8

Глыба выловил Прошина и Чернова в каюте. Всё так же играл джаз. Теперь и Андрей, и Женя привыкли к этой музыке и без неё чувствовали бы себя неуютно.

Эмпат и капитан обсуждали поведение Игоря, когда вошёл Глыба.

– Довольно занятная история сегодня приключилась, – майор усадил товарищей на койки, расхаживая при этом по узкой прямоугольной комнатке. – И вкупе с другими занятными историями она меня подталкивает на одну, ещё более занятную мысль.

– Что же такого интересного сегодня было? – спросил Женя, иронично подняв брови. – Наши товарищи из других взводов поймали Странника?

Андрей остановился и воскликнул:

– Почти! С точностью до наоборот. Сегодня во время прочёсывания поверхности по намеченному маршруту один малый шлюп второго взвода пролетел над кратерами Олимпа и едва не разбился там. Шёл на обычной высоте, но стоило подлететь к Олимпу, то двигатели его отказали, и он начал падать. Практически над самой поверхностью кратера движки снова заработали, и шлюп набрал высоту и полетел к базе.

Капитана эта история нисколько не удивила. Что тут такого удивительного? Не следят за техникой. Рейд-десантные шлюпы – безотказные машины, а они довели их до такого состояния. На что майор глыба ответил ему, что техника ОсОБ – в воде не тонет, в огне не горит. А тут капризничает, как манерная барышня. Наверняка это неспроста, но пока не проверишь, сказать ничего нельзя.

Паранорму затея не понравилась. Он собирался проверить младшего техника, а теперь всё откладывается и, скорее всего, придётся лететь на Олимп. Конечно, это важнее, ради этого они здесь и находятся. Но очень уж он увлёкся этим расследованием, и желал поскорее узнать – есть ли на самом деле второй пришелец, и какова его роль в этом деле с Чановым.

– Эмпат, ты что-нибудь чувствуешь? – спросил Андрей.

Сергей пожал плечами:

– А что я должен чувствовать? Я чувствую, что вы ужасно злитесь… А причина поломки движков… да что угодно может быть. Я ж не техник, чтоб знать все нюансы. Топливо некачественное, сбой в бортовом компе, Странник, наконец! Мне надо самому там побывать, раз уж решили этим заняться.

Капитан вспомнил о бое с конфетти. Тоже невдалеке от Олимпа было дело. А ещё раньше техники рассказывали, что чуть не грохнулись над Олимпом. Хотя, удивительно, на какой магии их колымага вообще летает, грохнуть её может и младенец.

– Сергей, как ты считаешь, способен Странник управлять метеозондом? – спросил Чернов. – Или двигателями наших шлюпов?

Лейтенант ответил:

– Да кто его знает… Вполне! Мог и не сознательно… Как магнитные поля иной раз на точную аппаратуру влияют. А мог намеренно. Кто их, пришельцев, знает.

С одним разобрались. Если учесть, что все это случилось примерно в одном месте, то Странник находился в районе горы Олимп. Нужно получше обследовать кратеры.

Чернов предложил сообщить наверх о догадке, но Глыба сказал, что сначала нужно всё проверить. Ещё один прокол после войны с конфетти – и их объявят истериками.

Андрей предложил Жене подобрать команду для полёта, а сам отправил двух бойцов подготовить и заправить шлюп-малыш.

Через пятнадцать минут небольшая команда в составе Чернова, Прошина, Шахназарова, Сергеева и Расстригина загрузилась в шлюп-малыш в ангаре рейд-десантника. Отъехала стена ангара, машина взревела движками и взлетела в бурлящее небо.

– Серёга, давай свою эмпатию. А то видишь, наши приборы Странника не ловят, – бросил Женя, не отвлекаясь от управления. – Может быть, хоть ты его обнаружишь.

Сергей хмыкнул в ответ:

– Я его пока тоже не ловлю. Я пока, кроме твоего раздражения, ничего и не чувствую.

А сам подумал: «Ну… мы вот ищем Странника, а у нас на станции у самих бардак… И кто кого ищет, ещё вопрос». И повторил, уже вслух:

– Кто кого ищет, ещё вопрос, мы Странника или он нас.

