Эх, баня! Памятник надо бы поставить тому человеку, который первый её построил! Какой аромат! Дуб, берёзка, парок, что ещё Русской душе надо?

Вышел из бани, словно другой человек. Биба показала мне сеновал, где я мог провести остаток ночи, что я не преминул сделать.

На этот раз мне ничего не снилось. Парок снял все стрессы и облегчил душу. Я просто закрыл глаза и погрузился в крепкий здоровый сон. Сон – единственное средство для восстановления физической силы, успокаивает и приводит в чувство.

Я бы так сказал: мой сон – моё лекарство.

Разбудили меня воробьи, которые нашли червяка и не смогли его поделить, устроив грандиозную драку прямо около меня. Они орали, клевали и вырывали друг у друга добычу, поднимая целую тучу пыли и перьев.

– Ну, паразиты, неугомонные! – высказался я в их адрес, потягиваясь на своём импровизированном ложе.

Боли в мышцах как не бывало, силушки прибавилось у меня после баньки-то.

«Вот это да! Чудо банька!» – восхитился я мысленно.

Погода стояла хорошая: ясное небо, тёплое солнце пригревало своими ласковыми лучами всё живое на земле.

Шелковистая трава была усыпана утренней росой словно алмазами.

Восхищаясь красотой природы, я отправился вдоль поросшей камышом трясины и остановился возле устья небольшого ручейка, впадающего в зелёные воды болота. Выше по течению увидел тропинку, которая привела меня к месту, где знахарка набирает воду.

Я присел на корточки и опустил руки в ручей. Зачерпнул прохладной водицы и поднёс к лицу. Какое блаженство умываться утром ключевой водой! Опустился на колени и испил из источника живительной влаги.

– Ах, вот ты где! – раздался позади меня приятный голос.

– Доброе утро! – откликнулся я, отрываясь от журчащего ручья.

– Утро доброе! Возьми свой меч богатырь! И не бросай его больше никогда. Умирать будешь – все равно крепко держи в руках своё оружие.

Я машинально ощупал пояс: пусто. Протянул руку и взял свой клинок.

– Забыл про него. У вас тут можно и голову забыть! Природа, воздух. Красота!

– Тебе Павло, нужно кое-что запомнить!

– Я весь внимание! – сказал я и стал совершенно серьёзным.

– Не сейчас, сначала пойдём, посмотрим, как там Святогор, – тихо сказала старуха. Сегодня она выглядела вполне сносно, во всяком случае, с первого взгляда можно было определить, что это женщина!

– Как он?

– Хорошо, что поспешил, а не то даже я не смогла бы его спасти.

– Насколько серьёзно?

– Рана глубокая и рваная. Началось воспаление, но ему уже лучше; я наложила повязку со своей волшебной мазью. Ты скоро сможешь с ним сам поговорить.

Молча, мы пошли назад к избушке, она была сложена из толстых обтесанных брёвен, которые по прошествии многих лет, почернели. Деревянную кровлю, похоже, недавно обновили. Дом очень просто выглядел: квадратный сруб без излишеств. Только крыльцо украшала резьба: пара птиц в брачном танце, олень с поднятой головой поет свою брачную песню, какие-то непонятные символы. Если судить по роду занятий хозяйки, они, видимо, имели магическую силу. По обе стороны от входной двери стояли два деревянных идола. Один изображал мужчину с животиком, с широким лицом и в шапке, с другой стороны стояла высеченная из дерева женская фигура.

– Проходи, садись за стол, кушай на здоровье. Я к Святогору, сейчас подойду.

Стол не валился от количества блюд, но всё было вкусным и свежим, прямо с печки: жареная крольчатина, свежий, только что испеченный хлеб, кислая капуста, которая идеально подходила к жирному мясу кролика, парное коровье молоко, стоявшее в глиняном сосуде.

Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды! Когда сел за стол, у меня разгорелся такой аппетит, словно я месяц ничего не ел! Мясо было приправлено местным соусом с пряностями, вкуса которых я не узнавал, да и вообще здесь всё было как-то не так, ярче, а может сочнее, чем у нас в современном мире.

