За продуктовым складом, у глухого торца здания, остановилась крытая полуторка. Из кабины вышел молодой человек, внешне очень похожий на воришку «щипача», в кепке и блатной походкой. Он осмотрелся по сторонам. Играючи, пнул камешек. Потом прогулялся по глухому переулку. Дошёл до угла склада и как бы невзначай выглянул из-за него. Там, стоял один из патрулей с бронепоезда. Парень, так же играючи, вернулся к полуторке, откинул полог и шёпотом произнёс:
– За углом, трое патрульных. Вооружены. На путях стоит бронепоезд. Остальной экипаж занимается погрузкой боеприпасов и провизии. Охрана, только около складов с боеприпасами.
Ему ответили из темноты кузова:
– Отлично. Контр-адмирала не взяли, так бронепоездом потешим себя. Трое, ты, ты и ты. Убрать патруль.
Из-под брезента выскочили трое диверсантов, одетых под простых советских людей. Они огляделись по сторонам и направились в сторону продуктового склада, где за углом стоял вооружённый патруль. Один выглянул из-за угла.
Патруль стоял на том же месте, и матросы между собой переговаривались.
– Пошли, до кустов сходим? – предложил первый патрульный невысокого роста
– Чего там делать? – отозвался второй, широкоплечий парень, прикуривая папироску и прячась от порыва ветра.
– Да я, до ветру схожу. А то тут, как-то неудобно. Люди кругом. А заодно и посмотрим, что там за машина гудела.
– Ну что, с тобой, делать?! – затягиваясь, отозвался второй матрос, – Пошли уж, коль так невмоготу.
- Идите! – заговорил третий патрульный, кутаясь в бушлат, – Я отсюда за вами посмотрю. Здесь в затишке постою чуток, отогреюсь. А то замёрз, как цуцик на ветру.
– Вот, тля зелёная, компания ядрёная, досталась! – улыбаясь и шутя, говорит, – Один ссыкун, второй мерзляк! И кто только, вас во флот взял…. Эх!
Матросы поравнялись с кустами, как из густых ветвей им в грудь ударили ножи. Третий увидел, как оседают товарищи, вскинул винтовку, но нож, брошенный третьим диверсантом, попал ему точно в сердце. Диверсант, успел подскочить и поймать винтовку, до того, как она лязгнет о камень. Тела убитых, быстро и осторожно, перенесли в кусты и положили рядом.
Диверсанты, выполнив задание, вернулись к машине, стоявшей по-прежнему за складом. Там шла беседа. Старший группы, вёл разговор с остальными членами диверсионной группы.
– Так. «У нас, был приказ», – говорил командир группы, – взять или уничтожить адмирала. Но! Это задание, сорвано, по не зависящим от нас обстоятельствам. Проклятые советы! Здесь всё, через жопу!
Он стукнул кулаком о ладонь. Взял себя в руки и продолжил:
– Я, сейчас пойду и поговорю с нашим «другом», с глазу на глаз! Из-за которого, мы не выполнили задание! И вправлю ему мозги. А вы, – он окинул строгим взглядом своих подчинённых, – занимайте позиции и открывайте огонь по бронепоезду. Я, этим краснопузым, покажу, как нужно Родину любить! Теперь наша задача, захватить бронепоезд. Всем ясно?
– Командир, ты уверен в своём решении? – отозвался ещё один член группы, мужчина средних лет и большим опытом за плечами, – Их много. Нас мало. Можем не справиться. К тому же….
– Но и мы, тоже не пальцем деланы! – повысил голос командир группы, – и зло посмотрел на говорившего человека, – Разве не так? Внезапность, наш козырь! Видишь, они все заняты и без оружия.
– а как же, патрули? – не унимался тот.
– К чёрту патрули! – командир немецкой диверсионной группы практически кричал, – К чёрту разведку! Отставить разговоры. Выполнять приказ!
Собеседник, зная жёсткий характер командира группы, в ответ, лишь кивнул головой, взял МП40 м выпрыгнул из кузова. Остальные диверсанты, последовали его примеру, брали оружие в руки и стали готовиться к бою.