– Ты тут панику не наводи… – строго прикрикнул капитан, вглядываясь в приборы.

– А мы и не паникуем! – весело выкрикнул Петя.

Чернов улыбнулся:

– Ещё бы ты паниковал. Ты ж у нас в виртуальном рейде. Если кони двинешь, перезагрузишься – и всё.

Шлюп ввинтился в клокочущую пелену, прошил её и взмыл над океаном пыли. Он поднялся на высоту тридцати километров и взял курс на Олимп. Капитан приказал Шахназарову, Расстригину и Сергееву взяться за сканеры, а Прошину велел использовать свою эмпатию на всю катушку.

– Тебя не пугает категоричность приказа? Найти и уничтожить? – спросил эмпат капитана.

– Нисколько. Меня больше пугает, что Странник может оказаться на Земле. Он для нас – враг. И он может сидеть где-нибудь там, внутри этих кратеров, и готовить большой облом для всех нас.

– А может быть, это не враг? – спросил Сергей. – Мы практически всё неизвестное воспринимаем в штыки. Может, торговать прилетел, а мы его штыками.

– Ну так пусть торгует! – воскликнул Женя. – Но он прячется. Стремился бы к контакту, засветился бы давно и сказал бы: вот я. А ты со своим пацифизмом непонятно зачем сюда пошел служить? Тебе самое место преподавателем в каком-нибудь университете. Эмпатов учил бы. Или в миротворцы.

– А меня никто не спрашивал, хочу я в в ОсОб идти или нет. У меня выбора не было. Родина приказала.

Чернов заложил вираж, сменил эшелон высоты, и альтиметр замерцал рядами цифр. Шлюп подлетел к Олимпу. Когда он приблизился к первому кратеру, блямкнул сканер, и Петя с азартом заорал, тыча перчаткой в экран:

– Есть! Какое-то движение в кратере!

Тут же запищал второй сканер, и Шах подтвердил Петины слова.

Капитан удовлетворённо хмыкнул и стал заходить на посадку. Сергеев отметил, что сигнал на сканере теперь виден отчётливее. Егор добавил, что объект в большом кратере перемещается с запада на восток. Расстригин просчитал, что размер объекта лишь немного превышает среднего человека в скафандре. Урагана в кратерах не наблюдалось, но рассмотреть объект визуально не удалось. Паранорм вообще ничего не почувствовал.

Рёв двигателей оборвался, и в кабине стало так тихо, что, казалось, было слышно, как где-то внизу, у подножия горы, бушевала стихия. Капитан стал дёргать тумблеры, пытаясь запустить движки. Двигатели не запускались, хотя приборы спокойно продолжали мерцать зелёным светом – судя по показаниям, все системы работали, как и положено. А шлюп уже начал сваливаться в пике, опрокинувшись нанабок. В салоне стояла густая тишина, лишь негромко тренькал альтиметр, отчитывая каждые пятьсот метров.

Женя собирался сообщить на базу о неприятности, однако радиосвязь не работала. Весёлые зелёные огоньки светились на приборной панели, словно ничего не случилось, но все системы будто сошли с ума. Шлюп продолжал падать.

Когда уже, казалось, прошли точку невозврата, альтиметр умолк, двигатели взревели и удержали шлюп в километре над поверхностью кратера. Машина снова стала набирать высоту, но Шахназаров что-то заметил. Вскрикнул, как охотник, увидевший дичь, и вывел на экран захваченное сканером изображение. Светящиеся полосы на дне кратера напоминали посадочные огни. Похоже, Странник (а Чернов теперь уверен, что это он) отметил для них место посадки и приглашает в гости. Эмпат по-прежнему не чувствовал пришельца, но изображение на экране говорило о том, что Странник находится рядом.

– Это говорит о его намерениях. Он не агрессивно себя ведёт. Приглашает нас. Но я всё так же не ощущаю его.

– Раз Странник изображает из себя радушного хозяина, то грех не воспользоваться приглашением. Садимся…

Было опасение, что снова откажут двигатели, но если Странник хочет встретиться, то навряд ли станет гробить шлюп.