В общем, наелся я от души! Когда допил кружку молока, в комнату вошла Биба.

– Он тебя ждёт! – она приподняла полог, сшитый из цельных шкур, и приглашала меня войти.

Я встал с лавки и направился в комнату, где лежал Святогор. Старик не сводил глаз с дверей, когда моя фигура показалась в проёме. Он улыбнулся и кивнул головой, приветствуя меня.

– Как вы? – поинтересовался я, подойдя ближе.

– Ничего, уже лучше. Биба знает своё дело. Ладно, нам не об этом сейчас надо поговорить. Павло, ты должен спасти нас от полного нашего уничтожения, больше некому, Святогор стар и уже не способен на подвиги, заменить его некем. А тем временем наш народ гибнет от монстров, кх-кх, этого проклятого навья. Они выходят по ночам из своих могил и убивают наших людей, от мала, до велика, или превращают в себе подобных. Мы не знаем, кто их предводитель, и где он прячется. Навье должно погибнуть или покинуть нашу землю и больше никогда сюда не возвращаться! Надо сделать это как можно быстрее. Биба тебя научит тому, что знает.

– Хорошо, я постараюсь. Это новое для меня дело. А у меня принцип: никогда не обещай того, чего не сможешь выполнить. Поэтому пока не буду ничего обещать и говорить красивые слова. Я сделаю всё что смогу, выложусь весь, а там как получится. Если не суждено мне справиться – вы уж не обессудьте!

– Хорошо сказал! Я тебе верю. Вот, возьми, – старик протянул дрожащую слабую руку и положил в мою ладонь маленький медный крестик на шерстяном шнурке. – Это мой талисман. Он поможет тебе в трудную минуту и спасёт от нечистой силы.

– Спасибо! – искренне ответил я.

– Ступай. И доверяй ей: Биба хорошая женщина, хотя и ведьма!

На прощание мы перекинулись взглядами, и я пожелал ему скорейшего выздоровления, а он мне удачной охоты на навье. На том и расстались.

Знахарка была в соседней комнате, где пахло палёной шерстью, уксусом и дохлой кошкой. Она занималась изготовлением какого-то зелья.

– Хороший старик, добрый, давно его знаете? – обратился я к знахарке.

– Да, с самого своего рождения. Он старейшина нашего племени, уже, поди, двадцати зим. К тому же он честный, справедливый и строгий человек. В соседних деревнях всегда прислушиваются к его мнению.

– И вы ему помогаете, кого постращать, кого вылечить, кого ещё чо похуже? – пошутил я.

Она бросила холодный и колючий взгляд на меня.

– Не без этого.

– Извините, если обидел. Я пошутил. В вашем мире юмор не такой, как у нас.

– Хорошо, прощаю. В нашем мире действует одна очень хорошая поговорка «Говори, что думаешь, но думай, что говоришь!» Если будешь её придерживаться, то приживешься в любом мире.

– А их много? – не удержался я от вопроса.

– Много.

В комнате воцарилась глубокая тишина, которую прервала сама Биба.

– Слушай сынок меня внимательно. Тебе предстоит тяжелый путь. Но ты сильный человек, выдержишь.

– Перестаньте меня пугать! Всё пугаете и пугаете, лучше по делу говорите! – вставил я, но она продолжала, не обращая на меня и моё замечание никакого внимания.

– ОНИ очень страшны. Одна их царапина – и ты в их власти. Вот, смотри, – знахарка протянула гладкую доску, стоявшую возле бревенчатой стены, – это наше племя. Каждая чёрточка – это человек, они расположены рядами, одинакового размера, каждый столбик – семья. Вертикальные прорези поверх горизонтальных – это умершие. Теперь посмотри, сколько нас осталось!

Я взял доску в руки, стал внимательно изучать. Доска была поделена на четыре части. Одна часть довольно большая и три других, поменьше. «Один город и три деревни», – отметил я про себя. Считать точно не стал, но навскидку численность этого рода – три-четыре тысячи. Половина из них была уже мертва.