Михаил Чернышковский ходил по перрону и следил за погрузкой боеприпасов. Вот он развернулся и неторопливо пошёл к продовольственному складу. Там, так же работа кипела полным ходом. И вскоре можно было трогаться. Единственное, что оставалось узнать, и это его беспокоило сильнее всего, насколько затянется ручная погрузка боеприпасов. Думая обо всём сразу, Михаил отошёл в сторону от склада, оказавшись между двумя строениями. Подул сильный, пронизывающий ветер. Он поёжился и посмотрел на небо. Погода портилась. Небо заволокли тяжёлые чёрные тучи. Мелкий снежок, опять начавший срываться с них, подгоняемый ветром нёсся всё дальше и дальше, превращаясь в позёмку. Как он любил такую погоду! Когда можно, просто побродить в одиночестве или с женой по пустынным улицам любимой Одессы…. Да, холодно и ветрено…. Люди, прячутся в домах от ветра и снега…. Ты один…. Бредёшь по пустынным улочкам…. Размышляешь о том, о сём…. И так спокойно….
Мимо пробежал матрос, прерывая его воспоминания.
– Сосыка, ты куда это?! Отлыниваешь? – удивлённо и строго спросил Чернышковский.
Сосыка отвечает на бегу:
– Ни как нет, товарищ старший лейтенант! Простите, я не отлыниваю. Чой-то, живот прихватило! А до кустов ближе, чем до гальюна!
– Верно. Только смотри там, – улыбаясь, предупреждает матроса, – хозяйство себе не отморозь!
Сосыка добегает до кустов и кричит в ответ:
– Не-е! Такое добро, ещё мне нужно!
Чернышковский отвернулся. Но краем глаза успел уловить, неловкое движение матроса, как будто он покачнулся и упал. Или просто присел? Михаил повернулся. Никого.
Михаил Чернышковский произнёс мысль вслух:
– Показалось…. Наверное, уже в кустах засел. Надо же было такому случиться…. И чего, он такого съел? Вроде, все ели с одного котла…. И повар у нас, отличный…
Не успел Михаил закончить свою мысль, как из-за кустов, и ещё десятка мест открыли огонь по бронепоезду и его экипажу больше десяти стволов. Все, кто был на перроне, живо упали на землю. И командир тоже. Сюрприз оказался неожиданным и весьма неприятным. Прежде чем личный состав бронепоезда укрылся от огня нападавших, несколько человек погибло, и ещё несколько получили ранения.
Михаил Чернышковский громко отдал приказ:
– Всем приготовиться к бою!
В опустевшее здание, через чёрный ход, вошёл мужчина. Было видно, что он знает куда идти. Незнакомец, в шапке и стёганке на овечьем меху, свернул налево, и, пройдя по коридору до двери, с табличкой «Начальник станции», с силой распахнул её.
Начальник станции, завидев гостя, в дверях своего кабинета, вздрогнул и испуганно воскликнул:
– Ты?!
– Я.
– Ты как здесь?!
– Да вот, пришёл к своему двоюродному братцу, чтобы посмотреть в его брехливые глаза! – гость, плотно закрыл за собой дверь и запер её на щеколду. – Ты, братец, нас предал! А предательства, я не прощаю! Наверное, горбатого, могила исправит?!
– Я не понимаю…
– Машина, которую ты, сволочь, нам дал, сломалась! Не знаешь почему? Не твоих ли рук, это дело?
– Я тебя не понимаю… – выпучив глаза на круглом и побелевшем от страха лице, отвечал Аркадий Константинович.
– Это ты, гнида, подстроил так, чтобы мы не смогли добраться до адмирала? – диверсант подошёл к столу и навис над начальником станции, – Дав нам, заведомо неисправную машину? А? Отвечай краснобрюхий братец! Иначе, я тебя по стенке размажу! Деньги взял, а работу не выполнил?! А, сука?! Мы из-за тебя, не выполнили задание. Еще легавые крутились рядом. Носа, не могли высунуть! Что, сука, хочешь, на двух стульях усидеть?!
Начальник станции заёрзал на стуле, отрицательно мотая головой и бурчал, едва не плача:
- Я тут, вообще не причём…. Я всё сделал, как ты говорил… просил…. И машину тебе дал…. Прошу, не убивай меня! Я прошу тебя! Я тебе, ещё пригожусь…
– Аркаша, ты жалок…. Как, впрочем, и все ваши советы….
Через окно, донеслась стрельба. На станции шёл бой.
Начальник станции встрепенулся, надеясь на спасение.
– Не дёргайся! Там, – диверсант, кивнул в сторону окна, – всё идёт по плану. И вообще, забудь про задание и контр-адмирала! Ты, лучше, мне вот что скажи, – он подошёл вплотную к своему двоюродному брату, – как тебе, Аркаша, при красных живётся? Совесть не мучает?
