– Чего там тебе собираться? На бал, что ли? А подарки… Брату коньяка пару бутылок подаришь, у меня в баре целая батарея. Его жене какие-нибудь духи из своих запасов, за счастье почтет. Детям денег дашь, рады будут без памяти. Просто завтра машина в центр поедет, тебя с комфортом до места довезут.

Насчет машины Карен соврал, но договориться с кем-нибудь, чтобы отвез жену, не проблема, зато для Аси железный аргумент: она терпеть не может общественный транспорт.

Асмик любила своего брата, и они давно не виделись. В отсутствии дочери жизнь ее протекала очень скучно, поэтому, услышав, что ее доставят до места, она тут же забыла про сериал. Как только муж закончил ужинать, она отправила грязные тарелки в посудомойку и побежала готовиться к поездке.

«Одной заботой меньше», – подумал Карен, рассеянно глядя на экран: теперь там стройная мулатка показывала, как похудела при помощи чудодейственного пояса; на фото для сравнения в углу экрана была явно не она. Затем появился мужик, превратившийся из пузана в подтянутого красавца. Купить, что ли, или хоть жену заставить носить?

О чём он думает, когда надо определиться, где пересидеть? Впрочем, что гадать, у Сашки имеется недостроенный дом в новом коттеджном поселке. Как раз то, что надо. Жителей пока нет, везде снуют строители. Хотя друг на время заморозил стройку, они не раз бывали там с компанией. Карен знал, что в доме имеются все удобства и минимальный набор мебели.

Он набрал Сашин номер, и они быстро договорились. Друг был рад оказать услугу и ни о чём не расспрашивал, по-видимому, решив, что тут дела амурные. За ключами Карен обещал заехать с утра, а пока, успокоенный, отправился спать.

Но хорошо выспаться не удалось: он ворочался с боку на бок, задремывал на время и вдруг опять просыпался от непонятного тревожного ощущения. Это привело к тому, что он начал сомневаться в правильности принятых решений и уже почти раскаивался, что связался с Калиной.

Утром он встал с постели в дурном настроении. Асмик в предвкушении поездки порхала по кухне, готовя ему завтрак и что-то напевая, даже телевизор не включила. Карен вспомнил, что еще надо машину ей устроить, и позвонил в гараж городского собрания. Один из трех водителей согласился подработать – он точно знал, что первая половина дня у него свободна.

Отправив жену к брату, Карен поехал к Саше. Встретились возле его дома.

– Прувэт! – хохотнул друг, обнимая Оганяна.

Саня был известным шутником и любил нарочито коверкать слова, считая, что таким образом поднимает настроение окружающим.

– Привет, дорогой, – ответил Карен. – Как дела?

– А у тебя как? Нормально? Вижу, от своей решил отдохнуть?

– Типа того, – Карен не собирался распространяться о том, для какой цели ему нужны ключи от дома друга.

– На, держи, – протянул связку Саня. – Холодно станет – отопление можно запустить, котел работает.

– Ты только не свети меня. Если что, мы не встречались.

– Само собой, – хитро улыбнулся Саша.

– Ну, бывай, – протянул руку Карен.

Распрощавшись, друзья направились каждый к своей машине.

Оганян не собирался сразу ехать на чужую дачу, прежде он решил покрутиться в городе: может, удастся что-нибудь выяснить. Для начала депутат покатил в сторону собрания.

Саня из своей машины внимательным взглядом провожал друга, гадая, с чего он вдруг так резко переменился. Обычно веселый и общительный, сегодня Карен был немногословен и выглядел погруженным в себя, даже подавленным. «Может, и правда, семейные проблемы? Да ладно! Если он налево гуляет, это проблема для Асмик, ему-то чего страдать? Надо бы поспрашивать людей, может, кто-то что-то знает…»

Саша привык быть в курсе всех дел. Чрезвычайно общительный человек, он имел массу связей в среде местных чиновников и депутатов и помогал одним своим знакомым решать вопросы за счет других. Собственно, это и было основным источником его заработка: сводя людей, он встревал в различные темы и извлекал выгоду для себя.

Перебирая в уме, кто может знать о том, что случилось с Оганяном, Саша почти сразу подумал о Тане-Страшиле и тут же набрал ее номер. Оказалось, что Таня тусит у собрания. Договорившись с ней о встрече, Саша поехал в ту же сторону, что и Карен.

Оганян, как депутат со стажем, имел ключи от черного входа в здание собрания. Он частенько пользовался этой дверью, когда не хотел светиться у главного крыльца и привлекать к себе внимание. Сегодня этот ключ опять пригодился. Карен хотел пообщаться с Викой, и не по телефону. Он уже забыл, что наорал на нее в пятницу, да и вообще никогда не принимал в расчет обиды таких мелких сошек, как помощники депутатов. Оставив машину на соседней улице, он подошел к зданию собрания с тыла и нырнул в черный ход. По пожарной лестнице, которой никто не пользовался, он поднялся на второй этаж, юркнул в свой кабинет и запер дверь на ключ. Тяжело рухнув в кресло у стола, немного подумал, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер юристов:

– Привет, Аннушка, это Оганян.

