– Эта аллея и эта дорожка, – я робко поставила ногу на одну из плит, проверяя ее на прочность. – Откуда они взялась? Ведь их не было на моем пейзаже. Я их не рисовала.

– Этот мир, а точнее его фрагмент… – Анна обратила мое внимание на заботливо подстриженные кусты, ухоженные клумбы и кем-то до блеска отполированные мраморные статуи, – … как ты думаешь, откуда он возник?

– Что значит, откуда, – для меня ответ был очевиден. – Разумеется я его придумала. Создала его в своем воображении. А затем взяла краски и перенесла все это на бумагу.

– А изначально откуда у тебя появилась сама идея? – намекнула мне Анна. – Помнишь, я спрашивала тебя про детали, почему они выглядят такими реалистичными, ведь ты писала эту картину не с натуры, не с открытки и не с фотографии…

– Не знаю, – ответила я. – До настоящего момента я считала, что этот пейзаж возник в моей голове сам по себе. Он плод моего воображения. Я его придумала.

– Осторожно! – вскрикнула Анна, и обхватив меня за плечи стащила с дорожки, по которой вихрем промчались Вениамин и Милица. – Смотрите, куда несетесь! – крикнула она им вслед. – Вот бестии, едва нас с тобой не сшибли…

Но те ее не услышали и лавиной скатились вниз по пологому склону, уворачиваясь от колючих кустов шиповника и от статуй, стоявших у них на пути. После тесных и многолюдных улиц шумного города, с его повседневной суетой и удушливыми выхлопными газами, в кой-то веки кот и лиса оказались в месте, где могли позабыть обо всем и порезвиться вдоволь. Упивались свободой и этим пьянящим осенним воздухом, они ликовали от счастья и носились по парку, как угорелые.

– Значит ты считаешь, что мир, в котором мы сейчас находимся… – вернулась Анна снова к разговору, – возник потому, что ты его придумала?

– Ну, да, – подтвердила я. – Так и есть. А что, разве это не очевидно?

– Ну хорошо, допустим, – произнесла она. – Если так рассуждать, то пространство, в котором мы сейчас находимся, должно быть ограничено условными рамками. То бишь только теми объектами, которые изображены на твоей картине. Кустами, деревьями, – она указала на них и принялась перечислять, – мостиком, беседкой на берегу пруда, фонтаном… Ведь так, ты со мной согласна?..

– Ну да, – подтвердила я. – Все должно быть именно так.

Но после вдруг почему-то засомневалась.

– Тогда пойдем и проверим, так ли это на самом деле, – предложила Анна и указала на пригорок с ветвистыми кряжистыми деревьями, похожими на дубы. – Если все так, как ты предполагаешь, то, когда мы туда придем, то должны будем остановиться и упереться в невидимую преграду, как это бывает в матрице компьютерной симуляции.

– А если нет… – засомневалась я.

– А если нет, – Анна пожала плечами и изобразила неопределенный жест. – Ну тогда мы увидим, что нам откроется там за горизонтом.

Я посмотрела на могучие деревья попыталась представить, что там за ними может нас ожидать.

– Ну же, смелее. – подбодрила меня Анна. – Неужели тебе самой не интересно.

Она кивнула в сторону пригорка и призвала меня следовать за ней.

И мы пошли…

Анна ступала уверенно, а я не очень… при этом старалась не отставать и поспевать за ней.

Вокруг было тихо. Поэтому я старалась ступать бесшумно. Что же касается Анны, то она вела себя с точностью наоборот. Ее каблуки стучали по терракотовым плитам так отчетливо, будто она намеренно хотела заявить этому миру о своем присутствии.

Мы поднялись наверх и остановились у вековых деревьев. Именно здесь по моему представлению должен был закончиться созданный мной мир. Мне предстояло убедиться: так это на самом деле.

Перед тем, как заглянуть за границу невероятного, невозможного и нереального, я поняла, что испытываю по этому поводу смешанные чувства – с одной стороны мне хотелось, чтобы этот прекрасный мир не ограничивался моим пейзажем, а с другой, он меня пугал – если вдруг предположение Анны подтвердится и этот мир и в правду существует, то откуда тогда я о нем узнала, что пробудило во мне это знание, и чем для меня это обернется?..

Я не смогла ответить ни на один из вопросов, окинула взглядом панораму и обомлела…

Пруд с фонтаном, ротонда в стиле ампир, статуи, клумбы в форме раковин моллюсков… – это все осталось там внизу.

По сравнению с роскошью, что простиралась от горизонта до горизонта – это было лишь скромным лирическим отступлением, подготавливающим к созерцанию еще более великолепных и восхитительных шедевров.

