«Пошли пьянки, мордобой…»

Николай Тимко, командир инженерно-саперной роты, капитан:

– Своих солдат в нашей роте было всего шесть человек, все контрактники. Взводные свои, хорошие, без опыта, но с военных училищ. Солдат прислали, и это был беспредел… Набирали к нам – кого попало. С дисциплиной были проблемы. Пошли пьянки, мордобой…

Были среди солдат и контрактники. Пообещали им большие деньги. Был в роте один мужик лет сорока, пьянь пьянью, и объясняли ему, что пить нельзя, и били, и к кровати привязывали… А потом ничего, справился с собой, нормально служил. В конце концов у нас слепилась чудесная рота, и это еще до отправки! А вот куда едут – воевать, на смерть – не осознавали. Профессиональная подготовка была – ноль полнейший. Никто ничего не умеет. День и ночь мы, офицеры, учили, гоняли, и сами что-то повторяли. И на практике, и на пальцах шли занятия, в том числе по разминированию.

«Нам сбагрили, кого не надо…»

Игорь Андронов, командир минометной батареи 2-го мотострелкового батальона, старший лейтенант:

– Прислали мне солдат, сказали, что батарея скомплектована – только командуй. Но когда начались боевые стрельбы, выяснилось, что номер расчета – солдат с незаконченным высшим образованием, а вычислитель, наоборот – даже среднюю школу не окончил. Но ведь ему надо было уметь считать. Понял, что нам сбагрили, кого не надо. Это была беда одна у всех командиров. Прислали нам даже пограничников. Снайпер, положенный по штату, был такой, что никогда не видел снайперской винтовки. Приходилось переводить солдат на должности, которым они больше соответствуют по своей подготовке. Солдаты все были очень разные. У меня в батарее был брат олимпийского чемпиона Алексея Урманова, здоровый парень, но как человек – слабохарактерный. Его все время чморили – он и спал в окопе, ел отдельно, в бане не мылся. В общем, сам себя запустил. Я боялся, что из-за него будет ЧП, и позже попросил медиков отправить его в госпиталь с последующим комиссованием из армии.

Дальневосточники все были хорошо подготовлены физически. Запомнился солдат, коряк, Нуутан, он занимался оленеводством: «Товарищ старший лейтенант, вернемся – я вашей жене привезу шубу из шкуры лисы-огневки». Саша Паршин, солдат, он меня на машине вывозил, когда меня ранило, обещал: «Дембельнусь, товарищ старший лейтенант, и я вам „Тойоту“ пригоню праворульку».

Как командир батареи, за такой короткий период боевого слаживания я не мог никого ничему научить, потому что меня в батарее не было: то вооружение получаешь, то снаряжение, и везде документы оформлять надо. А солдаты целыми днями в поле. Взводные до самой погрузки то и дело менялись. Наконец, командирами взводов поехали Витя Марченко, только что из училища, «пиджак» самый натуральный, Валерий Каблуков. Старшим офицером батареи был Сергей Дубасов, тоже из Твери, кадровый артиллерист. Командиром взвода управления был Сергей Шашков. Он умер после войны. Замполит батареи тоже был кадровый, присланный из Владимира.

У меня в батарее было четырнадцать грузовых машин, десять из них сняли с консервации. Минометы, девять, все новые. Боекомплект везли с собой, да и там получали. А когда в горы пошли, взяли два БК (боекомплект – авт.), и чтобы освободить под него место в машинах, пришлось выкидывать валенки, печки. Всегда старались брать больше боеприпасов, воды и пожрать.

«Просто уходили, и всё…»

Юрий Цуркан, командир 2-го мотострелкового батальона, майор:

– Командиров взводов в батальон привозили со всего округа. Мы привели лейтенантов в казарму, часов в шестнадцать, разместили, представили личному составу, – «Готовьтесь к занятиям» – стрельба или вождение, метание гранаты, а к 22-м часам уже нет никого. Просто уходили, и всё. Даже не отпрашивались. Потом еще привозили лейтенантов, и точно также уходили. Из каждой партии присылаемых в батальон командиров взводов оставались один-два.

Уже поехали, остановка, светофор, ждем, подъезжает машина, из нее выходят три-четыре полковника. Один из них представляется: «Мы из Генштаба. Лейтенанта Петечкина – ко мне… Он с вами не едет». Так и увезли.

В Чечне из батальона у меня уехал только один офицер, командир четвертой роты, ныне покойный. Служил с нами в Германии, в технике хорошо соображал. Его ребенку было полгода, заболел, очень просил дать отпуск, я знал, что мы постоим дней десять, и разрешил, он уехал и просто не вернулся. Родители его подключились, а когда мы вернулись из Чечни, он уже в военкомате работал. Остальные офицеры – это лучшие люди армии, без всякого преувеличения. Командир шестой роты Шашкин Петя такой был ответственный, что боялся уснуть, чуть с ума не сошел, приходилось его к кровати привязывать, чтобы поспал.

Николай Звягин, сначала ротным был, потом моим замом. Командиром гранатометного взвода был Сергей Хохлов, там же был сержант Земляк, дальневосточник, очень самостоятельный. Я его поставил на взвод. А Сергея – на роту. Саша Синякович, хороший был начальник штаба, воспитатель у меня был неплохой, из другого полка. Отличный был зам по тылу, из Подмосковья. Так как мы питались – никто в полку не питался. У меня зам по тылу был отличный, сам проявлял инициативу, ответственный, ему нравился наш коллектив, и он у нас прижился. А потом ему на замену пришел такой, что мог получить машину продуктов, и телевизор в деревне купить за продукты. А замполита в шестую роту, капитана, прислали под Старыми Атагами, так тот вообще со стакана не слазил. Однажды сел за руль пьяный и машину с боеприпасами перевернул. Он был репрессированный, его в наказание к нам в полк отправили. Потом его от нас убрали.