Девушка на другом конце провода радостно защебетала. Некоторое время назад у нее с Кареном случился небольшой, ничем не кончившийся роман – возможно, она надеялась на продолжение? Оганян прервал ее, не дослушав:

– Аннушка, не в службу, а в дружбу. Я на больничном, а на моем столе лежат документы по Зеленой. Скажи Вике, пусть возьмет ключи у охраны и отнесет папку Рубцову. Сделаешь? Спасибо, дорогая.

Вику, которой Аня тут же передала поручение, несколько удивило, что Оганян сам ей не позвонил, но она списала это на то, что депутату всё-таки стало стыдно после пятничного разноса на ровном месте.

Отпирая дверь, она думала, что заходит в пустой кабинет, поэтому, увидев Оганяна за столом, застыла в дверях, выпучив глаза, будто увидела привидение.

Карена позабавила ее физиономия, он усмехнулся и сказал:

– Дверь закрой.

– К-к-карен Суренович, мне Аня… – запинаясь, начала Лена.

– Успокойся, всё правильно, я вначале позвонил Ане, а потом решил сам заехать.

Услышав спокойный голос депутата, Вика несколько пришла в себя и даже попыталась вымученно улыбнуться.

Карен гостеприимно указал помощнице на стул, та послушно присела напротив него.

– Ну, рассказывай, как тут у вас дела? – прищурившись, уставился Карен в лицо девушке.

– Всё нормально, Карен Суренович, работаем.

– Сергей Александрович на месте?

– Да, он у себя в кабинете.

– А вчера он что делал? Как вообще день прошел?

– Как обычно, с документами работал, мотался куда-то. Уехал обедать, и не было долго, вернулся почему-то бледный и мрачный…

– Мрачный?.. А про эти документы не спрашивал? – Карен кивнул на лежавшую перед ним папку.

Вика отрицательно помотала головой.

Карен задумался: «Значит, тишина, и не спрашивает. Странная позиция… Может, разговора с Калиной всё-таки не было? Но Сергей ведь должен был понять, что совершил ошибку, вернув документы по лесопарку? И, конечно, сейчас он их не получит…»

Карен спрятал папку в ящик.

– Вика, я пока на больничном. Ты меня не видела, договорились? А то еще скажут, что просто сачкую.

Тон депутата звучал заговорщицки, и Вика улыбнулась:

– Конечно.

– Ну, беги, работай. Пока.

Вика вышла из кабинета, понимая, что Оганян устроил это неспроста, тем более папку Рубцову не передал, а спрятал в стол. Просил не говорить, что она его видела. Ну и не будет. Ей-то какое дело!

Оставшийся в кабинете Оганян задумчиво сидел, задвигая и выдвигая ящик письменного стола, куда кинул злополучную папку.

Непонятное затишье, очень странное. Что же задумал Рубцов и почему ходил вчера с перекошенной мордой? Может, что-то узнал от сотрудников, готовивших документы, а может, наоборот, ничего не узнал…

В своих людях Карен был уверен. Им нет смысла его сдавать, да и опасно. Они кормились с его рук и все были замазаны в подтасовке документов. Скорее всего, мрачное настроение Рубцова – результат встречи с Калиной. Тот сказал, что они просто мирно поговорили. А если не просто? Если Карен недооценил авторитета, а тот решил вести свою игру и предъявил Рубцову совсем не то, о чём его просили? Вика сказала, что настроение у Сергея испортилось после обеда и он задержался дольше обычного. Точно, во время обеда он мог встретиться с Калиной…

Решив, что здесь ему больше нечего делать, Карен вышел из кабинета, запер дверь и бочком просочился к пожарному выходу.

Как только он скрылся, со стороны парадной лестницы в коридор вошел Игорь Яковлевич Новак. И тут же, будто по волшебству, местные депутаты высыпали из своих кабинетов. Каждый, подобострастно заглядывая в глаза, норовил поздороваться за руку с вице-губернатором.

В областном правительстве именно Новак отвечал за депутатский корпус, он согласовывал кандидатуры на выборы и обеспечивал победу на них.

Чиновник медленно продвигался к кабинету Рубцова, широко улыбаясь и отвечая на приветствия.

– Уф, еле к тебе пробился, – громко выдохнул он, входя в кабинет. – Они у вас что, целый день в коридоре толкутся? Когда работать успевают?

