имел суровые черты лица, словно дополняемые холодными серыми очами с очень тяжёлым взглядом, видимо, доставшимся Всеславу в наследство от его предков-викингов.

В народе толковали, что отец Всеслава обращался за помощью к ведьме, когда у его беременной жены были проблемы со здоровьем, после чего возникла легенда о появлении Всеслава с участием тёмных сил. Эти разговоры как будто подтверждались тем, что Всеслав родился с небольшим пятном в форме полумесяца на челе. Ведьма объявила необычное пятно признаком избранности и посоветовала прятать его от людских очей.

Князь был высокого роста, и на плечах его корзно покрывали длинные русые волосы.

Всеслав сидел задумавшись, не обращая никакого внимания на вошедших к нему отца и меня с матерью. Но, несмотря на спокойствие князя, во всём ощущалась гнетущая обстановка под влиянием грозного вида Всеслава. Я же не мог оторваться от золотой звероподобной фибулы князя, детали, лишь подчёркивающей напряжённую атмосферу в покоях.

Всеслав был правителем огромной могущественной державы, чьи владения раскинулись на сотни вёрст, от прибалтийских крепостей Кукенойс и Герцике до окрестностей города Менска. Конечно, у столь значительного князя, как Всеслав, было множество своих забот.

Впоследствии отец вспоминал, что, когда молчаливые дружинники ввели его с семьёй в терем, и он очутился перед лицом отрешённого князя, у него внезапно ослабели и затряслись ноги, язык онемел и сердце начало бешено колотиться.

– Мне передали, что у тебя есть какие-то важные новости из Киева, – гулко и жёстко произнёс Всеслав, даже не посмотрев на моего отца.

– Простите меня, ваша светлость, это был лишь повод, чтобы с вами встретиться, – дрожащим голосом сказал отец.

– Вот как? Это уже интересно. Тогда объясни мне, калека перехожий, почему ты желал меня увидеть? – раздражённо спросил князь и перешёл на крик: – Для чего ты отвлёк меня от дел?

– Я хотел попроситься к вашей светлости на службу, – запинаясь, ответил отец.

– Неужели? И зачем ты мне нужен, нищий поберушка? – уже с издёвкой произнёс Всеслав.

– Я, моя жена и мой сын – мы потомственные волколаки, – обречённо, полушёпотом сказал отец так, чтобы его услышал только князь.

И тут Всеслав изменился в лице, он приказал охране удалиться из покоев, оставив лишь одного воина по имени Ратимир. Затем князь обошёл отца и меня с матерью и прислонился к дверям в сопровождении Ратимира. Всеслав нас не боялся, но даже в случае неожиданного развития событий, князь стоял у дверей, открывавшихся наружу, а за ними была дружина.

– Чем ты можешь подтвердить, что ты оборотень? – спросил князь, наконец подняв взгляд на нас.

Но мой отец оторопел, от переживаний его прошиб пот, видимо, он хотел что-то объяснить, но вместо слов послышались лишь невнятные звуки дрожащего голоса. Тут молвил дружинник Ратимир:

– Ваша светлость, вы перепугали их до смерти, посмотрите на этого бедолагу, – и Ратимир с усмешкой указал на отца, – он не может вам ответить, как бы он сейчас вообще сознание не потерял.

От слов Ратимира Всеслав улыбнулся, и угнетающая обстановка в тереме словно начала рассеиваться.

– Как же мне это надоело, какими все стали слабаками. Невиновному не нужно страшиться вопросов власти,– устало вздохнув, сказал князь.

– А честная власть тоже не должна бояться вопросов подданных? – с ухмылкой спросил Ратимир.

– Запомни Ратимир: власть несправедлива по своей природе, она замешена на крови и жестокости или на предательстве, поэтому честной власти нигде и никогда не бывает! Недаром даже отличившихся перед церковью правителей выделили в обособленный лик святых – благоверных. А теперь быстро приведи нашего незваного гостя в чувство, – уже суровым тоном произнёс Всеслав.

– Успокойся и соберись, у князя мало времени, и он не любит людей лживых и всяких шарлатанов, твоё заявление очень странное. Способен ли ты доказать, что ты волколак, подумай, от этого зависит ваша судьба, – достаточно дружелюбно, но серьёзно сказал Ратимир.

– Хорошо, я покажу! – всё ещё с волнением, но уже внятно произнёс отец.

Его затрясло, в судорогах отец упал и принялся кататься по полу, его руки и голова вытянулись и покрылись шерстью, через мгновение он превратился в огромного серого волка, к изумлению князя и Ратимира. От такого зрелища Всеслав машинально схватился за рукоять своего меча. Затем волк лёг на землю, и после конвульсий отец снова перекинулся в человека, начав суетливо надевать на себя одежду.

– Я слышал, что вы, ваша светлость, также умеете становиться зверем? – осмелился спросить у ошарашенного князя отец.

– Это не твоё дело, и впредь не обращайся ко мне с подобными вопросами, если хочешь жить. Но поскольку это в моих интересах, я тебе отвечу, что это правда. Я превращался в волка лишь пару раз, и то по глупости и молодости. И больше я не собираюсь этого делать никогда. На Руси и так ходят пересуды, но пока это лишь слухи, а вот если появятся свидетели, у меня и у моей семьи будет масса проблем. И ты, поберушка, будешь молчать о нашем разговоре, иначе я расправлюсь с тобой.

Следом за угрозами князя, отец покорно поклонился, а Всеслав продолжил:

– Раз уж передо мной чистокровный волколак, то и я задам тебе пару вопросов.

– Конечно, ваша светлость!

– Известно ли тебе, откуда вы взялись? Это проклятие или нечто другое? Есть поверье, что оборотни живут дольше людей, но я старею, как обычный человек, что ты ведаешь об этом?

– Светлейший князь, волколаки – это представители древнего народа невров, ныне почти исчезнувшего и забытого. У моих предков была легенда про наше возникновение. Если ваша светлость пожелает, я могу её рассказать, – произнёс отец.

– Приступай! – рявкнул Всеслав, переглянувшись с озадаченным Ратимиром.

– Седые мудрецы утверждали, что когда-то давно в соседних селениях были влюблённые парень и девушка, которых звали Линас и Гражина, они хотели пожениться. Но Линас был беден, и семья Гражины выступала против их брака.

Однажды к девушке посватался богатый пожилой чародей Юргис, и отец Гражины, вопреки её мольбам, отправил дочь в дом колдуна. Узнав об участи любимой, Линас не растерялся и с товарищами выкрал Гражину за неделю до свадьбы. Линас и Гражина укрылись в лесу и решили, что там же, в роще, и проведут церемонию, и тогда чародей от них отстанет, а отец суженой рано или поздно их простит.

В день, когда на солнечной поляне влюблённые играли свадьбу, пригласив своих друзей и близких, к ним явился колдун. Различив Юргиса, Линас взялся за оружие, готовый до смерти защищать любимую. Но маг не собирался сражаться, приблизившись к праздничному столу, Юргис произнёс обращаясь к Гражине:

– Из-за характера, молодости и страсти ты не понимаешь, кому ты по-настоящему дорога! Предав меня, ты хочешь быть с разбойниками, и я тебя не буду удерживать! – затем чародей повернулся к Линасу и продолжил: – Вы выкрали мою невесту и забрали её в лес, словно волки добычу, так зверями и оставайтесь!

Проговорив эти слова, Юргис перебросил через стол волчью шкуру, и Линас с Гражиной, вместе со всеми гостями, превратились в волков, а колдун пропал. Долго молодожёны и их приятели скитались в облике зверей. Они проходили через селения и капища различных божеств, но их отовсюду прогоняли, и лишь жрица богини лесов Медейны, как только увидела эту стаю, сразу всё поняла. Жрица сказала им:

– Вы волки, а бродите как потерявшийся домашний скот, проявите же отвагу. Скоро будет полнолуние, и вам нужно в этот день найти шкуру, забытую чародеем. Затем вам надобно убить колдуна и сжечь шкуру до темноты. Только тогда вы снова станете людьми.

Линас с друзьями так и сделал, отыскал волчью шкуру, выследил мага и напал на его дом ранним утром. Но Юргис кинулся бежать, и стая гналась за ним до заката.

Поздним вечером, валяясь израненным на земле, Юргис смеялся над ними:

– Думаете теперь всё закончится? Нет, в наших краях день короток и вы опоздали!

Вслед за гибелью чародея, Линас и Гражина с товарищами приняли прежний облик, однако спалить шкуру до наступления ночи они не успели. Под светом луны она рассыпалась в сверкающую пыль, которую разнёс ветер. После её исчезновения у Линаса с Гражиной и их близких открылась способность оборачиваться волками по своей воле. Кроме того, вскоре они заметили, что дряхлеют медленнее окружающих. Так появились первые волколаки.

Что касается вашего старения, светлейший князь, это, видимо, связано с тем, что в вас кровь невра разбавлена человеческой, о подобных случаях мне рассказывали мои сородичи, – уже спокойно сказал отец.

– Интересная языческая байка. Так что тебя привело в Полоцк? – спросил Всеслав.

– Светлейший князь, на меня и мою семью постоянно устраивают облавы, мы вынуждены либо жить в лесной глуши, либо в страхе, и мы бы хотели поселиться в Полоцке и выполнять ваши поручения.

В тереме установилась тишина, полоцкий князь задумался, наверное Всеслава терзали сомнения, как с нами поступить. Князь посмотрел на меня и мать, наша семья имела жалкий вид, на лице моей матери читались отчаяние и безысходность, отец стоял в ожидании, опустив голову перед Всеславом.

– Как зовут тебя и твоих родных? – наконец, нарушив молчание, спросил князь.

– Меня величают Гориславом, мою жену Снежаной, а имя сына – Светозар, – ответил отец.

– Подойди ко мне, Светозар! – произнёс князь.

Я шагнул к Всеславу, князь положил мне руку на плечо и сказал с улыбкой: – Крепкий у тебя сын, ну что, Светозар, будешь служить мне и моим потомкам?

– Да, ваша светлость! – громко ответил я.

– Ладно, Горислав, сегодня я потратил слишком много времени, выслушивая твои сказки. Язык у тебя подвешен, я принимаю вас на службу, Ратимир покажет вам дом, где ты с семьёй можешь остановиться, но вы не должны как дикие звери носиться волками по городу, и не трогайте местный скот, не говоря уже о людях, и вообще, полочанам старайтесь попадаться на очи как можно реже. Если что-нибудь учините по глупости, то и я не смогу помочь, с вами расправится церковь.