– Раньше каждую зиму делали пересчёт, а сейчас и летом, и зимой. Если заметил, меньше всего умерших людей в Лесной деревне. Это наша деревня. Мы усилили охрану и бдительность, ни своих, ни чужих после захода солнца не впускаем и не выпускаем из деревни. Мужчины несут службу по ночам.

– Это правильно, – кивал я.

– ИХ в нашем районе и окружающих лесах ещё мало, не добралось проклятое навье! Но с каждым днём связь с остальными поселениями становится всё хуже и хуже.

– Чем же их можно победить? Чего они боятся?

– Одно мы знаем точно: это чеснок. Родичи наши стали много его выращивать. Его пучками развешивают в комнатах, по окнам и дверям, чтобы не проникли ночью, когда семья спит. Едят его много, мужики говорят «чтоб подавились, когда будут сосать нашу кровь!» И крест, конечно. Этот знак издревле защищал нас от русалок и водяных. Знак принадлежит нашему богу, Чуру, это он подарил его нашему народу. Если держать впереди себя и произносить: «Чур меня!», навье отступает. А также его рисуют на входных дверях. Это препятствует проникновению слуг Ямы в наши избы.

– Крест мученика Иисуса… пробормотал я себе под нос, думая, что знахарка не услышит, но она услышала.

– Кто такой Иисус?

– Наш бог.

– У Русских Бог Иисус? – её удивлению не было предела, – не может быть он вашим Богом! Мы о таком даже не слышали. Ваш Бог и наш Бог – это Сварог, Даждьбог. Потому что и вы, и мы Русичи, и мать наша – это Русь! Позор тем, кто забудет своего Бога!

– Точнее, он сын Бога, – поправился я.

– Как Бога зовут, отца его? – строго спросила разгневанная, моими словами Биба.

– Не знаю, я неверующий. У нас вера запрещена. Сейчас рушат храмы, убивают священнослужителей и верующих людей.

– Если правда то, что ты сейчас говоришь, то вы, как наши потомки, умрёте, и некому будет больше защищать нашу землю и весь мир! – взволновано вскричала Биба.

– Может оно и так. Мне самому это не нравится. А что делать?

– Бороться, как мы! Не давать никому спуску! Если наши воины потерпели поражение и нашу землю захватили чужеземцы, мы собираемся в кулак, наносим ответный удар и возвращаем свое родное.

– А если на это уйдёт много лет?

– Даже много лет мы готовы потратить на это. Здесь много кого уже было, но они как приходили, так и уходили, мы всегда остаёмся, потому что здесь Русь, земля наша!

– Если бы все вот так думали, то революции у нас не было бы, – восхищаясь её прямолинейностью, сказал я.

– Спасибо, но мы отклонились от разговора. Ещё, говорят, их может убить серебро.

– Серебро? – уточнил я.

– Да, серебро. У нас его практически нет. Его добывают наши соседи, поляне. У них его много. Они его держат в слитках, то есть в гривнах.

– Гривны – это деньги?

– Что такое деньги?

– То, за что покупают или продают. Они железные или бумажные бывают.

Глядя на выражение её лица, я понял, что говорю полную ерунду. «Какие деньги, – кричало моё второе я в голове, – болван! У них нет денег, простой товарообмен! Ты мясо – тебе овощи, ты зерно – тебе серебро, ты фрукты – тебе молоко или одежду!»

– Вы живете в хорошем обществе, неиспорченном деньгами. Я искренне завидую вам, – тихо сказал я.

– Зависть – это плохо! – сурово произнесла знахарка.

– Деньги ещё хуже, от них и зависть, и жадность, и всё что хотите. Давайте продолжим.

– Так вот, чеснок – это раз. Крест – это два. Серебро – это три. – Считала Биба, зажимая пальцы на руке, – И ещё четвёртое. Не знаю, правда ли это действует, но легенда гласит, что ИМ надо отрубить голову и вогнать в сердце осиновый кол.

– А, откуда у вас такие сведения?

– Из книги, великой книги наших предков.

– Из той, что прячет у себя Святогор?

– Да. Мы её прячем от чужестранцев и проходимцев. Эта книга наша реликвия, в ней содержатся советы и предсказания наших предков.