Акры ровно подстриженного газона отливали сочной изумрудной зеленью – и это прошу заметить в ту пору, когда осень природу наряжает в золото и медь – самые подходящие цвета для этого времени года.

Огромное необъятное поле было поделено на многочисленные островки разного размера, которые в общей композиции создавали причудливый узор. Границы между участками были разделены водными каналами, стены и дно которых были укреплены заилившимся и поросшим зеленым мхом булыжником.

Дорожки из разноцветного утрамбованного гравия составляли замысловатый орнамент из переплетенных между завитков, образующих в совокупности гигантский монограммный вензель. Островки между собой соединялись мостиками с ажурными перилами, минуя которые вы выходили на благоухающие аллеи и миловидные садики с ягодными и фруктовыми деревьями. В тени деревьев тут и там были установлены качели, увитые пестрыми лентами и гирляндами из благоухающих цветов. Для прочего отдыха так же были предусмотрены уютные лавочки с миниатюрными кованными столиками – на тот случай если кому-то вдруг вздумается на лоне природы устроить пикничок.

Помимо этого, я насчитала еще восемь, поразивших меня своим великолепием фонтанов. Их украшали искусные композиции из мраморных и каменных рыб, осьминогов, русалок, и прочей экзотической водной живности. Каждый из них был по-своему уникален и прекрасен, словно стремился перещеголять другие фонтаны своей вычурностью, неподражаемостью и изысканностью.

В самом центре роскошного парка расположился огромный лабиринт, со стенами из безупречно подстриженной живой изгороди, высотой в два человеческих роста. Вокруг лабиринта стояли гигантские фигуры зверей и птиц, тоже выстриженные из деревьев с густой зеленой порослью. Издалека, с того места, где мы стояли, мне удалось разглядеть статуи оленя, медведя, цапли … еще если я не ошибаюсь, пеликана – правда задняя часть его силуэта была скрыта изгородью лабиринта.

Но самое неизгладимое впечатление на меня произвел архитектурный ансамбль, который величественно возвышался на северной стороне парка у опушки соснового леса. Он представлял из себя огромное центральное здание с многоярусной черепичной крышей, по обеим сторонам которого возвышались круглые башни, с высокими остроконечными шпилями. Его фасад и фронтоны были украшены сложной изысканной лепниной в виде гербов и рыцарских доспехов, увитых виноградными лозами.

От центрального здания в стороны расходились два крыла с высокими арочными витражными окнами. Полагаю, что там могли располагаться помещения для торжественных приемов или галереи, где устраивают званые обеды и балы. В конце каждого крыла так же возвышалась башня, увенчанная полусферическим стеклянным куполом, под которым росли лианы и пальмы, включая прочую зелень, которая наверняка цветет и пахнет. По моим догадкам эти стеклянные купола использовались как зимние сады или оранжереи, в которых поддерживался уникальный микроклимат необходимый для содержания редких видов растений и экзотических деревьев.

Это величественное строение не было похоже ни на замок, ни на дворец. Дворцы по сравнению с ним выглядят более помпезно, а для замка тут нет ни рва, ни защитных фортификационных сооружений. А вот на дворянское поместье он походил вполне – или на резиденцию какого-нибудь знатного вельможи.

– Ну, что скажешь, – сказала Анна и приобняла меня за плечи. – Не ожидала здесь такое увидеть?

– Совсем не ожидала, – призналась я, находясь под впечатлением от неописуемой красоты. – Но, как такое вообще возможно? Ведь пруд и все, что его окружает – это же все было в моем воображении. Я просто себе это представила, а потом перенесла на бумагу. Но чтобы такое… Чтобы такое придумать нужна такая бурная фантазия… У меня даже в мыслях не укладывается. Ведь чтобы такое придумать, я уж не говорю о том, чтобы все это воплотить, нужна команда гениальных скульпторов, архитекторов, художников, ландшафтных дизайнеров, садовников, строителей, подсобных рабочих, и прочих-прочих… всех не перечесть. Как это понимать? Это что, какое-то совпадение?..

За нашими спинами зашуршала листва и раздался треск ломающихся веток…

Мы оглянулись.

Из кустов вынырнула голова Вениамина.

– Я что, что-то пропустил? – спросил кот, протискиваясь сквозь густые заросли.

Вениамин почесал за ухом и отряхнувшись от листьев и застрявших в шерсти травинок, спросил:

– О каком совпадении идет речь?..