Сергей не поддержал шутливый тон Новака. Приезда начальника он ожидал всё утро, предвидя неприятные объяснения и серьезный разнос. «Я предвкушаю столько бед, что наименьшей будет плаха», – крутилось в голове неизвестно откуда.

– Здравствуйте, Игорь Яковлевич, – официально поприветствовал он Новака, выходя из-за своего стола.

Вице-губернатор пожал протянутую руку и машинально огляделся, посчитав, что в кабинете есть кто-то посторонний, – ведь они с Сергеем сто лет были «на ты». Никого не найдя, он вопросительно уставился на хозяина кабинета:

– Та-а-ак, ситуация сложнее, чем я предполагал.

По тому, как Рубцов его встретил, по напряженному голосу опытный чиновник угадал, что Сергей сильно мандражирует.

Снимая пальто и пристраивая его на вешалку у двери, Новак пожаловался:

– Что-то устал я с дороги. Пусть твоя девушка кофейку сделает.

Он походил по кабинету, пока Рубцов отдавал приказание Вике, поглядел в окно, обернулся, поинтересовался из вежливости:

– Как Светлана, как сын?

– Всё в порядке, – унылым голосом ответил Сергей.

Игорь не счел нужным его подбадривать – нечего расслабляться, коль дел наворотил. Когда Вика принесла кофе, он поблагодарил ее и остался стоять с чашкой в руках. Прихлебывая, проговорил:

– Итак, рассказывай, что тут у тебя творится.

Рубцов принялся рассказывать, подробно, но немного сбивчиво. Попутно он начал было давать оценки и высказывать предположения, но Новак на это никак не реагировал, и Сергей решил, что лучше излагать только факты.

Казалось, вице-губернатор слушает его невнимательно: просто прихлебывает кофе и время от времени заинтересованно поглядывает в окно. На самом деле Новак просто привык не выказывать чувства сразу, хотя рассказ Рубцова вывел его из себя, внутри постепенно закипала злость. Совсем зарвались, депутатишки доморощенные! Миллионные сделки проворачивают, обманывают избирателей… Впрочем, честность по отношению к избирателям Новака волновала не больше, чем Рубцова или Оганяна. Деньги огромные, но это вопрос второй… А вот то, что посторонние прессуют его людей и посягают влиять на законодательную власть, заботило его гораздо больше.

Конечно, в области тоже были свои криминальные авторитеты, ныне превратившиеся в крупных бизнесменов. У самого губернатора имелись с ними коммерческие интересы, и у Новака тоже. Но те авторитеты всегда с уважением относились к высшей областной власти, в работу простых чиновников вмешивались только до известных пределов, а если покушались на большее, то обращались наверх, высказывали предложения и оговаривали суммы. Здесь же вырисовывалась совсем другая картина. Какой-то неизвестный местный бандюган нагло поставил его человеку свои условия, да еще угрожает!

Рубцов продолжал что-то лепетать, Новаку это надоело.

– Хватит. Что ты им ответил?

– Кому? – не сразу понял депутат.

– Хрену моему! – раздраженно бросил Игорь. – Бандитам. Твой подельник меня мало волнует. С ним разобраться легче всего.

– Ничего я им не ответил. Сказали ждать гонца от них, с документами.

– По-твоему, что они знают?

– Мне показалось, практически всё. Судя по вопросам, которые мне Калина задавал…

– Я полагаю, о том, что в вашей лавочке на лапу берут, известно всему городу. Но ты говоришь, он и деталями владеет?

– Ну да, буквально в курсе всего.

– В таком случае выходит, что кто-то из твоих играет с ними на одну руку или специально их подтянул.

Сергею такая мысль в голову не приходила – не до того было. Страх перед всеми, чужими и своими, мешал хладнокровно проанализировать ситуацию. Всё, на что его хватило, – это оценить размер ущерба, и сейчас он гадал, как бы поаккуратнее преподнести это Новаку. Список подтасованных участков он держал в руках, там уже были вставлены предполагаемые цифры упущенной прибыли.

– Хорошо, давай посмотрим, что там твой Карен наворовал, – сказал Игорь Яковлевич, беря документы и усаживаясь в кресло у окна.

Когда глаза Новака забегали по строчкам, его лицо буквально сразу стало мрачнеть и вытягиваться. Скоро он забыл, что только что его возмущал наезд на депутата, попытка давления на власть. Теперь на первое место встали деньги. Приблизительные суммы, полученные Кареном, поразили даже повидавшего всякое бывшего комсомольца. Вице-губернатор сумел мысленно представить размах афер компаньона его ставленника и оценить то, как тот четко всё организовал.

Прочитав бумаги, Новак поднял глаза на Рубцова, и тот чуть не отшатнулся: лицо вице-губернатора было каменным. В этот момент Сергей понял, что легко ему не отделаться.

– Это всё? – мрачно спросил Новак.