– Я, её читал.

– Святогор давал?

– Да, что бы я убедился в его правоте.

– Ну и как, убедился?

– Всё идет так, как в ней написано.

– Эта книга святая! Это самое большое наше сокровище.

– А можно мне на неё ещё раз взглянуть?

– Зачем?

– Просто я невнимательно осмотрел книгу. Хочу посмотреть кто, где и когда её напечатал.

– Она была изготовлена с помощью заклинания и великого всемогущего Сварога! Будь он славен! И пусть всегда на его столе будет творог!

– Там должно быть написано, какие духи помогали в этом.

– Хорошо, сейчас принесу.

Биба вышла из комнаты, я остался один. В сердце поселилась тревога. Мне было неизвестно, смогу я выполнить взятое на себя обязательство или нет. На меня стало давить бремя одиночества в этом мире, где нет ни друзей, с которыми можно поговорить по душам за водочкой, ни родных, у которых можно спросить совета. Это был неизвестный мне мир. Одно я усвоил здесь точно: меньше болтай, больше слушай. Так и себя не выдашь и много нового узнаешь.

Мои размышления прервала старуха, вышедшая из комнаты, в которой находился раненый Святогор, держа в руках книгу.

– Извини, что засомневалась в тебе. Вот, возьми, – с этими словами она протянула мне книгу. – В наше время никому верить нельзя.

– Это правильно. Мне эта книжка не нужна, можете не бояться! А что касается предсказаний по поводу меня, то я не хочу их читать, будь что будет! В связи с этим заверяю сразу, что кто бы ни пришёл под моей личиной или от моего имени – никому не давайте её! – серьёзно напутствовал я.

Взял предложенную мне книгу и открыл два первых листа, где была напечатана информация об издательстве и тираже.

– Так, посмотрим, что тут есть! – и приступил к чтению мелкого текста.

Он гласил:

ПОДПИСАНО В ПЕЧАТЬ 16.11.2222г ФОРМАТ 85+110

БУМАГА ОФСЕТНАЯ. ЗАКАЗ №456. ТИРАЖ1000экз.

ОТПЕЧАТАНО В ТИПОГРАФИИ им КИСЛЯКОВА С.В. МИНИСТЕРСТВО ПЕЧАТИ И ИНФОРМАЦИИ РФ 195372

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, ул. РУСТАВЕЛИ, д. 15.

– Значит, тысяча штук, – задумчиво я произнёс, протягивая книгу обратно Бибе, – спасибо. А вы не знаете, есть ли ещё у кого-нибудь эта книга?

– Нам этого не известно. Считается, что она одна осталась.

– Это уже хуже.

– Ты думаешь, что кто-то может этим воспользоваться?

– Да, как раз об этом я и подумал.

– Я всё рассказала, что знаю. Всё остальное со временем узнаешь сам. Ещё будут денечки, когда ты будешь учить нас, как мы сейчас тебя.

– Дай то Бог! Пора мне выдвигаться навстречу своей судьбе. А то что-то засиделся я тут у вас! Спасибо за всё, дай Бог вам здоровья!

– Здесь идти недалеко, котомку набивать тебе не стану, а подарок тебе сделаю, ты приглянулся мне.

Биба сняла со стены лук и протянула его мне.

– Держи, он теперь твой!

– Спасибо огромное! Может это слишком дорогой подарок для меня…. Боюсь, мне придется отказаться! – смутился я.

– Нет, в самый раз! Это оружие принадлежало моему мужу. – Её голос заметно дрогнул. – Олег погиб. Он всегда вставал на защиту нашего племени и земли Русской! – глаза Бибы наполнились слезами. – Я думаю, что лук попал в достойные руки. За него в нашей округе и в соседних племенах дали бы много шкур или серебра. Но у меня есть к тебе одна просьба, – тут она замолчала и пристально стала вглядываться в моё лицо. Словно ища во мне подтверждения каких-то своих слов или догадок.

– Я готов выполнить её, какой бы она ни была, лишь бы не принесла вреда нашим людям! – не отводя от неё взгляда, ответил я.