Женя снова попытался связаться с базой, но радио было плотно заглушено. Прошин высказал мысль, что связь заблокирована Странником. Зачем ему это, специально это сделал или это какой-нибудь побочный эффект, никто не знал. Может быть, хотел что-то сообщить с глазу на глаз. И уж точно, не собирался никого убивать, иначе сделал бы это давно.

Шлюп опустился на отмеченном огнями пятаке, двигатели затихли. Ребята нервничали, Расстригин и Шахназаров запсиховали, один Сергеев непрошибаем.

– А что со мной будет? Ничего со мной не будет!

Первую минуту ничего не происходило. Посадочные огни стали меркнуть, но не погасли. Туманная линия бледно-зелёного цвета, что плавала вокруг шлюпа, стала уплотняться – теперь непрерывная полоса превратилась в пунктир из светящихся шаров. Они начали перестраиваться в каком-то неведомом землянам порядке. Минуту спустя перед шлюпом, в полуметре над поверхностью, висела гигантская светящаяся стрелка. Указывала она на высокий холм, упираясь в его бок.

Оба сканера теперь молчали, эмпат тоже не чувствовал никакого присутствия инопланетянина. Стрелка из качающихся над поверхностью плазменных шаров, показывала, что всё это неспроста. Когда она замерцала, будто приглашая прогуляться, капитан решился выйти на поверхность.

– Мы пойдём с лейтенантом Прошиным. А вы остаётесь и следите за нами. В любую минуту будьте готовы выйти к нам на помощь или дать отсюда дёру. И не прекращайте попыток связаться со станцией.

Проверив скафандры на герметичность, они прошли к шлюзу и выбрались на поверхность. За бортом было очень спокойно. Внизу бушевал Пылевой Дьявол, а здесь, в кратере, тишь да гладь, ни ветерка. Мерцали огни, манящие за собой.

Сферы, похожие на шаровые молнии, плавно качались то вверх, то вниз, но оставались на своих местах. Они выстроились в две ровные линии, создавшие полутораметровый коридор, ведущий к подножию холма.

Они шли между этими шаровыми молниями туда, где коридор сужался, замыкаясь остриём гигантской стрелки. Эмпат ничего не чувствовал, кроме волнения Чернова и едва ли не панического страха солдат.

Когда дошли до конца коридора, шары медленно разлетелись в разные стороны, выпуская людей к холму.

– Ничего не чувствую… Хотя… что я должен чувствовать при контакте со Странником?

– Странник умеет маскироваться куда лучше, чем мы умеем искать, – ответил Женя. – Давай уже чувствуй хоть что-нибудь. Или летим назад и сообщим, что ничего не обнаружили.

Сергей закрыл глаза и попытался сконцентрироваться. В прятки в детстве играть он не любил… Всегда легко всех находил. А вот сейчас это и не прятки. Это издевательство какое-то. Он ничего не чувствовал. Однако чётко осознавал, что невдалеке кто-то должен быть. Для чего-то ведь создана эта посадочная полоса, этот коридор со стрелкой.

Огни погасли, и пройденный коридор растворился в сумерках.

Странник должен находиться рядом, но вокруг никого не было. Хотя кто знает, может быть, Странник стоит сейчас за их спинами.

Сергеев высказал мнение, что Странник заманил эмпата сюда, чтобы тот не путался под ногами со своими способностями, а сам рванул на МНС. Лейтенант к этому отнёсся скептически. При потенциале Странника какой-то жалкий эмпат – не помеха.

– Пойдём наверх, – Сергей шагнул на склон холма.

– А вы там следите за нами в оба! – приказал Чернов солдатам. – Чуть что странное заметите, сразу сообщите. Даже если вам что-то покажется. Даже если вам покажется, что показалось.

Когда они стали подниматься, Сергеев предупредил:

– Сканер что-то засёк. Невдалеке от вас. На вершине холма. Очень быстро, мелькнуло и пропало.

Прошин вновь сконцентрировался, но опять ничего не ощутил.

– Ничего не чувствую, лишь страх ребят.

– Мне не страшно, – ответил Сергеев.

– Да ладно, я тоже боюсь. Бояться – это нормально. А вот не бояться – это плохо. Не боятся только дураки. И медали посмертно получают.