Аркадий Константинович отвечает, трясясь от страха, и нервно перебирая пальцами:
– Нормально…. Хорошо…. Митяй, если тебе нужны деньги…. Ты, только скажи, они есть! Я дам…. Много дам! Только не стреляй! Вот…. Вот, начальником станции стал…. Ты, зря не встал на нашу сторону…. И отец, тоже зря….
Диверсант взорвался от злости и негодования, скопившейся у него за эти многие годы.
– Ты, батю моего, сука красная, нетрож! Руки грязные! – его лицо побагровело от злости, – Он, настоящим казаком был! Царю, Вере и Отечеству служил! Тебя с сёстрами приютил, когда твой батько погиб, а матушка умерла при родах. Не то, что ты, продажная сволочь! И не купился, на ваши псевдонародные ценности! Ты что, и вправду думал, что тебе землю дадут, свободу?! Дак у тебя и так было земли полным-полно! И свободы через край! Ты просто ленивым и трусливым рос! Ни шашкой махать, ни на коня вскочить…. А на земле, братец, трудиться надо! Ручками своими нужно всё делать! – Митяй, выставил руки вперёд с раскрытыми ладонями вверх, – Всё бы вам большевикам, с коммунистами, работать поменьше, а денег и власти побольше! Продажные, ленивые, сиксоты! Одним словом, жиды! Сука….
При этих словах, он так сильно махнул пистолетом, что начальник станции думал, что это его смерть пришла, побледнел и покрылся холодной испариной. А за окном, разгорелся настоящий бой. Бронепоезд не остался в долгу. Он ответил мощным огнём. Но диверсанта это обстоятельство никак не волновало. На его лице, не дрогнул ни один мускул. Он знал, зачем сюда пришёл, и пока не выполнит задуманное, не уйдёт! И плевать ему на задание! На стрельбу! На бронепоезд! На фашистов!
– Так какую тебе, Ленин со Сталиным, землю обещали?! Батькину? Дедову? Ты что, не видишь, что все никчёмыши, вроде тебя, стали председателями колхозов, начальниками, коммунистами, парторгами, комсоргами! И ты, ты-ы, – он ткнул в брата пистолетом в толстую шею, – теперь горбатишь на них! За их, сука, и-их, скудную зарплату! Казаков истребили, пуская по стране реки крови! Крестьянство загнали в рабство! Вот, твоя, советская власть! Вот, её истинное лицо! Это ради неё, ты продал моего батю и всю мою семью?! Ради, этого светлого, советского будущего?! Что бы вольные казаки, превратились в рабов, гнущих спину на жидов? Ты этого, так яростно желал? Я тебя спрашиваю, тварь ты пузатая!
Начальник станции отрицательно покачал головой. Он тужился что-то сказать, но язык, от страха прилип к нёбу. В глотке пересохло, и из его рта лишь изредка вырывались не членораздельные звуки.
Митяй с презрением:
– Мычишь, как дохлое теля…. Аж противно! Фу! Лучше бы ты, так мычал, когда батю в ЧК сдавал! – при этом, дал смачную оплеуху своему двоюродному братцу. – Ненавижу!
Митя отошёл от стола. Не спеша прошёлся по кабинету. Остановился у окна и совершенно не прячась, посмотрел через стекло на улицу. Но смотрел он не на своих товарищей, что вели бой с экипажем бронепоезда, а на небо, на тучи, на ветер, несший миллионы мелких снежинок….
– Я, не за фрицев! – он видел, как бронепоезд открыл шквальный огонь по диверсантам, но на его лице не дрогнул ни один мускул, ему было плевать на тех людей, что с ним пришли, он чётко знал, зачем вернулся и чего хочет, – И Родину, не предавал! Единственным моим желанием, было, попасть на свою Родину. Я вернулся. Вернулся на землю своих славных предков! Без Родины, тяжело жить…. Здесь, прадеды мои захоронены. Здесь, я сделал, первый свой шаг. Здесь, впервые сел на коня…. Шашку взял в руки…. Да тебе, гнида продажная, этого не понять! Здесь корни мои! Только, ты, ты-ы вот гнилой оказался….
Аркадий немного справился с мандражом и спросил, потирая место удара:
– А … а зачем ты… тогда пришёл? Разве, ты не с немцами заодно?
О проекте
О подписке