И тут, узрев роскошный парк со всем его умопомрачительным великолепием, замер и обомлел. Его глаза округлились, шерсть ощетинилась, нижняя челюсть отвисла – кот выглядел так, словно увидел привидение.

– Ёксель-шмоксель, офигеть, я в шоке… Это как же нас с вами сюда занесло?..

Вениамин зажмурился и замотал головой, в надежде на то, что сейчас он откроет глаза и неприятное наваждение развеется.

Но этого не произошло. Парк, фонтаны, лабиринт, поместье… – все осталось на прежних местах. Ничего не изменилось.

Кот брезгливо поморщился, будто вместо любимой рыбы перед ним поставили фруктовый салат, закатил глаза и издал жалобное мяуканье.

– О пресвятая мадонна Киса, ну вот за что мне это все…

Позади него зашуршала листва и из кустов высунулась Милица. Взъерошенная и измотанная, но вместе тем невероятно счастливая. После скучной, обыденной городской жизни, бега с препятствиями вокруг пруда были именно тем, чего ей так не хватало. Наскакавшись и на кувыркавшись вдоволь, она была довольна как слон, которому позволили поупражняться в ловкости в антикварной посудной лавке – это было заметно по ее сияющим плутовским глазкам.

– Что тут у вас такого интересненького? – спросила она, прошмыгнув между нами и Вениамином. – О-ляля…, какое роскошное поместье. Вот это размах, вот это я понимаю… У здешнего землевладельца явно нет недостатка в золоте. Да и со вкусом, как я погляжу, у него тоже никаких проблем.

– Ага, – обреченно вздохнул Вениамин. – Да у него этих денег столько, что ими можно выстлать здесь все дорожки вместо гравия.

– Так ты что с ним знаком? – с восхищением посмотрела не него Милица. – Так это же замечательно. Значит нас тут ожидает гостеприимный и радушный прием.

– Ну, на этот счет я не был бы так уверен, – не желая ее разочаровывать, замялся Вениамин.

Эту фразу мы пропустили мимо ушей, возможно потому, что в этот момент внимание наше привлек человек в ливрее с кружевным воротником.

Странно. Еще мгновение назад парк был пуст и безлюден, и тут раз… Как-то неожиданно он появился. И если судить по его уверенной походке, то он тут явно не прогуливался.

– Ой смотрите, – воскликнула я. – Кажется он направляется к нам.

– По ливрее, перчаткам и парику, а также по соответствующей выправке, могу предположить, что это кто-то из придворных слуг, – поделилась своими соображениями Анна. – Возможно дворецкий или камердинер.

– А в чем между ними разница, – спросила я. – Разве это не одно и то же?

Тут оказалось, что мой вопрос застал Анну врасплох. Похоже, она тоже не знала, чем они между собой различаются. Но тут ей на выручку пришла Милица и со знанием дела разъяснила:

– Камердинер, это личный слуга хозяина. Он прислуживает ему во всем, в чем у того возникает надобность. А дворецкий будет чином повыше, он заведует всем хозяйством и управляет всей прислугой в доме. А вот что это за фрукт – это мы сейчас с вами узнаем. Эй Вениамин, а с ним ты случаем не знаком?..

– Не то, чтобы мы с ним были знакомы… – уклончиво ответил Вениамин, нервно поглядывал в сторону «незнакомца», – … но в наших общих с вами интересах я бы попросил, чтобы вы поспособствовали мне сохранить мое инкогнито.

Тут он сощурился, и сразу же стал похож на подслеповатого кота, надул щеки, ссутулился и выпятил живот. В один момент он перевоплотился в эдакую косолапую пушистую развалину, что даже я если бы не оказалась свидетельницей его мастерского превращения, то ни в жизнь бы не догадалась, что это он.

– И еще… – Вениамин перешел на едва уловимый шепот, – при здешнем хозяине я попрошу вас не называть меня по имени. А еще лучше для всех нас было бы убраться отсюда поскорее…

– Это еще почему? – удивилась Милица. – Чего это ты так забеспокоился?

Человек в парике стремительно приближался. Теперь нас от него отделяло всего несколько шагов.

– Нет времени объяснять… – произнес Вениамин сдавленным голосом. – Но, если коротко, я не горю желанием встретиться вновь с его хозяином.

Как только слуга приблизился он тут же захлопнул рот, а сам про себя подумал: «Угораздило же меня сразу не сообразить, как только мы выскочили на этот пруд. А я еще думаю, что за дежавю, откуда мне знакомо это место? А тут оказывается, вот в чем дело. Угодил, как говорится: кур в ощип… Вы нас не ждали, а мы, стало быть, приперлись».