Подниматься по склону было легко – усилители в скафандрах действовали безотказно, хоть сутки иди в гору – не устанешь, пока аккумуляторы не сдохнут. Вскоре они уже стояли на вершине холма, как марсианские Тенцинг и Хилари, покорители вершин.

– Красиво смотритесь! – услышал лейтенант голос Сергеева. – Ну точно альпинисты! Шах вас даже сфотографировал на память.

Паранорм ничего, кроме чувств землян, не ощущал. Стоял и пытался уловить хоть что-то, исходящее не от капитана и двух солдат, сидящих в шлюпе. Даже не представлял, что должен чувствовать пришелец, и уж тем более – как контактировать с ним.

– Тяжело это, когда не знаешь, чего ожидать и к чему готовиться. Пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что.

– А на станции ты уже знал, что искать, – заметил Женя.

– Там другое совсем. Там я с людьми работал. Зная человеческую реакцию на различные раздражители, можно сразу определить, если человек поведёт себя не так, как обычно. А здесь я как слепой во тьме.

Чернов промолчал и стал ждать, когда его товарищ настроится на нужную волну.

– Да я даже и не знаю, здесь он или нет, – продолжал Прошин. – Но, по крайней мере, хоть агрессии не чувствую. Какие чувства этот монстр испытывает, убивая людей? Может, он из милосердия это делает!

– Вот и вызови его. Так сказать, на дуэль чувств. Бомбани по нему из всех калибров. Ты же можешь!

Сергей закрыл глаза и принялся бомбардировать пространство своими эмоциями. Ему казалось, что этого вполне достаточно, чтобы вызвать ответную реакцию. Но ответа не было.

И когда лейтенант подумал, что ничего не выйдет, он ощутил чужое присутствие. Его мозга коснулось что-то холодное. В него потекли новые знания, новые чувства, которых он раньше никогда не испытывал.

И, не выдержав потока информации, эмпат отключился от реальности. Он не видел, как капитан подхватил его обмякшее тело и поволок вниз по склону. Не слышал, как тот позвал на помощь Сергеева, и как солдат примчался, и дальше они поволокли его вдвоём. Не помнил, как его запихивали в шлюз-тамбур, не слышал шипения воздуха, не чувствовал, как с него снимают шлем, как вкалывают в шею антишоковый набор, накачивая вены вызывающей к жизни жидкостью.

Чувствовал, слышал и видел одно – как ему в мозг, будто на мемку, заливают терабайт за терабайтом информацию, которая перевернула всё его мировоззрение. И понимал, что это делал Странник. И теперь знал, что Странник не враг. Лейтенант не во всё вник, но общую картину ухватил правильно. Странник был стражем порядка, преследовал преступника, высадившегося незадолго до него на Марсе. А какое злодеяние совершил этот преступник, – осталось в тумане. Беглец, так называл его Странник. Потому что он сбежал от правосудия. Он что-то украл. Какой-то архив… базу данных или какие-то древние знания. Это было давно, десяток земных веков назад. Беглец спрятал архив на Марсе, но его поймали и лишь спустя полтысячелетия ему удалось сбежать и вернуться сюда за этим архивом. Странник должен его обезвредить. И если люди не станут вмешиваться, то никто не пострадает. В противном случае может случиться беда.

***

…Сергей открыл глаза. Голова ужасно болела, словно вместо мозгов в неё залит раскалённый свинец.

– Ну ты, брат, напугал нас, – осевшим голосом просипел Женя.

– Я теперь всё знаю, – с трудом произнёс эмпат.

– И даже где зарыт клад капитана Кидда? – попытался пошутить Женя.

– Странник нам не враг.

– А кто же? Лучший друг?

– Я пока не разобрался. Но на счет второго я точно не ошибся.

Когда Прошина окончательно привели в чувство, Чернов запустил двигатели и поднял машину над кратером. Посадочные огни на дне кратера погасли, и никаких следов Странника не осталось.

Шлюп поднялся в черное небо, покружил над Олимпом и взял курс на МНС-1.

Заработало радио, и нервный голос майора Глыбы прокричал в трескучем эфире:

– Где вас черти носят?

– Возвращаемся с важной информацией, – сказал Чернов.

– Что за информация?

– Эмпат всё расскажет. Он говорит, что контактировал со Странником.