Медики в батальоне отличные были. Командир минометной батареи Игорь Андронов так себя поставил, что все дружно жили. Все в батарее делали хорошо и быстро. Вопросов не было к ним никогда. Радисты у нас были хорошие, два парня.

Начальник связи батальона пришел к нам из структуры, которая космосом занимается. Первый месяц у меня с ним не складывались отношения, чуть не дрались. Потом он свое дело освоил, и у меня была лучшая связь в полку. Ни у кого связи нет, а у меня есть, со всеми, и радио и проводная, у меня не было этой проблемы. Взвод связи был отличный, Синякович собрал, все ребята попались резвые, толковые, надежные. А отбирал их Синякович в полутьме, в клубе, когда привезли самолетом.

Я сам себе завидую, что у меня были такие хорошие офицеры. Хороший у нас был коллектив. Все плохое проходило, быстро забывалось.

«Всё было страшнее…»

Юрий Степаненко, зам. командира 2-го мотострелкового батальона по вооружению, майор:

– Мои однополчане здесь не сгущают краски, а даже не догущают. Все было страшнее…

Когда пришла директива на разворачивание полка, в нашем батальоне офицеров было всего человек десять-пятнадцать. Командиры рот были все, но замов у комбата только замполит и зам по вооружению. Замкомбата не было, начальника штаба не было. Взводных не было, солдат – три-четыре. Мы караульную службу даже не несли, еле-еле обеспечивали внутренний наряд. В казарме не только батальон, но сначала и весь полк размещался на одном этаже. Комбатом-два был майор Юрий Цуркан. Мы с ним дружили, оба побывали в «горячих точках», я – в Приднестровье, в 14-й армии, он – в Таджикистане, в 201-й дивизии. Отношения у нас были прекрасные. Он всегда со мной советовался.

Хотя слухи ходили, но известие, что едем в Чечню, было как гром среди ясного неба. Сначала некоторых офицеров стали откомандировывать на Кавказ. А теперь и нас… Мы своих офицеров отдали, а теперь идти к… Начали нас комплектовать со всего МВО офицерами. Как всегда в Красной Армии – все через ж… Офицеров нет, зато солдат – бортами, по полному штату. Командовать этими отморозками было некому. Какие там сержанты среди них… Уровень боевой подготовки – нулевой.

«Не знали, за что хвататься…»

Игорь Ткаченко, старший офицер минометной батареи 1-го мотострелкового батальона, старший лейтенант:

– Неделя до отправки прошла как один день. Толком и не вспомнить, что происходило. Суета, одним словом. Не знали, за что хвататься. Коллектив офицеров в батарее сложился хороший. Алексей Зиновьев – командир батареи, Игорь – замполит батареи, Сергей Пименов и Олег Андреев – командиры огневых взводов, Андрей Коновалов – командир взвода управления, и Саша Савицкий – помощник командира батальона по артиллерии. Старшина батареи – Эдуард Андрюхин. Ну, и я – старший офицер батареи. Офицеров батальона знал только тех, с кем довелось служить в Германии. Слава (Хуршед) Сулейманов – командир третьей роты, Саша Суровцев – командир второй роты, Петя Шашкин, Сергей Хохлов, Сергей Быхалов…

А в это время в Хабаровске…

«Не могу остаться в стороне…»

Валентина Решеткина, председатель комитета солдатских матерей Хабаровского края:

– В первые дни января 95-го по Хабаровскому телевидению передали, что военнослужащих части номер 51460 готовят к отправке в Чечню. В этом же сюжете сообщили, что матери этих военнослужащих объединились и требуют от властей не отправлять на войну их сыновей. Каждый день идут передачи по российским телеканалам о гибели наших военнослужащих в Грозном и других районах Чечни.

Когда телевидение передало, что матери объединились и создают общественную организацию, я решила, что не могу остаться в стороне. Во-первых, потому что я против войны и насилия, и, во-вторых, у меня сын призывного возраста, а мы, матери, должны быть рядом со своими сыновьями.

В первые дни января с военного аэродрома полетели транспортные самолеты с солдатами и сопровождавшими их офицерами. Солдаты были собраны из различных воинских частей округа. Конечно, все командиры избавлялись от самых проблемных ребят, но для родителей они были самыми родными и дорогими. Потом я стала понимать, что проблемные солдаты – в основной массе самые лучшие бойцы, бесстрашные и шебутные, веселые, и легче переносят трудности…

Забросила свой бизнес, был у меня свой магазин, и решила, что мой долг, как гражданина, быть вместе с этими женщинами. Седьмого января я пришла в помещение, где располагался Фонд мира, и предложила свою помощь. Нам выделили свой угол, дали стол и телефон. К нам на встречу пришли сотрудники краевого военкомата и начальник организационно-мобилизационного управления Дальневосточного военного округа, дали свои телефоны и предложили помощь. Позвонили из приемной главы администрации Хабаровского края, предложили свою помощь, перечислили первые деньги на счет, который был открыт специально для сбора и закупки благотворительной помощи, чтобы поддержать морально наших ребят. Договорились, что, как только первая группа, уехавшая с гуманитарной помощью в Чечню, приедет, будет, что рассказать главе администрации, мы придем на встречу.

«Удалось мало-мальски наездить на БМП…»

«Гранит-60», механик-водитель БМП-2 6-й мотострелковой роты, сержант: